— Хорошо, — пожала плечами девушка, уже предчувствуя, о чем пойдет разговор. — Я буду у себя в отделе.
— Я бы советовала Вам обождать в приемной.
— Я бы с удовольствием посидела на одном из диванчиков и выпила чашечку приготовленного Вами мятного чая, но, увы, мне есть, на что потратить время вынужденного ожидания. Будьте так любезны, Аделина, сообщите, когда вернется сеньор Эрш.
Секретарь открыла рот, чтобы что-то ответить, но передумала, в полголоса пробормотав: 'Разумеется, сеньорита Рандрин'.
Несколько раз вдохнув, чтобы подавить себе раздражение, вызванное поведением Аделины (отношения у них с самого начала не заладились, хоть никто и не шел на открытую контрактацию, соблюдая все положенные правила приличия), Зара быстрым шагом направилась к комнате, занимаемой их отделом. Похоже, отпроситься сегодня не получится, не приведи боги, еще совещание соберут. А что, произошедшее косвенно, но касается Департамента иностранных дел. Хуже всего, конечно, начальнику Апполины — ему влетит так, что мало не покажется!
— Идет! — коридор огласил взволнованный голос Ри.
Приглядевшись, девушка убедилась, что ее высматривала не только бывшая соседка по комнате, но и все остальные служащие Третьего отдела в полном составе. И, как дети, поняв, что их заметили, быстро юркнули за дверь. Только Ри осталась.
— Зара, мы все так за тебя волновались! Как ты? Тебя сильно ранили? — коллега буквально засыпала ее вопросами.
Зара хотела что-то раздраженно ответить, но передумала. Лицо Ри действительно выражало беспокойство — кто бы мог подумать!
— Спасибо, со мной все в порядке. У отца великолепный врач. Ри, можно я войду?
Та смущенно посторонилась, пропуская дочь Советника.
За дверью девушку ждали четыре пары возбужденных глаз и многозначительное молчание, которое, впрочем, продлилось не дольше минуты. Теперь Зара была не рада, что не воспользовалась язвительным предложением Аделины: сосредоточиться на чем-то в этом гвалте голосов было просто невозможно, даже собственные мысли не слышно.
Пытку любопытством сослуживцев прервал Шандер. Быстро оценив ситуацию, он решил придти на помощь несчастной девушке и пригласил ее в свой кабинет. Послав ему благодарную улыбку, Зара с облегчением выскользнула в коридорах, не в силах представить, как же она сможет работать в такой атмосфере.
— Совсем они Вас заклевали! — первый помощник главы Департамента усадил ее на стул, связался с секретарем и попросил принести им чаю.
Девушка пожала плечами, рассматривая заваленный бумагами стол второго помощника.
Кабинет у этих двоих был примерно такой же, как у Меллона, только вместо артефактов — карты, разнообразные карты, как магические, так и вполне обычные, а еще целая полка со словарями и генеалогическими таблицами всех существующих правящих родов.
На столе у Шандера ваза с цветами. Цветы свежие, вода тоже, значит, поставили сегодня. Интересно, кто? Его девушка?
Вот и пространственное зеркало. Большое, любая модница позавидовала бы. А вот с мебелью хуже — только стулья, зато в достаточном количестве. Еще два персональных секретера, даже отсюда чувствуются исходящие от них охранные чары, и буфет с симпатичным сервизом в синюю полосочку — что-то новенькое для казенного помещения.
Зачем нужна была посуда, Зара поняла через пару минут, когда в кабинет вошла крайне недовольная Аделина. Осторожно поставив поднос с кипятком на стол, она открыла буфет и извлекла из него три чашки. Щелкнула пальцами — и в них оказалась ароматная заварка, у каждого своя. Вполне обычным способом налив в чашки кипятку, секретарь материализовала из воздуха пузатую сахарницу с серебряной мерной ложечкой и осведомилась, сколько положить сахару. Приготовив чай, она небрежным движением руки отправила на место сахарницу и чайник и степенно удалилась с пустым подносом.
Наслаждаясь тишиной, сеньорита Рандрин пила чай, искоса посматривая на помощников, в полголоса обсуждавших что-то в уголке. Допить ей не дали: в дверях показалось улыбающееся лицо Аделины, которая практически пропела:
— Сеньор Эрш вернулся, можете зайти.
С сожалением отставив чашку на стол, Зара поднялась и последовала за секретарем.
Постучавшись, девушка нерешительно замерла на пороге кабинета начальника.
— Кто там? Входите! — раздался усталый голос Эрша.
И она вошла, плотно притворив за собой дверь.
— Вызывали? — Зара не знала, можно ли ей сесть, поэтому замерла перед письменным столом, за которым граф бегло просматривал какие-то депеши.
