— Отличная мысль. — Хеймиш поднялся, оглядывая гостей. — Если вы покончили с завтраком, идемте со мной.
Джереми с Элизой от души поблагодарили Молли за теплый прием. Миссис О’Лохлин с улыбкой пожала гостям руки и пожелала им счастливого пути, а затем направилась вслед за мужем на конюшню.
Дикон был там. Они принялись седлать лошадей.
Джереми пожелал сам надеть сбрую на старого Мартина, немолодого смирного мерина.
— Двигать рукой мне вполне по силам, — объяснил он. — Работа пойдет мне на пользу.
Рука по-прежнему болела, но Джереми казалось, что она быстрее заживет, если действовать ею как здоровой.
Подтягивая подпругу, он неожиданно понял, что изменилось с тех пор, как он был здесь с Ройсом две недели назад. Изменился он сам.
Изменился до неузнаваемости. Теперь он чувствовал себя более зрелым. Опытным, искушенным. Он прошел через суровые испытания и выдержал. Теперь он знал, на что способен. И намного яснее представлял себе, какой хотел бы видеть свою будущую жизнь.
Затянув подпругу и укрепив стремена, он обернулся к Элизе. Встретив взгляд ее ореховых глаз, он почувствовал, как сердце взволнованно замерло. Элиза стала средоточием его жизни. Быть рядом с ней — вот будущее, о котором он мечтал.
Элиза робко улыбнулась, не зная, о чем он думает.
На губах Джереми мелькнула рассеянная улыбка. Он понимал, что сейчас не время для объяснений. И все же серьезного разговора не удастся избежать, когда они прибудут в Вулверстон и вернутся к привычной жизни. Уверенно взявшись за узду, он заставил мерина стоять смирно.
— Вы хотели бы ехать впереди или позади меня?
Элиза смерила взглядом могучую лошадь. Старый Мартин был не меньше семнадцати ладоней в холке.
— Впереди, если вы не против.
— Нисколько. Обопритесь на мою руку.
Он помог Элизе вскочить в седло и уселся позади нее.
Хеймиш с Диконом уже ждали во дворе верхом на лошадях.
Удостоверившись, что Элизе удобно сидеть, Джереми направил лошадь к воротам конюшни. Он сразу оценил достоинства коня. Молли сделала превосходный выбор. Широкая спина и ровный неторопливый бег мерина говорили о выносливости и спокойном нраве. Было ясно: Мартин ни за что не понесет, даже если Джеремй выпустит из рук поводья.
— Хорошо. — Хеймиш одобрительно кивнул. — Отправляемся!
Могучий шотландец выехал со двора первым, за ним последовал Джереми, Дикон замыкал кавалькаду. Выстроившись цепочкой, всадники направились рысью вверх по тропе в сторону Кленнелл-стрит, а затем повернули на юг, в Англию, к замку Вулверстон.
Когда всадники въехали в кованые железные ворота замка и впереди показалась мраморная лестница парадного входа, Элиза застыла, не в силах поверить своим глазам.
— Откуда, черт возьми, все они взялись?
Джереми, не меньше ее изумленный видом огромной толпы, встречавшей кавалькаду на ступенях замка, потрясенно выдохнул:
— И почему их так много?
— Я ожидала увидеть родителей, — прошептала Элиза, — конечно, Ройса с Минервой, Хьюго с Кобби и даже Меггин — мы знали, что они, возможно, останутся дожидаться нашего возвращения. Но здесь и мои сестры, и Брекенридж, и Гейбриел с Алатеей, и Девил с Гонорией, и тетя Хелена.
— Я допускал, что могут приехать Леонора и Трентем, но Кристиан с Летицией, Делборо с Делией и в довершение всего леди Озбалдестон… это выше моего понимания.
Элиза успела издать лишь недоверчивый возглас, когда всадники подъехали к лестнице, и приветливо улыбнулась.
Они остановились на подъездной дорожке. Стоило Джереми спешиться, как встречающие с сияющими улыбками и радостными криками устремились вниз по лестнице. К тому времени как Джереми помог Элизе спуститься с лошади, их уже настигла маленькая стайка женщин, а следом нахлынула остальная толпа.
Оказавшись в благоуханных объятиях матери, которая не помнила себя от радости, Элиза едва успела поклясться, что цела и здорова, как ее прижал к груди отец. Потом настала очередь Хизер, Анджелики, Гейбриела и Алатеи…
Шум множества голосов сливался в единый гул. Слышались радостные восклицания, сыпались вопросы. Слава Богу, Хеймиш старался отвечать на них по мере сил. После нескольких дней, проведенных вдвоем с Джереми вдали от остального мира, Элизе показалось, что она тонет.
