Два крана высились на краю бывшего порта, где стояли контейнеры и брошенные грузовики. Далеко впереди, на дне Котла, посреди зарослей лежал здоровенный сухогруз, будто выброшенная на берег огромная рыбина. Слева был корабль поменьше, а за ним то, о чем говорил Шустрый, – ржавая баржа, над которой торчала решетчатая вышка с ветряком.
Стояла гулкая, звенящая тишина, лишь тихо посвистывал ветер далеко вверху, между балками стрелы. Местность казалась спокойной, сонной… и какой-то очень чужой. Не угрожающей, нет, просто чуждой, странной, неземной. Совсем недалеко – Москва, другие города, цивилизация, шум машин, населенные дома, полные толп кварталы, офисы, магазины…
Зона. Мне казалось, что я начинаю понимать эти места. Вернее, они оставались для меня загадкой, но я постепенно проникался их атмосферой, этой заброшенностью, запустением, наполненным тайной жизнью, и мне казалось, что теперь я могу понять желание некоторых людей остаться здесь, сбежав от правил и законов современной цивилизации.
– Ветряк на барже еще ничего не значит, – сказал я. – Просто вращается на ветру.
– И все равно – идем туда, – повторил Шустрый. – Проверим баржу, а если на ней ничего нет, будем решать, что делать дальше.
Сталкер первым начал спускаться с площадки, и Пригоршня окликнул его, показав вверх:
– А эта штука, через которую нас выбросило… Что оно такое? Я думал, тут такое же облако будет, как в трубе.
Шагая по ржавым ступенькам, Шустрый покосился на воздушный пузырь.
– Пространственная аномалия, так их называют. В такую если попадешь, то тебя выбрасывает… да где угодно, в любой точке Зоны, заранее не угадаешь. Хватит болтать, идем. Мародер может скоро добраться до этого места.
Мы быстро спустились с крана, затем пошли вниз по склону – пологому, состоящему из сухой ломкой земли, покрытой глубокими трещинами. Достигнув дна, огляделись и зашагали в сторону старой баржи с ветряком. Теперь под ногами была мягкая глинистая почва, а вокруг росли кусты и низкорослые деревья. Часто приходилось обходить большие грязные лужи.
Я уже собрался расспросить Шустрого про Мародера, вытянуть у него все, что он знает про главаря анархистов, но тут совсем рядом, за растущими справа густыми зарослями, что-то протяжно всхлипнуло. Воздух над тем местом вспыхнул пурпуром, заискрился. Охнул Пригоршня, отскочил вбок, едва не сбив меня с ног… А от зарослей в нашу сторону по земле побежали зеленоватые болотные огни. Волосы на голове встали дыбом.
– Назад, назад! – крикнул Шустрый.
Мы побежали, и вскоре он приказал:
– Теперь стойте!
Готовые в любой миг сорваться с места, остановились и поглядели назад. Ничего такого там видно не было – кусты как кусты, земля как земля, воздух как воздух…
– Что это было? – пробормотал наш бравый десантник. – Мама моя, я чуть в штаны не наложил, то есть в комбез!
– Никогда с таким не сталкивался, – ответил Шустрый. – Какая-то новая аномалия, что ли… Давайте обойдем эти кусты по большой дуге.
– Да-да, по очень большой, огромной дуге! – закивал Пригоршня.
Так мы и сделали. Потом некоторое время двигались молча, переваривая происшествие. В Котле дул ровный сильный ветер, кусты и ветки низких деревьев изгибались в одну сторону, мелко дрожали под ним. Пригоршня пожаловался:
– Жрать хочется просто неимоверно. Последний раз еще перед Яром ели, у меня аж голова кружится.
– Тихо! – шикнул Шустрый, резко присев.
