Полчаса на морозе выветрили из меня все остатки дурного самочувствия, только вот пустота в желудке не уменьшилась, а наоборот, стала еще ощутимее. Ну да ладно, у меня в рабочем столе полкило печенья - пожую, чаем запью - авось полегчает.
Шеф уже сидел нахохлившимся вороном за своим столом. При моем появлении он глянул на меня недоброжелательно и демонстративно перевел взгляд на часы. Подумаешь, всего пять минут! Сам иной раз приходит часам к одиннадцати - и ничего. Пользуется тем, гад, что его-то начальник раньше двенадцати никогда не приезжает. Ладно бы и сам каждый день к одиннадцати приходил - так нет же! И попробуй опоздай больше, чем на десять минут - всю душу вытрясет. Сволочной тип, короче. Раньше он мне таким не казался, но... это было раньше.
Я сделал вид, что не заметил недовольного взгляда начальства, прошел к своему столу, сел за него и включил компьютер. Место мое в офисе не слишком удачно расположено - из всех людей в отделе я к шефу ближе всех сижу. Так что мелких поручений мне больше всего достается, просто в силу того, что я ближе. Зато (и это немаловажно) он со своего рабочего места экран моего компьютера не видит. Остальные все вдоль стен сидят и их экраны перед шефом - как на ладони. Так что как минимум до обеда хотя бы деятельность работы им изображать приходится. А мне - не обязательно. Главное только, выражение лица контролировать, когда по разным сайтам лазишь, вместо того, чтобы работу работать. Но деловой вид создавать я уже давно научился, а админ наш меня не сдаст - я с ним давно дружеские отношения установил и стараюсь их поддерживать. Угощаю его пару раз в неделю кружкой пива в баре внизу, а он мне за это истории из личной переписки сотрудников рассказывает. И кто из начальников сколько порнухи за последнюю неделю просмотрел. Страшный человек, с таким лучше дружить.
Вот и сейчас - надо мне над проектом голову ломать, а я в Интернете ищу связь между санскритом и гигантскими ракообразными. Плохо находится. Пока удалось выяснить только, что 'лалитавистара' (буддийский литературный текст, написанный на санскрите) и 'лангусты' в онлайн-словаре подряд идут. Неплохо, но не совсем то, что надо, по-моему. Еще я узнал, что у Анфисы Чеховой есть татуированные надписи на санскрите, а самые дешевые лангусты продаются на Кубе. М-да. Я вздохнул и закрыл окно. Куба мне пока не светит. А светит мне Турция в лучшем случае, а то и просто - пиво и колбаски на берегу какого-нибудь озера километрах в тридцати за городом. Это если я сам не превращусь в лангуста к этому времени.
Хотя, если вдуматься, пиво на берегу озера - вовсе не так уж плохо. Особенно если его предварительно часик подержать в воде этого самого озера. А пока оно остывает, очистить полянку от накиданного 'любителями' природы мусора, насобирать в округе дров, соорудить костерок, пожарить на огне колбаски. Потом - разложить скатерку... вечереет, а жара не спадает - под тридцать... в теле легкая усталость от долгого пути и всяких приготовлений... и вот - оно. Пиво... холодная, запотевшая бутылка с жидкостью благородного янтарного цвета, с легким дымком при открывании... Плеснуть щедро в походную кружку, поднести ко рту... холодная пена касается губ и уже совершенно невозможно удержаться и большой - на всю кружку - глоток происходит сам собой, без всякого моего участия. М-ммм... А потом - долить в кружку, то что осталось в бутылке. Вдохнуть полной грудью жаркий июльский воздух, еще раз ощутить разморенное блаженство и - допить. А есть еще бутылки, лежат в воде и ждут своего часа, ну, разумеется...
