Счастливчик Джим взял в руки принесенный им кейс и попытался вручить его Широши. Тот демонстративно проигнорировал намерение своего гостя.
- Надеюсь, вам не было слишком тяжело его нести? - с усмешкой спросил он.
- Нет, что вы сэр! - поспешил ответить Джим. - Очень хороший виски. Вы позволите еще стаканчик?
- Конечно, выпейте. Это настоящий молт. Производят его в пяти милях от моего замка по старинным рецептам и с соблюдением древней технологии.
Счастливчику Джиму тихонько бы допить свой виски и промолчать о втором поручении Координатора, но Джим был ревностный служака.
- По информации моих шефов, поступившей от некоего русского господина Александра Позина, у вас находится человек по прозвищу Бешеный, он же Савьелий Говороков. - Счастливчик Джим с трудом выговорил имя и фамилию Савелия. - Мои шефы хотели бы узнать, за какую сумму вы бы позволили им, - в последний момент он несколько смягчил пожелание своих шефов, - встретиться с этим человеком?
Широши не повернул головы к собеседнику и продолжал смотреть на огонь в камине.
- Передайте вашим начальникам, что я никогда не слышал об этих людях, дурацкие фамилии которых я не запомнил. И еще. Напомните, пожалуйста, им, что я сотрудничаю с ними вовсе не из-за денег!
Человек, хорошо знавший Широши, почувствовал бы в его ответе скрытую угрозу, но Джим видел Широши в первый и последний раз в своей не очень долгой жизни. Он поблагодарил хозяина за прекрасный напиток и откланялся.
Прощаясь, дворецкий настоятельно посоветовал Джиму съездить хотя бы в Эдинбург. Джим вернулся в гостиницу и послал сообщение на имя Координатора, которое завершалось фразой:
"...сэр Малколм Макфей ничего о Бешеном не знает".
Это было его последнее послание своим шефам. Поздним вечером того же дня, когда Джим вышел из дома своего родного дяди, расположенного в Хокни, на перекрестке его сбила несущаяся с бешеной скоростью машина. Бедняга Счастливчик Джим скончался на месте. Полиция нашла машину благодаря звонку случайного свидетеля происшествия, который, прогуливая своего пса, разглядел и запомнил номер. За рулем сидел наглотавшийся наркотиков выходец из Нигерии. Его осудили на длительный срок тюремного заключения с принудительным лечением от наркомании.
Никому не могло прийти в голову, что в полицию позвонил проезжавший мимо велосипедист, который и толкнул Счастливчика Джима под автомобиль африканца. И если бы погибший успел разглядеть этого велосипедиста, то с изумлением узнал бы в нем добродушного и внимательного дворецкого, с которым только сегодня познакомился...
Но вернемся в затрапезный американский мотель.
Количество пустых банок немного увеличилось... Пришло сообщение от Счастливчика Джима, жизнь которого мчалась к своему концу со страшной скоростью.
- Своенравный тип этот Широши, - раздраженно сказал Роджер.
- А ты наивно надеялся, что он доложит нам, как он расправился с Бешеным? - не без иронии спросил Эндрю. - Знаешь, нисколько не удивлюсь, если наше любопытство аукнется нам большой изжогой от этого Широши...
- Любишь ты каркать! - нахмурил лоб Роджер. - Давай лучше еще раз посмотрим его досье.
Эндрю послушно защелкал клавишами. Буквально через несколько секунд он монотонным голосом начал читать:
- Широши Такиро, год и место рождения неизвестны. Читать все его имена?
- Читай. Полезно освежить их в памяти.
- Феликс Артамонов, Абдель Раззак Касем, Лейб Гурвиц, Пауль Шмидт, Чезаре Ломбарди, Жак Гибе, Пабло де Каррион и, наконец, сэр Малколм Макфей... Он баронет или маркиз. Я в этом не разбираюсь. - Эндрю откровенно гордился своим пролетарским происхождением. - У сэра Малколма древний родовой замок в Шотландии и дом в районе Слоун-сквер, где у нас с тобой и на скромную квартирку средств не наберется.
- А наши британские коллеги разве не проверяли его по полной программе?
- Мы посылали им запрос, и они все очень тщательно проверили. Широши предъявил им какую-то древнюю грамоту, из которой следует, что кто-то из его предков был действительно усыновлен одним из здравствующих тогда Макфеев, а все остальные наследники давно умерли.
- Грамота подлинная?
- Эксперты Британского музея не только подтвердили подлинность грамоты, но и определили дату ее изготовления - четырнадцатый век!
Роджер присвистнул:
- Чертовщина какая-то! Конечно, независимые эксперты Британского музея люди солидные, тут ничего не скажешь, но наши коллеги-британцы известные лопухи. Ничего не могут сделать даже с этим жалким трусом и предателем Томлинсоном. Кстати, ты слышал, что русские выпускают его скандальную книгу, где он засветил добрую сотню своих бывших коллег?