Он поднял голову, окинул ее слегка задумчивым взглядом серых глаз и указал на стул:
— Садитесь, в ногах правды нет.
Девушка кивнула и присела, ожидая, что же будет дальше.
— Пять минут, Зара, и я Вас внимательно выслушаю, — чему-то улыбнувшись, Эрш встал из-за стола, подошел к двери и, отворив ее, попросил: — Аделина, вместо того, чтобы подслушивать, принесите Заре вторую чашку чая, раз уж первую она не допила. И чего-нибудь сладкого, на Ваше усмотрение.
Быстрый цокот каблучков возвестил о том, что секретарь поспешила исполнить поручение начальника.
— Как Вы узнали? — удивленно спросила Зара, не сводя с него широко раскрытых васильковых глаз.
— Аделина не умеет скрывать своих эмоций. Она с таким злорадством думала о том, что лишила Вас чая, что невозможно было этого не почувствовать. Естественно, я заинтересовался, что же так взволновала моего секретаря, прочитал ее мысли — и все, — улыбнулся Нубар, возвращаясь на свое рабочее место.
— Но ведь нельзя читать мысли через дверь!
— Можно. Не только через дверь, но и через другое неширокое препятствие. Не спорю, сложно, нужны кое-какие способности… Ладно, не буду хвастаться, а то Вы решите, что у меня раздутое самомнение, — усмехнулся он.
— Сеньор Эрш, — нахмурилась девушка, — а как же Ваши слова о том, что Вы не читаете мысли сотрудников без разрешения?
— У Вас цепкая память, что не может не радовать. Я этого и не делаю, просто Аделина — немного другой случай, в силу ее должности я имею право временами заглядывать в ее голову. Иногда мне нужен визуальный облик посетителя, иногда — какая-то деталь, о которой она могла забыть. Аделина в курсе, так что не переживайте за нее.
Нубар снова углубился в свои бумаги, временами что-то подчеркивая и делая короткие пометки красным карандашом. Губы его плотно сжались, лицо приняло серьезное вдумчивое выражение. Зара терпеливо ждала, пока он закончит, рассматривая карту Антории. Вот на ней появился еще один флажок — возле Радеша, в герцогстве С'Эте.
Аделина не поскупилась и вместе с чаем принесла бисквиты. Сейчас она была сама любезность, даже приветливо улыбается. Тихо поставила все на столик и юркнула за дверь, чтобы не мешать занятому государственными делами начальнику.
Стараясь вести себя, как мышка, Зара надкусила один из бисквитов и сделала глоток — ей кажется, или этот чай вкуснее предыдущего? Покосилась на графа: так увлечен чтением, что, казалось, ничего не замечает. Теперь не просто делает пометки, а пишет какое-то письмо быстрым, торопливым почерком. Промокнул чернила, убрал в ящик стола, заклинанием очистил стол от бумаг, встал, подошел к одному из книжных шкафов и достал оттуда пухлый потрепанный том. Там же, у шкафа, раскрыл его на последней трети, скользнул глазами по строчкам, захлопнул и убрал обратно.
— Аделина, через полчаса позовите мне Сантора из Четвертого отдела, — произнес Эрш, обращаясь будто бы к пустоте, но Зара со своего места видела, что это не так: реплика предназначалась пространственному зеркалу, в котором отразилась встревоженная мордашка секретаря. Похоже, начальник оторвал ее от увлекательной беседы. — Эсфохер еще не успел уйти в Департамент внутренних дел? Нет? Прекрасно, пусть подойдет на секундочку. Эсфохер, на обратном пути загляните в Департамент магической обороны, поговорите с сеньором Тардесом на счет этого прискорбного происшествия, спросите, что он думает по этому поводу. Особенно об участии в нем фрегойев. Скажите, что я хочу побеседовать с ним до заседания у Советника: есть пара соображений… Часа в два, думаю. Да, у меня. И, чуть не забыл, узнайте, сколько боевых магов числятся на учете и какого уровня подготовки. Да, важно, да, это тоже нас касается — с кого, как Вы думаете, потребуют плана урегулирования конфликта, не приведи, конечно, Эвноя и Шеар-Хэ! Я должен знать, чтобы просчитать все варианты. В этой жизни, Эсфохер, не следует надеяться исключительно на соседние департаменты, особенно в такой игре, как политика, да Вы и сами знаете. О, рад слышать, что у Вас есть какие-то предложения! Нет, при всех не нужно, как вернетесь, загляните ко мне, обсудим. И при беседе с сеньором Тадесом я тоже попрошу Вас присутствовать. Это все, не смею Вас больше задерживать! Передавайте привет очаровательной сеньоре Шуарш!
