Причем разворачивалось в прямом смысле. Конфетка из обертки разворачивалась.
Снегурка оказалась стриптизершей. Не обращая внимания на холод и задымление, она энергично осваивала свободный пятачок между столом и стенкой. Движения пластичные, энергичные, взрывные. Клим смотрел на это волшебство с открытым ртом. А Людка смотрела на Снегурку чуть ли не с ненавистью.
Снегурка красавица, а она, мягко говоря, рылом не вышла. И фигурка у дедморозовской «внучки» – высший пилотаж. Она скинула с себя голубую шубку, обнажив роскошный бюст, и Клим вновь почувствовал себя мужиком. Он думал, что Снегурочка будет танцевать и дальше, но девушка снова влезла в свою шубку и с виноватой улыбкой выбежала из дома, а Дед Мороз достал из мешка бутафорский «золотой ключик». Как оказалось, это и был подарок, о котором говорил Монтер. Дед Мороз двинул поздравительный стишок, вручил Климу ключ, бросил в мешок свой же магнитофон, и был таков.
– Чет я не понял, – разглядывая ключ, пожал плечами Клим.
– Ключ от всех дверей, – загадочно улыбнулся Монтер.
– От каких дверей?
– От всех, которые оставил вам Иван Семенович.
– И какие двери он мне оставил?
– Свои дома, казино, клубы, рестораны…
– Издеваешься? – Клим не мог поверить своим ушам.
– А вы, я так понимаю, не в курсе?
– Нет.
– А жаль. Через три месяца выходит срок…
– Мой срок уже вышел.
– Я не о том. Если через три месяца вы не вступите в наследство, то все, пиши пропало.
– Я тебе не верю! – Клим не просто смотрел на Монтера, он пытался высверлить правду из его глаз.
– Да? Ну, тогда вопрос на засыпку… Кто убил Шпагина? Кто взял вину на себя? И кто кого спас? И кто кого должен был отблагодарить?
– Значит, отблагодарил? – Клим оторопело почесал затылок.
Он мечтал о многом, но действительность, судя по всему, превзошла все его ожидания.
– Значит, отблагодарил…
– И что, я теперь богат?
– Честно скажу, Степаныч, завидую я вам! – улыбнулся Монтер. И повел носом, раздувая ноздри. – Дымит у вас тут. И холодно. Я думаю, чего Снегурка убежала… В машине она сейчас, можно досмотреть номер в вашем новом доме.
– Прямо сейчас?
– Ну, не сразу. Тут ехать надо, часа через два только будем.
– И хороший дом?
– Вам даже не снилось.
– Эй, собирайся! – Клим махнул рукой, приглашая Людку с собой.
– Зачем? – поморщился Монтер.
– Надо.
Клим хотел показать Людке, какой у него на самом деле дом. Пусть завидует и кусает губы…
А еще Монтер мог его обманывать. Может, и нет никакого наследства, и Клима заманивают в какую-то ловушку. Что ж, тогда Людка умрет вместе с ним. Вдвоем на тот свет путешествовать веселее…
Глава 20
Сухой колючий пар входил в тело безболезненно, как китайские иголки, прогревая его насквозь. А после парилки прохладная вода в бассейне… Давно Клим там не кайфовал.
А бассейн большой, квадратов двадцать, не меньше, глубокий, еще бы пару русалок сюда для полного удовольствия.
– Раньше здесь русалки жили, – сказал Монтер.
Он плыл рядом, неторопливо и бесшумно разгребая руками воду перед собой. А руки у него как весла с галеры.
Снегурка уже уехала, на дворе утро после новогодней ночи, а Климу спать совершенно не хотелось. Да и Монтер крепко держался. И в парилку с ним по второму кругу сходил, и коньяк хлещет без устали…
А как можно спать в гостях у сказки? Дом у Калуги – супер, огромный, богатый, Людка от восторга пришла в экстаз. Ее до сих пор отпаивают. В караулке. Охрана там небольшая, всего два человека, хотя в бытность Калуги дом охранялся чуть ли не взводом. И Монтер так говорил, и караулка на целую ораву рассчитана.
