Вюст. Нет.
Бургдорф. А откуда же он знает?
Вюст. Наверное, где-то услышал. Он догадывается.
Бургдорф. Ну и пусть себе продолжает догадываться.
Вюст( помолчав). Он получил награду из рук фюрера. И просит всего лишь два часа отпуска.
Бургдорф( очень резко). Чтобы там взбунтовать всю станцию своими криками, да? Чтобы распространять панику! Вы с ума сошли, господин гауптман? Как вы думаете, что произойдет, когда он появится в метро со своей роковой новостью?
Вюст( он очень бледен, стиснул зубы). Какое-то количество людей сможет уйти из метро и не утонет.
Бургдорф. Вы критикуете приказы фюрера?
Вюст молчит.
Бургдорф. Я повторяю вопрос: вы критикуете приказы фюрера?
Вюст( устало). Я только просил выдать пропуск одному молодому солдату.
Бургдорф. Солдат не получит пропуск. А если он будет спрашивать про метро, объясните ему, что это слухи, и что они не верны. И выясните, откуда он это узнал! Я требую, чтобы вы доложили мне об этом. Вы поняли?
Вюст. Так точно, господин генерал.
Бургдорф. Вам не мешало бы проявлять больше благодарности. Ведь это я приказал перевести вас сюда.
Вюст. Я прошу перевести меня на фронт, господин генерал.
Бургдорф. Фронт! Не говорите ерунды! Думаете, здесь не фронт? А теперь идите. Я хочу знать, каким образом стал известен приказ о метро. И в ваших интересах, чтобы это случилось не по вашей небрежности!
Рихард, Вюст.
Вюст. Я не могу получить для тебя пропуск.
Рихард( со страхом). Как же мне отсюда выйти? Мне необходимо выйти!
Вюст. Генерал говорит, что про приказ открыть шлюзы – это все ерунда.
Рихард. Это правда, господин гауптман?
Вюст молчит.
Рихард. Это неправда!
Вюст. Это то, что говорит генерал. Почему ты не веришь?
Рихард. Как я могу просто поверить, если речь идет о моей матери и брате?
Вюст( оглядывается). Речь всегда идет о матери и брате. Или о сыне, или отце, Рихард! Только понимать начинаешь, лишь когда это твои родные. ( Резко.) Я не могу тебе помочь.
Рихард. А фюрер? Если бы фюрер это знал…
Вюст. Фюрер знает все.
Рихард( смотрит на него). Фюрер… знает?..
Вюст( очень злится, на себя, на войну, на всё). Фюрер всегда знает обо всем, что происходит! Не верь сказкам, что он ничего не знает. А теперь – хватит вопросов. Генерал хочет знать, откуда ты услышал… эти слухи.
Рихард молчит.
Вюст. Я не хочу этого знать.
Рихард. Фюрер… отдал… этот приказ? А моя мать… и Йозеф… ( Убегает по коридору.)
Эсэсовцыу шлюзов на Шпрее. Открывают шлюзы. Видно тонкую струйку воды.
Первый эсэсовец. Знаешь, хорошо, что приказ – это приказ! Ты никогда не несешь ответственности! Когда я был помоложе, я бы ни за что не подумал, что у меня будет такой длинный список ликвидированных. Дружище, только в концлагере я расстрелял примерно сто человек. И потом, в СД, еще несколько сотен, всех подряд – женщин, мужчин, без разбору. В одной Варшаве, когда мы штурмовали гетто, – ну, сотни! И я прекрасно сплю, каждую ночь. А почему? Потому что меня это не касается. Я действовал по приказу.
Второй эсэсовец. Давай, еще выше. Открой совсем!
Рихард( несется по коридору. К выходу. Пытается прорваться. Кричит). Я должен выйти! Выйти! ( Его отшвыривают. Он получает удар в лицо, падает.)
Эсэсовец( кричит). Попробуешь еще раз, свинья, и ты – труп! Проклятый мерзавец! ( Показывает свою руку второму эсэсовцу.) Укусил меня, маленький паршивец!
Рихард лежит почти без сознания…
Станция метро. На экране – мать, Йозеф, раненые, старики, дети. И тут подступает вода, черная, бурлящая (здесь врезки: Рихард, Ютта и т. д.).
Веннер, Вюст.
Вюст. Меня тошнит! От одной мысли выворачивает наизнанку!
Веннер. Мой дорогой Вюст, есть вещи и похуже. Несколько дней назад мы получили донесение гестапо, что в концлагерях за один день было ликвидировано больше двух тысяч человек. И это только за один день. Фегеляйн мне как-то сказал, что счет идет на миллионы, миллионы! А что СД сделало в России, ты и сам знаешь.