За кустами впереди на задних ногах медленно шла тварь, смахивающая на гигантского богомола. Я сразу узнал верлиоку – именно в такую врезался вертолет. Ох, не вовремя! Теперь-то мы не в вертолете, и у нас совсем нет боеприпасов, ни одного патрона, ни ножа, все забрали в лагере военсталов…
Мутант медленно шел мимо. Остановившись, издал несколько сиплых скрежетаний, не замечая нас. Где-то вдалеке заскрежетали в ответ – и верлиока направился в ту сторону.
Только когда он пропал за высокими зарослями, мы перевели дух и, обменявшись опасливыми взглядами, пошли дальше.
Баржа показалась вскоре. В борту ее было прорезано отверстие в человеческий рост, туда вставлена железная крепкая дверь, а выше виднелись окна-иллюминаторы, забранные решетками.
– Осмотрюсь быстро, – сказал я спутникам. – А вы пока загляните внутрь, но только осторожно.
Я медленно направился вдоль баржи. Было очень тихо, ветер смолк, ветряк над палубой застыл. Возле кормы я споткнулся о кусок ржавого металла. Остановившись, выдрал из земли длинную железяку с рваными острыми краями. Покрутил в руках и решил, что не буду пока бросать – хоть какое-то оружие. Когда направился дальше, чтобы обойти баржу кругом, за спиной раздались стук и рычание.
А потом вскрик Шустрого.
Фоном для всего этого был протяжный вопль Пригоршни, перешедший в сдавленное бормотание. Я рванул назад – тихо и вдоль самого борта.
Мои спутники лежали на спинах, а над ними склонился… двухголовый пес-мутант! Он вцепился в горла обоих, не позволяя им встать, и рычал.
Дверь в борту была раскрыта. От нее, подняв гладкоствольный дробовик «SPAS-12», медленно шел мужчина в свитере, джинсах и сапогах, с всклокоченными седыми волосами.
Очень тихо, на цыпочках, я стал подбираться к нему вдоль баржи – хорошо, что человек уже отошел от нее, это позволяло подкрасться со спины.
Прыгнув, схватил его сзади, приставив железяку к горлу, рявкнул:
– Замри!
Донесся сдавленный хрип:
– Фишер, это Шустрый! Помнишь меня? Я тебе артефакты таскал, мы с тобой часто общались!
– Ствол опусти! – приказал я.
Пес зарычал в две глотки. А человек, которому я угрожал располосовать горло ржавой железкой, спокойно спросил:
– Вас Мародер прислал?
– Да объясните вы этому психу… – начал Пригоршня.
Я сильнее вдавил рваный край в шею Фишера:
– Мы сами от Мародера убегаем. И он со своими людьми может скоро быть здесь. Фишер, нам срочно надо поговорить, отзови своего монстра.
Фишер раздумывал, не опуская дробовик и будто не замечая струйку крови, которая текла по его горлу.
– Барс! – наконец окликнул он.
Одна голова, чьи челюсти сжимали горло Пригоршни, поднялась.
– Барс, Валет, фу!
Поднялась и вторая голова; пес с рычанием попятился. Шустрый с Пригоршней сели, оба схватились за шеи. Сталкер поправил повязку на скуле, десантник сдавленно матерился.
Опасаясь, что Фишер вскинет дробовик, я убрал железку от его горла и сделал шаг вбок. Он повернулся.
– Я – брат Глеба Нечаева, – быстро сказал я. – Помнишь Нечая? Мы родные братья, Мародер убил его в Питере вместе с женой, на моих глазах. Мне в руки попала твоя записка, по ней нашли карту, так и проникли сюда. Эти двое помогали мне, они не враги. Теперь Мародер преследует нас. И карта у него.
Двухголовый Барс-Валет сел у ног хозяина, внимательно наблюдая за мной. Пасти были приоткрыты, из одной тянулась нить густой зеленоватой слюны. Глаза у мутанта были змеиные, с узкими вертикальными зрачками, а хвост – гладкий и розовый, похожий на большого червяка.
