– Если вы так считаете, значит, для вас так оно и есть, – усмехнулась Нина Петровна. – Мне, знаете ли, совсем не хочется убеждать вас в своей или чьей бы то ни было правоте. Во-первых, это не входит в мои обязанности, а во-вторых, я точно знаю, что жизнь сама расставит все по своим местам и каждому даст то, чего он хочет и заслуживает.
– И хочет, и заслуживает… – задумалась вслух Тепси. – По-моему – это взаимоисключающие понятия.
– А по-моему, это одно и то же, – сказала Нина Петровна. – Но я, заметьте, опять же не настаиваю на своей правоте.
Глава XI
Когда-то давно Первая была очень красивой женщиной.
Она и сейчас, в свои почти шестьдесят лет, сохранила былую грациозность движений, обволакивающий взгляд больших светло-зеленых глаз и кудрявые от природы густые белокурые волосы.
Увы, склонность к полноте, малоподвижный образ жизни, масса вредных привычек и активное нежелание заниматься собой, не лучшим образом сказались на ее фигуре, лице и коже. Фигура оплыла и раздалась вширь, лицо обрюзгло и почти утратило свой некогда точеный, суженный к подбородку, – абрис, а кожа из нежной белой и упругой стала дряблой и приобрела весьма нездоровый вид.
К тому же, – Первая с большим предубеждением относилась к врачам-косметологам, не раз предлагавшим ей хирургическим путем убрать лишний жир с бедер и других частей тела, а также сделать подтяжку лица.
И так сойдет, считала она.
Для того чтобы у мужчины-раба на нее встал, она достаточно привлекательна. Во всяком случае, пока. А когда вставать перестанет, то можно будет подумать и о вмешательстве хирургов. Или обойтись хорошим виртуальным сексом. Или, в конце концов, найти такого раба, у которого встанет.
К лесбийской же любви она никогда не была склонна, и поэтому проблема того, как относится к ее внешнему виду любовница, Первую не волновала, за неимением таковой. Как проблемы, так и любовницы.
Когда она пообещала начальнице Службы FF самого крупного и влиятельного города в Северном полушарии Земли конструктивно подумать над возможностью проведения войсковой операции против «диких», то нисколько не лукавила. Ни перед Йолике Дэм, ни, что самое главное, сама перед собой. И сделать это она собиралась вовсе не потому, что «дикие» в последнее время обнаглели и стали представлять гораздо большую угрозу для сестер-гражданок, чем обычно.
Нет, не поэтому.
Чем дальше, тем больше она склонялась к выводу, что главную опасность для общества свободных женщин всей Земли представляют… сами свободные женщины. Именно те сестры-гражданки, чьи интересы, свободу и саму жизнь она публично поклялась защищать много лет назад, положив тогда еще весьма изящную руку на Книгу Великой Матери.
Она не смогла бы столько времени оставаться Первой, если бы не замечала любые, самые, казалось бы, незначительные изменения в обществе и не умела вовремя и адекватно на них реагировать.
Перед ней всегда стояли примеры ее менее гибких предшественниц, утративших власть именно из-за того, что они не могли найти достойного ответа на поставленные самой жизнью вопросы.
Она же всегда умела находить эти ответы, и намеревалась найти ответ и теперь. Вот только сам вопрос… Он назревал уже очень давно. По сути, за все время, что Первая провела у кормила власти, она только и была занята тем, что отвечала на него.
И когда по ее прямому указанию путем снижения количества гормональных инъекций и прямой кастрации была увеличена популяция нормальных, сексуально-активных мужчин-рабов и тем самым увеличены и секс-квоты для сестер-гражданок, живущих в городах (фермерши испокон века регулировали и удовлетворяли свои сексуальные потребности сами).
И когда она с помощью налоговых льгот активно стимулировала создание и продвижение на рынок новейшей продукции от студий виртуального секса и недорогого оборудования для пользования ею.
И когда всячески поощряла пропаганду в средствах массовой информации всех прелестей лесбийской любви.
И когда закрывала глаза на появление и рост черного рынка по продаже сначала сексуальных услуг, а затем и секс-рабов целиком.
И когда…
Впрочем, всего не перечислишь. Да, она, Первая, всегда, по сути, пыталась ответить на одни и те же, постоянно возникающие вопросы.
Вопросы пола.
Еще каких-то семьдесят и даже пятьдесят лет назад казалось, что вопросы эти человечество в лице свой женской половины разрешило для себя раз и навсегда.