Вюст( глухо). Да… И чем же это кончится, когда однажды все выйдет на божий свет?
Веннер. Очень просто. Все будут ссылаться на приказы, которые они получили от кого-то еще. Это их оправдает.
Вюст. Но все не так просто. Это не освобождает от вины.
Веннер. Подожди. Все виновные попрячутся за чужие спины. И даже сами поверят, что не виноваты.
Рихардприходит в себя. С трудом тащится назад. Приходит к Вюсту.
Вюст( смотрит на него. Не знает, что сказать. Наконец говорит). Ничего не поделаешь… Будь мужчиной и солдатом…
Рихард( словно в лихорадке). Мужчиной и солдатом! ( Смеется, шепчет.) Больше вам сказать нечего, да? Мужчиной и солдатом! Что это значит? Что это значит для моей матери? Она была человеком, человеком, человеком! Выпустите меня…
Вюст. Уже поздно, Рихард.
Рихард пристально смотрит на него. Потом его лицо меняется, дрожит, становится совсем детским, наконец он начинает рыдать. Вюст поддерживает его. Рихард опускается на стул. Плачет.
Узел связи.
РУССКИЕ НА N-СКОЙ УЛИЦЕ.
РУССКИЕ НА N-СКОЙ ПЛОЩАДИ.
РУССКИЕ ЗАНЯЛИ… ДОМОВ.
Неожиданно вспышка:
МУССОЛИНИ И КЛАРА ПЕТАЧЧИ ЗАДЕРЖАНЫ И РАССТРЕЛЯНЫ ПРИ ПОПЫТКЕ УБЕЖАТЬ. ТРУПЫ ПРОТАЩИЛИ ЧЕРЕЗ МИЛАН И ПОВЕСИЛИ НА РЫНОЧНОЙ ПЛОЩАДИ.
Гитлерза чаем. Сидит. Ест пирог. В руках у Гитлера коробочка, он раздает капсулы с ядом.
«Это для вас, фрау Юнге», – протягивает ей капсулу, женщины рассматривают подарок.
«Они выглядят красиво, – говорит фрау Кристиан, [36]– как флакончики с духами, которые можно носить в сумочке».
Гитлер. Стекло тонкое. Нужно надкусить, как конфетку. Кто-нибудь хочет еще одну? Для знакомых или друзей?
Фрау Юнге. А это не больно? ( С ужасом рассматривает капсулу.)
Ева Браун. Доктор говорит, нет. И действует очень быстро.
Стук в дверь.
Борман. Мой фюрер, важное сообщение.
Женщины, кроме Евы Браун, исчезают. Борманпередает Гитлеру сообщение о Муссолини. Уходит вместе с женщинами. Гитлер проглатывает свой пирог. Открывает телеграмму. Подпрыгивает. Стол опрокидывается. Чай течет на пол. Вокруг лежат взбитые сливки. Куски пирога. Блонди жадно ест. Гитлер шатается. Читает еще раз. У него вырывается крик.
Ева Браун. Что там? Адольф, что? Что случилось?
Бежит к нему. Обнимает его. Он роняет бумагу на пол. Она держит его, спрашивает: «В чем дело?»
Он показывает на телеграмму, не может говорить. Она ищет упавшую бумагу. Блонди играет телеграммой. Приносит ее. Ева читает.
– Муссолини и моя подруга! Господи! ( Неожиданно кричит.) Адольф! Они могут сделать то же самое и с нами? Они не имеют права!
Гитлер вне себя. Его голова трясется. Левая рука безжизненно свисает вдоль тела.
«Они его поймали! Но меня им поймать не удастся!»
Пристально смотрят друг на друга. Потом на дверь.
Ева Браун. Они не сделают этого с нами, Адольф! Немецкий народ тебя любит! Он не убьет тебя!
Гитлер. Не убьет тебя! Что ты несешь ерунду? Разве они не пытались? Год назад они хотели взорвать меня бомбой! ( Шепчет.) Нельзя допустить, чтоб они меня поймали… ( Берется за горло.) Я не хочу быть повешенным, только не я. Не хочу, чтоб меня медленно вешали, как тех…
Ева Браун. Муссолини был уже мертв, когда они его повесили…
Гитлер( со страхом). Нет, не Муссолини, генералов, которых мы… ( Смотрит в пустоту, держится за горло.)