Во время этого диалога, или монолога, потому что девушка слышала только реплики Нубара, Зара раздумывала о том, прилично ли ей жевать, когда все вокруг работают. Вернее, даже не так: прилично ли ей жевать в кабинете начальника, когда он работает. И пришла к выводу, что нет, поэтому отставила тарелку с бисквитами и чашку на столик.
Когда Эрш обернулся к ней, у сеньориты Рандрин был вид примерной школьницы: абсолютно прямая спина, сложенные на коленях руки, опущенный взгляд и бесстрастное выражение лица. Не выдержав, он рассмеялся, заставив девушку вздрогнуть и бросить на него изумленный взгляд.
— Зара, Вы сидите, как абитуриент перед приемной комиссией, причем, заранее зная, что его отругают за отсутствие должной подготовки. Расслабьтесь, сядьте, как хотите, и спокойно допивайте чай. Или Вы боитесь подавиться под моим взглядом? В таком случае, совершенно напрасно, никакого выговора Вас не ожидает, так что аппетита я Вам не испорчу.
— Но как я могу есть… — неуверенно начала Зара, тем не менее, вновь потянувшись за чашкой.
— Как Вы можете есть в присутствии начальства, это Вы хотели спросить? Очень даже можете, я своих подчиненных голодом не морю, да и надо же чем-то Вас занять, пока я с бумагами вожусь? Но теперь я освободился и с превеликим вниманием готов выслушать подробности покушения. Советник крайне скуп на детали, оно и понятно, но, надеюсь, Вы удовлетворите мое любопытство? Разумеется, не праздное.
— Если Вам нужны все подробности, сеньор Эрш, боюсь, получаса не хватит.
— Зара, у Вас будет столько времени, сколько потребуется. Так что берите в одну руку бисквит, в другую — чашку и начинайте.
Девушка невольно улыбнулась, представив, как выглядит со стороны эта картина, но спорить не стала: принесенное Аделиной лакомство было вкусным, грех отказываться.
Разговор затянулся на час, так что Сантору пришлось долгое время провести в приемной. Вначале Зара рассказывала сухо, поверхностно, но Нубар умелыми вопросами подталкивал ее к описанию разного рода мелочей, превращавших ее рассказ в красочное полотно. Она и не предполагала, что знает так много, и что из этой информации можно сделать столько разнообразных выводов.
Наконец рассказывать было больше нечего, что не могло не радовать: в горле у девушки успело пересохнуть, так что выпитая до беседы чашка чая оказалась нелишней.
Видимо, обдумывая услышанное, Эрш что-то записывал в своей записной книжке — не связанные между собой слова и словосочетания, иногда со знаком вопроса. Так как Зара сидела возле стола, а написанного начальник не прятал, ей удалось прочитать часть из них. Ничего нового, просто фиксация ее рассказа, а еще какие-то непонятные значки, то ли криптография, то ли записи на неизвестном ей языке, в любом случае, читать вверх ногами, кося глаза, неудобно.
— Сеньор Эрш, — она решилась попросить его о том, что собиралась сделать сразу по приходу, — можно мне отпроситься на остаток дня? Мы только сегодня вернулись, и я хотела бы…
— Разумеется, Вы свободны, Зара, заодно и весь этот ажиотаж насчет Вашей персоны немного уляжется. Все только и делают, как обсуждают покушение на Советника, а Вы ведь были с ним, тоже подверглись нападению, пострадали… Кстати, с иллюзией Вы хорошо придумали, действенное средство в борьбе с эгенами. Зара, — он помолчал; улыбка скользнула по его губам, — а как в действительности выглядит Темная госпожа. Говорят, у нее мгла вместо сердца. Никто еще не выживал после встречи с ней…
— А Вам зачем? — насторожилась девушка.
— Просто любопытно. Не все же об одних делах говорить! Она страшная или симпатичная?
Зара улыбнулась:
— Я ведь ее не особо рассматривала, не до того было, но уродливой она мне не показалась.
— Значит, так она и заманивает, — пробормотал Эрш. — Как и все они, волк в овечьей шкуре. Если Вам ничего больше от меня не нужно, можете быть свободны. Чуть не забыл! Отец ничего не говорил Вам о суде?
— О каком суде?
— Над изменником родины, Отолором Кастером. Вас вызовут в качестве свидетеля. Первое заседание состоится послезавтра, так что, наверное, разумнее будет отпустить Вас до конца недели: не вижу смысла заставлять Вас работать один день. До понедельника, Зара!