- И чего этим русским спокойно не сидится? Территория большая, народу мало. Сидели бы тихо, землю пахали, скот разводили... Так нет. Охота быть великой державой. Пора им как следует дать по носу! - Эндрю Уайт патологически ненавидел русских.
- Успеем! А пока давай разбираться с Широши. Читай дальше.
- По непроверенным данным Широши работал в цирке, сначала акробатом, а потом дрессировщиком диких животных... Был актером традиционного японского театра "Кабуки", играл в английских провинциальных труппах... Особенно удачно выступал в пьесах Уильяма Шекспира... Рецензенты хвалили его за исполнение ролей Ричарда Третьего и короля Лира... Параллельно с актерской карьерой открыл сеть дешевых японских ресторанов, которые и принесли ему первую серьезную прибыль... Удачно играл на бирже... Биржевые аналитики считают его в целом более удачливым игроком, нежели Джорджа Сороса... Основные интересы: строительство, недвижимость, торговля оружием, ресторанное и гостиничное дело... Владеет несколькими островами, яхтами, вертолетами, бесчисленным количеством домов... Про замок я уже говорил...
- Есть что-то поконкретнее?
- Среди последних операций, принесших ему баснословные прибыли, перепродажа советского оружия из Западной Германии арабам, индийским сепаратистам, а также вечно воюющим африканским странам...
- Много он продал оружия арабам?
- Много и разного.
- А чего дремлет "Моссад"? Надо дать им пинка!
- У Широши с израильскими спецслужбами великолепные отношения. Он безвозмездно снабдил их адресами, где скрывались три крупнейших террориста из "Хамаса".
- Да, этот Широши - крепкий орешек, - с некоторым даже восхищением оценил Роджер. - Напомни мне, забывчивому отставнику, давно ли он сотрудничает с нами?
- Примерно лет двадцать. Кстати, предложил свои услуги сам. Сдал крупного китайского разведчика и по совместительству наркоторговца с широко разветвленной агентурной сетью.
- Почему не обратился в ФБР?
- Сказал, что им не доверяет. А кроме того, синдикат китайца был разбросан по разным странам. Всегда выходил на связь по собственной инициативе. Предварительно никогда не интересовался суммой вознаграждения. Никогда не торговался. Однако деньги всегда брал.
- Примерно так получилось и с Можаевым. Окольными путями Широши дал понять, что может выманить его за границу. Нам это было только на руку, размышлял вслух Роджер.
- А что будет с Можаевым после ареста? - спросил Эндрю.
- Можаев нам интересен сам по себе. Он много знает, в частности, о том, куда утекли из России большие деньги. Ясно, что даже по русским законам они в основном криминального происхождения, и в Россию их никто возвращать не собирается. А организации "Наследие Америки" они бы очень не помешали...
- Превосходная идея, как всегда у тебя, Роджер.
- Как только Можаев, даст бог, окажется в американской тюрьме, мы попробуем вывести на него своих людей, чтобы поговорить по душам...
- А получится?
- Будем стараться. Кроме этого, уже ясного для тебя интереса, в истории с Можаевым скрыт еще один тест. Только для Президента Буша. Если он - настоящий американец и тот, за кого себя выдает, он не пойдет на поводу у русских, которые будут просить отпустить Можаева. А если он отпустит человека, находящегося в международном розыске, тогда станет очевидно, что мы с ним каши не сварим, потому что он не лучше Клинтона. Такая же размазня и слюнтяй.
- Здорово ты все придумал, Роджер! - одобрительно закивал Эндрю. - Но я не договорил тебе о Широши. Есть одно странное обстоятельство. За эти двадцать лет сотрудничества с ним работало пятеро наших агентов-связников. Счастливчик Джим - шестой.
- Ну и что? Дело обычное.
- Так вот - все они умерли.
- Как? Насильственной смертью? - забеспокоился Лайн.
- Нет-нет. Одного хватил инфаркт, другой заболел лейкемией, третьего, правда, застрелила законная жена из ревности, впрочем, имевшая на то основания. Четвертый пропал вместе со своей яхтой в океане. Пятый погиб в горах. Он был заядлый альпинист...
- Совпадение, однако... А может...
- Что может?! - встревоженно воскликнул Эндрю.
- Ничего...
Оба они были глубоко религиозными людьми. Каждое воскресенье посещали пресвитерианскую церковь, слушали проповеди и пели гимны. Но пришедшая к ним одновременно мысль о том, что с ними сотрудничает какая-то потусторонняя сила, показалась им безумной...
- Ну и что? Дело обычное.
