– Смерть уравнивает всех. Бродяга ты или император, бомж или банкир, черви равнодушны к чинам, они более демократичны, чем люди, – сказал старик, с нескрываемой любовью очищая предмет от налипшей грязи. И хотя фонарь дергался туда-сюда в дрожащей руке Руслана, он уже не сомневался, что сей предмет – не что иное, как человеческий череп.
– Ее лицо было обезображено при жизни. Но сейчас она выглядит так же, как и выглядели бы ваши черепа. Как и мой. Возможно, скоро настанет время для сравнения, – продолжал Никто. Внезапно голос его изменился, он задергал челюсть черепа и запищал: – Папа, как ты думаешь, они достойны прощения?
И ответил нормальным голосом, скорбно наклонив голову:
– Конечно, Инга, каждый грешник достоин прощения. Но наказание в данном случае не кара, а очищение. Просто эти молодые люди пока не понимают этого… да-да, но это скоро пройдет, и они придут к истине.
– Чего ты хочешь?!! – зарычал Клепа.
Никто двинулся в его сторону, держа перед собой страшный предмет, и Клепа попятился назад.
– Что вы чувствуете? – прошептал Никто. Его узловатые пальцы машинально выковыривали комки земли из пустых глазниц черепа. – О чем вы сейчас думаете?
– Я бы убил тебя, старик. Пристрелил бы, как крысу, – со злостью сказал Клепа. – Но, видит бог, – он ткнул пальцем в сторону Руслана, – мой друг не позволит этого. Так что выкладывай, чего тебе надо, и закончим с этим. Пока я добрый. Сколько тебе нужно денег, чтобы ты навсегда исчез из нашей жизни?
Никто запрокинул голову и рассмеялся. Череп в его руке трясся в такт, словно разделял радость старика.
– Я сделал вам одолжение, когда привел вас сюда, – проговорил он, закончив смеяться. – Ты спрашиваешь, чего я хочу? У вас есть пистолеты. Большие пистолеты у больших сильных мужчин. Застрелитесь. Поверьте, это будет самый лучший выход из ситуации.
– Что?? – Клепа, казалось, был настолько ошарашен фразой Никто, что даже стал заикаться. – Чт… что ты сказал, дерьмо?
– Покончите с собой. В этом месте вы совершили грех, в этом же месте и искупите вину. Так будет лучше, – сказал Никто и швырнул череп обратно в яму и вытер руки об штаны. – Иначе потом вы будете проклинать день, когда не послушались моего совета. Ваш четвертый друг это понял.
С необычайной ловкостью Клепа подскочил к Никто и, размахнувшись, ударил его рукояткой пистолета в голову. Старик рухнул как подкошенный, седые волосы окрасились кровью. Серый хихикнул и сел прямо в жидкую грязь, поджав под себя ноги. Пока он копал, его искусственный глаз выпал, и теперь вместо него на лице мужчины зияла бесформенная дыра.
– Ты убил его? – спросил Руслан, испугавшись своего голоса – чужого, каркающего.
– Нет, – с отвращением ответил Клепа, пнув ногой бесчувственное тело Никто. – Просто оглушил.
Руслан стоял в полной растерянности. Дождь уменьшился, раскаты грома уже слышались где-то за горами.
– Как все глупо, – пробормотал он, ежась от холода. – Клепа, прости, я полный идиот. Не знаю, что на меня нашло. Это была самая плохая идея – идти сюда.
– Я предупреждал, – лаконично заметил Клепа. Он быстро пришел в прежнее расположение духа и деловито подошел к яме. Серый сидел прямо на земле с отсутствующим взглядом. Руслан хотел сказать, что он может простудиться, но, увидев его застывшее лицо, осекся. Похоже, возможность схватить простуду в данном случае для Серого не самое страшное.
«Он умирает», – вспомнил Рус слова Никто. Что он имел в виду?
Тем временем Клепа цепким взглядом изучал могилу. Было видно, что его внимание что-то привлекло, но ему явно не хотелось спускаться вниз. В конце концов любопытство оказалось сильнее, и он, нацепив на руки строительные перчатки, кряхтя, слез вниз.
