И в то же время Грач остался жив. Он в больнице, под охраной, и отправлять киллера на его добивание Клим не рискнул. Не те сейчас времена… Климу нужен был козырный туз, чтобы лед тронулся. И все-таки он надеялся на короля…
– Кто стрелял? – в ожесточенном раздумье спросил Великан.
– Я же сказал, кто решал проблему.
– Ты решал?
Великан изворачивался, пытаясь выкрутиться из положения, но при этом сам же подставился под удар.
– Тебе конкретно нужно, кто решал? – осатанело глянул на него Клим.
– Да, конкретно!
– А зачем? Ты меня ментам хочешь сдать? Я не понял, ты что, ментовской стукач? Я не понял, братва, вы что, за этого «мусорского» выкидыша подписываетесь? Ну, и кто вы после этого? И как вы можете здесь быть? Или я что-то не так понял? Может, вы не подписываетесь за этого козла?
– Кто козел? – психанул Великан.
– Ты козел! – выплеснул ему в лицо Клим. – Потому что с ментами! Как ты мог, гнида? Я ж тебя, падлу! Гаси его, братва!
Он первый ударил Великана, тот смог уклониться в сторону, но его с ноги достал Вакула. Тут же подключился Монтер и остальные. И никто не рискнул заступиться за Великана. Его люди молча и уныло смотрели, как забивают ногами их хозяина.
– Хватит!
Клим остановил братву, чтобы продемонстрировать власть над ней. Пацаны послушались его, расступились. Но щадить противника Клим не собирался. Он лишь отсрочил приговор, а палач у него имелся. В итоге Великана убили. У него, конечно, могли найтись друзья, которые способны были отомстить Климу за эту смерть. Но теперь эти друзья не посмеют поднять на него руку, а если кто-то этого не понимает, Клим объяснит. У него для этого будет много времени. Братва должна жить по тюремным законам, а кто не захочет, тот пусть проваливает – по пути, который прошел Великан…
Дело сделано, цель достигнута. Бал еще продолжается, но свечи уже можно тушить.
– Вот и скажи, что мне с тобой делать? – Клим смотрел на долговязого хлюпика в крупных роговых очках. Он лежал в подвале дома со связанными руками.
Подвал только с виду обычный, на самом деле здесь находилось что-то вроде тайной тюрьмы. Всего две камеры, но спрятаны они так, что даже менты с обыском их не найдут. Такую вот секретную тюрьму построил в свое время Калуга. Теперь этим делом пользуется Клим.
Но тюрьму эту пора закрывать и перебираться в другой, свой собственный дом, из которого вышибли Великана. Сегодня там наводят порядки, а завтра Клим переберется туда насовсем. Там реально дворец с огромным бассейном, в который неплохо было бы запустить русалок.
Впрочем, русалки будут уже сегодня. Банька топится, пиво охлаждается, девочки на подходе. Настроение у Клима сегодня отрывное, без веселья никак.
– Отпустить, – затравленно сказал Драпов.
– Слыхал? – глянув на Монтера, ухмыльнулся Клим.
– Отпустим, – кивнул тот. – А летать умеешь?
Это Монтер придумал замочить Грача, которого братва винила в гибели Калуги. Ритуальная месть должна была поднять авторитет Клима и повысить его шансы на успех.
Клим не хотел мудрить, и его вполне устроил бы простой и надежный вариант: подход – выстрел – отход. А Монтер придумал этот номер с Драповым.
Он следил за Грачом и узнал о его проблемах на любовном фронте. Поэтому и похитил Драпова. И киллера его телосложения нашел. Если бы Грача завалили, вся вина легла бы на мужа его бывшей жены, и менты бы не предъявили ни Монтеру, ни Климу. А они могли предъявить, потому что над «Гранд Хаусом» стояла красная «крыша». А там руоповцы, волки хоть и позорные, но зубастые.
