Но при этом Матвей к Рите в номер не заходил. Устроил ее здесь, и все, никаких больше личных встреч. Все общение по телефону.
А сегодня он к ней зашел. Десять дней держал паузу, и вот не выдержал.
Рита метнулась к нему и встревоженно спросила:
– Что-то с Мариной?
Матвей спустился с небес на землю. Не о нем думала Рита, а о дочери.
– С ней все в порядке, – кивнул он.
– С Юрой что-то? – не успокаивалась Рита.
– При чем здесь Юра?
– Душа болит. Предчувствие какое-то нехорошее, – извиняющимся взглядом посмотрела на него Рита.
– Нормально с Юрой все.
Драпова охраняли менты, но квартиру для него снимал Матвей.
– Да, я знаю, мы перезваниваемся…
– А мне почему не звонишь?
– Ну, как же…
– Только по делу. А дел у тебя не так уж и много, поэтому и звонишь редко. Очень редко… Иди ко мне! – Он протянул руку, но Рита даже не шелохнулась.
– Я за Марину волнуюсь… Мы с тобой здесь, а она там…
– Да, я здесь. С родной матерью своей родной дочери.
– Все это так.
– А что не так?
– Все не так…
– Ты меня любишь?
– Я тебя люблю, – быстро проговорила Рита, – но у меня душа не на месте…
Она посмотрела на часы, потянулась к телефону, набрала номер.
– Марина, девочка моя… Кто?! Какой такой Витя?..
Матвей вырвал телефон у нее из рук и услышал в трубке незнакомый мужской голос.
– Слушай сюда, сука! Твой муж должен забрать заяву!
Матвей хотел узнать, с кем имеет дело, но в трубке послышались короткие гудки.
– Чей это телефон? Марины?!
– Да, Марины! Что с ней?! – ошалело смотрела на него Рита.
– Не знаю…
Он уже понял, что произошло, но не хотел говорить Рите. Впрочем, судя по ее реакции, она сама все поняла.
Матвей схватился за свой телефон, набрал номер старшего из двух телохранителей, которые должны были сейчас находиться с Мариной.
– Скобель! Что там у вас такое?
– Матвей Демьянович, мы их потеряли! – простонал парень.
– Кого их?
– Они Марину похитили. Затащили ее в машину и увезли. Мы за ними, а они ушли…
– Уроды! – выкрикнул Матвей, отключился и набрал номер Симакова, но тот не отвечал.
– Что с Мариной? – Рита лихорадочно схватила его за руку. – Что с ней?
– Похитили ее. Если муж заберет заявление, Марину отпустят…
– Пусть забирает! – истерично простонала она.
– Пусть забирает.
Симаков не отвечал, поэтому Матвей связался с Труновым.
– Майор, Марину похитили! Мою дочь!
– Марину?!. Зачем?
– Драпов должен забрать заявление!
– Так работа идет…
– И еще! – перебил он Трунова. – Марину похитили вместе с телефоном! Записывай номер! Вы же можете местонахождение телефона вычислить?
– Ну, в принципе можно…
– Надо сделать! И Драпов пусть назад сдает! Я Клима сам достану! Я его, падлу!..
– Спокойно, Грачев, спокойно! Не гони коней! Найдем мы твою Марину! Обязательно найдем! Давай номер телефона!
Матвей сообщил данные, и убоповец включился в работу. Во всяком случае, он должен был это сделать.
– Верни мне дочь! Слышишь! Найди мне дочь! – билась в истерике Рита.
– Верну! Обязательно верну! – Матвей попытался ее обнять, но она увернулась и вдруг влепила ему пощечину.
– Это из-за тебя! Это все из-за тебя! Я знала, что все так будет! Знала, что нельзя с тобой связываться! Ну зачем ты только появился!..
Ее можно было понять. Хоть и бедно она жила, но спокойно, а появился Матвей, и началось. Сначала мужа похитили, потом дочь…
– Я уйду! – сгоряча пообещал он. – Я обязательно уйду! Верну Марину и уйду!
– Верни! Верни мне Марину! – Рита закрыла лицо ладонями. – Верни!
