Дима еще не спал. Его дети тоже. Учитывая, что часы показывали уже почти половину двенадцатого, это было не очень-то хорошо. Но все трое так уютно смотрели кровопролитный боевик, что подруги не стали критиковать Диму. В конце концов, каждый воспитывает своих детей в меру собственной испорченности. Ни больше ни меньше.
– Дима, у нас снова ЧП!
С этими словами подруги ввалились к нему в дом. Кстати говоря, входная дверь у Димы была не закрыта. Дима при виде подруг ничуть не удивился. Должно быть, уже потихоньку начал привыкать, что у тех вечно что-то случается. Он поставил кино на «Паузу» и посмотрел на девушек.
– Что на этот раз?
– У нас в доме воры!
– Не понял.
– Чего ты не понял? К нам в дом забрались воры! Мы были в саду. И в это время в доме загорелся свет. В запертом доме!
Дима заинтересовался.
– То есть на этот раз никого не убили, никому по голове не дали, а всего лишь к вам забрались воры?
– Всего лишь! Это тебе всего лишь! А у нас там все наши вещи, телефоны и документы! Дай телефон!
– Зачем?
– Милицию вызвать!
Тут Дима даже обиделся:
– Зачем милиция? Сами разберемся!
– Лучше милицию.
– Видел я этих трех пьяных олухов, которые сегодня к вам вечером приезжали. Думаете, они в состоянии задержать грабителей?
– Но все-таки они власть…
– Да бросьте вы!
И, махнув рукой, Дима встал с дивана.
– Дети, вы остаетесь дома! – строгим голосом велел он им. – Досмотрите фильм и спать!
Дети радостно закивали головами. Но едва отец с девушками вышел за порог, как обе любопытные детские рожицы прилипли к оконному стеклу. Детям было куда интересней наблюдать за поимкой настоящих, невыдуманных грабителей, чем любоваться на киношные перестрелки.
К дому подруг Дима приближался, словно заправский охотник. Ни одна ветка не хрустнула у него под ногами. Зато подруги такими навыками похвастаться не могли. И хрустели почем зря, и топтались, и ахали, и даже охали.
– Тише! – уговаривал их Дима. – Тише, пожалуйста!
Но подруги все равно топали и ахали. Слишком они переволновались за сегодняшний день. Тише они себя вести просто не могли.
– Не волнуйтесь. Если их больше трех, то я к ним соваться не стану, – прошептал Дима, когда они все вместе оказались возле дома.
Он приподнялся на цыпочки и вытянул шею, чтобы заглянуть в окно.
– Порядок! Их там всего двое.
– Двое?
– Мужчина и женщина.
– Ты их знаешь?
– Лиц не разобрать. Спиной стоят.
И Дима осторожно двинулся к крыльцу. Но подняться на него он не успел. Потому что дверь распахнулась, и на пороге появилась очень полная средних лет женщина. За ее спиной виднелся щуплый и совсем мелкий мужчинка того же возраста. Больше всего он напоминал маленького черного жучка. И по сравнению со своей дородной подругой казался еще мельче.
С первого взгляда было понятно, кто в этой паре движущая сила. Женщина была словно чугунный паровоз, а мужчина словно легкий вагончик, прицепленный к ней. Увидев подруг и Диму, замерших на крыльце, женщина ничуть не растерялась и не испугалась.
– Зрасьте! – воскликнула она вместо этого. – Это вы, что ли, хозяева? А мы вас ждем!
Подруги опешили. Они таращились на незваных гостей, словно те свалились на них с прямо с Луны.
– Чего смотрите? – усмехнулась женщина. – Или испугались? Не узнаете?
– Нет, – честно признались подруги. – Впервые вас видим.
– Мы – Сидорчуки.
– Кто?
– Сидорчуки! Вы что, совсем ничего не понимаете? Забыли?
– Что забыли?
– Ну, вы даете! – воскликнула полная женщина и даже руками всплеснула. – Покупатели мы ваши!
– Какие покупатели?
– На дом! Дом мы у вашего дедушки в прошлом месяце купили. Али запамятовали?
И, так как подруги молчали, она спросила:
– А где сам Лаврентий Захарович?
Подруги по-прежнему молчали. Да и что они могли сказать? Трудно говорить, когда челюсть отвисает аж до самого пупка. Тут уж не до разговоров. Дышать бы получилось, и на том спасибо.
Глава десятая
Немая сцена длилась долго. Подруги только судорожно сглатывали и таращились на очередных претендентов на их дом. Ну, просто уму непостижимо! Ну, дед Лаврентий! Ну, учудил! Сначала пообещал дом внучке. Потом написал завещание на свою сестру. А теперь выясняется, что дом вовсе не его, а давно продан.
Не растерялся один Дима. Во всяком случае, он растерялся куда меньше, чем подруги. И, сохранив здравый смысл, задал Сидорчукам резонный вопрос:
– А документы у вас есть?