Ева Браун. Адольф! Адольф! У нас же есть яд… Нам не придется висеть…
Гитлер. Да… Яд… Но кто знает… этот предатель Гиммлер, вдруг он дал мне фальшивку… и яд не подействует… или подействует очень медленно…
Гитлер. Да… Яд… Но кто знает… этот предатель Гиммлер, вдруг он дал мне фальшивку… и яд не подействует… или подействует очень медленно…
Они снова пристально смотрят друг на друга. Гитлер достает из кармана капсулу. Рассматривает ее. Неожиданно бросает ее Блонди. Собака приносит ее в зубах.
Гитлер( в бешенстве). Кусай! Кусай! Кусай же, скотина!
Ева Браун( смотрит на него. Опускается на колени. Ласково). Ну, кусай же, Блонди, будь хорошей собачкой, кусай, сделай это для мамочки, для папочки!
Блонди продолжает играть. Стук в дверь.
Врач. Мой фюрер, укол.
Гитлер( в бешенстве). Заберите собаку. Она должна раскусить капсулу. Я хочу знать, действует ли яд!
Врач вытаскивает Блонди. Гитлер ждет. Слышен вой. Потом возвращается врач: «Яд действует, собака умерла».
Гитлер кивает.
Врач. Укол, мой фюрер.
Гитлер( слабо машет рукой). Не имеет смысла, все кончено… все кончено…
Врач уходит.
Гитлер( уставился в пустоту). Все кончено… кончено… [37]
Хаос на узле связи.
РУССКИЕ ВСЕГО ЛИШЬ В… МЕТРАХ ОТ РЕЙХСКАНЦЕЛЯРИИ.
АМЕРИКАНЦЫ ЗАНЯЛИ N.
И т. д.
Геббельс с женойу фюрера.
Гитлер. От Венка ничего. Все кончено. Немецкий народ не выполнил свой долг. Я не хочу, чтобы меня поймали русские. Я ставлю точку. Вы можете идти, куда хотите.
Геббельс. Мой фюрер, куда нам идти?
Гитлер( вяло, без интереса). Куда-нибудь.
Фрау Геббельс. Мой фюрер, жизнь без вас – не жизнь… Мы всё решили… И за детей тоже – мы не хотим, чтобы они жили в мире, где нет вас!
Гитлер. Это – настоящая верность! Вы – последние верные люди. Вы и еще Ева, и Блон… ( исправляется) вы и Ева… ( оглядывается), и дети… ( Вспоминает, достает свою коробочку с капсулами.) Но тогда вам нужно еще.
Фрау Геббельс. Спасибо большое, мой фюрер… но мы… мы обсудили это с врачом… дети не станут раскусывать капсулы… укол проще…
Гитлер( кивает. Говорит Геббельсу и Магде Геббельс). Я дал вам свой партийный значок. Принесите его ненадолго. Для моей подруги Евы Браун, она тоже хочет остаться со мной, умереть со мной, сегодня я решил жениться на ней. ( Геббельсу.) Нам понадобится служащий бюро бракосочетаний… Доставьте его еще раз… Завтра… ( Новая идея.) Нет, сегодня вечером…
Геббельс. Какая честь для фройляйн Браун, иметь право умереть вместе с вами…
Гитлер( кивает, он тоже верит в это). Она заслужила это… Пришлите ко мне фрау Юнге… Я продиктую ей завещание.
Хельга Геббельс, Рихард.
Хельга. Ты потерял свой Железный крест?
Рихард( мрачно). Нет. Он у меня в кармане.
Хельга( кивает). Да и зачем носить его под землей! Здесь все иначе, чем наверху. Иногда не знаешь, жив ты еще или нет.
Рихард не отвечает.
Хельга. Что с тобой? Что-то случилось?
Рихард отрицательно качает головой.
Хельга. Окон нет. Здесь нигде нет окон. Поэтому такое чувство. Словно ничего не видишь.
Рихард( молчит. После паузы). Да.
Хельга. Знаешь самую последнюю новость? Фюрер сегодня женится.
Рихард. Что?
Хельга. Это решено. Я знаю. Мои родители будут свидетелями.
Рихард. Он женится? Он женится, а там… ( Не договаривает.)
Хельга. Странно, правда?
Солдатская столовая. Начинается оргия 4. Открыты коробки, ящики, раздают запасы, танцы, веселье.
Отто( Францу). Фюрер подражает тебе, Франц, он тоже женится!
– За здоровье молодых!
– Долго ждали, но кончилось все хорошо!
– Им обоим от этого уже мало толку.
– Это будет короткий и счастливый брак!
– Лучше в гробу, чем никогда!
– Ну, по крайней мере родители Евы обрадуются, он снова сделал ее порядочной женщиной.
Вюст, Веннер.