– Серый, что с тобой? – тихо спросил Руслан. Тот молчал, обхватив колени перемазанными грязью и кровью руками.
Из ямы донесся изумленный вопль Клепы:
– Рус, быстрее сюда!
На негнущихся ногах Руслан подошел ближе, чувствуя тяжелый смрад мертвечины. Снизу на него глянуло возбужденное лицо друга:
– Смотри. Да не сюда, вот, видишь? А вон еще. Ну-ка, дай лопату.
Руслан потянулся за лопатой, не сводя глаз с могилы. Кости, ребра… позвонки, лохмотья одежды, череп. И… еще один череп. А вот и еще один. Он ощутил тошноту.
– Что и требовалось доказать, – пыхтя, сказал Клепа. Он взял лопату и сковырнул большой кусок земли со стенки ямы. Лопата противно скрипнула по обнажившимся костям. Клепа снял еще пласт чернозема, расколов очередную черепную коробку.
– Тут их целая куча. Братская могила, мать его, – отдуваясь, проговорил Клепа. – Я сразу понял, что тут дело нечисто, веришь? Та черепушка, которую этот пердун держал в руках, слишком крупная для женщины. А теперь оно видишь как… Интересно, сколько их тут? Давай, свети мне.
Увлеченный работой, Клепа стал копать дальше, и Руслану оставалось только держать в руке фонарь и наблюдать за его работой.
– Почему бы тебе не позвонить своим подчиненным? – спросил он. – Пусть они занимаются этим.
– Всему свое время, – отозвался Клепа.
– Думаю, этого сумасшедшего придется вернуть в больницу, Клепа, – подумав, сказал Руслан. – Держать его дальше в твоем доме опасно.
– А я вот думаю, – засопел Клепа, – может, его тут и похоронить? Зае…л он меня уже своими библейскими сказками.
– Делай как знаешь, – разозлился Руслан. – Только поехали домой.
– Щас поедем, Рус, погоди. Приедем, я баньку затоплю, Лена борща сварит… по сто грамм долбанем. Опа! Че-то нашел…
Клепа что-то поднял с земли и протянул руку Руслану:
– Посвети!
Руслан направил фонарь. В кулаке Клепы была зажата поблескивающая цепь, с которой свисал длинный коготь, похожий на медвежий.
– Лучше свети, – сказал он, расчищая цепочку. Он поплевал на окантовку, в которую был заключен коготь, и смыл с него грязь. На нем была отчетливо видна выгравированная буква «м».
– Чтоб я сдох, – протянул Клепа. – Если это вещичка не Мишки-Лома, то я папуас.
– Какой еще Мишка? – с безграничной усталостью спросил Руслан.
– Мишка-Лом, я его еще оперативником разрабатывал, лет десять назад, – пояснил Клепа, вертя цепочку из стороны в сторону. – Коноплей приторговывал, воровал, магнитолы из машин таскал. Постоянно на шее эту хрень носил. Цепь изымают, возвращают родным, самого в зону. Он выйдет, и снова за старое, его снова берут, цепь опять изымают, и так все заново. Очень он этой цепочкой дорожил, говорил, от отца досталась. А потом он исчез.
Клепа погрузился в размышления.
– Конечно, не факт, что здесь его труп, нужна экспертиза. Но что-то мне говорит, что тут не только он один лежит, кто имел проблемы с нашим братом, – промолвил он.
– Ты хочешь сказать, – медленно проговорил Руслан, начиная понимать, на что намекал Клепа, – что он специально убивал преступников?!
– Не знаю, – отрезал Клепа. Он отряхнул штаны и вылез из ямы. – Но все это мне не нравится. Нужно выяснить, за что этот старый пень загремел в психушку. Но для этого я должен попасть к себе в кабинет.
– Пистолет, – раздался сзади хрип Серого.
– Поднимайся, корефан, – сказал Клепа. – Хватит, наигрались, и будет. Собирайся.