После того, как мужчины, подчиняясь все тем же первобытным своим инстинктам, что и всегда, развязали самую опустошительную за всю историю цивилизации войну, которая в результате вылилась в не менее опустошительную экологическую катастрофу, женщины поняли, что дальше так продолжаться не может, и для того, чтобы не только выжить, но и жить дальше, необходимо брать власть в свои руки. Всю. Целиком и полностью.
Момент был удобный.
К тому времени в живых на Земле осталась едва двенадцатая часть населения. Экономика и общественно-политическая структура государств были разрушены до основания. Даже география стала иной. Спровоцированные ядерными ударами, мощные сдвиги земной коры привели не только к невиданным ранее катастрофическим землетрясениям и цунами, унесшим миллионы жизней, но и к существенным изменениям береговой линии – во многих местах и на всех континентах там, где раньше была суша, теперь плескались океанские волны. И наоборот.
Голод, смерть и анархия царили на планете от Веллингтона до Москвы и Сан-Франциско и от Рейкьявика до Монтевидео. Но, не смотря на это, мужчины продолжали войну. За ресурсы, чистую воду и относительно свободные от радиации земли. За право иметь и распределять, казнить и миловать, разделять и властвовать. Только воевали между собой уже не армии, а банды…
Движение женщин за прекращение войн и объединение планеты на не виданных ранее принципах нового матриархата началось стихийно и распространилось по всей Земле со скоростью лесного пожара. Было оно мощным и совершенно беспощадным. Матери, сестры, жены и дочери начали с того, что, объединившись в уцелевших городах, отстранили мужчин от всех ключевых постов. Начиная от управленческих и заканчивая производственными. Тех, кто особо упирался и пытался оказать вооруженное сопротивление, просто убили. Остальным предложили: или оставаться и жить с ними по новым, на ходу изобретаемым и очень жестким законам, исключающим малейшее неповиновение женскому диктату, или убираться из городов на все четыре стороны. В последнем случае женщины честно предупреждали, что будут считать ушедших вне закона со всеми вытекающими последствиями.
Надо заметить, что еще за полсотни лет до страшной последней войны, некоторые весьма авторитетные в научном мире биологи, генетики и психологи забили тревогу. По их мнению, мужская часть человечества явственно и неуклонно вырождалась. Это проявлялось не только в том, что количество нормальных здоровых новорожденных мужского пола уменьшалось с каждым годом, а здоровых девочек, наоборот, становилось больше, но и в том, что изменялась и ослабевала сама биологическая, генетическая и психологическая структура мужчин как таковых.
Если не большинство, то весьма значительная часть мужского населения Земли уже не могла и не хотела любить, работать, созидать и творить с прежней эффективностью. Чувствуя это, мужчины вместо того, чтобы задуматься и разобраться в происходящем, немедленно занялись поиском врага.
И, разумеется, вскоре его нашли.
Сначала в женщине, которая от века не могла понять бунтарскую мужскую душу, всегда норовила вставить палки в колеса прогрессу, а также придумала ненавистный феминизм и тем самым довела мужчину чуть ли не до полного изнеможения. А затем и в мужчине – соседе по планете, который, разумеется, спит и видит, как бы оттяпать себе кусок полакомей от чужого добра, включая твой дом, самку и личную свободу.
В общем, все получилось, как всегда, и даже еще хуже.
И это на фоне непрекращающихся этнических и религиозных распрей, глобального изменения климата отнюдь не в лучшую сторону и непомерных аппетитов разнеженного общества потребления в лице пресловутого «золотого миллиарда».
Для начала были пересмотрены конституции наиболее развитых стран в сторону уменьшения прав женской части населения, а затем, когда из-за этого повсеместно вспыхнули нешуточные волнения, началась война всех против всех, довольно быстро переросшая из обычной в ядерную.
Уже через полтора года мало кто мог понять, из-за чего и за что взрослые мужчины продолжают убивать друг друга и всех, подвернувшихся под руку: женщин, стариков и детей. Но это было и не важно, потому что человечество в самом прямом смысле оказалось на краю гибели.
Так и вышло, что женщины, активно начавшие использовать донорскую сперму для оплодотворения еще до войны, теперь, захватив власть, ввели эту практику повсеместно. Благо, здоровой спермы хватало. И в уцелевших банках, и вновь добытой. Новый матриархат начал набирать силу.
