– А дальше что?
– Не знаю.
– Ты бы мог вернуться. Крымова нужно выгнать. А ты должен занять его место… Я хотела сказать, что ты должен занять свое место.
– Надолго? – язвительно спросил Матвей.
– Навсегда.
– Свежо предание…
– Ну, ошиблась я, с кем не бывает…
– Что у тебя с «крышей»?
– Ну, Крымов звонил твоему Трунову, сказал, что у нас новая «крыша»…
– Кто?
– Ну, такая же красная «крыша». Эти люди «Редут» опекают, и отель взяли…
– Отель Калуга взял. А Крымов ему подмахивает.
– Калуги больше нет!
– А решение суда есть.
Элеонора вздохнула. Без Калужных не трудно будет оспорить решение суда. Во всяком случае, эта задача казалась ей посильной. Но нервотрепки будет много…
– И у Калуги есть преемники… – продолжал Матвей. – Так что легкой жизни не предвидится.
– Ты должен вернуть отель.
– Мне нужны очень серьезные полномочия. И деньги.
– Ну, кое-что у меня осталось… Да и в бухгалтерии можно взять… Ты берешься за это дело?
– Если ты меня еще раз кинешь, я тебя накажу, – жестко сказал он.
– Не кину, – растерянно покачала головой Элеонора.
Она вдруг поняла, что стала игрушкой в руках Матвея. Этот человек может сотворить с ней любое зло, и никто не заступится за нее. И выбора у нее уже нет. Она должна довериться этому человеку в надежде на благоприятный исход. И еще должна надеяться на его милость.
Матвей достал из поясного чехла телефон и стал обзванивать своих ребят, которых распустил из-за Элеоноры.
Глава 18
Тяжелый кулак со всей силы влетел в голову. Матвей не успел уклониться от удара, но смог его смягчить. Кулак угодил ему в лоб, но прошел по касательной. Матвей и на ногах устоял, и провел ответную атаку. Кулаком в печень, локтем в «солнышко», головой в лицо…
Давид поплыл, и Матвей усилил натиск. Кулаком в переносицу, подушкой ладони в надбровье, и снова удар в живот… Крымов потерял способность к сопротивлению, но Матвей не останавливался. И когда противник стал падать, размахивая руками, он без всякого зазрения впечатал ему в нос локоть, придав этим убийственное ускорение, и только тогда остановился.
Это не просто наказание боем, это еще и честный поединок за место под солнцем. Крымов не захотел освобождать отель, а Матвей не решился звонить Трунову. Он предложил предателю сражение, поставив на кон право на охрану отеля. Крымов не отказался.
Боец он отличный, и в какой-то момент Матвей в поединке с ним почувствовал себя не в своей тарелке. Но в конце концов он вырвал победу.
– Забирайте это тело и проваливайте, – обратился он к охранникам из «Редута».
Спортзала в отеле не было, поэтому пришлось закрыть на спецобслуживание ресторан в правом крыле здания. Там, в холле, и приходил в себя Крымов.
– Ты еще пожалеешь, – прохрипел он, поднимаясь.
– Что ты сказал? – возмущенно протянул Матвей.
Он с этим уродом нормально обошелся, почти по-джентльменски, а тот ему еще и угрожает.
– Сказал! – волком глянул на него Крымов.
Он уже готов был защищаться, но Матвея это не остановило. Молниеносно проведя подсечку, он сбил Крымова с ног и, не дав подняться, избил его до полусмерти. Из отеля Давида выносили едва живого. А Матвей, глядя ему вслед, жалел о том, что не убил.
Крымова посадили в машину и увезли, только после этого Матвея отпустило.
– Ну, чего стоим? – окинул он взглядом своих пацанов. Все пришли, даже Рома Лузгин, которого так и не успели пристроить к делу. А Горшков еще и друга своего привел. – Расстановку постов ты знаешь, – повернулся он к Бурунову. – Действуй.
