Жетонов, конечно же, по закону подлости ни у кого не оказалось. Тут Моя Длина вдруг вспомнила:
— У меня же видеокамера. Сейчас я его сниму. Эй, ребенок! Вытащи-ка ее из рюкзака! — велела Пашкову девочка.
Тот быстро извлек на свет камеру. Моя Длина схватила ее.
— Я сейчас этого мужика обгоню.
Она устремилась вперед. Незнакомец, уже
почти поравнявшись с вестибюлем метро, начал спускаться в подземный переход. Но Моя Длина к этому времени забежала вперед и вовсю его снимала.
Мужчине, кажется, это совсем не понравилось. Он поспешил в переход.
— Порядок! — подбежала к ребятам Моя Длина.
— Не останавливайтесь, — распорядился Олег. — Следуем за ним до победного конца.
— Только победным ли будет конец? — с большим сомнением произнес Темыч.
Ему никто не ответил. По подземному переходу сновало множество прохожих. Поэтому юным детективам приходилось быть особенно внимательными. Мужчина замедлил шаг. Теперь он двигался вдоль длинного ряда магазинчиков. То и дело оглядываясь, незнакомец разглядывал товар на витринах.
— Везет нам в последнее время на покупателей, — тихо сказала Катя.
— Видимо, банда такая, — усмехнулась Таня. — Любят деньги тратить.
— Когда денег куры не клюют, почему бы не потратить, — проворчал за спинами девочек Тема.
— Заткнись, зануда, — шикнула на него Катя.
— И вообще, — прошептал Олег, — лучше глядите в оба.
Тут все заметили, что незнакомец снова остановился. Теперь его привлек магазин одежды. Он нагнулся к окошечку и принялся что-то обсуждать с продавщицей.
— Интересно, о чем они говорят? — изнывал
от неизвестности Пашков. — Может, я подойду незаметненько и послушаю?
— Я вот тебе послушаю, — погрозил ему кулаком Олег. У него не было никаких сомнений: если Пашков незаметненько подойдет, то что-нибудь обязательно случится. Или магазин вдруг ни с того ни с сего рухнет. Или, по меньшей мере, незнакомец почует слежку. А может быть, даже вспомнит, что уже встречался с Пашковым сегодня утром.
Мужчина продолжал беседовать с продавщицей,
— Чего это он так долго? — заинтересовался в свою очередь Женька.
— Почем ты знаешь? — шепотом отвечала Моя Длина. — Может, у него с продавщицей роман?
— Нужна ему при таких деньгах какая-то продавщица, — мысленно прикинул финансовые возможности незнакомца Темыч. — И вообще там посмотреть-то не на что..
— Тоже мне, знаток женской красоты, — процедила сквозь зубы Моя Длина
— Между прочим, не хуже тебя понимаю, — обиделся Темыч.
— А по-моему, классная девушка, — пригляделся к продавщице Женька. — Я блондинок люблю.
— Она же крашеная, — сочла своим долгом поставить его в известность Катя.
— Подумаешь, — отмахнулся Женька. — Все равно красиво.
— Слушайте, — вмешалась Таня. — У нас что тут, конкурс красоты?
— Да вообще-то нет, — сказал Женька.
Тут мужчина, улыбнувшись напоследок продавщице, быстро пошел дальше. Больше он не останавливался. Теперь ребята едва за ним поспевали. Незнакомец поднялся по лестнице и вышел на улицу. На остановке рядом с переходом затормозил троллейбус. Незнакомец побежал к нему. Едва он запрыгнул внутрь, двери захлопнулись. Троллейбус уехал.
— Вот вам и вся слежка, — покачал головой Темыч. — Только зря время потратили.
— Ты, может, и зря, а я нет, — немедленно заявила Моя Длина. — Теперь этот мужик у нас вот где, — и она похлопала по рюкзачку, куда уже снова успела убрать видеокамеру.
— Пошли к тебе, Олег, и посмотрим, — тут же предложил Женька.
— Нет, — покачал головой тот. — Посмотрим вечером. А сейчас — по домам.
— А я к тете Любе наведаюсь, — вспомнила Школьникова. — Только, боюсь, она еще не приехала.
— Тогда дождись, пока приедет, — попросил Олег. — Это очень важно.
— Дождусь, — пообещала Моя Длина. — Но мне почему-то не кажется, что Николай с этими деньгами связан…
К шести вечера ребята вновь собрались в квартире Беляевых. Первым, конечно, явился Женька. Перед этим он раз десять звонил каждому из друзей, чем умудрился вывести из себя даже Лешку Пашкова, который от нечего делать решил на всякий случай немного позаниматься историей. Что касается Женьки, то он заниматься совершенно не мог. Ему не давали покоя странные совпадения сегодняшнего дня. Поэтому, не дождавшись назначенного срока, Женька прибежал к Олегу без четверти шесть. Впрочем, и остальные не задержались. Все, кроме Моей Длины.