Естественно, когда способные хоть к каким-то разумным действиям мужчины были поставлены перед фактом жесткого диктата женщин, они сильно обиделись. Не говоря уж о тех, кто состоял в бесчисленных, кочующих от города к городу, бандах и адекватно воспринимать действительность не мог и не хотел. Одно за другим последовало несколько крупных вооруженных выступлений мужчин по всей планете.
Но было уже поздно. В женских руках к тому времени оказались не только уцелевшие города, но и экономика, и ресурсы, и связь, и многое, многое другое – все, что составляет основу цивилизации и без чего она не может существовать. Кроме того, женщин оказалось элементарно больше, и они очень быстро научились военному делу настоящим образом.
Вооруженные восстания захлебнулись в крови.
Их участники и сочувствующие ужаснулись невиданной жестокости «слабой половины» человечества, без суда и следствия лишающей жизни или мужского естества (кастрация) по малейшему подозрению в нелояльности к новому режиму.
Еще безжалостней преследовались банды.
Некоторые из них, самые крупные, хорошо организованные и вооруженные, поначалу даже сумели захватить несколько городов и попытались установить свои порядки. Но вскоре были выбиты оттуда молодыми Вооруженными Силами женщин и уничтожены до последнего человека.
Те, что были поменьше и послабее, немедленно перешли к партизанской тактике и еще долго после окончательного установления на всей планете нового матриархата тревожили окраины городов, захватывали фермы и резвились на коммуникациях. Бороться с ними оказалось нелегко. Но, в конце концов, женщины (к тому времени они уже называли себя «сестрами-гражданками») справились и с этим. Партизанщина может длиться бесконечно при определенной и постоянной поддержке мирного населения. Здесь же таковая поддержка отсутствовала, и средние и мелкие банды постепенно исчезли, переродившись в разрозненные и немногочисленные сообщества «диких».
К тому времени из Вооруженных Сил нового матриархата отпочковалась, выросла и окрепла Служба FF, которая и взяла на себя львиную долю забот по обеспечению безопасности сестер-гражданок.
Сами же Вооруженные Силы поначалу хотели распустить за ненадобностью. И действительно. Зачем нужна армия, если вольные города и кластеры городов сестер-гражданок имеют равные права, свободы и обязанности не только на бумаге (то есть, закреплены законом), но и на самом деле и, значит, воевать друг с другом не собираются ни при каких обстоятельствах? Впрочем, по некотором размышлении, армию все же, изрядно сократив, было решено оставить. На всякий случай.
Казалось, для человечества наступил Золотой век. А точнее, для его, человечества, женской половины.
Да, он был совершенно не такой, каким его представляли мужчины– философы, художники и мечтатели. Хотя бы потому, что для мужчин здесь не нашлось достойного места.
Войдя во вкус, сестры-гражданки, энергично продолжили начатое, и кончили тем, что низвели имеющихся в их распоряжении мужчин до состояния рабов. Секс-рабы, рабы – доноры спермы (успехи партеногенеза были весьма сомнительны и серьезно рассчитывать на него не только в ближней, но и дальней перспективе было бы весьма опрометчиво), рабы-инженеры, техники, рабочие. Рабы-крестьяне. И даже рабы-ученые, писатели и художники…
Оказалось, что мужчины, как таковые, по-прежнему были нужны женщинам. Особенно лучшие из них, в ком сохранился прежний, изначальный и древний творческий и сексуальный огонь. Таковые, оставаясь в рабском статусе, получали на деле массу неписаных привилегий и жили весьма неплохо. Им не нужно было заботиться ни о куске хлеба, ни о крыше над головой, ни о собственной безопасности (при лояльном поведении, конечно), ни о поисках сексуальной партнерши. У них не было только одного – свободы. Но к этому большинство из них постепенно привыкли.
Тогда же возникла и повсеместно распространилась традиция отказа от прежних имен. Так как государства прекратили свое существование, то вместе с ними утратили свое значение и расы, и нации. Сестры-гражданки: белые, черные, желтые и красные, принадлежавшие ранее к десяткам национальностей, открыто провозгласили и ввели всеобщее равенство не просто на словах, но и на деле. И первым шагом в этом направлении как раз и был добровольный отказ от прежних имен.