Не в какофонии звуков и не в объятиях друзей и близких, а в водовороте чувств: ко всеобщей радости примешивались пережитое беспокойство, тревога, напряжение последних дней.
Элиза понимала, что ее родители вздохнут спокойно, лишь когда услышат всю историю ее приключений и оценят… возможные последствия.
Но думать об этом у нее не было сил.
Поймав взгляд Джереми, она увидела в его карих глазах то же смятение и улыбнулась. Джереми ответил ей ободряющей улыбкой, прежде чем новая волна приветствий и дружеских объятий захлестнула их обоих.
Добравшись наконец до Меггин, Элиза тепло ее обняла.
— Вы были правы, нам не удалось добраться до замка за один день. Еда пришлась как нельзя кстати.
Меггин рассмеялась, сжав руки Элизы:
— Я так рада… мы все очень рады, что вы благополучно вернулись. Мы не находили себе места от тревоги, когда вы не появились ни на второй, ни даже на третий день.
— После мы перестали считать дни, а тревога все росла. — Кобби протиснулся сквозь толпу, чтобы обнять Элизу. — К сожалению, наш чудесный маскарад не сработал, вернее, не задержал похитителей надолго, как мы надеялись. Должно быть, Скроуп и его подручные все это время висели у вас на хвосте?
— Нет. Покинув Эдинбург, мы больше не видели ни Женевьеву, ни Тейлора. Нас преследовали лэрд со Скроупом.
— Лэрд? — Девил, разговаривавший с Джереми, резко повернулся. — Мне интересно все, что вам удалось узнать о нем.
Элиза открыла было рот, чтобы ответить, но громкий хлопок в ладоши привлек всеобщее внимание к Минерве, герцогине Вулверстон, стоявшей на вершине лестницы.
— Если вы хотите услышать всю историю целиком, позвольте бедному Джереми с Элизой немного прийти в себя. Обед ждет нас на столе. Освежившись, мы соберемся в гостиной и послушаем наших путешественников. — Минерва обвела собравшихся внимательным взглядом ореховых глаз. — Так что больше никаких вопросов, пока мы все не устроимся в гостиной.
Девил вновь повернулся к Элизе, но та лишь улыбнулась ему, плотно сжав губы. Он сурово нахмурился, стараясь принять грозный вид, однако Элиза весело рассмеялась:
— Вы слышали, что сказала наша хозяйка? Придется вам подождать, как и всем остальным!
Могущественный герцог Сент-Айвз не привык ждать, но даже ему пришлось покориться власти Минервы. Тем более что его собственная супруга уже приметила его в толпе своим орлиным взором. Недовольно хмыкнув, Девил жестом предложил Элизе, Меггин и Кобби продолжить беседу, а сам направился к Гонории, чтобы проводить ее в обеденный зал.
Рука об руку с Анджеликой, которой тоже не терпелось услышать историю приключений сестры, Элиза поднялась по лестнице. Бросив взгляд в сторону, она увидела, как к Джереми с обеих сторон подступили сестра Леонора, виконтесса Трентем, и зять Тристан, виконт Трентем. Кристиан Аллардайс, маркиз Дерн, и его жена Летиция почтительно держались рядом.
Тетушка Элизы Хелена, вдовствующая герцогиня Сент-Айвз, и леди Озбалдестон ушли вперед. Хьюго вышагивал между ними, держа под руки обеих дам. Элиза не сомневалась, что те ловко выспрашивают у него подробности истории. Из всех присутствовавших лишь две эти почтенные дамы осмелились бы ослушаться запрета Минервы.
Процессия вошла в прохладную тень холла, и Элиза вдруг почувствовала, как снова очутилась в привычном мире, завязла в густой паутине родственных и дружеских связей. Она словно шагнула в заранее отведенное ей место, заняла нишу, помеченную ее именем. И форма этой ниши определяла, кем ей придется стать… Элиза передернула плечами, прогоняя тревожную мысль, улыбнулась в ответ на вопросительный взгляд Анджелики и пошла дальше.
Она была уже не та, что прежде, но не ведала пока, кто она теперь. Вскоре ей предстояло узнать ответ, и все же…
Сидя на своем резном стуле во главе стола, Минерва не оставляла без внимания ни один разговор, гостям приходилось сдерживать себя, так что обед прошел быстро и гладко.
Чувствуя себя отдохнувшей и посвежевшей, мысленно готовясь к предстоящему испытанию, Элиза вошла в уютную, со вкусом обставленную гостиную и заняла кресло, которое предложил ей Ройс, одно из двух, стоявших по обе стороны от огромного камина. Остальная компания расположилась на диванах, козетках, креслах и стульях. Мужчины разместились позади дам.