В принципе все правильно сделал Монтер. Только вот киллер не смог замочить Грача. Накосячил где-то, поэтому и не смог. Где он что-то упустил, непонятно, но косяк был. Сам исполнитель об этом не сказал, но у Монтера чутье…
– Ну, пожалуйста, ну не надо! – захныкала жертва.
– А ты еще поплачь! – ухмыльнулся Монтер.
«Ботаник» всхлипнул, и на глазах у него выступили слезы.
– Ну ты и чмо! – презрительно скривился Клим.
– Прямо здесь? – спросил Монтер.
– Ну, можешь в лес вывести.
– Тут надо по-хитрому. Так, чтобы хотя бы одного зайца завалить.
– Это ты о чем? – не понял Клим.
– Да столько наработали, а Грач живой. Не отомстили мы за Калугу. А так хоть закроют его…
– Менты?
– Ну да… Кто в него стрелял? Этот! – кивнул на очкарика Монтер. – Грач на него думать должен. И думал. Потому и замочил в ответку, такой вот расклад.
Клим скривился, как от кислого лимона. Обидно ему стало, что сам он до такой простой комбинации не додумался.
– Пристрелим его, бросим где-нибудь поблизости от «Гранд Хауса», а ствол Грачу подбросим.
– Он же на больничке, как мог его завалить?
– Какая больница? На нем как на собаке! В делах весь!
– Ну, тогда какие проблемы? – ухмыльнулся Клим.
Против Грача он ничего не имел, но приговор нужно исполнять. Глядишь, на пожизненное закроют, а это даже хуже, чем смерть.
– Не надо меня убивать! – забился в истерике Драпов.
Сопли фонтаном, слезы ручьями – противно смотреть.
– Надо, Федя, надо!
– А хотите, я вам станцую? – спросил вдруг очкарик.
Руки у него были связаны за спиной, но это не помешало ему встать и удариться в пляс. И так ловко у него получалось вприсядку, что Клим даже слегка обалдел.
– А ну, давай его сюда!
Драпова вывели в холл за секретную дверь. Места здесь побольше, пусть танцует. Сегодня у Клима сабантуй, будут гости, девочки, а какое веселье без скоморохов? Нарядить Драпова в рубашку с вышиванкой и пускай выплясывает.
Только ему это не поможет. Все равно грохнут – не сегодня, так завтра.
– Развяжи его! – ухмыляясь, сказал Клим.
Вакула кивнул, достал нож и срезал веревки с рук пленника.
– Ну, танцуй, давай!
Телохранитель Пенс достал из кармана мобильник, включил музыку, и Драпов снова ударился в пляс. Руки заламывались за голову, ноги вылетали в сторону – и все так ловко, ладно, в такт. Первым захлопал в ладоши Клим, за ним все остальные – Монтер, Вакула и Пенс. Больше в холле никого не было. Да больше и не надо. Не та птица Драпов, которую можно бояться.
И вдруг эта птица прыгнула высоко вверх. Все решили, что это такой элемент танца, и никто не забил тревогу. А зря. Драпов с прыжка ударил Вакулу ногой в горло. В этот раз все посчитали это досадным недоразумением, за которое Драпова следовало жестоко наказать. Никто не воспринял его выверт всерьез, и Монтер поплатился за это.
Драпов, казалось, хотел ускакать из холла, чтобы избежать наказания. Скакнул, развернулся в воздухе, с размаху ногой ударил Монтера точно в висок. Только тогда до Клима дошла вся серьезность ситуации. Но было уже поздно. На этот раз очкарик ударил рукой. Клим заметил, как с высоты мелькнул кулак, и тут же что-то железное на огромной скорости врезалось ему в переносицу…
Когда он пришел в себя, Драпова в холле уже не было. Вакула лежал в отключке, Монтер подавал признаки жизни, а Пенса не было вовсе.
Клим поднялся на ноги, ощупал переносицу, на которой вздувалась болезненно пульсирующая шишка. В это время в холл вбежал Пенс.
