— Понял, дальше. — Макс выпустил на минуту рукав Стояна, пока открывал люк, вводя свой код и снимая блокировку.
— Значит, насколько я знаю, камеры замаскированы под противопожарную сигнализацию. Это такие крупные полусферы матового пластика. Противоударного, но ты справишься.
— Справлюсь, — Макс отодвинул крышку люка, толкнул вперед Стояна и оглянулся на Бронислава: — Не тяни.
— Хорошо. Я смогу отсюда управлять камерами. Диафрагма шире — тире, сжалась — точка. Ты азбуку Морзе помнишь?
— А если бы не помнил, что бы мы делали? — усмехнулся Макс.
— Ладно, значит, я тебе передаю точками-тире, ты мне показываешь один палец — точка, два — тире. Или пишешь на бумажке. Вернешься сразу?
— Не знаю… А благодарные поклонницы?
— Ага, тогда свяжемся. Мы будем все время тебя держать в поле зрения. В случае чего контрольное место связи — в бассейне. Все понял?
— Все. В каком бассейне, их там десяток?
— В твоем любимом, мне Капустин все уши прожужжал. Что-то я тебе еще хотел сказать…
— Ни пуха ни пера? — спросил Макс.
— Да, удачи. — Синицкий подождал, пока Макс войдет в «малек», потом задвинул люк и заблокировал замок.
Подождал, пока индикатор на люке не изменил цвет с зеленого на красный.
— Удачи, — сказал Синицкий.
Все получилось.
Через час болтанки и рывков из стороны в сторону Макс ввел «малька» в шлюз грузового отсека. Из отсека по селектору связался с дежурным колонистом и потребовал, чтобы их впустили. Возникла заминка, никто из колонистов не был знаком с членами экипажа. Тут очень пригодилось то, что Стоян принимал участие в их подготовке. Его узнали и обрадовались.
У Макса возникло опасение, что тот вдруг возьмет и отчудит что-то этакое, но Стоян вел себя вполне прилично. За ними следили. Он не мог нарушить инструкций. Иначе был бы наказан по возвращении на Землю.
Старшим Совета Колонии оказался тот самый мужчина, которого Макс видел выступающим перед полным залом. И все мужик понял сразу. И сразу же начал действовать.
Оказывается, они начали изготавливать в мастерских арбалеты и пики, но успели сделать только с полсотни пик.
Было решено взять на охоту десяток добровольцев.
Десяток, повторил Макс, прекрасно понимая, что в сутолоке может подстрелить кого-нибудь из людей.
Он подробно объяснил, что ожидает их всех за трубопроводом на седьмом уровне. Описал, какая именно тварь там поселилась и что она может сделать с зазевавшимся. В общем, сделал все, что мог.
Но трое с пиками погибли сразу, как только приблизились к логову. Макс даже и не успел заметить броска, услышал только влажный хруст, всхлип и как что-то тяжелое упало на пол.
— Вот оно! — крикнул четвертый и даже успел сделать выпад своей пикой из пластикового шеста для прыжков в высоту.
Удар снес ему голову, тело стояло почти секунду неподвижно, а потом завалилось набок.
Первым выстрелил Стоян.
Тварь взвизгнула и отлетела в сторону: «барсы» славились своим останавливающим действием. Макс метнулся к ней и трижды выстрелил почти в упор. Тварь завизжала громко и пронзительно, попыталась вскочить, но трое колонистов ударили пиками, острия заскрежетали по керамике пола, пробив покрытое темно-серой шерстью тело.
Хищник извивался, не сводя с людей горящего взгляда. Макс методично расстрелял двадцать патронов магазина своего «барса», в голову, в позвоночник, туда, где могло быть сердце или еще что-то важное. На пятом выстреле тварь перестала извиваться и визжать, но Макс продолжал стрелять, а двое колонистов, так, чтобы не попасть под пулю, резали шею здоровенными кухонными ножами. Патроны в магазине закончились, колонисты возились еще несколько минут.
— Вы ее теперь выпотрошите, — чуть задыхаясь, сказал Макс. — Мало ли что у нее внутри… Выпотрошить, расфасовать по пакетам и заморозить. Нужно будет привезти подарок ученым…
Макс еще отобрал пистолет у Стояна, сказал, что тот, в принципе, молодец, что не ожидал он, Макс, такой прыти от наблюдателя.
Потом спохватился, нашел слабо светящуюся полусферу на потолке, подобрал с пола оброненную убитым колонистом пику и с третьего удара колпак разбил. Осветил фонарем объектив.
«Молодец, — просигналила диафрагма. — Когда домой?»
«Завтра», — просигналил в ответ Макс.
«Хорошо», — ответила диафрагма.
— Пошли, — сказал Макс Стояну. — Забрызгало всего. И давно хотел искупаться в бассейне. Не могу устоять перед соблазном.