– Значит, вы навели Мародера на телепорт и он вот-вот заявится сюда, – констатировал Фишер. Посмотрел на меня, на Шустрого с Пригоршней и наконец решил: – Ладно, внутрь, быстро. Барс, Валет – к ноге!
* * *Помещение находилось где-то в кормовой части, чтобы попасть сюда, пришлось подняться по крутой железной лестнице. Здесь стояла тумбочка, шкаф, колченогий стол и несколько стульев, у стены – стеллаж с деталями, мотками проводов, винтами и гайками. Сквозь иллюминатор с решеткой открывался вид на ту часть Котла, через которую мы прошли, вдали на берегу высились портовые краны.
В центре зала была раскладная тренога с раструбом из матово-черного металла. К узкой части раструба крепилось электронное устройство, соединенное проводами с большим аккумулятором, который был прикручен к треноге.
– Дежурь у окна, десантник, – велел Фишер. Он взял со стеллажа оружие с глушителем и складным прикладом, в котором я узнал «Вал», протянул Пригоршне, а Шустрому отдал свой дробовик. – А ты, сталкер, сделай чай пока. Вон горелка, вон чайник, заварка в той банке, кружки в тумбочке. Ну а ты, как тебя звать…
– Химиком мы его кличем, – пояснил Шустрый. В помещении было тепло, он снял куртку, повесил на спинку стула. Перекинув ремень «SPASА» через голову, присел на корточки у электроплитки.
– …А ты, Химик, рассказывай, – заключил хозяин баржи.
Двухголовый пес, улегшись возле двери, мрачно смотрел на нас двумя парами глаз. Я провел пальцами по куртке на стуле. Эта удивительная вещь снова незаметно изменилась – стала светлее, появились плавные разводы, по цвету напоминающие дно Котла, к тому же кожа немного серебрилась.
– Есть хотите? – спросил Фишер, и стоящий у иллюминатора Пригоршня оживился.
– Еще как, батя!
– Только времени у нас мало, – добавил я, присев на стул и внимательно наблюдая за хозяином баржи. Он, хоть был и в возрасте, но казался очень бодрым, от него так и веяло энергией – двигался Фишер быстро, говорил уверенно, властно, лицо серьезное и решительное… и в то же время замкнутое. Себе на уме мужик, решил я. С ним надо быть настороже.
– Еще как, батя!
– Только времени у нас мало, – добавил я, присев на стул и внимательно наблюдая за хозяином баржи. Он, хоть был и в возрасте, но казался очень бодрым, от него так и веяло энергией – двигался Фишер быстро, говорил уверенно, властно, лицо серьезное и решительное… и в то же время замкнутое. Себе на уме мужик, решил я. С ним надо быть настороже.
– Мало времени? – повторил он, подходя к столу с мисками и консервными банками. – Ну так быстрее начинай рассказывать.
За переборкой негромко гудел генератор. Пока я кратко излагал свою историю, хозяин расставил на столе немудреную еду. Шустрый приготовил чай, мы стали пить из кружек, быстро поели: сушеная рыба, галеты, фасоль из консервной банки… Пригоршня ел прямо возле иллюминатора, стоя.
Пес-мутант лежал в дверях, не сводя с нас тяжелого взгляда. Морды у него были не совсем одинаковые, одна более узкая и злобная, вторая казалась добродушнее.
Решив, что теперь нет смысла что-либо скрывать, я рассказал Фишеру все. Хозяин слушал очень внимательно, сосредоточенно уставившись в железную столешницу. Когда я наконец умолк, он пожевал губами и сказал:
– Как чувствовал, что не надо было ту карту делать. Ко мне сюда однажды забрел раненый сталкер, Прыщ, я его выходил. Ну и передал с ним карту, чтобы он отослал ее Нечаю, моему партнеру за Периметром. Как карта оказалась в том черепе под деревом – не знаю, выходит, Прыщ ее туда спрятал, а Нечаю отправил записку.
– Прыщ, – повторил Шустрый. – Помню такого, он умер где-то в лагере сталкеров возле Макарова, давно уже. От воспаления легких. Эй, Химик, ты что мою куртку все щупаешь?