– Русалки? – удивленно протянул Клим.
– Фишка у Ивана Семеновича была. Гарем у него здесь был. Отборные телочки, в смысле русалочки.
– И где они?
– Разъехались. Иван Семенович был человеком щедрым. На девочек. Квартиры, машины, деньги – все для них… Если хотите, мы их обзвоним, они подъедут. Но только не сейчас. Сначала наследство нужно оформить, доступ к счетам получить.
Монтер вышел из бассейна, обернулся в простыню и направился в трапезную, которая соединялась с водным павильоном широкой аркой. Там коньяк, закуска, все дела… Клим последовал за ним.
Монтер поднял широкий бокал, в котором плескался отменный французский коньяк, дождался, пока Клим поднимет свой, и произнес тост:
– Ну, за успех в нашем безнадежном деле.
– Почему в безнадежном? – подозрительно покосился на него Клим.
– Ну, в наследство вступить не просто.
– Понятно, побегать придется…
– Бегать нельзя. Побежишь – в спину пристрелят, – покачал головой Монтер.
– Кто пристрелит? – не понял Клим.
– Ну, тот, кто наследство оформлять будет.
– А кто оформлять будет?
– Великан.
– Какой еще, к черту, великан?
– Маленький такой! – Монтер поднял руку на метр от пола. И тут же развел крупные свои ладони на ширину головы. – С таким вот шнобелем! Великан его кликуха, он сейчас всеми делами после Ивана Семеновича заправляет.
– Маленький Великан?
– Наполеон тоже был маленьким. А стал большим.
– А потом его поганой метлой…
– Вот и с Великаном так надо, – зло проговорил Монтер, прикладывая к подбородку кулак.
– Проблемы у тебя с ним?
– У меня? Да нет, это у вас, Клим Степанович, с ним проблемы. Он вам этот дом так просто не отдаст. И казино тоже. Ничего не отдаст просто так…
– Ты же показывал мне завещание, – нахмурился Клим.
На юриста он не учился, но кое-какими познаниями по этой части обладал. Уголовный кодекс чуть ли не наизусть в зоне выучил, а еще знал, как составлять договора дарения и купли-продажи. Когда-то они с Калугой практиковались на «кабанчиках» – поднимали бизнесмена, а потом резко опускали, сдирая с него шкуру вместе с салом. На таких договорах и опускали…
Ваня много чего достиг в своей жизни, и Клим очень ему помог в этом. Сама госпожа Справедливость нашептала Калуге имя наследника. А завещание, надо сказать, составлено было грамотно. Дома в Подмосковье, виллы на Кипре и в Испании, казино в столице, два ночных клуба, шесть ресторанов, закрытый счет на одиннадцать миллионов долларов – и все это ему, Климу. Все по закону, по правилам и, главное, по понятиям. И нечего там какому-то Великану ловить.
– А Великан знает об этом завещании? – усмехнулся Монтер.
– Не понял, – нахмурился Клим. – Как это он о нем не знает?
– Да так… Калуга никому ничего не говорил. Никто ничего не знает. Великан думает, что казино и все такое на подставных оформлено. Так оно в принципе и есть. Казино всей братве принадлежит. Калуга всегда говорил, что у него ничего своего нет, все «общаку» принадлежит. Даже дом этот, и тот на подставного записан. И документы есть, где все на подставных оформлено. Поэтому Великан сначала не парился, а потом до него доходить стало, что не может так быть. Меня озадачил, ну, подставных пробить… Короче, Калуга у подставных все под себя забрал… Ну, не все, охранные фирмы остались, оптовые базы, рынки… ну, там, где доля наша была… В общем, братве много чего осталось, но казино и кабаки он чисто под себя отбил. И вам, Клим Степанович, завещал…
– Завещал, – кивнул Клим. – Чтобы совесть не мучила…
Калуга и братву кинул, и про него, считай, забыл. А потом вдруг вспомнил и завещал то, что у братвы отбил. Клим ведь тоже братва, и, если вдруг что, никто не придерется… Хитро задумал Калуга. Только вот не знал, что долго не проживет…
– Да, нехорошо вышло… – Монтер взял бутылку, наполнил бокалы.