Миллионы Марий, Анн, Беатрис, Елен, Ирин, Ксений, Памел и прочих женщин с традиционными именами придумывали и брали себе новые – такие, которые трудно было ассоциировать с прежней эпохой власти мужчин. Часто это были прозвища, которыми многие пользовались еще до войны, при общении в глобальной компьютерной Сети или имена, придуманные когда-то писателями для своих литературных персонажей. Такие же, искусственно образованные имена, в массовом порядке стали давать и новорожденным. Как девочкам, так и мальчикам. Последним, в первую очередь, для того, чтобы впоследствии не возникало лишних вопросов. Рабу незачем знать свои корни.
Разумеется, отказ от прежних имен не был закреплен законодательно. Каждая сестра-гражданка вольна была сама выбрать себе имя, не важно – старое или новое. Однако тех, кто ради оригинальности или по каким-то иным соображениям по-прежнему предпочитали называть себя Ольгами, Стеллами, Фаридами или любыми другими традиционными именами, насчитывалась едва ли десятая доля процента.
Позже выяснилось, что и «дикие», как ни странно, в массе своей последовали этому примеру и тоже стали изобретать себе новые искусственные имена. Впрочем, объяснить это можно было тем, что «дикие», продолжающие жить относительно малочисленными общинами в труднодоступных районах планеты по прежним, патриархальным и часто даже первобытным законам, тоже в годы хаоса, наступившего после войны, изрядно перемешались между собой и за ненадобностью практически утратили чувство расовой, национальной и религиозной принадлежности.
И все складывалось поначалу очень и очень хорошо.
С точки зрения женщин, разумеется.
Войны и кровавые распри из-за территорий, религий, дремучей ксенофобии, энергетических ресурсов и элементарной зависти остались в далеком прошлом. Делить больше было нечего по той причине, что не на кого. Объединение человечества произошло по самому основополагающему признаку – половому, и женщины, удовлетворенно вздохнув, приступили к построению своего желанного нового матриархата.
Довольно быстро им удалось возродить вполне жизнеспособную экономику, опирающуюся, во многом на рабский труд мужчин и свободный – женщин, искусно регулируемый рынок и освоенные еще до войны технологии.
Конечно, возродить цивилизацию в полном, довоенном научно-техническом объеме и качестве, не удалось – слишком многое было уничтожено, и огромные территории планеты, изуродованные и отравленные атомными бомбардировками, превратились в «белые пятна», куда теперь не было доступа. Особенно сильно, можно сказать до основания, была разрушена связь. И телефонная, и компьютерная, и мобильно-сотовая, и спутниковая. Все это вообще пришлось создавать практически заново, с нуля, и, разумеется, достичь хотя бы подобия довоенных показателей здесь не удалось. Но, тем не менее, выяснилось, что при нужде женщины могли быть великолепными исследователями, инженерами и менеджерами. И становились не только ими, но и много кем еще. Собственно, пришлось в массовом порядке осваивать практически все профессии, ранее традиционно считавшиеся «мужскими». Вплоть до пожарников и спасателей. Потому что мужчин-рабов всех категорий было, особенно в самом начале новой эпохи, гораздо меньше, чем свободных женщин, а дел, как всегда на Земле, хватало.
Конечно, после этой, небывалой в истории человечества революции, происшедшей не из-за классовых, а, фактически, половых разногласий, религиозный вопрос не мог не встать во всей своей неотвратимости.
В какого бога верить сестрам-гражданкам?
Но и эта проблема разрешилась, как ни странно, чуть ли не сама собой. То ли женщины по сути своей оказались менее фанатичными, нежели мужчины, то ли пресловутая историческая необходимость сыграла свою извечную роль палочки-выручалочки…
Как бы там ни было, но вера, свежеслепленная из остатков древнейшего культа Великой Матери с добавлением откровений новых пророчиц, быстро и повсеместно вытеснила все прежние верования и стала официальной религией нового матриархата. Со всеми вытекающими последствиями и атрибутами. Впрочем, и привержениц «старых» религий никто не преследовал. Тем более что осталось их совсем мало, и вели они себя тихо и скромно.
И еще оставался вопрос любви. Не плотской, конечно, а той самой, духовной и душевной, присущей единственно человеку наряду с умением постигать окружающий мир и самого себя. Этот вопрос так и не был решен окончательно. Частично желание любить и быть любимой реализовывалось в лесбиянстве, которое при новом матриархате получило самое широчайшее распространение (по данным социологических исследований до 70% сестер-гражданок хотя бы один раз на протяжении жизни имели лесбийский контакт).