– Где эта сволочь? – зло спросил Клим.
Бугай сокрушенно развел руками. Оказалось, что Драпов, перескочив через высокий забор, сумел вырваться на свободу. А дров перед этим сколько наломал.
Вот тебе и очкарик…
Глава 25
Новая жизнь начинается с чистого листа. Или хотя бы с текста, в котором нет досадных или даже катастрофических ошибок.
Элеонора нашла человека, который мог бы обеспечить безопасность ее бизнеса. Это был руководитель отдела в солидной охранной фирме, бывший подполковник ФСБ. Она не собиралась вытеснять Матвея с его командой, она всего лишь поставила задачу следить за ним и его людьми. На всякий случай. Прежних ошибок она не допускала, и все отношения с Корняковым строились исключительно на товарно-денежных расчетах. Он ей поставлял услуги в качестве товара, она оплачивала их. И никакого секса, как это было с Крымовым. Да и с Матвеем. Больше никаких ошибок…
И все-таки она ошиблась. И вызвала подозрения со стороны Грачева. А он мог жестоко ее наказать за покушение на свою жизнь. Именно поэтому она обратилась к Корнякову с просьбой обезопасить ее. Он согласился, приставил к ней охрану. И даже наехал на Матвея.
Это было второй ее ошибкой. Матвей выдержал удар и ни в чем не уступил Корнякову. Его люди по-прежнему держали отель под контролем, и он там был фактическим хозяином. Правда, и Элеонору он подпускал к управлению. Она приезжала в отель со своей новой охраной, занималась делами. Она особняком от Матвея, и он в стороне…
А сегодня вдруг он зашел к ней в кабинет. Какая-то папка под мышкой больной руки, которую он держал на перевязи. Настроение бодрое, можно даже сказать, веселое. Казалось, он собирается помириться с ней.
– Привет! Как дела?
– Не скажу, что хорошо… – И она совсем не прочь была пойти на мировую.
– Не скажу, что хорошо… – И она совсем не прочь была пойти на мировую.
– Как там товарищ бывший подполковник?
– Бывший или не бывший, но подполковник. И чекист… Не мог он организовать на тебя покушение.
– Не знаю, не знаю…
– Он может выкинуть тебя отсюда.
– Так в чем же дело? – Матвей сел, положил перед собой папку с золотым тиснением.
– Я ему не разрешаю.
– Почему?
– Потому что шум поднимется, это отпугнет клиентов.
– Ты очень умная женщина, – ехидно усмехнулся он. – Только ведешь себя очень глупо.
– Я тебя не заказывала! – Элеонора приложила к груди сомкнутые ладони.
– Но службу безопасности сменила…
– Не совсем.
– Полумеры ни к чему хорошему не приводят. Я это знаю, поэтому готов идти до конца.
Матвей открыл папку, постучал пальцами по бумажным листам, которые там лежали, привлекая внимание к документам.
– Что там? – напряглась Элеонора.
– Постановление суда.
– Суда? – похолодела она.
– Одно постановление отменяет другое… В подробностях разберешься сама. – Матвей закрыл папку и передал ей.
– А если без подробностей? – дрожащим от волнения голосом спросила Элеонора.
– Если без подробностей, то «Гранд Хаус» снова на перепутье. Отель по-прежнему банкрот, и на него по-прежнему претендует фирма «Реверс». Если еще короче, последние решения суда в твою пользу признаны недействительными.
– Ты это серьезно?! – Она не могла поверить своим ушам.
– А фирма «Реверс» принадлежит человеку, о котором знаю только я и от имени которого уполномочен действовать.
– Но это же все «липа»!
– Ну да, «Реверс» – это фирма-однодневка, подконтрольная некоему Ивану Семеновичу Калужных. Так называемая «однодневка», которая пережила своего учредителя. И даже смогла поменять хозяина. Поверь, это было не трудно. Там ни офиса, ни охраны, сплошная фикция. И тем не менее этот призрак имеет право на твой отель.