Мимо них пронесли тела убитых, но Макс не обратил на это внимания. Он слишком… нет, не устал. Он выдохся.
И еще… Еще что-то не давало ему покоя, что-то бередило душу и отвлекало от приятных мыслей о бассейне.
Макс даже не стал спрашивать, а где та самая фемина, что так забавно вылезала из одежды на краю бассейна. Даже не вспомнил об этом. Шел, глядя в спину Стояну, и пытался понять, что же происходит. Почему он не испытывает ничего, кроме усталости. Он довезет рыбу до места без потерь. С минимальными потерями. Да, собственно, и колонисты вживую не вызывали ассоциаций с рыбами. Люди как люди, радостно вопят что-то вокруг, хлопают по плечам, спине, норовят чем-то угостить… А, подумал Макс, они и угостить могут. Есть свободные порции. Освободились. Можно вместе с ними сплавать к кормушке, пожрать от щедрот Корпуса колонизации.
Главное, чтобы не нарушить режим кормления. Чтобы не нарушить…
Стоп. Макс остановился. Стоян продолжал идти вперед.
— Эй, Стоян, — окликнул его Макс. — Я тут вспомнил. Нам нужно заглянуть в «малька». Быстро. Одним глазком. И оставить там на всякий случай оружие. Напьюсь, потеряю…
Стоян выглядел уставшим. Может, и впрямь вымотался. Во всяком случае, он спорить не стал, молча пошел следом, молча влез в «малька» и, не задавая вопросов, позволил закрыть люк.
В «мальке» было тесно, поэтому первый удар не свалил наблюдателя, а откинул к стене. Но второй, подлый удар, гораздо ниже пояса, нанесенный Максом от всей души, согнул Стояна вдвое.
— Лежать, — сказал Макс и повалил противника на пол между кресел. — Лежать…
Минуту он бил молча, ногами, опершись о спинки кресел. Удар за ударом он обрушивал на лицо, грудь и живот Стояна.
— За… что… — умудрился прошептать тот. — Я же…
— Ты же? — Макс присел на край кресла. — Ты же… Может, объяснишь, почему неизвестно откуда взявшаяся тварь жила по времени планеты, на которую мы летим? Двадцать два часа пятнадцать минут? Откуда такая точность? Откуда у нее такой завод в биологических часах? Случайно совпало?
Стоян поднес руки к залитому кровью лицу, потрогал губы и нос.
— Не молчи, парень. Я ведь могу продолжить…
— Я… я ничего не знаю… — прошептал Стоян.
Удар пришелся в голень, кость хрустнула, наблюдатель закричал.
— Еще одна попытка. Давай, пробуй.
— Я…
— Подожди, я помогу, — сказал Макс. — Значит, десять тысяч колонистов за один раз — это не самый лучший вариант. Так?
— Так, — простонал Стоян.
— А «Ковчег» — слишком дорогой для транспортировки колонистов. И объемы используются не очень рационально… Так?..
— Да…
— Видишь, все у нас получается. Сколько можно набить в «Ковчег» народу, если без всех этих изысков. Тупо — жилье, питание, тренажеры. Тысяч двадцать? Тридцать?
— До сорока…
— О как. Это уже совсем другая цифра, и колонии получаются куда как крупнее и жизнеспособнее. То есть этот полет не столько для колонизации и опробования «Ковчега», сколько для эксперимента по поводу этой твари. Я правильно понял? Тут все так здорово, что колонисты могли не захотеть покинуть корабль. Потребовать продолжения банкета. Но зверь эту проблему снимал. И сулил громадную экономию на будущее. Вот если вы начнете гнать народ к звездам без этих удобств, но в больших количествах, то эти ваши симпатичные зверьки вполне поддержали бы тонус и качество рыбы… Даже если бы съели триста или четыреста человек за рейс — из сорока тысяч это полная ерунда, приемлемые потери… один процент? Тьфу, мелочь. Вместо дорогущих систем, бассейнов и оранжерей всего один зверь на корабль. Дешево и сердито. Экипажа нет, вмешаться некому. И сообщить на Землю о происшествиях тоже некому. Вы ведь нас разозлили не зря, вам нужно было сделать так, чтобы мы не интересовались пассажирами. И ведь почти получилось. Если бы не досадная поломка оборудования… И не наша обида, которая не успела пройти. Испытание вашей твари прошло бы совершенно удачно. Как вы ее запрограммировали на ежесуточные убийства? Она же не питается плотью… Кстати, почему так сложно?