Затем опустилась на пол и зарыдала. Матвей уложил ее на кровать, накрыл одеялом. Немного подумав, сходил за снотворным.
Все равно помочь она ему не сможет, так что пусть лучше спит. В ее положении это куда лучше, чем рвать на себе волосы, а ему – нервы…
Все-таки нашли они дом, в котором их не могли достать менты. Приличный дом, даже с удобствами. Но Клима нестерпимо тянуло в свой дворец, поэтому он и не сидел без дела.
В комнату вошел Монтер.
– Клим, Крейсер подъехал, девчонку привезли!
Клим поднялся, направился к выходу из комнаты.
– Вы куда? – спросил Монтер.
Он до сих пор обращался к нему на «вы». Это хорошо, даже верный пес должен знать свое место.
– Как это куда? На девчонку гляну.
– А если она вас увидит?
– А мы вернем ее живой?
– А кто думал, что «ботаник» выживет… Да и не стал бы я мочить девчонку, пусть живет. У нее глаза завязаны.
– Как же она меня увидит?
– Она может услышать…
Махнув на Монтера рукой, Клим вернулся в свое кресло и налил себе стопку водки. Тут и появился Крейсер.
Кличку этот парень получил за свое вытянутое вперед лицо и длинный мощный нос, из-за чего он имел сходство с передком крейсера «Аврора». И на вид он такой же медлительный, тяжеловесный, но напористый, как старинный броненосец. Медлительный, а реакция мгновенная, и дела он делал быстро. Потому Вакула и держал его при себе.
– Все, девчонка у нас! – довольно выпалил он.
Клим кивнул, налил водки в стакан, подал ему. И на закуску показал.
– Пенс где?
– Так это… с ней. На первом этаже кладовка, там ее и закрыли. Спит она.
– Взяли как?
– Ну, перемена там была. Одно «тело» куда-то ушло, а второго Пенс отвлек. Ну, я подошел к девчонке, сказал, что я новое «тело». Сказал, что отец ее зовет… Короче, все как по нотам… «Тело» за нами, правда, увязалось, но мы уже далеко ушли. Оторвались, короче.
– Точно оторвались?
– Без вариантов.
– Они номера запомнили?
– Ну, мы же не лохи. Номера левые. Мы их сбросили. И телефон скинули.
– Телефон?
– Ну, у девчонки телефон был. Мать ее позвонила, я ответил. Сказал, если Драпов заяву не заберет, мы ее на флаги порежем.
– Сказал, а телефон выкинул?
– Ну да.
– Это ты правильно сделал… – Клим налил Крейсеру водки.
Он понятия не имел, как без всяких «жучков» и «маячков» можно вычислить местонахождение телефона, но такая возможность существовала, и ему об этом говорили.
– Значит, не будем больше звонить, если мать в курсе, – подал голос Монтер.
– В курсе, в курсе… – кивнул Крейсер, крупными крепкими зубами разрывая пласт нарезанного сала.
– Мамка там всех на уши поставит. И Грача, само собой.
– Кто такой Грач? – фыркнул Клим.
– Как это кто? – удивленно вскинулся Монтер.
– Да никто! Фуфло – вот он кто!
Может, и смог какой-то там Грач завалить Калугу, но против Клима хрен он дикорастущий. И сам он его искал, и ментов подключил, а толку – ноль.
– Ну, фуфло, – кивнул Монтер, – но я не стал бы его девку мочить… Это ж его дочка.
– Вот потому и замочим!
– Ну, как знаешь.
– Я знаю! Я все знаю! И если я сказал, значит, мочить!
– А если Драпов не заберет заявление, тогда возвращать девчонку начнем, – включился в разговор Крейсер. – По частям. Пальцы должны быть свеженькие…
– По частям? По частям и вышлем, – ухмыльнулся Клим. – Слушай, а чего ты здесь раскомандовался? – хищно сощурил он глаза на Крейсера.
– Я раскомандовался? Да нет, я просто сказал…
– А кто тебе слово давал?