– Дай… пистолет, – настойчиво повторил Серый. Он кое-как встал на ноги, его пошатывало.
– Ты слышал? – повысил голос Клепа. – Пора домой. Тебе и так сейчас от Алки влетит.
– Алка в больнице, – прошептал Серый. Он протянул вперед трясущуюся руку, с которой свисали обрывки окровавленной тряпки: – Дай пистолет!
– Да ты что, Серый? – вытаращил глаза Клепа. – Очнись! Совесть проснулась, решил гордо уйти из жизни?! Поехали, уже светает!
Серый бессильно прислонился к дереву. Из единственного глаза выкатилась слеза.
– Я не хочу ехать домой, – тихо сказал он. – Не хочу. Меня там никто не ждет. И там очень холодно.
Руслан обменялся недоуменными взглядами с Клепой. Серый закрыл лицо руками. Глядя на испещренные порезами руки друга, Руслан неожиданно вспомнил слова милиционера, который разговаривал с ним на кухне Вадима: «У него все руки искусаны, прямо куски мяса вырваны…»
– Серый, – позвал он.
– Уходите, оставьте меня, – глухо отозвался тот, не убирая руки от лица.
– Что с твоей женой? – как можно мягче спросил Руслан. – Может, сейчас ты ей нужен больше всего. Едем домой.
Внезапно зазвонил мобильный телефон Клепы, и тот торопливо прислонил его к уху:
– Жданов!
– Товарищ полковник, извините за ранний зво…
– Личность убитой установили? – перебил говорившего Клепа.
– Так точно. Фролова Маргарита…
– ЧТО?! – закричал Клепа. Ему вдруг стало трудно дышать. – Повтори!
– Фролова Маргарита Сергеевна, – испуганно залепетал дежурный, – тысяча девятьсот восьмидесятого года рождения, разведена, имеет новорожденного сына, Михаила… Его местонахождение до сих пор не установлено. Товарищ полковник? – обеспокоенно спросил дежурный.
– Я понял, – упавшим голосом произнес Клепа, пытаясь осмыслить услышанное. – Передай в оперчасть, что я через час-полтора подъеду. Докладывать мне о каждом шаге.
Он машинально выключил телефон и уставился невидящим взглядом в начинающее светлеть небо. Боже, бедная Рита! Не зря у него было дурное предчувствие еще с тех пор, как новость об убийстве сообщила ему собственная жена… Кому она могла помешать, тихая, спокойная женщина?!
Он заскрежетал зубами, хотелось выть от распирающего горя. Масла в огонь добавило известие об исчезновении Мишки. Его сына.
– Ты знал ее? – отважился задать вопрос Руслан.
Клепа молча кивнул. Он стянул с рук грязные перчатки и бросил их в яму.
– Пожалуй, я с тобой согласен. Вернем его обратно в дурку, – сказал он, думая совершенно о другом. Он вытащил из кармана наручники.
– Давай с этим закончим, и побыстрее. Где он там?
В лесу уже стало светлеть, но Руслан все равно направил фонарь в сторону, где лежало тело Никто. Рука дрогнула – там никого не было.
– Е… вашу мать, – заскрежетал зубами Клепа. – Этого еще не хватало.
Поиски Никто были безуспешны – он словно испарился. Только небольшая лужица крови из разбитой головы напоминала о его недавнем присутствии.
– Ладно, хер с ним, – сплюнул Клепа. – Надеюсь, наши пути с ним больше не пересекутся. Идем!
Это прозвучало как приказ, и Серый послушно зашагал за друзьями.
* * *– Да уж… ночка просто ох…ная, – кисло выговорил Клепа, когда они, измученные и продрогшие, выбрались из леса. Потом спросил, залезая в джип: – Серый, рубашку бы хоть надел. Куда тебя подбросить?
Тот ничего не ответил. Клепа взглянул на Руслана, в глазах глухая тоска:
– Мне нужно на работу. Могу отвезти тебя на свою дачу. Ты как?
– Отвези меня домой, – подал голос Серый.