Семь бойцов – этого мало даже на одну смену, но работа на пополнение уже организована. Он все сделает, как надо, если только его не выпрут отсюда. Крымов со своими ребятами представлял здесь не Элеонору, а как бы фирму «Реверс», к которой отошел отель. Его убрали, но новый хозяин мог предъявить права…
Проблем у Матвея много, и охрана отеля далеко не самая главная. Нужно решить массу вопросов, и прежде всего доказать незаконность судебных решений в пользу Калуги.
А еще с Труновым и Симаковым нужно решать вопрос. Вдруг они не захотят взять отель под свое покровительство? Однажды Матвей их уже подвел, как бы история не повторилась…
Мягкий коньяк, ласковая секретарша с фотомодельной фигурой… Трунова хватило ненадолго. Брови разгладились, взгляд потеплел, а потом и вовсе заблестел.
– Да уж, Грачев, задал ты нам ребус, – усмехнулся он. – И «крыша» у отеля новая, и принадлежность. Вот и как нам с этим быть?
– Ну, с новой «крышей» я сам поговорю, – пожал плечами Матвей. – Кому хочу, тому плачу…
– Не все так просто, – покачал головой Симаков.
– Кто ж спорит.
– С «крышей» вопрос решить можно, – сказал Трунов. – В принципе ты прав, кто заказывает музыку, того и песня… А вот как быть с «Реверсом»? Есть постановление суда, а ты представляешь госпожу Севастьянову, которая не имеет прав на этот отель…
– Калуги нет, Крымова тоже, адвокатов с толку сбивать некому. Там у них все на мази, надо лишь ускорить процесс. Деньги есть, люди готовы. Судебное заседание перенесли, но его можно вернуть на место.
Матвей уже говорил с директором адвокатской конторы, объяснил ему политику новой партии. Даже угрожал, в том числе грубой физической расправой. В конце концов, чем он хуже Калуги, который умел нагнать страху?..
– Это все в будущем, а в настоящем – тоска зеленая, – невесело заметил Трунов.
– Не будет тоски, только зелень останется, – красноречиво потер ладонями Матвей.
– Значит, говоришь, нет Калуги? – подозрительно и цепко посмотрел на Матвея Трунов.
– Нет.
Матвей готов был к этому разговору. Ему же не только «крыша» от убоповцев нужна была, но и содействие. Кто-то же из их конторы занимался убийством гражданина Калужных, интересно было знать, в каком направлении движется следствие.
– А почему нет?
– А у него мало врагов?
– Да нет, врагов у него хватает… Но есть версия, что ты мог убить Калугу.
Возможно, Трунов и не хотел озвучивать эту версию, но ему тоже интересно знать, кто застрелил Калугу… А может, он сам вел это дело? Матвей не исключал такой вариант.
– Зачем это мне?
– А зачем ты здесь? Зачем помогаешь Севастьяновой?
– Севастьянова выставила меня за дверь.
– Да, но ты вернулся. Как только погиб Калуга, так и вернулся.
– А вы не в курсе, что Калуга похитил Элеонору? Похитил ее, вывез за город. Для чего? Чтобы не было никакого сопротивления…
– Но ты же ее спас?
– Случайно все вышло…
– В Калугу стрелял профессионал, – задумчиво проговорил Трунов.
– Я не профессионал.
– Чем ты занимался в банде Ферзя?
– У вас что-то на меня есть? – нахмурился Матвей.
– Пока только оперативные данные. В банде Ферзя ты отстреливал конкурентов.
– Не было ничего такого.
– Из автомата.
– У вас нет доказательств.
Матвею действительно приходилось решать нестандартные задачи – с ясным умом на дурную голову. На «стрелках» случались инциденты, один раз они с пацанами расстреляли машину из засады. Братва ехала на разбор с ними, а их накрыли на подлете. И в городе приходилось стрелять – занимали на машине исходную позицию, ждали, когда появится цель, и открывали огонь. Но тогда шла война с бандитами Шихана, там кровь лилась рекой с обеих сторон. И под огнем Матвея гибла только вражеская братва. Коммерсантов и прочих «терпил» он не отстреливал. В этом его совесть чиста.
– Ты уверен? – спросил Трунов.
– Если есть, почему не арестовываете?
– Всему свое время.