– Разумеется! Есть! Как же без документов! Сегодня в регистрационной палате свидетельство на собственность получили. Вот и приехали.
– А ключи у вас откуда?
– Как это? Акт приемки дома нами уже подписан. И ключи нам Лаврентий Захарович собственноручно передал. Все честь по чести. При свидетелях.
– При каких свидетелях?
– Как при каких? При агенте!
– У вас и агент имеется?
– Ясное дело, – важно кивнула женщина. – Мы не лохи какие-нибудь. Через агентство дом покупали. Так-то надежней. А то жуликов вокруг полно. Деньги для нас немалые. Так что мы в агентство обратились. У них домик подыскали. Сторговались. Деньги внесли. И документы на оформление отдали. Все через агентство.
У подруг, слушавших этот разговор, мало-помалу начинало проясняться в головах. Видимо, дед Лаврентий перед своей скоропостижной кончиной продал свой дом этим Сидорчукам. Не верить им у подруг не было оснований. Тем более что и документы у них оказались в полном порядке. Дом был их. Не Анастасии Петровны. Не бабы Клавы. А этих Сидорчуков. Спорить тут было невозможно. Все печати, водяные знаки и регистрационные номера на бумагах были в полном порядке.
К тому же нотариус, который регистрировал сделку, жил неподалеку от деда Лаврентия. Ну, не совсем близко, но, во всяком случае, в этом же садоводстве у него у самого был дачный домик. Все лето нотариус, отдыхая от городского шума и пыли, жил тут на природе. И вполне мог быть призван Сидорчуками в качестве дополнительного свидетеля.
Против таких неоспоримых аргументов подругам возразить было нечего.
– Агенты нам советовали до завтрашнего дня до утра потерпеть, – продолжала говорить мадам Сидорчук, еще не ведая, какие тучи бродят в головах ее слушателей. – Да мы не утерпели. Все-таки такая покупка! Как документы получили, сразу же сюда собрались и приехали!
Подруги молчали. Как считается, если продавец умер до того, как бумаги были оформлены, сделка остается в силе? Или бедным Сидорчукам теперь придется подыскивать себе другой дом? Хорошо еще, если деньги им агентство вернет в полном размере, а не удержав частично свои проценты за работу.
– Так где Лаврентий Захарович? – допытывалась мадам Сидорчук. – Куда он делся?
Звали ее Зоей Ивановной. И была она до того настырная, что подруги поняли, эта все равно узнает правду. Так что и скрывать нечего.
– Умер ваш Лаврентий Захарович, – произнесла Леся. – Уже месяц, как умер!
– Что? – опешила Зоя Ивановна. – Как он мог?
– Вот это фокус! – брякнул ее муж и тут же получил от своей супруги за несанкционированное высказывание.
– Помолчи! – рявкнула на него Зоя Ивановна. – Помолчи, Гога! Не до тебя сейчас!
Муж покладисто замолчал. И отважился лишь кротко погладить ручку своей повелительницы. Но даже это вызвало у Зои Ивановны приступ раздражения. Руку она у мужа отдернула. И грозно развернулась в сторону Леси.
– Ну, умер. А дальше что? Вы кто такие? Его родственницы?
– Не совсем.
– А кто тогда?
– Мы живем в этом доме.
– В нашем доме! – припечатала Зоя Ивановна. – И на каких основаниях, позвольте вас спросить?
– На основании договора об аренде.
– Мы вам ничего не сдавали.
– Вы – нет.
– А кто тогда? Дед Лаврентий?
Муж Зои Ивановны снова присвистнул:
– Ну, дает старикан! А казался таким честным!
– Помолчи, Гога! Не беси хоть ты меня!
И Зоя Ивановна снова повернулась к подругам.
– Так кто вам дом сдал?
– Внучка.
– А она тут при чем?
– Наверное, она не знала, что дед Лаврентий дом продал. И думала, что он ей достанется.
Зоя Ивановна замолчала, тяжело и сосредоточенно дыша. Наконец она продышалась. Плюхнулась на стул и принялась обмахивать свое красное вспотевшее лицо огромным и не слишком чистым носовым платком.
– Ладно, – произнесла она. – Дом эта женщина вам сдала, потому что не знала, что он продан. Но теперь-то вы это знаете? Бумаги мы вам показали? Ну, так и проваливайте!
Подруги замялись. Как сказать этой женщине, что не все так просто?
– Понимаете… Мы бы с радостью, но тут есть еще одна загвоздка.
– Какая? Деньги? Ну, тут я вам не помогу. Внучке вы деньги заплатили. С нее их и требуйте!
– Дело не в деньгах. Верней, не только в деньгах.
– А в чем еще?
– В доме живет еще один человек.
– Кто?