– Ладно. Рус, ты что решил?
– Пожалуй, я побуду с Серым. Приезжай к нам, как освободишься. Там и решим, что делать.
– Ладно, – со вздохом проговорил Клепа, заводя машину. – Так что с твоей женой? – поинтересовался он. – Ты ничего не говорил, что она больна.
Серый промолчал. Клепа, поняв бесполезность расспросов, сосредоточился на дороге. Обратный путь прошел в полном молчании. Когда джип остановился возле ворот дома Серого, тот вздрогнул, будто очнувшись от сна:
– Рус, поезжай к Клепе. Я сейчас не в лучшей форме.
– Да? – спросил Руслан, бросив на друга быстрый взгляд. – А мне кажется, нам есть о чем поговорить.
– Как знаешь, – пожал плечами Серый и вылез из машины.
– Когда ты собираешься лететь обратно? – задал вопрос Клепа, прежде чем Руслан последовал за Серым.
– Не знаю, – признался Руслан. – Приезжай, тогда все и обсудим. Сейчас я никуда не поеду.
– Тогда до связи, – бросил Клепа и вдавил педаль газа в пол. Джип рванул с места, выбросив из-под колес горсть щебенки.
На душе было мерзко и муторно. Со смертью Риты у Клепы внутри словно умерла какая-то важная частичка, которая еще не успела зачерстветь от ментовской жизни, частичка, которая отвечала за теплоту и радость и просто за хорошее настроение. Но это дело так не оставит. Хрен с ним, с отпуском, он в лепешку разобьется, но найдет этого урода, разделавшегося с Ритой, и собственноручно пристрелит.
Он уже подъезжал к отделу, как снова зазвонил мобильный. Это был дежурный, на этот раз его голос звучал куда бодрее. Разыскная собака взяла след, прямо от дома Риты. Клепа плотно сжал губы, глаза, не мигая, смотрели на пустынную дорогу.
* * *– Чего ты от меня хочешь? – спросил Серый, доставая ключи. – Ты неплохой парень, Рус, но сейчас не время лясы точить.
Он открыл ворота, и они вошли внутрь. Руслан чуть не присвистнул – он не ожидал, что бывшие заключенные могут позволить себе такую роскошь. Аккуратно подстриженные газоны с фонтанчиками, ровные дорожки из гладких плиток, по бокам которых стояли затейливые фонарики, просторная веранда, баня, громадный дом… Правда, он не мог не отметить, что при всей своей помпезности от этого трехэтажного особняка веяло какой-то безнадегой.
– Выпить хочешь? – предложил Серый. Он стал подниматься по ступенькам.
– У тебя какие-то проблемы? – спросил Руслан, глядя в его худую спину – Серый так и не надел рубашку.
– Я не сплю вторые сутки, – усмехнулся Серый.
Они прошли по коридору на кухню, и Руслан застыл, пораженный. Везде царил полный разгром, словно прошлую ночь тут проводились бои без правил. Под ногами хрустело битое стекло, стулья и стол перевернуты, в настенном зеркале огромная дыра, шкафы-купе в глубоких царапинах, будто по ним водили вилами, жидкокристаллический телевизор валялся на полу с пробитым экраном, весь ковер в каких-то темно-бордовых пятнах, о происхождении которых Руслану почему-то совсем не хотелось думать.
Серый принес бутылку водки и отхлебнул прямо из горлышка. Потом пошел в одну из комнат и вернулся, держа в руке какой-то матерчатый сверток.
– Мой дом – моя крепость, – объявил он, плюхнувшись на уцелевший стул. Он развернул сверток, и на глазах изумленного Руслана стал меланхолично собирать древнюю двустволку. – От деда осталась, – пояснил он. – Еще на медведя ходил в наших краях.
– Что с твоей женой? – спросил Руслан. – И где дочь?
– Жена в реанимации, ей мозг проткнули, – как ни в чем не бывало ответил Серый, прикрепляя цевье.
– Мозг? – переспросил Руслан. – Кто это сделал?