– И это «липа»! И твое решение суда – тоже «липа»! Ты сам прекрасно это знаешь! – в паническом ужасе простонала Элеонора.
– Я знаю все детали, все подробности, все подводные камни этого дела. Знаю, как зачистить юридическое поле до кристальной чистоты и позаботился об этом. Если не веришь, можешь оспорить это решение. На этот раз у тебя ничего не получится, – Матвей смотрел на нее с тяжелым ледяным спокойствием в глазах. Он не сомневался ни в одном своем слове, и Элеонора не могла не верить ему.
– И что теперь? – спросила она, глотая от волнения слова.
– Отель под полным моим контролем. Если не освободишь помещение сама, я вызову охрану.
– Это предательство! – резко, до боли в глазах, мотнула она головой.
– Это ответ на твою подлость.
– Но я тебя не заказывала!
Матвей продолжал молча смотреть на нее. Не верил он ей, поэтому никакими оправданиями она себе не поможет.
– Я найму адвокатов! Я разнесу все это в пух и прах! И почему это, интересно, меня не вызывали на суд?
– Зачем? Суд просто отменил свое прежнее решение. Твое участие в деле не обязательно. Решение отменено в пользу «Реверса», теперь твой шаг.
– Я сделаю этот шаг! Я докажу, что ты меня кинул!
– Лучше докажи, что ты не заказывала меня.
– Как?
– Не знаю.
– А если докажу?
– Получишь отель обратно, – не задумываясь, ответил Матвей.
– Так просто?
– Ты хочешь сказать, что моя жизнь – это просто? – нахмурился он.
– Нет, я не хотела это сказать… Но я тебя не заказывала!
На боковом столике запиликал интерком.
– Элеонора Викторовна, Матвей Демьянович у вас? Тут к нему Маргарита Ильинична Драпова.
– Какая еще, к черту, Маргарита Ильинична? – сорвалась она.
– Пусть заходит! – распорядился Грачев.
Элеонора чуть не расплакалась, глядя на него. Она поняла уже, о какой Маргарите Ильиничне идет речь. Но убило ее другое. Матвей мог бы принять Риту в своем кабинете, но он звал ее сюда. И не трудно понять почему. Он уже считал этот кабинет своим, а Элеонора здесь ноль без палочки. Палочка должна достаться Рите.
– Какая же ты сволочь, Грачев! – Элеонора уже не сдерживалась, и слезы градом потекли по щекам.
Но Матвей ничего этого не видел. Он направлялся к дверям, в которые входила Рита.
– Юра нашелся! – с порога начала она.
– Где он? – порывисто спросила Элеонора.
Слезы вдруг высохли на глазах. Сейчас она узнает, что Драпов явился с повинной и признался в покушении на жизнь Грачева.
– Дома, – в замешательстве посмотрела на нее Рита.
– И что он говорит?
– Ну, говорит…
– Кто в Матвея стрелял?
– Он не стрелял! – мотнула головой Рита.
– Ну, все понятно! – Элеонора истерично всплеснула руками. – Два сапога пара!
Это же смешно, ждать милости от человека, который состоял в сговоре с Грачевым. Он же и забирал отель для Риты, для семьи, которую вновь обрел.
Элеонора готова была проклясть их обоих – прямо сейчас и во всеуслышание.
– Тебе за какого-то Калугу мстили! – глядя на Матвея, сказала Рита.
– Это не я! – встрепенулась Элеонора.
– Там какие-то Клим и Монтер…
– Клим!.. Ну конечно, Клим! – Элеонора смотрела на Риту, как на чудо, которое снизошло к ней.
И про Клима она знала, Матвей говорил. Он старался держать руку на пульсе событий. Хотя и не удержал…
– Так, давай обо всем подробно! – Матвей нежно взял Риту за плечи, посадил на стул. И еще велел секретарше подать воды и кофе. – Где был этот твой?