Девушка встала, произнесла традиционные вежливые слова прощания, вызвавшие странную реакцию со стороны начальника:
— Ну да, чтобы было совсем по протоколу, осталось только добавить: да продлят боги годы главы Департамента иностранных дел и уберегут его от рук жителей сопредельных государств. Зара, это не официальный прием, поэтому Ваше славословие не может вызвать ничего, кроме улыбки.
— А что, по-Вашему, я должна была сказать? — насупилась Зара; оттенок глаз качнулся в сторону цвета голубиного крыла. — С каких пор пожелание хорошего дня и выражения благодарности стали дурным тоном?
— Они и не стали, просто не к месту. Хватит препираться, Зара, до свидания. Можете вообще ничего не отвечать, — видимо, сочтя, что фраза прозвучала несколько грубо, граф поспешил добавить: — До свидания и по возможности приятно провести остаток недели. Уходя, будьте так любезны, позовите Сантора: он должен быть в приемной. Спасибо за детальный содержательный рассказ.
Остаток дня прошел за изучением эльфийского. Но глаза скользили поверх слов, поэтому дело не спорилось. Отложив книгу, девушка подошла к окну и уставилась на излучающий свет белый ковер на улице. В это время года темнело рано, и сумерки уже укрыли фиолетовым плащом крыши Айши.
Воздух был чист и свеж. Легкий морозец румянил щеки прохожих. Их тени змейками извивались по мостовым, постепенно сливаясь с окружающим пейзажем.
Краски угасающего дня блекли, уступая права черно-бело-синей гамме ночи.
Рэнальд Рандрин еще не вернулся, Апполина тоже припозднилась, возвращалась на обед и снова затерялась в пламени заката. Одна Зара бездельничала, слонялась по парадным залам дворца. Зимой в них особенно тягостно, порой кажется, что все люди на свете умерли, осталась только она.
Поняв, что с эльфийским сегодня ничего не выйдет, девушка решила прогуляться, навестить Бланш, справиться о ее здоровье. Они давно не виделись, подруге найдется, что ей рассказать, да и вряд ли у беременных много развлечений, на балы ее супруг точно не пускает. Зато у них другие радости.
Укутавшись в пушистых мех, Зара скользнула в ночь, ловя отблески уличных фонарей, прислушиваясь к звукам погружающегося в темноту города. Снег приятно похрустывал под высокими сапожками на каблучке, пальцы переплелись в удобной муфте, заменявшей сумочку. Разумеется, она надела перчатки, но вечерние часы особенно промозглы, поэтому хотелось спрятать руки в чем-то теплом и мягком.
Скромный дом Мавери манил ровными квадратами света на мостовой.
Оглядевшись, девушка постучала молоточком в дверь и через пару минут уже сидела в гостиной вместе со школьной подругой.
Бланш немного изменилась: она немного пополнела, появился счастливый блеск в глазах, ну, разумеется, расплылась талия. Свой едва наметившийся животик сеньорита Мавери прятала под платьями с завышенной талией; Зара даже удивилась, что он у нее такой крохотный, но подруга с улыбкой просветила ее, что на четвертом месяце беременности главная примета 'интересного положения' едва заметна. Девушка кивнула и не преминула мысленно укорить Бланш за то, что та не спешила делиться с ней радостным известием. Значит, четыре месяца? Хорошо, допустим, неполных, но четыре! А подруга рассказала ей о грядущем прибавлении в семействе всего месяц назад. Да, об этом узнают не сразу, но не три же месяца пребывают в сомнениях! Слава богам, девушки давно не думают, что детей подбрасывают цветочные феи, так что Бланш даже чисто теоретически не могла не быть осведомлена о сути вопроса. В общих чертах, разумеется, но их бы вполне хватило, чтобы сделать верные выводы через полтора-два месяца. Или она боялась сглаза?
Не удержавшись, Зара спросила об этом Бланш.
— Просто я не была уверена, не хотела никого обманывать, — простодушно ответила сеньора Мавери. — У меня самой сомнения зародились только на исходе второго месяца. А потом я сходила к лекарю, и он обрадовал нас с Авестом такой замечательной новостью. Как ты думаешь, кто родиться: мальчик или девочка?
— А ты сама кого хочешь?
— Девочку. Я бы наряжала ее в нарядные платьица, наняла бы ей разных учителей…
Сеньорита Рандрин отвернулась, чтобы скрыть выражение досады на лице.
И это говорит графиня Одели, с которой они некогда так весело проводили время? Дипломированная магиня! Все мысли вертятся вокруг мужа и будущего ребенка. Разом будто поглупела, превратилась в одну из тех женщин, которых она видела в деревне. Нет, как так можно: полностью растворятся в таких бытовых мелочах, ставить на своей жизни крест, неужели ей не хочется заниматься чем-то, помимо домашнего очага?