— Она может есть только растительную пищу… мы ориентировались… на тыквы… фрукты и овощи… на грядках и в оранжереях… но прежде чем есть, ей нужно было убить… и она убивала не больше одного… все просто… и она не может размножаться… на борту есть контейнер… я не знаю, где он… честное слово, не знаю… мы только отдали команду… ввели код… и… а хищник, чистый хищник, мог сорваться и начать убивать всех подряд, не останавливаясь. Так бывает, когда волк врывается в овчарню…
— Она может есть только растительную пищу… мы ориентировались… на тыквы… фрукты и овощи… на грядках и в оранжереях… но прежде чем есть, ей нужно было убить… и она убивала не больше одного… все просто… и она не может размножаться… на борту есть контейнер… я не знаю, где он… честное слово, не знаю… мы только отдали команду… ввели код… и… а хищник, чистый хищник, мог сорваться и начать убивать всех подряд, не останавливаясь. Так бывает, когда волк врывается в овчарню…
— А если бы они умудрились убить зверя в первый же день?
— В контейнере — до сотни зародышей… На активизацию нового — неделя… Мы бы просто… просто активировали следующего… и следующего… и следующего…
— Сволочь, — сказал Макс почти без злобы. — Это же люди…
— Люди… Это звезды. И к тому же мы привезем даже больше, чем отправили с Земли. За счет новорожденных…
— И по общему весу получится больше, — кивнул Макс. — И все выходит честно. Ты молодец, работаешь на благо и во славу…
— Ты не понял… ты ничего не понял…
— Где уж нам, пассажирам, понять, — ответил Макс. — Наверное, жить хочешь?
— Ты… ты сошел с ума… — Зрачки наблюдателя стали крохотными, как маковые зернышки. — Тебя за убийство накажут…
— А не будет убийства, — невесело засмеялся Макс. — Значит, ты остаешься здесь, а я — отбываю. Скажешь, что упал, подвернул ногу и разбил лицо…
— А если…
— А если я вернусь?
— Хорошо, я останусь.
— Сейчас напишешь записку, в которой изложишь, что, как руководитель группы наблюдателей, в связи с тем, что нападение неизвестного животного могло оказать самое непредсказуемое воздействие на колонистов, ты принял решение перевести группу непосредственно на борт «Ковчега»…
— Я не имею права…
— Имеешь. Вы не члены экипажа, вы и у нас-то находились в связи с нехваткой места среди пассажиров. Официально. Теперь места освободились… И согласно инструкции, как же без нее. По твоему распоряжению я, так и быть, сделаю еще пару рейсов и перевезу всех остальных наблюдателей. Даже с багажом. Тут хорошо, чисто, сытно… Придется походить пешком, но это ведь для поддержания кондиции. Да, а если твои парни начнут сомневаться в приказах начальника, то мы, как экипаж, выполняющий устав с инструкциями неукоснительно, заставим их выполнить твое распоряжение силой.
— А если я не напишу?
— Тогда напишет Хофман. В связи с местом, освободившимся на «Ковчеге», нехваткой места в отсеке пилотов и… ну, скажем, для санитарной обработки. Инструкция — это такая вещь, что соблюдать ее — одно удовольствие… Кстати, обрати внимание, мы разговариваем в «мальке», нас никто не слышит. Тут немного осталось до финиша, потерпите.
— А потом? — спросил Стоян. — Что потом?
— Потом… Потом вы сами все решите. Можете остаться в колонии. Туда ведь в ближайшие годы полета больше не будет? Все решат, что вы добровольно выбрали звезды.
— Я не хочу оставаться в колонии! — взвизгнул Стоян.
— Тогда не оставайся, — разрешил Макс.
— Но я тебя на Земле…
— Очень может быть, — кивнул Макс. — Очень может быть. Хотя… ты обратил внимание, что мы разговариваем в «мальке», нас никто не слышит… Казалось бы.
Макс достал из кармана свой инфоблок и показал его Стояну.
— Те, кто послал тебя, очень порадуются, если услышат эти твои признания. Убийство — оно всегда убийство, даже если не из пистолета, а при помощи зверя. Так?
— Так.
— Кстати, о звере. Напиши еще и код активизации.
— Зачем?
— Просто напиши. Не напишешь ты, напишет кто-то другой… Котов, кажется, очень хотел сотрудничать. В конце концов, если тщательно проверить ваши записи, то код можно будет отыскать. У нас будет целых триста девяносто четыре дня до Земли. Вот и займемся расшифровкой. Наш Бронислав такой затейник по этой части! Держи блокнот, вот карандаш — работай.
— Но ты ничего не изменишь. Человечеству нужны звезды… Корпус пойдет на все, чтобы… думаешь, это я все организовал? Это в моей воле — отдать приказ на создание полутора сотен кораблей типа «Ковчег-два», простых и дешевых? Их уже строят. Слышишь, Макс, строят!