Веннер. Уже привезли чиновника из бюро бракосочетаний.
Вюст. Меня от этого тошнит. И шампанское будет?
Веннер. Будет. А двух солдат из тех, что ездили за служащим бюро, убили по дороге.
Вюст. Двое мертвых… Только для того, чтобы он мог жениться…
Веннер. Это дешевая плата. Когда Грейму приказали лететь сюда, из сорока сопровождавших его самолетов было сбито больше тридцати. А ведь телеграммы вполне хватило бы…
Вюст. А пока здесь играют свадьбу, там все еще гибнут тысячи людей.
Служащий бюро бракосочетаний Вагнер. Гитлер, Ева Браун, Борман, Геббельс.
Вагнер( сидит за столом, пишет). Мой фюрер, я должен задать вопрос: вы оба арийцы?
Гитлер, Ева Браун. Да.
Вагнер. У вас нет заразных заболеваний?
Гитлер, Ева Браун. Нет.
Вагнер пишет. – И вы, мой фюрер, объявляете Еву Браун…
Взрыв. Вагнер спрашивает Еву Браун. Она кивает, ее не слышно, только видно, как двигаются губы. Вагнер продолжает говорить под грохот взрывов. Дает Гитлеру ручку. Он подписывает.
Наезд камеры. Ева Браун подписывается: «Ева Б…» Вагнер делает ей знак. Ева Браун зачеркивает «Б», исправляет: «Ева Гитлер, урожденная Браун».
Узел связи.
РУССКИЕ НА ПЛОЩАДИ БЕЛЬ-АЛЬЯНС…
Свадебное застолье в личном кабинете Гитлера. Гитлер, его жена, супруги Геббельс, фрау Кристиан, офицеры, шампанское, тосты.
Гитлер. У всех есть? ( Раздает капсулы.)
Панорама: Берлин под обстрелом. Умирающие дети. Женщина с ребенком кричит:
– Воды! Воды!
Разбомбленная комната. На полу умирающий. Дым взрывов.
– Воды!
На комоде стоит радио.
Голос Геббельса. Наш любимый фюрер во главе своих войск, героически защищает Берлин…
Умирающий швыряет пустой стакан в радиоприемник…
Оргия эсэсовцев в столовой. Танцы, крики. Сцена с фрау Юнге по дороге к фюреру. Свет в кабинете зубного врача. Парочка на зубоврачебном кресле…
Бой в Берлине. Убитые, раненые.
– Воды… воды!
Бургдорф, Кребс. Пьяные, продолжают пить.
Борман( входит, мрачно). Русские взяли рейхстаг.
Кребс( смеется). Значит, он сгорит во второй раз. Первый раз его подожгли вы, второй раз – русские.
Бургдорф. А что делает фюрер?
Борман. Фюрер диктует завещание.
Бургдорф. А потом?
Борман. Фюрер примет яд и одновременно выстрелит в себя.
Кребс. Так, конечно, надежнее.
Борман. Сегодня вечером фюрер будет прощаться со своими сотрудниками.
Кребс( полупьяный). Зачем?
Бургдорф. Зачем? Так вежливее.
Кребс( у него заплетается язык). Я просто думал, это делают быстро, раз – и конец…
Бургдорф. Чушь, фюрер знает, к чему его обязывает его положение…
Станция метро «Шпиттельмаркт». Юттастоит, смотрит, ищет – видит бурлящую воду. Бежит назад. Мы видим, как она сидит рядом со своей матерью. Тишина. [38]
Бункер. Собрались все обитатели бункера.
Гитлер( появляется вместе с Евой Браун. Похож на призрака. Шепчет). Я не намерен живым сдаваться в плен к русским. Я лишаю себя жизни. И теперь говорю вам: прощайте. ( Дает каждому руку. Шатаясь, выходит.)
Остальные стоят. Женщины вытирают глаза.
Ева Браун, фрау Юнге. В комнате Евы Браун. Перед открытыми шкафами. Ева достает пальто из чернобурки. Платья.
Ева Браун. Красивое платье, правда?
Фрау Юнге. Да.
Ева Браун( смотрит на платья. Берет пальто). Возьмите. Мне оно больше не нужно. ( Поднимает одно из платьев.) Мое свадебное платье… Я надену его к такому случаю… ( Смотрит на остальные платья. Вешает их назад. Улыбается.) Странно – я же знаю, что они мне больше не понадобятся, и все равно не могу с ними расстаться… ( Смотрит на фрау Юнге.) Возьмите себе, что захотите, потом, когда все случится, хорошо? Сейчас было бы слишком грустно отдать всё – словно меня уже нет…