Клим незаметно нащупал рукоять ножа, лежащего на столе. Хороший нож, финский, с толстым стальным лезвием и кровостоком…
Он мог бы заказать Крейсера Монтеру, но ему вдруг захотелось самому привести в исполнение приговор.
Сначала Крейсер, а потом Пенс. А на их место надо будет поставить новых бойцов. Варианты для этого есть…
– Клим, извини! – побледнел Крейсер.
– Сюда смотри!
Клим ткнул пальцем в потолок, заставляя парня поднять голову. И тут же ударил ножом – широко, размашисто и точно кончиком по горлу…
Глава 29
Вакула качал головой, глядя на пополнение. Не этих бойцов он хотел видеть у себя под рукой. Ему нужны были Крейсер и Пенс, но их больше нет. Отличные были пацаны, боевые, а Клим взял и перерезал их как цыплят. В принципе надо было избавиться от опасных исполнителей, но, может, и поторопился Клим.
– Откуда будете, пацаны? – угрюмо спросил Вакула.
– Так это, из «Бердыша» мы… – удивленно посмотрел на него бригадир.
Монтер выдернул этих четырех бойцов из охранной фирмы «Бердыш», но Сеняву смущало не то, что Вакула мог этого не знать. Вакула должен был понимать, что это калуговские пацаны. Неважно, под вывеской какой фирмы они работали, по-любому, они свои в доску, а Вакула такие вопросы задает.
– Ну, из «Бердыша» так из «Бердыша»…
– Давайте, пацаны, осваивайтесь. – Клим глянул на Монтера, пусть он занимается пополнением.
Вакула для этого явно сейчас не подходит. Не в себе он, переживает за пацанов, поэтому и набухался с утра.
– Ты, братан, не колотись, не надо, – запанибратски обнял Вакулу за плечо Клим.
– Да как не колотиться? – буркнул тот. – Словно баранов, в натуре…
– Надо было.
– Мне бы хоть сказал… Я пойду?
Вакула для этого явно сейчас не подходит. Не в себе он, переживает за пацанов, поэтому и набухался с утра.
– Ты, братан, не колотись, не надо, – запанибратски обнял Вакулу за плечо Клим.
– Да как не колотиться? – буркнул тот. – Словно баранов, в натуре…
– Надо было.
– Мне бы хоть сказал… Я пойду?
– Иди, – нахмурился Клим.
Вакула и вчера бухал весь день. И ночью в готовальню лежал, пока Монтер трупы закапывал. И сейчас уже нажрался. А еще злобу затаил… И на хрена, спрашивается, он такой нужен?
Но мочить Вакулу ему не хотелось. Оторвался он вчера, и сегодня на подвиги не тянуло. И от девчонки он, пожалуй, избавляться не станет.
Да и зачем ее мочить, если Драпов забрал заявление и все претензии с Клима снял? Возможно, это дезинформация, но, скорее всего, так оно и есть.
В комнату вернулся Монтер.
– Ну, как там, укрепил оборону? – спросил Клим.
– Да все путем.
– Можно спать спокойно?
– Ну, хотелось бы… Ночка беспокойная была… – натянуто улыбнулся Монтер.
– Ты тоже думаешь, что я зря пацанов замочил?
– Да нет, не зря. А вдруг бы сдали…
Монтер лукавил. Жалел он Крейсера и Пенса и всерьез считал, что Клим погорячился. Но против ничего не говорил, потому что боялся. Вчера так страшно было, когда Крейсер падал на пол с распоротым горлом, из которого фонтаном била кровь. Он еще не вышел из шока, а Клим уже кончил Пенса… И самого Монтера он мог бы прирезать вот так запросто…
– Никому верить нельзя, – хищно сощурился Клим.
– Мне можно! – встрепенулся Монтер.
– Можно? А киллера, который в Грача стрелял, ты зачистил?
– Нет… Но так он же тебя не знает… А я тебя не сдам!
– Это хорошо… очень хорошо, – в раздумье проговорил Клим. – Может, горяченького чего?
– В смысле? – напрягся Монтер.