– Дело не в деньгах. Верней, не только в деньгах.
– А в чем еще?
– В доме живет еще один человек.
– Кто?
– Сестра Лаврентия Захаровича.
– А она что тут делает?
– Она его наследница. Завещание у нее на этот дом имеется.
– Ничего не знаю! – неожиданно тонким голоском взвизгнула Зоя Ивановна. – Дом куплен нами. Лаврентий Захарович тогда был жив и в своем уме. Так что ни про какие завещания я знать ничего не знаю! Сестре тоже придется убраться отсюда! Немедленно! Где эта старуха? Сейчас она у меня живо отсюда уберется!
– А она сейчас и не тут вовсе.
– А где?
– Она в больнице.
– Вот и чудесно. Вот и пусть там лежит. А тут ей делать совершенно нечего.
И, уставившись на подруг, Зоя Ивановна злобно произнесла:
– Как и вам, собственно говоря.
– Дело в том, что мы тоже не можем уйти так сразу.
– Это еще почему?
– Потому что мы ведем тут расследование.
Лицо Зои Ивановны уже не просто пылало от гнева. Оно багровело и пламенело. А глаза метали такие искры, что, того и гляди, половицы могли вспыхнуть.
– Что еще за расследование?
– Расследование убийства.
Вот теперь Зою Ивановну проняло по-настоящему. Подругам даже стало ее жалко. Ну за что тетка страдает? Ведь ничего плохого они с мужем не сделали. Всего-навсего купили себе домик для отдыха на природе. Между прочим, подруги тоже собирались так поступить. Только у них денег не хватило. И кстати, очень хорошо, что не хватило. А то могли оказаться в таком же положении, как Зоя Ивановна и ее муж.
– К-кое еще убийство? – произнесла женщина с заметным трудом и заикаясь. – Кого убили? Где?
– Тут. В садике.
– В нашем садике?
– Да.
– И кого убили?
– Так, – как можно безразличнее, чтобы еще больше не пугать и без того крупно влипших покупателей, произнесла Леся. – Одного родственника Лаврентия Захаровича.
Зою Ивановну, кажется, слегка отпустило. Во всяком случае, она перестала заикаться и деловито осведомилась:
– Тоже наследник?
– Нет. Так просто приехал. Погостить.
Про клад и его поиски подруги решили пока что не говорить Зое Ивановне. Она выглядела женщиной серьезной, к авантюрам никак не склонной. И известие о кладе и соискателях на богатство деда Лаврентия могло расстроить ее еще больше. Клад – он то ли есть, то ли его нет. А нервотрепки точно прибавится.
– Ничего не понимаю, – растерянно произнесла Зоя Ивановна и наконец посмотрела на мужа. – Гогочка, ты что-нибудь хоть скажи.
Гогочка отреагировал неожиданно. Он спросил:
– А что произошло с сестрой нашего покойного Лаврентия Захаровича?
Заметив в нем искру сочувствия, подруги наперебой заговорили:
– На нее напали.
– Ударили по голове.
– Бедная женщина едва не скончалась.
– Ее увезли в больницу в бессознательном состоянии.
– Врачи даже опасались за ее жизнь.
Подруги несколько сгустили краски. Но при этом им обеим показалось, что на лице Гоги промелькнуло выражение сдержанного одобрения. Словно ему понравилась сама мысль, что Клавдия Захаровна страдает. Да нет! Чушь какая-то! С какой стати Гоге было ненавидеть Клавдия Захаровну, которую он в глаза в своей жизни никогда не видел?
Додумать эту мысль подругам до конца не удалось, потому что Зоя Ивановна кинулась в наступление:
– И где произошло это несчастье?
– Там же, у колодца.
– Когда?
– Сегодня вечером.
Зоя Ивановна окончательно побледнела и, откинувшись на стул, воскликнула:
– Гога, ты понимаешь, что происходит? По участку бродит маньяк!
– Глупости, дорогая! Уверен, что у всего есть логичное объяснение.
– Какое может быть объяснение у убийств! Гога, этих людей убили! Понимаешь ты! Убили!
– Убили пока что одного Федора, – сказала Леся. – Баба Клава жива. А дед Лаврентий в колодец угодил сам.
– Видишь, дорогая! – успокаивающе произнес Гога. – Все будет хорошо.
Но Зоя Ивановна не слушала мужа.
– Как в колодец?! – громко ахнула она. – Почему в колодец?
Подруги недоуменно взглянули на женщину.
– А что вас удивляет?
– Как это?! – агрессивно воскликнула Зоя Ивановна, но тут же взяла себя в руки и произнесла уже значительно спокойней: – Как это, что меня удивляет? Конечно, удивляет. Как это Лаврентий Захарович оказался в колодце?
– Выпил по случаю выходного дня. Пошел к колодцу. Да и свалился туда.
– Ужас!