– Пытаюсь понять, из чего она и каким образом цвет меняет. Можно ее примерить?
Он поднял бровь, глядя на меня.
– Ну, примерь… Только не думай, что я ее тебе отдам.
– Что у тебя произошло с Мародером, Фишер? – спросил я, натягивая куртку. Она оказалась совсем легкой, я ощупал подкладку – ничего там не было, никаких микросхем, батареек и прочей ерунды. Как же она «работает»?
Хозяин баржи молчал, и я повысил голос:
– Фишер! Мародер с подельниками убил моего брата. Я имею право знать. Все это связано с твоим рефрактором? Шустрый упоминал про какой-то прибор, который ты сделал…
Покосившись в сторону треноги с раструбом, Фишер откинулся на стуле.
– Да, все связано с этим устройством. При определенной калибровке волны оно генерирует пробои в пространстве.
– Так это ты создал тот телепорт на складе? – удивился Пригоршня.
– Я сгенерировал его, чтобы скрыться от Мародера. Дело в том, что у рефрактора есть еще один… одно свойство. Особый режим работы. Шустрый, помнишь первый Всплеск, после которого власти решили эвакуировать нашу научную базу? Его спровоцировал я.
– Ты? – воскликнул сталкер недоверчиво. – Но как?
– Знаешь, на чем основана работа рефрактора?
Шустрый покачал головой, и Фишер добавил:
– Просто загляни внутрь.
Мы со сталкером, переглянувшись, подошли к треноге.
– Не вздумайте совать туда руки.
В широкой части диаметр черного раструба был около метра, и в глубине его… Я прищурился – там пряталась аномалия! Такой же, как на подъемном кране, дрожащий пузырь воздуха, только поменьше.
– Но как ты сумел… – пробормотал Шустрый и растерянно оглянулся на Фишера. – Выходит, ты умеешь управлять аномалиями?
– Только этой. И «управлять» – не совсем подходящее слово, скорее я научился влиять на нее, добиваясь определенных откликов. Этот пузырь возник когда-то в Химках, посреди нашей научной базы. Мы стали изучать его. Я добился, чтобы прямо вокруг аномалии построили новую лабораторию. Туда завезли самые современные приборы, оборудование. Постепенно удалось обнаружить вокруг аномалии тончайшие «нити жесткости», как я их назвал – квантовые связи, которые удерживали пузырь в одной точке пространства. Невидимая глазу сеть. Я научился, меняя натяжение нитей, передвигать аномалию и в конце концов замкнул квантовую сеть внутри рефрактора. Облучая «пузырь» волнами различной длины, добивался энергетического резонанса, то есть отклика. Этот резонанс и создает пространственный пробой, ведущий к какой-то другой аналогичной аномалии, которая оказывается на пути вектора распространения резонансной волны.
– И какое отношение это имеет к Всплеску? – спросил я, возвращаясь к столу.
– Однажды я изменил длину волны до максимальной, направив рефрактор в определенную сторону. И что-то откликнулось… ответило Всплеском. После первого опыта, уже после эвакуации нашей базы, я ставил другие эксперименты, совершенствовал прибор.
– И Мародер знал об этом?
– Да, знал. В конце концов я понял, что особо сильным импульсом рефрактора смогу, если захочу, спровоцировать Большой Всплеск. Очень мощный. Он раскатится далеко за пределы этой Зоны, накроет площадь в тысячи квадратных километров. Понимаете? – Фишер обвел нас взглядом.
– Везде полетят приборы, оборудование, компьютеры, – сказал я, осознав, что он имеет в виду. – Потоки мутантов прорвут Периметр, их тропы протянутся во все стороны вокруг бывшей границы Зоны. Аномальная фауна тоже полезет наружу, начнут распространяться аномалии. По сути, Зона скачкообразно увеличится. Хочешь сказать, Мародер пытается достать тебя, потому что ему нужен рефрактор… чтобы увеличить Зону? Но зачем ему?