– Ну, можно ужин из ресторана заказать. Горяченький. Я тут подумал, что девчонку мочить не надо, пусть живет…
– Я тоже так думаю, – кивнул Монтер.
– Лишняя кровь нам не нужна. Мы же не беспредельшики! Девчонку отпустить надо. Отвезем в Москву, бросим, там она уже сама.
– А если Драпов заяву не забрал?
– Это ему предупреждением будет…
– Я бы не торопился. И завтра бы съехал. Девчонку здесь оставим, а сами съедем.
– А сегодня что?
– Ну, я бы затихарился…
– А я бы девочку причесал. Пусть кто-нибудь из новых съездит, привезет. Организуй пацана на выезд. Телку пусть привезет и чего-нибудь горяченького. Пусть в кабак заедет, только в наш не надо…
Клим отправил Монтера, а сам разлегся на диване и выпил еще водочки. А потом сознание куда-то ускакало. Сделало ручкой, пообещало вернуться и ускакало.
А вернулось оно с пышногрудой девицей в белой рубашечке и пилотке, как у стюардессы. Она стояла перед ним и махала рукой. Вот и девочки наконец приехали…
Клим протянул к ней руку, но девушка вдруг куда-то исчезла, а на ее месте оказался какой-то мужик. Клим дернулся, но было уже поздно. Тяжелый кулак бронебойной болванкой ударил в челюсть, и сознание улетело вместе с оторванной, как могло показаться, башней.
Все правильно, стюардесса – это к отлету.
Марина рыдала, ее маленькие ручонки крепко сжимались вокруг шеи. Матвей и сам пустил слезу.
– Они хотели меня убить!
– Нет их больше, Маришка. Нет. И не будет. Теперь только хорошо будет.
Не зря Матвей окучивал охранные агентства калуговской братвы. В «Бердыше» на крючок он взял обычного охранника Митю, с которым дружил реальный браток из этой же конторы.
Этот браток и позвонил Мите, попросив организовать ему телок. Дескать, большой босс хочет сабантуй замутить… Митя сделал все правильно, позвонил Матвею. Деньги парню очень нужны были, и он их получит, потому что информация оказалась очень ценной.
Братка повязали, раскололи, он и показал, где находится Клим. И девчонок для приманки взяли.
К ментам Матвей не обратился, обошелся своими силами. И Клима взял тепленьким. Но главное, дочь вернул.
– Маришка, тебя сейчас к маме отвезут.
Он сам отнес ее в машину под присмотр двух бойцов. Немного подумав, велел ребятам отъехать с Мариной в неприметное место. Вдруг контрудар последует, или вдруг собровцы нагрянут – как бы чего не случилось…
Сам же вернулся в дом, уж очень ему хотелось поговорить с Климом.
Бандита откачали, привели в чувство. Он бешено смотрел на Матвея. Обдолбленный он какой-то, дикий. Еще один экземпляр вусмерть пьяный. Вакулу даже не хотели связывать, как всех остальных, но Горшков настоял.
Матвей ударил Клима в живот. Он знал, как нужно бить, чтобы человека скручивало в бараний рог. Боль страшная, а сознания жертва не теряет.
– У-у-у! – громко застонал Клим.
Матвей ударил снова, на этот раз по почкам.
– Это тебе для начала… А это за дочь!
Матвей не считал себя садистом, но сейчас наслаждался мучениями этого ублюдка. Не за себя мстил, за Марину.
– Уй-ёё!.. Не надо!.. Ё-ё-ё!.. Хватит!.. – корчился в судорогах Клим.
– Марину хотел убить, падла?
И снова Матвей обрушил град ударов. Вскоре Клим затих, потеряв сознание.
Его снова привели в чувство, а жажда мести не утихла.
– Я не хотел ее убивать! Ты не так понял! – в паническом страхе перед новым приступом боли скулил Клим. – Это Монтер! Я отпустить Марину хотел! А он сказал, что не надо пока. Драпов забрал заяву?
– Забрал, – нависая над ним, с кровожадной ухмылкой кивнул Матвей. – Но это неважно. Ты по-любому подохнешь. От боли…
Он бил Клима до тех пор, пока тот не отключился. И снова дал команду его откачать.