Она прибежала в десять минут седьмого.
— Ну, я вам скажу! — начала она прямо в передней.
— Что ты нам скажешь? — взвился на ноги Женька.
— Был! — выдохнула Моя Длина.
— Кто? — хором спросили ребята.
— Старый друг! — продолжала девочка.
— Ста-арый, — разочарованно протянул Пашков. — Нет, тот молодой был совсем. Не больше двадцати пяти лет.
— Р-ребенок! — кинула на него уничтожающий взгляд Моя Длина. — Я и говорю, молодой заходил.
— Про молодого ты ничего не говорила, — вмешался дотошный Темыч.
— И этот совсем тупой! — ткнула Моя Длина пальцем в сторону Темы. — С чего вам взбрело в голову, будто он старый?
— Ты же сказала, что заходил старый друг, — ответил Лешка.
— Друг старый, а мужик молодой, — наконец внесла ясность Моя Длина. — Просто они с Николаем давно знакомы.
— И что дальше? — спросила Катя.
— А дальше все как по писаному, — продолжала Школьникова. — Этот Алик, друг Николая, то ли тут где-то рядом работает, то ли живет. Во всяком случае, когда Николай остается до утра у тети Любы, Алик забегает попить кофейку.
— Каждый раз? — поинтересовался Олег.
— Нет, — сказала Моя Длина. — Тетя Люба говорит, что за все время, что они с Николаем знакомы, Алик заходил три раза. Ему, видите ли, очень нравится, как тетя Люба кофе варит.
— Понятно, — усмехнулась Катя.
— Ничего тебе не понятно, — с усталым видом уселась в кресло Моя Длина. — Ох! — вздохнула она. — Я прямо вся извелась, пока из тети Любы информацию вытянула. Я ей про Алика, а она на Николашу своего сворачивает. Мол, и заботливый, и красивый, и вообще, никого лучше нет. Ну, прямо такая любовь!
— Сердцу не прикажешь, — иронично сощурилась Катя.
— Бедная тетя Люба, — посочувствовала Таня.
— Про бедную тетю Любу потом, — перебил Олег. — Скажи, Машка, — не сводил он глаз с Моей Длины. — Когда этот Алик сегодня ушел?
— Ровно в десять тетя Люба сама собралась на работу. И вот она говорит, что Алика к этому времени уже минут двадцать как не было, — отвечала Школьникова.
— Тогда все сходится! — воскликнул Пашков.
— Пока что не все. Но многое, — не торопился с выводами Олег.
— Но ведь именно когда Алик от них ушел, из подъезда возник этот тип с пакетом, — без тени сомнения произнес Пашков.
— А может, Алик раньше вышел? — предположила Катя.
— Никто ни раньше, ни позже оттуда не появлялся, — ответил Лешка.
— А чего это ты так уверен, если просто проходил мимо? — не поняла Моя Длина.
— Я не совсем проходил, я стоял, — вынужден был признаться Лешка.
— И зачем же наш Лешенька там стоял? — полюбопытствовала Катя.
— Зачем надо, затем и стоял, — покраснел Пашков.
— И хорошо, что тебе было надо, — обрадовался Олег. — Значит, ты, Лешка, точно уверен, что никого больше из подъезда в это время не появлялось.
— Совершенно точно! — несколько раз подряд кивнул головой Пашков. — А потом вышла Машка.
— Это уже кое-что, — хмыкнул Олег. — А ты, Лешка, мужика с пакетом хорошо разглядел?
— Плохо, — признался Лешка. — Он промелькнул с какой-то космической скоростью. Хотя подождите, — приложил Пашков палец ко лбу. — На нем были белая рубашка с короткими рукавами и брюки…
— Брюки — это очень хорошая примета, — усмехнулась Катя. — Значит, Лешенька, этот мужик был не в трусах. Тогда мы его обязательно вычислим.
— Сперва дослушай, а потом издевайся, — продолжал Пашков. — На нем были не то темносиние, не то черные брюки.
— Черные, — вдруг сказала Моя Длина.
— Ты-то откуда знаешь? — уставились на нее остальные.
— Тетя Люба почему-то вспомнила, что Алик, когда пришел, сразу принялся брюки чистить. На него вроде какая-то тетка с сумкой налетела. Он еще тете Любе пожаловался, что на черном малейшая грязь видна.
— Ну, ни фига себе! — выкрикнул Женька. — Значит, все сходится.
— Похоже, что да, — уже оставили сомнения Олега.