- Павел Викторович! Что с вами!? - истошный вопль выдергивает меня из моих радужных видений. Я вздрагиваю, недовольно поворачиваю голову в сторону крика и вижу кричавшего - это Серега, недавно принятый к нам в отдел молодой парнишка. Я подозреваю, что его прочат на мое место, поэтому недолюбливаю (хотя, в общем-то, не за что - вполне такой нормальный и отзывчивый вьюнош). А чего это он разорался? Серега тем временем выскакивает из-за своего стола, спотыкается, поднимается и бежит ко мне. Остальной народ тоже потихоньку поднимается со своих мест, на их лицах - тревога вперемешку с любопытством и все смотрят куда-то мимо меня.
Опа.
Павел Викторович - это мой шеф. Четыре месяца назад он был для меня 'Пашка', и мы вместе ходили на охоту. Ну и что, что у меня - ни ружья, ни даже охотничьего билета. Водку можно и так пить. Другое дело - с кем пить: на охоту частенько выезжал сам генеральный, и с ним можно было запросто трепаться на всякие 'мужские' темы и чокаться рюмками. Разумеется, для того, чтобы оказаться полноправным членом клуба - было нужно и ружье и билет. Разумеется, я собирался обзавестись всем этим, и был очень горд своей причастностью к этому неформальному кружку. И уж совершенно разумеется, что последние три месяца никто меня на охоту не звал. А после того как я один раз нечаянно назвал своего нового шефа 'Пашкой', я имел с ним короткий, но очень неприятный разговор тет-а-тет в комнате отдыха.
А сейчас Павел Викторович лежал возле своего стола на полу, из полуоткрытого рта на ковролин тянулась ниточка слюны, и пустые помутневшие глаза его бессмысленно пялились куда-то вверх.
Я сглотнул, отчетливо ощутив на языке растворяющийся вкус пива. Черт возьми, что все это значит?
Серега пробежал мимо, наклонился, загородив от меня труп шефа. Интересно, почему я так уверен, что шеф - того? И почему мне так хочется еще... глоточек... этого божественного нектара. А почему нет? Что ж не выпить, когда есть что выпить? Много есть - вот и остальные сотрудники подтянулись и столпились в проходах между столами. Шеи тянут, кричат - каждый свое:
- Скорую, Скорую! Скорую вызвали?
- По внутреннему в медкабинет звоните, они быстрей добегут!
- Окно откройте, не видите, ему плохо!
- Кто знает номер медиков?
- Пульс пощупайте! Пустите, я пощупаю, я умею щупать.
- Какой идиот окно открыл? Закройте, его в тепло надо!
- Искусственное дыхание надо!
Один я молчу. Молчу и борюсь - так тяжело удержаться. И вообще - зачем удерживаться? Если что-то доставляет удовольствие, зачем от этого удерживаться?
- А-А-А!! - я ору и мотаю головой. Проходы забиты галдящими коллегами, поэтому я лезу на подоконник и - со стола на стол - прыгаю к выходу. Хватаю с вешалки свое пальто, портфель и бегу наружу - на улицу. По дороге кого-то сбиваю с ног, на кого-то просто налетаю, бегу дальше, огибая озадаченно останавливающихся коллег. Но по дороге успеваю перехватить еще парочку-тройку глотков. Боже, какое блаженство... Я почти останавливаюсь, но тут приходит понимание. Понимание того, что произойдет потом, после того, как я остановлюсь. Я вою от ужаса, роняю пальто и кубарем скатываюсь по лестнице. Охранник смотрит на меня растерянным взглядом, медленно поднимается, но я уже пробегаю мимо, урвав у него один глоточек. Твою мать! Я вываливаюсь на улицу и отбегаю подальше. Тяжело дыша, осматриваюсь. Людей поблизости нет - я через служебный выход выскочил, он во дворы ведет. Легкая волна сожаления накатывает на меня и тут же отступает - пить нечего. Я обнимаю портфель обеими руками, сажусь прямо в снег и начинаю смеяться. А может, плакать - я сам не понял. Видимо, что-то среднее.