– И что теперь? – спросил Клим, доставая из пачки дорогую сигарету.
Он не хотел возвращаться в свою убогую избушку, спать с Людкой, пить самогон из опилок и курить дешевую «Приму». И пусть его не уговаривают…
– Ну, вы же не собираетесь отказаться от наследства в пользу братвы? – внимательно посмотрел на него Монтер.
– Я за братву восемь лет страдал. Вы тут дела делали, а я срок мотал… Не буду я отказываться! – хищно глянул на него Клим.
– Так я вас и не уговариваю. А вот Великан может наехать.
– Кто такой Великан? Хрен с бугра?
– Ну, за ним сейчас сила…
– Какая такая сила, если он про завещание не знает? Ты знаешь, а он не знает.
– Я ему ничего не говорил. Подставных пробил, на завещание вышел, а ему ничего не сказал. Сказал, что нормально все.
– Ты у него в пристяжи?
– Нет, мы с ним на равных. Ну, почти…
– А ты хочешь быть равнее? – усмехнулся Клим, проницательно глядя на собеседника.
Монтер обращался к нему на «вы», по имени-отчеству, но при этом относился к нему с некоторым снисхождением. Он явно рассчитывал на благодарность со стороны Клима. А теперь, оказывается, ему нужно еще и содействие против какого-то там Великана.
Монтер считал себя хитрым и умным, и в чем-то можно было с ним согласиться. И все же простоват он для тонкой игры…
– Кто вам такое сказал? – насторожился Монтер.
– Кто вам такое сказал? – насторожился Монтер.
– Я у Калуги правой рукой был. А в зоне я за хатой смотрел. Я таких, как ты, насквозь вижу… – скривил губы Клим. – Хорошим прикидываешься, да? На моем горбу в рай хочешь въехать?..
Монтер много сделал для него. И завещание на законный адрес перевел, и самого наследника наверх со дна вытащил. Теперь он готов подписаться за Клима в борьбе за место под солнцем. Клим выбивает из игры Великана, и Монтер занимает центровое место…
– А в рай мы поедем, – продолжал он. – И в одной упряжке. Ты, Монтер, мне очень помог, и я этого никогда не забуду. Но ты будешь при мне. Хочешь правой рукой, хочешь, левой, но при мне. А вперед батьки не лезь, ты меня понимаешь?
– Да я и не думаю! – удивленно протянул парень.
– Тогда какой твой в этом интерес? – смягчился Клим.
Похоже, Монтер не из того теста, чтобы стоять во главе угла. Ему за счастье быть первым среди вторых, за спиной крутого босса… Возможно, Клим ошибался, но, скорее всего, так оно и есть.
– Ну, помочь вам хотел.
– Ты сейчас точно на равных с Великаном? Только по чесноку!
– Ну, было так… А сейчас я у него подай-принеси, – вздохнул Монтер.
– А со мной справа будешь?
– Ну, меня бы это устроило…
– Хочешь, чтобы я свалил Великана?
– Ну-у… Не то, чтобы хочу… – замялся громила.
– Хочешь, хочешь. Потому и подмасливаешь меня. И это наследство… Может, завещание – «липа»?
– Да нет, в реале все. Только Великан не захочет отдавать казино. А за ним сила.
– Большая?
– Ну, восемь бригад по всей Москве. По одной на каждую охранную фирму. Там немного, по три-четыре бойца в каждой, но люди реальные. Скажут «мочить» – «замочат» без вопросов…
– С Великаном кто? Ты?