- Так вот - все они умерли.
- Как? Насильственной смертью? - забеспокоился Лайн.
- Нет-нет. Одного хватил инфаркт, другой заболел лейкемией, третьего, правда, застрелила законная жена из ревности, впрочем, имевшая на то основания. Четвертый пропал вместе со своей яхтой в океане. Пятый погиб в горах. Он был заядлый альпинист...
- Совпадение, однако... А может...
- Что может?! - встревоженно воскликнул Эндрю.
- Ничего...
Оба они были глубоко религиозными людьми. Каждое воскресенье посещали пресвитерианскую церковь, слушали проповеди и пели гимны. Но пришедшая к ним одновременно мысль о том, что с ними сотрудничает какая-то потусторонняя сила, показалась им безумной...
Обменявшись мнениями о том, что следует предпринять по отношению к Красному Мишке, они расстались. Эндрю отбыл домой, а Роджер, с чувством исполненного долга, лег спать. Надо сказать, что спал он всегда крепко и почти без сновидений.
И еще ему предстояло узнать, что Позина, через три дня после сообщения Счастливчика Джима, отозвали в Москву, а сам Счастливчик Джим, оказывается, погиб под колесами машины африканского наркомана. Эти два случая заставили Роджера задуматься всерьез о происходящем вокруг персонажа по имени Широши, но настоящую причину всего этого он так никогда и не узнал...
XIX
Тяжкая весть
Выждав пару дней и не получив никаких сообщений от Коли-Ватника, Ростовский интуитивно почувствовал - что-то случилось. Коля-Ватник всегда славился своей пунктуальностью и точностью. Когда он кому-нибудь начинал выговаривать за опоздание, а тот пытался оправдываться, придумывая какие-то причины, Коля-Ватник говаривал:
- Точность и пунктуальность - это вежливость королей! А я добавлю: и уважение к своим ближним. То, что ты не король, бог с тобой - это твое дело, но то, что ты, выходит, не уважаешь своих ближних, это уже ни к черту не годится!
Коля сам предложил созваниваться каждый день после одиннадцати вечера. Минуло два дня, а звонка все нет и нет. Поначалу Ростовский подумал, что Коля-Ватник "сел на хвост объекту" и ему не до звонков, потом, грешным делом, подумалось, не раскодировался ли он? Коля был страшно запойным пацаном, но однажды как отрубил: пошел, закодировался и три года ни капли в рот. Неужели снова сорвался? Но даже с этим смирился бы Ростовский, лишь бы услышать в трубке его привычное покашливание.
Мобильник не отвечал, дома - тоже молчок. Ростовский сбросил просьбу немедленно связаться на пейджер Толика - ни ответа ни привета. Странно! Может быть, Щербатый знает? И ему Ростовский послал на пейджер сообщение, в котором попросил срочно позвонить.
Минут через пять раздался звонок:
- Привет, шеф, что-то случилось? - В голосе Щербатого ощущалось некоторое беспокойство, но оно могло быть и следствием неожиданного вызова.
- Привет, Щербатый! Я бы сам хотел знать, что случилось? Как продвигаются наши дела с разработкой этих квартирных гадов? Почему Коля-Ватник не звонит? Ростовский не скрывал своего недовольства.
- Андрюша, я сам уже хотел тебе звонить. Прикидываешь, договорились меняться у дома поочередно и созваниваться перед сменой. Позавчера ждал, вчера ждал - нет звонка! Скидываю на пейджер Толику - не отзванивает! Звоню Коле-Ватнику - не отвечает! Поехал на точку сам: думал, мало ли, может, сморило от усталости. Приезжаю - машины нет! Вернулся домой: вдруг они пасут "объект" и не могут пока позвонить! Когда и сегодня день прошел, у меня защемило, хотя и не очень: мало ли... Думаю, выжду до вечера, если не отзовутся, буду тебе звонить...
- Что-то не нравится мне это все! Ладно, ты, Щербатый, посиди на телефоне, а я попробую пробить кое-что...
Порывшись в записной книжке, Ростовский вспомнил про одного мента с Петровки, с которым познакомился пару лет назад. Тогда тот был еще майором и оказал небольшую помощь, не дав упрятать Ника по беспределу районных ментов. Дело выеденного яйца не стоило, но те так вцепились в загривок, почувствовав, что могут срубить капусты ни за что ни про что, и не шли ни на какие компромиссы. Тогда-то и выручил майор, причем совершенно бескорыстно, как говорится, поступил по справедливости. Однако Ростовский никогда не забывал добра и щедро отблагодарил его. Чтобы как-то, даже случайно, не подставить майора, Ростовский предложил называть его Петровичем. Так и прижилось это имя Петрович с Петровки.