Не помню, сколько я так просидел: может - минуту, может - полчаса. Вряд ли больше. Те, кто сидят больше получаса на двадцатиградусном морозе без верхней одежды, обычно остаются сидеть до весны. Но очнулся я не столько от холода, сколько от того, что краем глаза заметил какое-то движение. Повернул голову, но понял, что там два человека, еще до того, как увидел пожилую тетку, волочащую слабо упирающегося ребенка. Нет! Только не это! Я вскочил и в панике завертел головой, прикидывая маршрут бегства. Тетка тем временем, меня заметила; видимо, чем-то я ей не понравился, и она ускорила шаг, намереваясь проскочить поскорее. Вот только для этого ей придется пройти слишком близко ко мне. Проклятье! Выйти со двора на улицу? Там наверняка масса народа - что начнётся - страшно представить. Обратно в офис? Отвернуться, чтобы их не видеть? Кстати, я уже до них вполне дотягиваюсь... до них еще метров двадцать, но я уже...
Всхлипнув, я повернулся и кинулся в угол двора. Дернул первую подъездную дверь - закрыто... ну да, вот домофон рядом. Побежал ко второму подъезду - тоже... а тетка с ребенком уже почти за моей спиной, я их не вижу, но чую, как испугана тетка... и этот испуг меня веселит и немного возбуждает. А, вот - не заперто. Я изо всех сил дергаю тяжелую железную дверь и ныряю во влажный теплый полумрак. Закрываю дверь за собой, одновременно пытаясь глотнуть, но - успеваю. И не успеваю. Успеваю - закрыть дверь (с железным грохотом, гулко отдающимся во всех стенах) и не успеваю - глотнуть. Металл двери отрезает меня от испуганной тетки и сонного ребенка. Хотя я продолжаю их каким-то образом чувствовать - даже сквозь дверь - но дотянуться уже не могу... или могу? Я стою не шевелясь, но одновременно потихоньку просачиваюсь сквозь металл и тянусь вслед уходящей парочке... да хватит уже, мать твою! Отворачиваюсь, трясу головой, бью себя по ушам и щекам - отпускает. Надолго ли? Сейчас выйдет кто-нибудь в подъезд - и опять начнется. Трясущимися руками лезу в портфель, достаю мобильный. Трубку берут гудка после десятого, когда я уже нервничать начинаю.
- Аделаида?
- Да? - голос в трубке сонный и недовольный, - Почему так рано? Мы на после обеда договаривались. Ты меня разбудил.
- Извини, - нарочито-равнодушно говорю я, - я не приеду. Я... я человека убил. Недавно.
Аделаида секунд пять молчит, я сначала беспокоюсь, что она сейчас положит трубку, но потом вижу, что делать этого она не собирается, а просто - думает. Хмурит брови и покусывает нижнюю губу.
- Кого? Где? Как? Так же, как у меня в кабинете? - голос собранный и серьезный.
- Шефа своего, на работе, - отвечаю я, - не так. Я просто задумался, а потом... потом выпил его.
- Что сделал? - Я вижу, как у нее взлетают брови.
- Выпил. Я представил себе бутылку пива в жару и... вот. А он упал и умер.
Аделаида хмыкает, голос у нее становится менее напряженным.
- С чего ты взял, что это ты его убил? И почему так уверен, что - убил?
Я пожимаю плечами.
- Я чувствую.
А еще я чувствую, что этот фокус можно проделать и по телефону. Благо собеседницу я вижу так ясно, словно она стоит прямо передо мной. Коротко выругавшись, отключаюсь, но успеваю немного отхлебнуть. Чувствуя густой и терпкий вкус на губах, обессилено сползаю по стене на пол. А у Аделаиды вкус другой - отстраненно отмечаю я - как у темного нефильтрованного... но чуток горчит.
Откидываю голову, закрываю глаза и стараюсь ни о чем не думать. Может, этот сон уже сейчас закончится? И проснусь я в своей кровати, у себя дома... а то и еще на полгодика раньше.. без всяких голосов в голове, нормальным и здоровым человеком... можно даже рядом с Алёнкой. Черт, если я проснусь рядом с ней, клянусь, предложу ей выйти за меня замуж! Криво ухмыляюсь и вздрагиваю - за дверью слышен звон ключей и чьи-то голоса. Вскакиваю и быстрым шагом иду вглубь подъезда. Я начинаю понимать, что что-то не так с этим подъездом одновременно с первой, попадающейся мне под ногу, ступенькой. Увы, ступенька эта, как и вся лестница, ведет вниз, я оступаюсь, машу руками, пытаясь сохранить равновесие, но ничего не получается и я качусь кубарем вниз. Головой я бьюсь то ли об третью, то ли об четвертую ступеньку - перед глазами вспыхивают красные круги, потом становится темно.