На лице Зои Ивановны в самом деле был написан неподдельный ужас.
– Гога! Мы должны вырыть новый колодец! Срочно!
Гога не возражал. Подруги тоже одобрили это решение, сочтя его достаточно разумным. И казалось бы, жить бы всем и радоваться, да только не вышло.
Внезапно на улице раздался шум еще одной машины. Она также остановилась у ворот дома.
– Кого там еще принесло?
Дима выглянул в окно и сказал:
– Какая-то незнакомая старушка. Приехала на такси.
Подруги и чета Сидорчуков тоже выглянули в окно. И убедились, что Дима не ошибся. Из такси вылезла аккуратная старушка. Впрочем, старушкой назвать ее можно было лишь с большой натяжкой. Сама женщина себя таковой явно не считала. Возраст не был помехой для того, чтобы стараться хорошо выглядеть. Еще издалека подруги заметили, что старушка одета в светлые элегантные брючки и свободный плащик, ибо на улице было прохладно. На ее ногах были элегантные, но при этом удобные туфли.
И следом за женщиной из машины появилось две, три, нет, четыре сумки.
– Она тоже тут жить собирается? – прошептала Леся. – Кто это такая?
– Сейчас узнаем.
И подруги вышли навстречу старушке. Она оказалась именно такой, как им и показалась издалека. Пожилой, но очень тщательно следящей за тем, чтобы не стать похожей на многих опустившихся пожилых людей.
Ее волосы были тщательно прокрашены в неброский серо-стальной цвет и подстрижены у отличного парикмахера. На лицо, несмотря на позднее время, был наложен макияж. На пальцах сверкал свежий маникюр и два кольца с крупными бриллиантами. Одним словом, старушка никак не производила впечатления старушки.
Свои вещи она не стала волочь к дому. А оставила на улице. Вот еще, тащить сумки самой! Для этого существуют другие люди. Вещи остались под присмотром водителя, который, как ни странно, даже не вздумал роптать.
Тем временем старушка уже поднялась на крыльцо.
– Добрый вечер! – чуточку надтреснутым, но все еще приятным и мелодичным голосом произнесла она, увидев вышедших ее встречать людей. – Могу я видеть Лаврентия Захаровича?
– Нет! – вылезла вперед Зоя Ивановна и с плохо скрытым злорадством добавила: – Не можете!
– Позвольте? – отступила назад старушка. – По какой же причине?
– Помер он! Скончался! Утоп!
Старушка выглядела потрясенной.
– Как? Лаврентий умер?! – прошептала она. – Когда?
– Почти месяц назад.
Старушка внезапно зашаталась и стала падать в обморок. Учитывая, что она все еще стояла на ступенях высокого крыльца, это могло для нее плохо кончиться.
– Держите ее! – первой сориентировалась Кира.
Дима вздрогнул. И успел подхватить падающую женщину. Поднялся переполох.
– Заносите ее в дом!
Бледную приезжую старушку занесли в дом. И принялись хлопотать над ней. Обморок оказался глубоким. И старушка долго не приходила в себя. Но наконец она открыла глаза. Обвела ими вокруг себя. И застонала.
– Боже мой! Это что, шутка?
– Какие уж тут шутки! – фыркнула Зоя Ивановна. – Горькая правда.
– Какая страшная новость! Какой удар! Бедный мой Лаврушка! Бедный мой котик!
У подруг помутилось в голове.
– Лаврушка? Котик? Да кто же вы такая?
– Я? Кто я такая? Я – Надежда Михайловна.
– Очень хорошо. Но кем вы приходились Лаврентию Захаровичу?
– Как это, кем? Я – его невеста!
И старушка обвела всех собравшихся проницательным взглядом. Мол, все ли усекли? Я тут не какая-нибудь сбоку припека. Я – невеста. Так что уважайте меня и мои чувства.
На заявление старушки каждый отреагировал по-своему. То есть молчали все. Но думал при этом каждый о своем. Подруги, к примеру, почувствовали укол зависти. Глядите-ка, даже у такого сухофрукта имеется жених. А они чем хуже? Почему даже эта Надежда Михайловна отхватила себе жениха, а у них никого нету?
Добрый Дима опасался про себя, как бы старушка не отправилась в больницу следом за Клавдией Захаровной. Раз уж на родственников Лаврентия Захаровича напал такой мор. Вдруг и его невеста попадет под эпидемию?
А о чем думали Сидорчуки, было явственно написано на их лицах. Им не терпелось послать подальше очередную претендентку на их дом. Но сделать это оказалось не так-то просто. Во-первых, шофер такси, воспользовавшись тем, что все были заняты обмороком старушки, незаметно перенес все ее вещи за ограду. И потихоньку смылся вместе с машиной, не дожидаясь чаевых. А во-вторых, сама старушка была слишком слаба после обморока, чтобы перемещаться.