– Нет у вас ничего, ни в прошлом, ни в настоящем. – Матвей постарался, чтобы его голос прозвучал уверенно.
– Нет ничего, – глянув на своего напарника, кивнул Симаков. – И если ты грохнул Калугу, туда ему и дорога.
– Туда ему и дорога… – нехотя согласился Трунов. – И все равно интересно.
– Я его не убивал. Но мне очень не нравится, что вы думаете на меня.
– Мы так думаем. А знаешь почему? Потому что люди Калуги так думают. На тебя они грешат.
– А еще на кого?
– Ну, есть и другие моменты…
– Значит, я не одинок, – усмехнулся Матвей.
– Выходит, что так… Возможно, братва успокоится.
– А ваши?
– Ну, пока тебя всерьез не воспринимают, но к тебе подъедут. Обязательно подъедут. Мы будем держать тебя в курсе.
– А с отелем что?
– С отелем творится беспредел, – подмигнув Симакову, покровительственно улыбнулся Трунов. – Надо с этим что-то делать… Мы принимаем твое предложение, но на этот раз нам нужно поговорить с Элеонорой Викторовной.
Матвей кивнул. Все правильно, он лицо подневольное, даст ему Элеонора отбой, и он должен будет отвалить в сторону. Вместе с «крышей». Но если Трунов договорится с самой Элеонорой, она уже не посмеет так просто избавиться от него.
Банкротство «Гранд Хауса» признано незаконным, прежние решения суда недействительны, и отель возвращен законному владельцу. Заседание суда длилось недолго – без всяких переносов и доследований. Решение принято, молоточек отстучал, и Элеонора может возвращаться в отель на белом коне. Тем более конюшня для ее скакуна готова. Бойцы ее службы безопасности на местах, работа и бухгалтерия под полным контролем. Впрочем, после убийства Калуги со стороны его фирмы никаких претензий на отель не поступало. И силовых потуг не наблюдалось.
– Поверить не могу, раз-два, и никаких проблем! – Элеонора пыталась, но не могла сдерживать порывы радости.
И суд признал ее законное право, и служба безопасности надежная, и с «крышей» все в порядке. Неважно, благодаря кому так хорошо легла карта, главное, кто выиграл от всего этого.
«Мерседес» мягко катил по Садовому кольцу. Впереди водитель и Гвоздь, сзади Матвей с Элеонорой.
– Нет Калуги, нет и проблем, – усмехнулся он.
– Да уж, человеческий фактор – вещь серьезная, – кивнула она.
– Это ты о Калуге?
– Нет, это я о тебе… Ну, и о нем тоже… Фактор на фактор… Твой фактор сильнее.
– Были и другие факторы, – слегка улыбнулся Матвей.
– Это ты о ком? О Крымове?
– Да какая уже разница?
– Ты меня в чем-то обвиняешь? – нахмурилась Элеонора.
– Нет.
– А может, ревнуешь?
– И не ревную.
– А почему ты со мной так холоден?
– Я не холоден, я соблюдаю дистанцию. Ты, Элеонора Викторовна, мой босс, я – твой подчиненный.
– Тогда подчиняйся… У тебя в отеле все под контролем?
– Даже не сомневайся.
– Тогда поехали домой. Хочу нажраться! – Она посмотрела на него шальными глазами. – А ты?
– А мне можно?
– Ну, ты же не алкаш…
– А вдруг? Вдруг в запой уйду?
– Считай, что это будет проверкой на твою профпригодность. Если уйдешь в запой, получишь выговор.
– С занесением? – усмехнулся он.
– Ну, личное дело еще нужно открыть…
Элеонора велела водителю остановить машину возле первого попавшегося ресторана. Ее не волновало качество кухни, сейчас ей хотелось просто напиться.
В ресторане она заказала виски с содовой для себя и для Матвея. Тут же повторила заказ. Еще не подали горячее, а она уже окосела. Из ресторана ее пришлось выводить, поскольку на ногах Элеонора держалась с трудом. В машине она обвила руками шею Матвея, положила голову на его плечо. И заснула.
Но дома велела Матвею затопить сауну, подогреть воду в бассейне, а сама села за барную стойку в столовой.