Сейчас Петрович был уже подполковником, но остался честным и отзывчивым. К нему и обратился за помощью Андрей, попросив его пробить по своим каналам, не случилось ли чего с Колей-Ватником и Толиком, назвав их, конечно же, настоящими полными именами.
Положив трубку на аппарат, Ростовский в ожидании ответного звонка от нечего делать задумался о Щербатом. Ему нравился этот довольно шебутной парень. Ему даже казалось, что тот чем-то напоминает его самого в юности.
Несмотря на высокую и не очень складную фигуру, Щербатый был юркий парень и отлично работал кулаками. Как-то, выйдя навеселе из кабака, он столкнулся с тремя "черножопыми", как он презрительно называл представителей "кавказской национальности". А те, решив выпендриться перед своими девушками, бросили что-то обидное вслед Щербатому. Лучше бы они этого не делали. Он так обработал их физиономии, что пару недель парни не только целоваться не могли, но ничего, кроме жидкости и кашки, в рот не брали.
В прошлом Дмитрий был неплохим музыкантом или, как говорили в советские времена, лабухом. Играл он на саксофоне. Кстати, отчасти благодаря этому инструменту Дмитрий и получил свое прозвище. А произошло все по пьяной глупости.
Играл он как-то со своей группой в небольшом московском кафе на свадьбе, которая, на его несчастье, оказалась весьма шумной и драчливой. В самый разгар веселья двое из "крутых" гостей стали меряться, кто из них круче. Один хотел слушать песню из репертуара Пугачевой, а другому больше нравились песни Высоцкого.
В самый острый момент конфликта между ними оказался Димка-саксофонист. В какой-то миг кто-то из них, то ли случайно, то ли намеренно, ударил по саксофону, на котором тот играл. Боль от сломанных зубов была нестерпима, кровь залила белоснежную сорочку музыканта. Этого Димка стерпеть не мог и в доли секунды, обрушив на буянов свои костистые кулаки, мощными ударами опрокинул обоих "крутых" на пол. На него тут же набросились дружки этих "крутых", но Димка уже был в таком состоянии, когда его можно было остановить разве что только ударом лома по голове.
Когда подсчитали нанесенный урон, выяснилось, что в стане его противников сломано несколько носов, есть разбитые головы, переломанные ребра, руки, голеностоп и даже выбитая коленная чашечка. Кроме всего прочего, подсчитали и денежный ущерб в кафе: столы, стулья, посуда, электроаппаратура - все вылилось в кругленькую сумму с несколькими нулями. Сам же Дмитрий отделался одним выбитым передним зубом, а два соседних наполовину раскрошились - все это от удара саксофоном, да еще оба кулака были разбиты до костей.
Впрочем, именно разбитые кулаки и стали основным аргументом его обвинителей. Он зачинщик, он хулиган, он избил этих "порядочных" ребят. В результате - приговор: пятнадцать суток ареста и три года "по рогам", так метко обозначали часть приговора - "поражение в правах", - по которой Дмитрий лишался права три года работать в сфере шоу-бизнеса, а кроме того, обязан был полностью компенсировать кафе убытки.
Хорошо сказать компенсировать, но как, если тебе запрещено заниматься тем, чем ты зарабатывал себе на хлеб с маслом? В какой-то момент судебные инстанции настолько достали его, что Дмитрий сорвался и, напившись до полного бесчувствия, что называется в стельку, потащился, поддерживаемый с двух сторон приятелями, "на дело". Доблестная милиция в этот раз не дремала и захватила всю теплую компанию, когда парни пытались залезть в чужую квартиру. Причем Димку прихватили под окном стремной, как говорят на жаргоне, то есть "плохой, паленой", квартиры в полном бесчувствии.
На этот раз Димке повезло с государственным защитником. У только что получившей диплом юридического факультета Московского государственного университета молоденькой адвокатессы оказалось столько рвения и напора, что ее подопечный Дмитрий отделался годом исправительных работ с отбыванием наказания в колонии общего режима. Отсидев несколько месяцев до суда, потом добив оставшееся в колонии, Дмитрий вышел на свободу не только с новым "погонялом" Щербатый, но и глубоко осознав некоторые жизненные ценности: он стал более спокойным, степенным, а если и взрывался и обрушивал на чьи-то головы свои мощные кулаки, то старался вовремя исчезнуть с места побоища, чтобы не попасть в лапы ментам.
С Ростовским же его свела очень забавная случайность. Как-то лимузин Ростовского, попав в небольшую ямку, забуксовал во время гололеда. А Андрей торопился на какую-то "стрелку". Пунктуальный по натуре, Ростовский никогда не опаздывал на важные встречи, справедливо считая, что опоздавшая сторона процентов на тридцать теряет инициативу. Кстати, очень часто этот принцип срабатывал.