Все вроде и впрямь сходилось. Николай вернулся из командировки. Кидалы, по странному совпадению, тут же исчезли. Зато возникла своеобразная «касса» в мусорном контейнере, при помощи которой ктото с кем-то расплачивался в твердой валюте. За подобной уловкой должно было крыться очень серьезное преступление.
— Думаю, они вот так действуют, — чуть помолчав, произнес Олег. — Николай и Алик — это одна шайка. Николай откуда-то доставляет деньги в квартиру тети Любы. Потом поручает Алику выбросить пакет в мусорный контейнер. На этом связь обрывается. Потому что берет деньги совершенно незнакомый им человек.
— Которого Николай и его напарник несколько дней назад чуть было не кинули? — недоверчиво покачала головой Таня.
— Это лишний раз доказывает, что они не знакомы, — спокойно продолжал Олег.
— И еще теперь ясно, почему мужик в сером пиджаке от нас тогда смылся, — подхватил Темыч.
— Ага! — воскликнул Женька. — Наверное, он тогда тоже нес какие-нибудь деньги.
— А бабка из окна принялась милицию звать, — вспомнилось Темычу. — Вот он и решил испариться.
— И неизвестно еще, кто быстрее бежал, — добавил Пашков. — Мне хорошо из окна было видно. Кидалы в одну сторону кинулись. А этот мужик в другую.
— Естественно, — кивнул Олег. — Думаю, дай ему возможность выбрать, он предпочел бы кидал, чем в милиции объяснять, откуда у него столько денег.
— Все вы, мальчики-девочки, правильно говорите, за исключением одного, — вмешалась внезапно Моя Длина,
— То есть? — повернулся к ней Олег.
— Если Николай такими крутыми делами занимается, зачем ему лохов кидать на улице? — спросила Школьникова.
— Одно не исключает другого, — возразил Олег. — Если мы не ошибаемся и напали на действительно крупное преступление, то организаторы могли нанять Николая и Алика только для передачи денег следующему звену.
— Хорошо, что я там вовремя оказался, — с важностью изрек Лешка.
— Отлично сработал, ребенок, — похвалила Моя Длина.
— Теперь мы их на полную катушку раскрутим, — просиял Лешка.
— Разбежался, — не верилось Темычу. — Может, они больше никогда в этот контейнер ничего не положат.
— Зато мы кое-что о них знаем, — ответил Олег.
— И случайно вычислили мужика, который забрал деньги, — сказала Моя Длина. — Он даже у нас заснят.
— Надо видеозапись показать Василенко, — оживился Темыч. — Вдруг этот, в сером пиджаке, вообще числится в розыске.
— Я бы не торопился, — ответил Олег. — Мы еще не все сделали, что могли.
В конце концов ребята решили продолжить операцию «Роуминг». Кроме того, Моя Длина обещала не спускать глаз с тети Любы и ее жениха. А также постараться узнать как можно больше о Николае и его друге Алике. Ребята были почти убеждены, что слаженные совместные действия внесут хоть какуюто ясность в эту запутанную историю.
Однако два следующих дня не принесли сколько-нибудь ощутимых результатов. Николай снова уехал в командировку. Но, вопреки ожиданиям юных детективов, кидалы на улицах по-прежнему не появлялись. Кроме того, близился экзамен по истории. Это было последнее испытание перед каникулами, и родители всех семерых насели на своих отпрысков, чтобы они как следует подготовились. Словом, расследование затягивалось. Темыч по сему поводу даже заметил, что он с самого начала чувствовал, насколько это бесперспективное дело.
— Сейчас сдадим экзамен, — мрачно твердил он друзьям. — Затем погуляем на выпускном. А там через несколько дней по дачам разъедемся. Вот вам и все расследование.
Остальные еще на что-то надеялись, однако Олег уже решил: если после выпускного вечера расследование пойдет столь же вяло, они просто передадут видеозапись и стодолларовую купюру Владимиру Ивановичу, поделятся с ним своими немногочисленными наблюдениями, а затем смирятся с первой в их жизни неудачей на детективном поприще.
— В конце концов, проигрывать тоже нужно уметь достойно, — сказал по этому поводу Олег.
— Но лучше выигрывать, — категорически не был согласен с ним Лешка Пашков.
Остальные тоже предпочли бы выиграть, однако выбора пока не было. Правда, подготовка к выпускному вечеру несколько отвлекла от неудачи. Особенно девочек. Едва сдав экзамен по истории, они бросились по магазинам, чтобы приобрести соответствующую торжественному моменту одежду. После каждой покупки они созванивались, боясь повториться.