Все, кроме Ройса, оставшегося стоять между двумя креслами, спиной к камину. Когда Джереми уселся во второе кресло, Ройс повернулся к Элизе и ободряюще улыбнулся:
— Почему бы вам не начать рассказ с того, как вы покинули бальный зал в Сент-Айвз-Хаусе?
Элиза кивнула и начала рассказ. А Джереми поведал свою часть истории, рассказав о том, что успел предпринять, пока Элиза оставалась в лапах наемников, вначале в карете, а затем в подвале. Обрисовав вкратце, как вместе с Кобби и Хьюго они задумали и осуществили побег, Джереми плавно перешел к дальнейшим событиям.
Элиза с радостью предоставила Джереми играть роль рассказчика, благодарно улыбнувшись в ответ на его взгляд. Когда он описал столкновение с вооруженным наемником в Сент-Бозуэллсе, публика пришла в волнение, послышались встревоженные восклицания. Джереми продолжил свою историю, поведав о последних днях путешествия, о тщетных попытках пробраться к границе, о разрушенных паводком мостах и о преследовании оголтелого бандита.
Собравшиеся в гостиной безмолвно замерли, обратившись в слух, когда Джереми перешел к рассказу об изнурительном восхождении на Чевиот-Хиллс, о нападении Скроупа, который уже не размахивал пистолетом, но стрелял, и о заключительной сцене на склоне горы, о яростной схватке наемника с лэрдом.
— Значит, он мертв?
В голосе Девила звучало недоверие.
— Мы не могли позволить себе задержаться, чтобы убедиться в этом. Приближалась гроза. Мы едва успели добраться до фермы Хеймиша, когда начался ливень. — Джереми кивком указал на великана О’Лохлина. — Но Хеймиш с Диконом спустились в ущелье на следующий день с первыми лучами солнца.
Всеобщее внимание немедленно обратилось к Хеймишу. Тот рассказал обо всем, что видел в горах. Как и ожидалось, Ройс принялся подробно расспрашивать его и Дикона.
Воспользовавшись короткой передышкой, Джереми повернулся к Элизе. Их взгляды встретились, но он не мог бы сказать, о чем она думает, что чувствует, каким видится ей пережитое приключение. И возможное будущее.
Драматический финал рассказа вызвал долгие споры о том, действительно ли погиб лэрд и что это означает, удастся ли когда-нибудь пролить свет на загадочные похищения сестер Кинстер и какую цель преследовал таинственный горец.
Все эти вопросы не имели ответа, и Джереми находил их бессмысленными.
Однако присутствие публики не позволяло ему покинуть комнату. Подчиняясь правилам вежливости, он продолжал сидеть в кресле, хотя ему отчаянно хотелось подойти к Элизе, взять ее за руку и увести из гостиной…
К счастью, Меггин заметила, что Элиза выглядит утомленной. Поднявшись с кушетки, она о чем-то пошепталась с Минервой, а затем, получив согласие хозяйки, подошла к Элизе, предложила ей немного отдохнуть и освежиться перед ужином.
Покосившись на Джереми, Элиза с готовностью согласилась. Джереми хорошо понимал ее, он и сам с радостью ретировался бы, будь это так просто. Он ободряюще улыбнулся Элизе, и та выскользнула из комнаты следом за Меггин.
Когда за ними закрылась дверь гостиной, Элиза облегченно перевела дыхание. Она едва держалась на ногах от усталости.
— Благодарю вас! Прежде я не замечала, какими шумными бывают подобные сборища. Должно быть, я отвыкла.
Меггин усмехнулась:
— Должна признать, я и сама немного ошеломлена, хотя все были очень милы и любезны.
Женщины направились к широкой лестнице.
— Я так признательна вам за то, что вы приехали. Как ваши дети? Вам ведь пришлось оставить их?
— С ними сейчас моя сестра и ее муж, они живут недалеко от Далкита. Так что мои отпрыски сейчас, должно быть, весело проводят время в обществе своих маленьких кузенов. — Меггин улыбнулась Элизе, поднимаясь вместе с ней по ступеням. — Кобби с Хьюго страшно огорчились, что не смогли надолго задержать погоню. Они решили приехать сюда, как было задумано с самого начала, и рассказать обо всем. Вот я и подумала, что мне нужно быть рядом, поддержать их.
Элиза тепло улыбнулась:
— Я очень рада видеть вас.
Она с удивлением поймала себя на мысли, что Меггин, неожиданно вошедшая в ее жизнь, стала ей ближе, чем кузены. Как будто та другая, незнакомая Элиза, что прошла через множество испытаний — похищение, побег и преследование, — успела безвозвратно отдалиться от лондонского света и принадлежала теперь пусть не к эдинбургскому обществу, но к иному кругу. К тайному миру, где и она, и Джереми могли быть собой. Не играть навязанные им роли.