— Наверное, я не смогу этого изменить. Возможно, это бессмысленно, дергаться и пытаться остановить прогресс. В Австралию везли каторжников, набив как сельдей в бочку. А потом все устаканилось. Мы не должны иметь желаний там, где не имеем возможностей. Но фокус в том, что тут я это все имею. Почему бы не попробовать? Напоследок? Пиши, Стоян, пиши.
Макс открыл люк и сел на комингс, свесив ноги наружу. Стоян за спиной стонал и всхлипывал, было мерзко и противно. Но Макс научился терпеть.
Стоян все понял. Понял, что ему предоставлен выбор, которого он не дал колонистам: или он остается на планете, или сразу же после отлета Макс своей рукой введет код, активирующий хищную тварь где-то в глубине «Ковчега». И оживит новую, если они смогут ее убить. И новую…
Стоян не выдержал и засмеялся.
Макс оглянулся на странный звук, пожал плечами и снова отвернулся, а Стоян все хохотал и хохотал, давясь своим смехом и слезами.
Когда-то очень давно перевозчики живой рыбы столкнулись с проблемой. В дороге рыба, не имевшая возможности и стимула двигаться, становилась сонной, теряла и вес, и товарный вид. Кто-то предложил сложную систему освежения воды, обогащения ее кислородом. И это был хороший, эффективный, но дорогой выход.
А кто-то другой посоветовал просто запускать в баки несколько хищных рыб, чтобы страх заставлял остальных двигаться-двигаться-двигаться…
Это было простое и эффективное решение.
Им и воспользовались.
Мнением рыбы никто так и не поинтересовался.
Если бы торговцы рыбой имели возможность почувствовать все на себе…
Если бы имели возможность.
РАССКАЗЫ
Наталья Резанова Виктимарий
— Сверчки… — Покупательница, склонив голову, залюбовалась обитателями вольера. — Они такие милые…
— Да, — согласилась Зоряна, — хотя обычно для размена и на выезд берут тараканов.
— Тараканов? — Плохо выщипанные брови поползли вверх. — Почему?
— Они неприхотливы, легки в переноске и быстро размножаются. У нас есть несколько разновидностей. Вот посмотрите — дальше налево на стеллаже. Хотя, конечно, более редкие виды, белых мадагаскарских или бори-тараканов, надо заказывать специально.
— Нет… тараканы мне как-то не очень… а что у вас еще есть?
— Для мобильных действий берут мышей, крыс, лягушек. Для работы на стационаре — морских свинок, кошек и кроликов. Это вон в тех вольерах, посмотрите, пожалуйста.
Покупательница шмыгнула к вольерам с правой стороны магазина. Большого толку от нее Зоряна не ожидала. Дамочка явно из тех, кто пытается приобщиться к Искусству по самоучителю. Может быть, посещала краткосрочные курсы, где с нее слупили плату, но не потрудились объяснить азы.
— Но они такие милые… — дамочка смотрела, как черные кролики хрупают морковкой. — Пушистенькие… Как же их?..
— Исходя из необходимости.
Зоряна достаточно долго работала в магазине и приобрела некоторую выдержку, позволявшую не сообщать даме, что она дура. А также стойко перенести следующее «а что у вас еще есть?», провести ее вдоль клеток с птицами, поясняя, в каких случаях используются петухи, а в каких — куры. И чем отличается работа с воронами от работы с попугаями.
Хорошо, что дама не потребовала собак. Независимо от породы, собаки попадали в реестр «крупные млекопитающие», каковой запрещал продажу частным лицам, тем более не имеющим диплома.
Как и следовало ожидать, дамочка, обойдя весь магазин, вернулась к тараканам. Похоже, дура не безнадежная. Хватило у нее ума сообразить, что с кем покрупнее она не справится. Хотя, конечно, в ее возрасте внукам надо попы вытирать, а не Искусству обучаться.
Зоряна выписала чек — правила требовали, чтоб покупатель, приобретающий даже самое мелкое существо, оставлял свои данные (и даму, ежели кому интересно, звали Цветана Сташкова, проживающая по адресу бульвар Божидар, 12, корпус Б), запаковала коробку с тараканами и приняла плату. И довольная госпожа Сташкова покинула уютный магазинчик «Все для жертвоприношений» под вывеской с чашей и ритуальным ножом-атаме.
Зоряна уселась у прилавка с учебником по маркетингу. В ритуальный зоомагазин она пришла после школы, где старшие классы имели уклон в менеджмент. Разослала резюме в несколько фирм, но вакансия для сотрудницы без рабочего стажа нашлась только здесь. Работа ей, в общем, нравилась, но оставаться продавщицей до конца дней Зоряна не собиралась. Даром она не обладала и, будучи девушкой здравомыслящей, осознавала это. Сейчас она готовилась к экзаменам на заочное отделение экономического факультета. Шеф не возражал, тем более лето — мертвый сезон…