– Не надо! – Клим, очнувшись, смотрел на Матвея с ужасом и мольбой о пощаде. – Давай договоримся! Хочешь, казино забери!
– Казино?! Забрать?! – удивленно повел бровью Матвей.
А что, интересная мысль. Странно, как он сам до этого не дошел.
– Только не убивай!
– Ну хорошо, сейчас составишь завещание, – усмехнулся Матвей. – Отпишешь мне казино, ну, свою в нем долю…
– Завещание?
– Ну да… Своей смертью умрешь… От боли. А казино я унаследую…
– Я не хочу умирать, – мотнул головой Клим.
– Никто не хочет. Смерть – это сырая темнота, в которой тебя будут жрать черви…
– Давай договоримся!
– Я же предложил свой вариант, – оскалился Матвей.
– Это не мой вариант! Мой вариант – это когда я остаюсь живой.
– Составляешь дарственную на свою долю в казино?
– Ну, можно и так, – через силу выдавил Клим.
Совсем недавно он готов был отдать все в обмен на возможность жить. Но сейчас он уже думал, как обмануть Матвея. Не хотел он уже расставаться со своим казино…
– Казино переходит ко мне, ты возвращаешься домой, собираешь людей, и я получаю от тебя гранату. Нормальный вариант. Только он мне не нравится… Ты же понимаешь, я, по-любому, должен грохнуть тебя. Понимаешь?
– Э-э… Никаких гранат, отвечаю, – жалко пробормотал Клим.
– А вариант интересный. Казино мне бы не помешало… Ты как считаешь, братан? – глянув на Яхонта, спросил Матвей.
– Реальный вариант. А чего добру пропадать? Все равно ведь кончим козла, – ухмыльнулся тот.
– Добро не пропадет. Но война за наследство начаться может… Ты, Клим, завещание составил?
– Да… То есть нет…
– Будет война, – куда более уверенно сказал Матвей. – Кровь прольется. А если нечего будет делить, то никаких проблем. Отдашь казино, и никаких проблем.
– Отдам. Но только в обмен на свою жизнь, – с ненавистью глядя на него, процедил Клим.
Физическая боль отпустила его, но душевная – взяла за горло. И будь его воля, он бы сейчас перегрыз Матвею глотку. Но сейчас все против него, и Клим прекрасно это понимал. Матвей реально мог его убить, и он вынужден был держать себя в наморднике и на цепи.
– Не будет нам счастья от твоей жизни, – покачал головой Матвей.
– Отвечаю, нормально все будет…
– Ты сейчас ответишь. За мою дочь.
И снова сильный точный удар заставил Клима скорчиться от боли.
Матвей не прочь был отжать у этого ублюдка весь его бизнес, но злость оказалась сильнее корысти.
Хотя и убивать не хотелось. Сколько ж можно убивать…
Глава 30
Чем выше полет, тем больнее падение. А боли Клим нахавался вдоволь. Никогда его еще так больно не били, как это делал Грач. Ему бы палачом у Бормана работать…
И дернул же его черт связаться с Грачом. И Калуга на этом пацане погорел, и сам Клим. На самом дне он оказался, и нет никаких шансов подняться…
Клим лежал на ворохе старой соломы в каком-то холодном погребе. Ватник на него надели, чтобы он не околел, но это не помогало. И холодно ему, и паразиты одолевают. Все тело зудит, чешется, спасу никакого нет, но руки связаны за спиной скотчем, и не почешешься.
Да, Грач жестоко унизил его. Сначала избил, затем вывез куда-то, закрыв его в этом холодном погребе. Наверняка он задумал какую-то гадость против него. Климу и так хреново, но это лишь только начало. Дальше будет только хуже.
Его стало клонить в сон, и он уже засыпал, когда над головой загрохотало. Кто-то подошел к люку, отодвинул задвижку и открыл его. Этот же человек спустился вниз, схватил Клима и вытащил его наверх с такой легкостью, как будто он был соломенным чучелом.