– Не знаю. Но он хотел, чтобы я сделал именно это. Большой Всплеск нельзя спровоцировать на далекой дистанции, надо вместе с рефрактором находиться непосредственно возле старой АЭС. Там, как выяснилось, есть телепорт. Нет, не я его создал, он был там раньше. Возможно – с самого момента появления Зон. Огромный, невероятно мощный телепорт, охраняемый племенем странных людей. С определенного ракурса он напоминает огромный глаз, и я назвал его Око. Так вот, как выяснилось, именно Око резонирует в ответ на работу рефрактора, вызывая Всплески.
– Э, постой-ка, батя! – подал голос Пригоршня у окна. – А твое «племя странных людей» – это не лешие, часом? Ну, такие и правда странные, в пятнистых куртках ходят – мы с трупа одного вон ее как раз и сняли.
– Да, это они.
– Ух, ё-мое, как оно все запутано! Какой-то клубок: и лешие, и телепорты, и ты с Мародером, и вон Химик со своим братом – всё до кучи. Но ведь до АЭС добраться вообще нереально, как я слышал, она со всех сторон полями аномалий окружена? И если…
– Погоди, – сказал я. – Фишер, так Мародер хотел, чтобы ты своим рефрактором пробил пространство в направлении АЭС? Хотел проникнуть туда через телепорты, там снова включить рефрактор, направив его на это Око, чтобы оно в ответ спровоцировало Большой Всплеск, который расширил бы эту Зону?
– А может, и не только эту, – ответил Фишер. – Между различными Зонами есть непонятная связь… Что, если бы в результате они все расширились?
– И слились, – добавил я. – Хорошо, что было дальше?
– Я отказался помогать ему в этом. Мародер настаивал все более жестко… В конце концов, я сбежал с научной базы и скрылся от него здесь.
– Батя, так чего ж ты не свалил из Котла с помощью этих своих телепортов? – спросил Пригоршня.
– А куда мне идти дальше? – возразил Фишер. – За Периметром меня сразу же схватили бы люди МАСа. Я хотел, чтобы Нечай, мой партнер по сбыту артефактов на Большой земле, пришел ко мне, ведь он когда-то служил в Зоне, хорошо знал эти места. Хотел обсудить ситуацию, договориться, чтобы он сделал на меня поддельные документы и помог нелегально переправить рефрактор за границу.
Фишер шагнул к треноге, продолжая рассказывать:
– Пробитый резонансной волной туннель всегда связывает входной телепорт с какой-то пространственной аномалией, расположенной в том направлении, куда направлен вектор излучения. И выходом для телепорта, сгенерированного на Мертвой Базе, стала аномалия на портовом кране. Та самая, через которую, по вашим словам, и вы попали в Котел. Мне просто повезло, когда я сбегал от Мародера, меня могло занести и дальше, и ближе, в какое-то более опасное место…
Слушая его, я подошел к иллюминатору, возле которого стоял Пригоршня, и выглянул. Снаружи все было тихо и неподвижно, лишь тени облаков ползли по Котлу.
– Подежурь, Химик, – попросил десантник. – Надоело тут торчать, присесть хочу.
Взяв у него «вал», я привалился плечом к борту возле иллюминатора, продолжая разглядывать окрестности. Пока что снаружи никого, но Мародер со своими людьми может появиться в любую минуту. Или нет? Насколько серьезно задержали его военсталы, а после – мертвяки на складе?
– А ведь я понимаю, почему Мародер хочет расширить Зону, – вдруг произнес Шустрый с каким-то странным выражением. – Для нас, для сталкеров, это же…
– Что? – спросил я, отворачиваясь от иллюминатора. Шустрый молчал, задумчиво покачивая SPAS.
– Фишер, отсюда пора уходить, – сказал я. – Лучше – прямо сейчас. Мародер может появиться в любую минуту.