Серый полностью собрал ружье, откинул стволы и критично осмотрел патронники.
– Дочка.
Он взглянул на замершего Руслана и сказал:
– Валил бы отсюда, Рус. Меня все равно с минуты на минуту убивать придут.
Руслану показалось, что он ослышался.
– Может, объяснишь?
– Зачем, Рус? – махнул рукой Серый. Он выпил еще водки и закашлялся.
– За последние два дня я потерял самое дорогое, что у меня есть. Этот старик был прав, и скоро я отправлюсь за Вадиком.
Страшная догадка осенила Руса.
– Почему ты ничего не рассказал?! – закричал он. – Где твоя дочь?!! Что с ней?!
– Она в гараже, – сказал Серый. Он с трудом поднялся со стула и поманил Руслана: – Иди сюда.
Они вышли в коридор, и Серый показал на потолок, ухмыляясь:
– Только не думай, что я спятил. Как ты считаешь, люди могут ходить по потолку?
Руслан задрал голову. Весь потолок был в царапинах и смазанных разводах слякоти, сквозь которые явно проглядывали очертания маленьких ладошек.
Серый схватил Руслана за шиворот и зашептал, обдавая перегаром:
– Она выглядит как монстр. Чудовище из ужастиков. Приползло вчера ночью, я открываю дверь, а оно по потолку – шлеп-шлеп. И знаешь, что самое стремное, Рус? У нее тело, как у какого-то паука, внизу что-то вроде яйца, ни рук, ни ног, одни лапы. А вот лицо осталось прежним, только все в волосах. Она на меня прыгнула. Еле скрутил, все руки изгрызла. Бросил ее в гараж, в подвале она.
Руслан освободился от объятий друга.
– Почему ты молчал?! – едва сдерживая ярость, повторил он. – Я же специально прилетел из-за этого!
– Зачем? – равнодушно отозвался Серый. – Клепа бы не поверил, а ты бы только охал и ахал, что толку?
– Но ведь если все правда, мы с Клепой на очереди, – прошипел Рус. – Понимаешь, придурок?! Этот старик проклял нас!
– Я не верю ни в какие проклятия, – сказал Серый, возвращаясь на кухню. – Хотя…
Он замялся, и Руслан это заметил.
– Что?
– Рус, сукой буду, но все косяки начались с куклы. Не хочу говорить об этом, ты точно решишь, что я псих.
– С какой куклы? – насторожился Руслан.
И Серый все рассказал. Как на рынке Лида устроила истерику, требуя купить невзрачную куклу. Как он ей отказал, но все равно эта кукла оказалась в их доме. Как ночью она завелась сама собой, разбила их семейную фотографию. Как неизвестно по какой причине оказалась на кухне, когда Серый вернулся из больницы. Как она изменялась. Как он ее разбил молотком.
– Сечешь, Рус? – заплетающимся языком говорил он. – Я раздолбал ее на хрен, от нее вообще ничего не осталось. А утром смотрю – она на кровати сидит, улыбается, сука. На роже трещины, и, не поверишь, они прямо на глазах пропадали! Будто бы их жидким пластиком заливали! Сейчас как целехонькая, будто с конвейера, ни единой царапинки!
– Где она? – срывающимся голосом спросил Руслан.
– В детской, на кровати Лиды, – невнятно пробормотал Серый, и по его небритым щекам побежали слезы. – Вон, в той комнате. Иди, сам смотри, я не пойду.
Руслан почти бегом влетел в детскую. Там было тоже все кувырком, будто смерч прошелся. Взгляд Руслана упал на кровать. Скомканная простыня, одеяло и подушки на полу. Никакой куклы на кровати не было.
– Серый, ты не ошибся? – крикнул он, оглядывая комнату.
В коридоре послышалось шарканье, и в детскую проковылял Серый. Тупо посмотрел на неряшливую постель. Его единственный глаз стал круглым, как монета.
– Она… с утра была здесь. Рус, чтоб я сдох, я сам видел, как она сидела прямо на подушке!!! – завыл он, потрясая чумазыми кулаками.