Она уговорила треть бутылки, когда Матвей смог присоединиться к ней. Глаза осоловелые, на губах пьяная шальная улыбка.
– Сегодня классный день! – сказала Элеонора. Язык у нее заплетался, но вряд ли она это замечала.
– День победы, – улыбнулся он.
– За это и выпьем! Сауна готова?
– А тебе можно? – Матвей покачал головой, глядя на нее. Не в том она состоянии, чтобы париться. Да и в бассейне спьяну можно утонуть.
– Можно, если под твоим присмотром.
Он уже не мальчик, а она давно не девочка. Они оба прекрасно понимали, чем может закончиться их уединение в сауне. Чем должно закончиться.
– Жалеть не будешь?
Она хотела что-то сказать, но передумала и пьяно мотнула головой. Нет, жалеть она не будет.
– И все-таки подумай.
Она сползла со своего стула, обняла Матвея.
– Я тебя не люблю, – вдруг проговорил он.
Элеонора отскочила, ошалело уставилась на него. Похоже, она даже немного протрезвела от потрясения.
– Я люблю другую женщину.
Он любил свою бывшую жену, и Элеонора должна об этом знать. Если ей все равно, то ему тем более. Он ее предупредил, а там она сама пусть решает…
– Я ее знаю? – спросила она так, словно это имело какое-то значение.
– Нет.
– Где она?
– Далеко. Очень далеко. На другой планете.
– Умерла?
– Вышла замуж. Пока я сидел.
– И ты ее любишь?
– Очень.
– А меня?
– Тебя хочу.
– Ну, и чего ты мне голову морочишь?
Она взяла Матвея за кончик галстука, потянула за собой, села на краешек стола.
И все это называлось – добро пожаловать в новую жизнь.
Часть вторая
Глава 19
Метель за окном и мороз, в доме холодно – руки зябнут. Печка греет плохо, зато дымит нещадно. Но Клима все устраивало. Уж лучше встречать Новый год в этой дымной, продуваемой всеми ветрами халупе, чем в теплой камере на строгом режиме. На столе бутыль самогона, шмат сала, лук, чеснок, хлеб. А под рукой прыщавая шмара, которой не нашлось места в кабине дальнобойщика. Лишних денег у Клима не было, заплатить за сеанс нечем, но так Людка и не просит. Главное, что угол есть, стол и компания, в которой она может встретить праздник.
– Холодно у тебя тут, – поежилась Людка.
Клим пьяно ухмыльнулся. Настроение у него клевое, а так бы он сказал ей пару ласковых.
– Как ты тут живешь?
– Очень просто – наливай да пей. – Он взял бутыль, наполнил стаканы.
– Давно откинулся?
– На прошлой неделе.
– Твой дом?
– Разве это дом? – хмыкнул Клим.
Дом у Вани Калужных, там у него наверняка все на мази, а Клим должен радоваться хибаре от покойной бабки.
У Вани жизнь в цвет и в масть, а Клим восемь лет за него отмотал. В принципе он сам во всем виноват. Дернул его бес за Калугу подписаться. Вспомнил, как Ваня жизнь ему спас, и вмочил рога в чужие проблемы.
Восемь лет как с куста. В тридцать четыре года сел, в сорок два вышел. Только выглядел Клим лет на пятьдесят с гаком. Зона, как известно, здоровья не прибавляет. Зато Калуга все это время как сыр в масле катался – дела делал, добром обрастал. «Грев» на зону отправлял, приветы с «большой земли» слал, но этого мало. Клим надеялся на большее.
Сначала он надеялся, что Калуга устроит ему побег, переправит за границу, где обеспечит ему райскую жизнь. Потом стал просить Ваню, чтобы он счет ему открыл и бросил туда один-два миллиона. Калуга обещал щедро вознаградить его, обещал, а потом и вовсе перестал отвечать на его запросы. И даже «грев» перестал поступать…
Понял Клим, что Калуга кинул его, и стал думать о том, как отомстить. Холодными ночами лежал на своей убогой шконке и думал, представлял, как зайдет к Ване в кабинет и разрядит в него «тэтэху». А он мог, убить для него – не проблема…
Но не отомстить ему Калуге. Сама судьба наказала Ваню. Нет его больше, киллерские пули поставили на нем крест.