– Ну, и я тоже. А так Рыбич на первых ролях. Рыбич и Фрахт.
– Не знаю таких.
– И они про вас не знают. Я знаю, Вакула знает, Полуха знает, а они не знают. И Великан не знает. Они уже потом, после вас появились. Великан вверх пошел и Рыбича с Фрахтом за собой потянул. Они сейчас наверху… Даже Вакулу опустили. Вакула в шоке, бухает, не просыхая. Был всем, а стал никем. У Великана свой начальник охраны, Вакула не при делах…
Клим в раздумье качал головой. И Вакулу он знал, и Полуху. Один охраной занимался, другой нестандартные проблемы решал… Полуха им сейчас реально нужен.
– А еще кто меня знает?
– Ну, есть пацаны… Сход можно собрать, ну, вопрос ребром – или вы, или Великан! – Монтер энергично разрубил рукой воздух.
Не хотел бы Клим попасть под его руку. Длинная эта лапа, как у обезьяны, а сила в ней медвежья. Только вот в голове силы не очень.
– Не пойдет.
Клим представил, как это все будет выглядеть. Он – крутой хрен с бугра из бывших, а Великан – реальное настоящее. И чаша весов даже не будет опускаться в сторону реальной силы, она останется внизу под весом Великана, а Климу, в лучшем случае, дадут пинка под зад. Он мог объявить себя наследником Калуги, а затем широким жестом отдать его казино на «общак». Мог отдать все, но не факт, что братва скинет ради него Великана. Поблагодарят Клима за щедрый подарок и пошлют обратно на бугор…
Да и не собирался он разбрасываться наследством.
– Великан точно про завещание ничего не знает? – всматриваясь в Монтера, спросил он.
– Пока нет, но может спросить…
– Тогда почему этот дом не занят, если он всей братве должен принадлежать?
– Занят. Я здесь живу.
– А Великан что, лысый?
– Да нет, он в другом доме живет, на Рублевке. А этот мне отдал. Кость мне бросил, чтобы я не возникал… – озлобленно усмехнулся парень.
– Большой дом?
– Вам лучше не знать.
– Не понял.
– Там не дом, там дворец. Раза в два больше, чем этот. Если не в три…
– Это мой дом? – взбудораженно спросил Клим.
Его вполне устраивал этот особняк, но, если есть вариант лучше, отказываться он точно не станет. Но Людку в новый дом не повезет. Плевать на нее…
– Ваш. Только там сейчас Великан.
– Наследство нужно будет оформить. По закону все сделать. А потом Великану предъявим… Хорошо, если Вакула будет с нами. Мне охрана нужна. И Полуха пусть будет…
Действительно, зачем собирать сход, если у Клима есть законное право на свою долю в общем пироге? Он и поступит чисто по закону. Организует мощный таран, выбьет Великана из дома, из казино, и сам займет его место. А потом и охранные фирмы к рукам приберет. А если Великан будет сопротивляться… А он обязательно будет. Поэтому нужно зарядить против него торпеду. И чем быстрей Клим выстрелит, тем лучше…
Глава 21
Январь, мороз под ярким солнцем. Хороший мороз, можно сказать, комфортный, но все-таки в такую погоду в шубе нужно ходить, а не в пальто на рыбьем меху. А еще лучше в теплой машине ездить. Рита же в холодном пальто и без машины. Белый пуховый платок на ней, который должен старить. Но не старит. Глаза накрашены, щеки не припудрены, из косметики, похоже, только помада на губах. Не ухаживает она за собой, но все равно выглядит молодо. Двадцать семь лет ей, а кожа до сих пор свежая, как у девушки, все того же матового оттенка. А густые светлые волосы спрятаны под платком, как будто Рита старуха какая-то, а не молодая женщина. Ей бы меховую шапочку…
К остановке она шла с большой сумкой из кожзама. Дешевая сумка и безразмерная. Матвей где-то читал, что большая дамская сумка у женщины – признак неустроенной личной жизни. Или даже несчастной… И походка такой же показатель проблем. Тяжело идет Рита, движения не то чтобы грубые, но нет в них женственной легкости. А с ним Рита не ходила, а летала. И сколько грации в ней было! Даже в положении она не выглядела так, как сейчас…
В девяносто седьмом году Матвей сел, а через два месяца Рита родила дочь. Марине совсем скоро восемь лет будет… Интересно, его дочь тоже по морозу в жалком пальтишке ходит?