– Юра его зовут! – с упреком глянула на него Рита.
– Хорошо, где был Юра?
– Похитили его. Привезли в какой-то дом, закрыли в подвале. Он не понимал, что происходит. Потом пришли Клим с Монтером, стали говорить. Сказали, что ты жив, и это плохо. Раз ты выжил, убивать тебя не надо, а надо посадить. За убийство Юры… Они убить его хотели, а на тебя все свалить. Как будто ты его из мести убил. И из ревности…
– Почему не убили?
– Он их обманул! На дурачка сыграл! Они ему руки развязали, он танцевать начал. Ну, и станцевал, дал им гопака… Ты же знаешь, как он может бить. Они не ожидали от него ничего такого… В общем, сбежал он.
– Бить он умеет, – приложив к подбородку кулак, кивнул Матвей.
– Значит, я тебя не заказывала! – просияла Элеонора.
– Сиди здесь! – жестко глянул на нее Матвей. – И ни шагу из отеля! И «подполу» своему ни слова! Будешь умницей, получишь все обратно!
– Я буду умницей, – кивнула Элеонора, глядя, как он уходит вместе с Ритой.
Он должен прояснить ситуацию, убедиться, что Драпов не водит его за нос. И как только это случится, Матвей даст задний ход. И все вернется на свои места, если, конечно, она не сделает новую ошибку. Ей сказали быть здесь, и она не выйдет из этого кабинета. Надо будет, месяц будет ждать Грачева, и два, и три…
Матвей обещал вернуть ей отель. Он страшный человек, жестокий, даже смертельно опасный, но не подлый. И свое слово держать умеет. Если обещал, сделает… Элеонора очень хотела надеяться на это. Да ей ничего и не оставалось, как надеяться.
Глава 26
Знакомый гаишник, все тот же перекресток, проезжая через который Матвей не так давно превысил скорость. И все то же нарушение правил. Только на этот раз на гаишника можно было не обращать внимания. На этот раз за рулем сидел Вова Горшков, а рядом с ним – Рома Лузгин. А Матвей сзади, рядом с ним – Рита. Вооружены все, кроме нее, но бояться нечего. Оружие служебно-боевое, законное. Есть еще и запрещенные стволы, но тайник найти можно только с помощью розыскной собаки, и то вряд ли…
Гаишник проверил документы, забрал деньги. Только тогда заглянул в салон внедорожника, выцепил взглядом Матвея, усмехнулся:
– Все торопишься?
Матвей махнул на него рукой. Пусть проваливает, не до него.
– Это не мы торопимся, – разгоняя машину, фыркнул Горшок. – Это жизнь нас торопит.
– Сейчас направо! – сказала Рита.
– Как направо? – удивился Матвей.
Он хорошо знал дорогу к ее дому, и сейчас надо было ехать прямо, а потом уже поворачивать – и налево, а не направо.
– Юра у своего друга. Он к нему пришел и оттуда мне позвонил… Боится он.
– Чего боится?
– А вдруг эти за Юрой гонятся!
– Может, и гонятся! – кивнул Матвей. – Давно удрал?
– Вчера еще.
– А тебе когда позвонил?
– Сегодня.
– Козел!
– Что?! – взвилась Рита. – Не смей так о нем говорить!
– А если бы за тобой ночью пришли?
– Так у меня же охрана!
– Охрана – это я, а все остальное – так себе.
Телохранитель нес вахту во дворе ее дома, в машине. Установил видеокамеру напротив двери, вывел изображение на экран ноутбука и затих в ожидании. А там, где тихо, там и от сна не удержаться. Наверняка Леша дрых этой ночью как сурок.
– И этот твой так себе, если он тебе вчера не позвонил.
– Юра его зовут! – простонала Рита.
– Ну хорошо, Юра.
– И зачем ты только появился?
– Зачем?
– На мою беду появился! Жила раньше, горя не знала.