Раздумывая над этим, Элиза прошла вслед за Меггин в комнату, которую приготовила для нее Минерва.
Там ее уже дожидалась благоухающая ванна — лакей как раз успел опрокинуть в чан последнее ведро с горячей водой.
— Какое счастье! — вздохнула Элиза. — Мне не хочется даже думать, когда я в последний раз купалась.
Горничная почтительно стояла наготове с полотенцами и душистым мылом, чтобы помочь Элизе раздеться и вымыть голову.
Меггин собралась было выйти вслед за лакеем, но Элиза попросила ее остаться.
Они болтали обо всем на свете, свободно перескакивая с одного предмета на другой, говорили о пустяках, о повседневных мелочах. Им не приходилось подыскивать слова, чтобы заполнить неловкую паузу: беседа текла сама собой, легко и непринужденно.
Немного позднее Меггин взглянула на часы, стоявшие на каминной полке, и поспешно удалилась, чтобы присоединиться к Кобби и Хьюго.
Когда Элиза вышла наконец из ванны, завернулась в халат и вытерла волосы полотенцем, она на мгновение почувствовала себя прежней, но это ощущение тотчас исчезло.
На смену ему пришла уверенность, что возвращение к прошлому невозможно. События минувшей недели навсегда изменили Элизу.
Родители привезли ей целый сундук одежды. Горничная Милли приготовила для нее одно из вечерних платьев.
— Пока вы можете быть свободны, Милли.
— Да, мисс. Мне прийти позже, чтобы помочь вам одеться и причесаться?
— Да, пожалуйста. — Элиза с улыбкой опустилась на табурет перед туалетным столиком и взяла в руки гребень. — Мне понадобится помощь, чтобы уложить волосы. Я расчешу их, а потом немного посплю.
Милли присела в реверансе.
— Я приду, как только вы позвоните.
Когда дверь за служанкой закрылась, Элиза хорошенько расчесала волосы, потом подошла к кровати, легла поверх покрывала и закрыла глаза. На нее снизошло приятное чувство покоя.
Она была уже не та, что прежде, хоть и не знала пока, кто она теперь. Но с каждой минутой ей все легче удавалось читать в своей душе.
Она встретила своего рыцаря и… Джереми нашел в ней свою избранницу.
Элиза долгие годы искала своего героя. Душой, сердцем она знала, что нашла его в Джереми Карлинге.
Совершенно неожиданно, но неоспоримо.
Он принадлежал ей, а она ему, сама судьба предназначила их друг другу. Встреча с ним навсегда изменила ее, Элиза не могла этого объяснить, но никогда еще ни в чем не была так уверена. Изменилось ее отношение к себе, будто она вдруг увидела себя другими глазами. Их с Джереми бегство, связавшие их узы дружбы, подлинная близость, которую им довелось испытать, сделали Элизу иной. Словно они с Джереми обменялись частицами души, как сплетаются стволами деревья, прорастая друг в друга. Из робкой, пугливой девушки она превратилась в сильную, уверенную в себе женщину.
Отныне пути назад не было, оставалось лишь идти вперед. Вперед к их с Джереми общему будущему. Этого требовали от них неумолимые законы высшего света… но разве свет вправе указывать, каким должен быть их союз?
Джереми проявил дальновидность, предложив не торопиться с решениями и отложить обсуждение будущего. Это позволило им обоим увидеть то, что могло бы случиться, узнать, что их ждет. Теперь Элиза не сомневалась: ей потребуется вся ее недавно обретенная храбрость, чтобы отстоять будущее, о котором она мечтала, к которому стремилась.
Ибо теперь она знала, чего хочет. К ней пришла неведомая прежде уверенность и ясность. Незнакомая решимость и твердость.
Теперь она как никогда остро сознавала, что в ее жилах течет мятежная кровь Кинстеров.
Элиза смогла наконец облечь в слова те неясные чувства, что тревожили ее и смущали в последние дни. Драгоценную дружбу, связавшую их с Джереми нерасторжимыми узами, она хотела бы перенести за пределы созданного ими мира в настоящую жизнь, сделав сердцевиной их союза близость и взаимное доверие, сплотившие их в дни испытаний.
Вот чего она желала всей душой. Элиза знала: их с Джереми брак может быть таким и будет таким.
Оставалось неясным, как это осуществить.
Ведь одно дело жизнь, полная опасностей и приключений, и совсем другое — мир высшего света.
И наконец, возникал еще один вопрос: теперь, когда выпавшие на их долю испытания закончились и лондонский свет принял их в свои объятия, захочет ли Джереми идти дальше? Готов ли он, подобно Элизе, бороться за ту драгоценную связь, то внутреннее единство, что возникло между ними?