Глава 5.
У меня довольно часто бывает, что, открыв глаза, я некоторое время лежу и не могу понять, кто я такой и где нахожусь. Если в этот момент у меня чё-нибудь спросить, я такое могу отморозить, что любому философу тошно станет - от зависти. Еще когда я маленьким был, я пару раз этим маму напугал, она меня даже к психологу водила. Но психолог ее успокоил - нормальное, говорит явление, науке известное и безопасное. Вижу, говорит, он у вас еще и бешенством болеет, так мы его сейчас электрошоком вылечим.
Шучу. Насчет бешенства, а остальное - всё так и было.
Но сегодня я все рекорды побил - лежал и думал, пожалуй, минут пятнадцать. Ну просто не каждый день я просыпаюсь на твердом каменном полу, покрытом слоем пыли и бетонной крошкой в палец толщиной; во влажном и вонючем полумраке, среди странных ритмичных звуков - смеси гудения, шипения, капели и еще чего-то в этом духе. Воспоминания прошедших дней крутились в голове бредовой кашей, и было очень сложно понять, что из этого было на самом деле, а что - было сном. Потом все потихоньку улеглось на свои места. Не скажу, что мне от этого стало легче.
Я сел и огляделся. Свет проникал в помещение сквозь небольшое оконце, закрытое куском грязного полупрозрачного полиэтилена. Небольшая, где-то три на четыре метра, комната. В углу - куча тряпья. Из стен торчат трубы различных диаметров, часть труб укутана теплоизоляцией, везде вентили и манометры. А может, термометры или еще-что-нибудь-метры, почем мне знать. Ага, ясно - я в подвале. Очевидно, я принял дверь в подвал за подъездную.
Попытался почесать в затылке, и обнаружил какой-то липкий сгусток. Отдернул руку, посмотрел на пальцы, понюхал. Кровь? Похоже на то. Видимо, головой я неплохо приложился, странно даже, что она не болит совсем. Аккуратно ощупал голову - нет, не болит. Ну и хорошо. Интересно, как там это морское ракообразное поживает, может, случилось чудо, и он вылетел при ударе?
Нет, не вылетел.
Я вздрогнул. Это не прозвучало словами, это просто пришло как знание и... короче, мне стало не по себе. Одно дело - предполагать, что в тебе поселилось что-то. И совсем другое - когда в голове вдруг начинают появляться мысли, к которым сам не имеешь ни малейшего отношения. Какого черта, это же моя голова! Мне дико захотелось упасть на пол и начать кататься по нему, выдирая себе волосы и крича: 'Уходи из моего мозга!'. Сделал несколько глубоких вдохов, немного успокоился. В конце концов, разговор - это всегда хорошо. Вон, и Аделаида говорила, что если дух настроен общаться, то его можно просто убедить уйти. Может, мне даже самому это удастся?
- Эй, ракообразное! Ты зачем на людей нападаешь? Проглодался? - говорю я вслух, не слишком надеясь на ответную реакцию, но ответ приходит сразу.
Непонимание. Что значит - проголодался? На добычу надо нападать, потому что она - добыча. Это весело и вкусно.
- Но люди - не добыча!
Непонимание. Все вокруг - добыча.
- Нее, так не пойдет. Если ты будешь нападать на всех, меня убьют. Что с тобой будет, если меня убьют?
Непонимание. Что значит - убьют?
- Блин! То, что ты делаешь с добычей. Только сделают это - со мной!
Непонимание. Непонимание. Мы - не добыча!