Мальчики тоже отнеслись к выпускному вечеру очень серьезно. Конечно, до конца средней школы им оставалось еще добрых два года. Однако перед экзаменами внезапно выяснилось, что добрая половина бурного и несокрушимого содружества девятого «В» на следующий год не встретится. Кто получил квартиру в другом районе Москвы. Иные переходили в лицеи или колледжи. Даже Марата Ахметова, который никогда не отличался страстью к наукам, определили со следующего года в какую-то очень дорогостоящую и очень престижную школу.
Это особенно удивило Компанию с Большой Спасской. До сих пор папа Марата Ахметова,
Хамитяй Хамзяевич, к школьным успехам, а точней, неуспехам сына, относился совершенно равнодушно. Марат учился из рук вон плохо. Когда преподаватели упрекали Хамитяя Хамзяевича, что он распускает сына, тот возражал им: «У меня, например, только четыре класса образования, а теперь я — крутой бизнесмен».
Однако с недавних пор, по словам Марата, «предок совершенно рехнулся на образовании». И вот теперь Хамитяй Хамзяевич отдавал сына в какую-то школу, где его обещали за два года подтянуть до нормального уровня. После чего отец собирался отправить Марата учиться в университет за границу.
— И на фига мне все это надо, — жаловался Компании с Большой Спасской Марат. — Я лично к своим ребятам привык. И хочу здесь дальше учиться. Ну, или, в крайнем случае, уйти в спорт.
Словом, каждый из бурного содружества «В» неожиданно осознал, что именно на выпускном вечере они последний раз соберутся все вместе. С самого первого класса все повторялось из года в год. И каждый год был во многом похож на другой. Казалось, так будет всегда. И вот вдруг выяснилось, что наступает другая жизнь. И, осознав это, ребята с особенной ясностью поняли, как хорошо им было всем вместе. И как будет не хватать тех, кто уйдет. Естественно, при желании они могут и дальше видеться. Но ведь это уже другое. Вот почему каждый из девятого «В» считал предстоящий вечер очень важным событием.
— Счастье еще, что мы по-прежнему вместе, — говорил по этому поводу Темыч.
— Куда мы друг от друга денемся, — отвечал ему Женька.
— Мы — никуда! — заулыбался Пашков.
— Будем надеяться, — не был столь категоричен Олег.
— Я бы хотела, — подхватила Катя.
У них возникли кое-какие проблемы. Беляев-старший. мечтал отдать сына в физико-математический лицей. Олег упирался изо всех сил. Мать была на его стороне. Но Борис Олегович объявил, что еще подумает. Катина бабушка подыскала какое-то театральное училище, после которого без экзаменов принимают в школу-студию МХАТ. Теперь она убеждала Катю и ее родителей, что внучка непременно должна «продолжать актерскую династию». У Кати и впрямь был драматический дар. И против того, чтобы стать актрисой, она ничего не имела. Однако сказала, что будет оканчивать родную две тысячи первую школу. И хочет учиться только в классе Андрея Станиславовича. Короче, даже Компании с Большой Спасской приходилось вести борьбу, чтобы остаться вместе.
Мать Школьниковой, Зинаида Николаевна, столкнувшись однажды на сугубо коммерческой почве с папой Марата Ахметова, вдруг объявила, что Машка тоже поедет через два года учиться в Англию. Но Моя Длина в ответ устроила жуткий скандал. Зинаиде Николаевне пришлось смириться. После этого Школьникова объявила Кате и Тане:
— Уж кто-кто, а я Андрея никогда не покину.
Утром Пашков был вызван по телефону к директору Михаилу Петровичу, где тот вместе со своим доблестным заместителем по хозяйственной части Арсением Владимировичем взял с Лешки слово, что сегодня он не приготовит «ровно никаких сюрпризов». Они как в воду глядели. У Лешки и Сашка был к выпускному вечеру заготовлен еще один фейерверк, который складывался в надпись «Слава!». Но, поразмыслив, Пашков решил оставить его до лучших времен.
К пяти часам вечера в актовом зале собрались родители и ученики. Девочки выглядели сногсшибательно. В особенности отличилась Моя Длина. Она была в алом вечернем платье с огромным декольте и обнаженным левым плечом. У Андрея Станиславовича при виде ее глаза едва не полезли на лоб. А рот непроизвольно раскрылся.
— Ну, Школьникова, ты даешь, — пробормотал он.
— Нравится, Андрей Станиславович? — проворковала девочка. — Единственная номерная модель от Диора. Мать вчера кучу денег выложила.
И она кинула на любимого учителя столь страстный взгляд, что он, сказав: «Там… знаешь… мне… надо», — поспешил ретироваться. Зато Пашков не мог отойти от Моей Длины. Он пытался выразить всю степень своего восхищения.
Моя Длина тоже с немалым удивлением взирала на Лешку. В пиджаке и галстуке он обрел неожиданную солидность, и Школьникова отметила про себя, что «ребенок даже вроде бы стал вполне ничего».