Клим хотел попасть к нему в казино, но его и на порог не пустили. Пытался объяснить, кто он такой, а его даже слушать не стали.
– А я хочу свой дом, – с мечтательным вздохом сказала Людка. – Не обязательно большой. Чтобы тепло было. И чтобы печь не дымила… Замуж хочу…
– А замуж за кого выйдешь?
– Ну, не за тебя же… Кому ты нужен с таким шалашом?
Какое-то время она думала, сунув палец за щеку, затем оценивающе посмотрела на Клима и неуверенно спросила:
– А возьмешь замуж?
– А я тебе нравлюсь?
– Ну, как бы тебе сказать…
– А ты не говори!
Не успела Людка подсесть к нему, как в дверь вдруг кто-то постучался.
Клим пожал плечами, вышел в сени.
– Какого хрена?
– Новый год! Новый год! – весело донеслось со двора. – Дед Мороз и Снегурочка, подарок от друзей!
– Клим Степанович, открывайте! – послышался другой мужской голос. – Это я, Монтер, я с Иваном Семеновичем был, вы должны меня помнить.
Клим не помнил Монтера, и в подарок от Калуги он мог получить привет с тобой света – пулю в лоб или нож в печень. А мог и реальный подарок получить…
Умирать он не хотел и готов был зубами выгрызать право на свою никчемную жизнь, но если его хотят убить, то выхода нет. Обольют хату бензином, и пойдет гулять «красный петух»…
Он открыл дверь и отошел в сторону. На веранду впорхнула девушка с длинной косой под кокошником.
Чувствовалось, что Снегурочка замерзла до костей, но это не мешало ей весело улыбаться.
– С Новым годом! – Она обняла Клима и поцеловала его в губы.
А за ее спиной улыбался Дед Мороз с бородой из ваты.
Снегурочка целовала его до тех пор, пока он не пришел в себя, губы у нее сладкие, сочные и свежие, как вишни с холода. И пахло от нее невероятно вкусно. Клим попытался обнять ее, но девушка отстранилась от него, поднырнула под его руку и с веселым смехом забежала в дом. Подмигнув Климу, Дед Мороз последовал за ней, а на его месте появился здоровенный парень с лысой головой и длинными, как у гориллы, руками. Только тогда Клим вспомнил, кто такой Монтер. «Шестеркой» у Калуги был этот парень.
– Ну, здорово, Степаныч! – широко улыбнулся громила.
Он крепко пожал Климу руку, но обниматься с ним не стал. Не те у них отношения для таких вольностей.
– Ты как меня нашел?
– Тот, кто ищет, тот всегда находит…
В комнате заиграла музыка. Клим удивился. И телевизор у него в доме, и магнитофон, и даже приемник, но ничего из этого не работало. Неужели Дед Мороз своим волшебством починил?
– Сюрприз! – Монтер кивком головы показал на дверь, за которой, как оказалось, разворачивалось волшебное действо.
Причем разворачивалось в прямом смысле. Конфетка из обертки разворачивалась.
Снегурка оказалась стриптизершей. Не обращая внимания на холод и задымление, она энергично осваивала свободный пятачок между столом и стенкой. Движения пластичные, энергичные, взрывные. Клим смотрел на это волшебство с открытым ртом. А Людка смотрела на Снегурку чуть ли не с ненавистью.
Снегурка красавица, а она, мягко говоря, рылом не вышла. И фигурка у дедморозовской «внучки» – высший пилотаж. Она скинула с себя голубую шубку, обнажив роскошный бюст, и Клим вновь почувствовал себя мужиком. Он думал, что Снегурочка будет танцевать и дальше, но девушка снова влезла в свою шубку и с виноватой улыбкой выбежала из дома, а Дед Мороз достал из мешка бутафорский «золотой ключик». Как оказалось, это и был подарок, о котором говорил Монтер. Дед Мороз двинул поздравительный стишок, вручил Климу ключ, бросил в мешок свой же магнитофон, и был таков.