- А это смотря для кого... Там, откуда ты пришел, у тебя врагов вообще не было, да? Зато тут - будут. Не беспокойся, обязательно будут. Может, ты назад, к себе вернешься, а? Тебе же тут не нравится.
Не вернется. Тут весело. Там было скучно.
М-да. Вот и убедил. Весело ему, понимаешь... а уж мне-то как весело!
Неожиданно сверху, с лестницы, донесся металлический лязг, и послышалась негромкая возня, сопровождаемая неразборчивым бормотанием. Я вздрогнул, встал и отошел вглубь комнаты, к воняющему отбросами тряпью в углу. Послышались волочащиеся шаги, потом на лестнице появилась фигура. Человек спустился на полпролета, заметил меня и остановился.
- Э-Э-Э-Э! - заревел он настолько зверино-нечеловеческим голосом, что у меня аж коленки подогнулись. Нормальные люди так не кричат. Я чуть не упал от страха и неожиданности.
- Ты чо тут делаешь? Это моя берлога! А ну вали отседа, а то я те ща кишки выпущу!
Фу-ф. Да это же просто бомж. Похоже, он меня за конкурента принял.
- Че, не понял что ли? Ща я тебя!
Фигура торопливо зашагала вниз.
- Я тоже очень рад встрече, - сказал я и, кажется, улыбнулся.
Сдерживаться на этот раз я и не пытался.
Это уже было не пиво. Так, дешевое кислое вино. Я б даже допивать не стал, но его оказалось очень мало - буквально на глоток. Не буду больше такое пить. Фу - гадость.
Подошел к упавшему телу. Я собирался снять с него верхнюю одежду, но наклонившись, передумал. От бомжа так сильно воняло, что мысль даже о том, чтобы к нему прикоснуться, вызывала тошноту. Не то чтобы снять одежду и надеть ее на себя. Поэтому я отошел к стене, присел у стены и задумался.
Пожалуй, продолжать переговоры самому не стоит. Надо предоставить это профессионалу. Вопрос только, как связаться с Аделаидой и оставить ее в живых? Вот я же по телефону собеседника не сразу вижу, а секунд через семь-восемь. Может, попробовать позвонить секунд на десять? Если она трубку возьмет, конечно... Интересно, как чувствует себя человек, которого я недопил?
Я встал и пошел искать телефон. Он лежал возле лестницы, корпус разлетелся на две половинки, аккумулятор выпал. Я подобрал все детали, особо ни на что не надеясь, собрал телефон, включил. Против ожидания, дисплей моргнул и засветился. Крепкий телефон, надо же. Почти как я.
Но позвонить не получилось - нет сети. А, ну да, я же в подвале. Я перешагнул через труп бомжа и поднялся наверх. За железной дверью связь тоже была не очень и я вышел наружу. Порядком удивился - на улице было темно. Часов семь-восемь, не меньше. Выходит, я весь день в отключке провалялся? Хорошо еще, живущий... живший тут бомж сделал мне такую любезность, что приперся уже после моего пробуждения, а то могло нехорошо получиться. Я услышал сбоку покашливание, вздрогнул и повернулся. Слева от меня, на крылечке подъезда, стоял и курил крепкого телосложения мужик в спортивной куртке. Огонек сигареты, вспыхивая на затяжках, выхватывал из темноты его лицо... хотя к таким лицам больше подходит определение 'харя'. Еще вчера меня подобная встреча 'в темном углу' порядком бы напугала, сегодня я тоже испугался, но - совсем по другой причине. А что это я все еще на него не набросился?
Сам же просил.
А, ну спасибо. Я отвернулся и принялся звонить. Позвонил три раза, Аделаида трубку не брала. Это меня расстроило - ее помощь была единственным вариантом, на который я мог рассчитывать. Кому еще можно позвонить? Кто мне поверит за десять секунд? Да кто мне вообще поверит? Я, коченея от холода, позвонил еще два раза, потом меня осенило: СМС. Можно же просто отправить ей СМС, а самому сидеть в подвале и ждать ответа. Телефон у двери положить, а самому вниз спуститься, к теплым трубам.