Матвей сорвал свой «БМВ» с места, подъехал к Рите, перегородил ей путь, вышел из машины.
Сам он вообще был без шапки, но ему это и не нужно. И дорогая дубленка нараспашку, но ему-то перед Ритой отчитываться не надо. Это раньше она заботилась о его здоровье… Но если она захочет заботиться о нем, он возражать не будет.
Любит он ее, очень любит… Хотя и не совсем еще простил за предательство.
– Ты? – Рита пугливо шарахнулась от него, как лошадь от волчьего духа.
– Я.
Он открыл дверь, и Рита опомниться не успела, как оказалась в машине. Он подсел к ней со стороны водителя, взял ее за руки. Кожа нежная, гладкая, но такая холодная.
– Он что, перчатки не может тебе купить?
Матвей стал растирать ей руки, она не сопротивлялась, но стоило ему поднести правую ладонь к своим губам, тут же вырвала руку:
– Не надо!
Казалось, она только сейчас опомнилась. И движение сделала, чтобы выйти из машины.
– Не уходи! – Матвей одной рукой взял ее под локоток, а другой повернул руль, тронув машину с места. – Тебе куда?
– На работу мне нужно…
– Какая работа? Полдень уже.
– Ну, надо мне… – Рита отвела в сторону глаза.
– Где ты работаешь?
– Клуб здесь.
– Ночной?
Матвей поморщился. Уж не танцовщицей ли Рита туда устроилась? Фигура у нее и сейчас для этого хоть куда, а танцевать она всегда умела… Он убьет ее мужа, если она действительно так низко пала.
– Почему ночной? Обычный. Дом культуры…
– И кем ты там работаешь?
– Ну-у… – снова замялась она.
– Уборщицей?
– Почему сразу уборщицей? – капризно скривила губы Рита. – Техничкой… Так удобно. В двенадцать пришла, в шестнадцать ушла. И с Мариной уроки сделать успеваешь, и ужин приготовить…
– Для этого?
– Ну почему «для этого»? Юра его зовут.
– Любишь его? – сквозь зубы спросил Матвей.
Но Рита ему не ответила. Она поспешила перевести разговор на другую тему:
– Я смотрю, машина у тебя…
– Машина.
Элеонора подарила ему этот «БМВ» – в знак благодарности за отбитый у захватчиков отель. Зарплату ему солидную назначила – десять тысяч долларов в месяц. И деньги у него, и статус. Все хорошо, только счастья нет.
– У нас была машина… – глянув куда-то в сторону, сказала Рита.
И «девятка» у него была, и квартира – маленькая, однокомнатная, но своя и в Москве, неважно, что на самой окраине. Но как он все это заработал? На это и намекала Рита.
– И раньше было весело, и сейчас. Только я уже не бандитствую, если тебе это интересно…
Матвей остановил машину возле универмага, на котором, среди прочих, красовалась вывеска «Меха».
– Мне на работу надо, – глянув на часы, сказала Рита.
– Какая работа? Унижаться за копейки?
Он открыл свою борсетку, достал оттуда пачку стодолларовых купюр в банковской упаковке, протянул Рите.
– Я не возьму! – ошарашенно мотнула она головой.
– Это не для тебя, это для дочери.
– Я замужем, нам алименты не нужны…
– Я – не бандит, а начальник службы безопасности большого отеля. Это… – Он забрал у Риты сумку, сунул туда деньги. – Это моя зарплата за месяц. Что здесь непонятного?