Его слова прервал нож: невидимый доселе, он серебристой молнией вырвался из руки девушки и вонзился в самую середину укрепленного на подставке магического знака — Треугольника с вписанным в него Всевидящим Оком. Пауэлл только плечами пожал. Кто тут решил кого пугать?
— Иллюминаты, — повторила Лара, глядя ему в глаза.
— Люди Света, — согласился Пауэлл. — Ну и что? Считайте, что я состою в обществе рыболовов-спортсменов… Вы принесли мой треугольник? Нет, конечно, не принесли… Спрятали его где-то, конечно? Что ж, оставьте себе свою половину, а я оставлю Ключ-Часы вашего отца, и мы можем стать партнерами…
— Да?
В голосе девушки прозвучал скорее сарказм, чем удивление.
— Мы можем стать партнерами и получить очень большую выгоду. Треугольник Света…
Лара «человека-змею» краем уха. Она рассматривала кресла, стоявшие на небольшом возвышении.
— Кто сидит здесь? — поинтересовалась она, положив руку на спинку самого большого кресла, обитого дорогим сукном.
— …Это потрясающая мечта, великая сила, которая может исправить столько плохих вещей, — продолжал Пауэлл, словно не слыша Лару.
Та улыбнулась:
— Мне кажется, не вы тут сидите. А где ваше место? Или вы просто чай разносите?
С этими словами она бесцеремонно уселась в кресло. Что ж, мягко — и довольно уютно. Глава иллюминатов, возможно, и живой бог, но не чужд низменных мирских благ. А этот Пауэлл говорит, словно телевизионный проповедник. Ему нужно заниматься риторикой, а то слишком уж все у него получается картонно… Хотя на многих людей он, вполне возможно, производит вполне благоприятное впечатление.
…Но лучше бы ему не улыбаться!
Пауэлл подошел и тоже сел в кресло, стоящее немного правее.
— Я сижу здесь, — спокойно сообщил он. — По правую руку от Его Высочества. Кстати говоря, теперь я сижу именно там, где сидел ваш отец.
— Лжете! — вырвалось у девушки, но Пауэлл спокойно покачал головой.
— Нет, не лгу. Он был моим ментором в Ордене… Для меня это высочайшая честь.
«Он может говорить все, что угодно, — Лара быстро оглянулась. — На его месте так поступать разумно — все средства хороши для достижения цели. Мой отец… Да что он знает о моем отце, этот… этот!..
— Я вам не верю! — отрезала она, вставая с кресла, которое из уютного и мягкого неожиданно превратилось для нее в нечто омерзительное, готовое выпустить щупальца, оплести и сдавить в смертельных объятиях.
— Мой отец не был иллюминатом! Он бы сказал мне.
Повернувшись, Лара резко пошла прочь. Внешне абсолютно спокойная, она тем не менее была готова ко всему — и в первую очередь к тому, что Пауэлл бросится на нее, или откуда-то появятся его приспешники, или даже в полу откроется потайная ловушка-люк…
Но «человек-змея» не сдвинулся с места, лишь его змеиная улыбка стала шире:
— У него было много великих секретов!
— Только не от меня, — бросила Лара через плечо, но остановилась.
— Особенно от вас! Я знаю, чего ты хочешь, Лара.
Пауэлл не спеша встал, подошел ближе.
Зашептал…
— Еще одну жизнь с твоим отцом! Еще один шанс. И в моей власти подарить тебе этот шанс. Треугольник дает владельцу силу бога. Возможность двигаться по времени взад и вперед, переделать прошлое… Помоги мне, и ты получишь то, что, я знаю, ты хочешь. Твой отец вернется к тебе…
Мисс Крофт вздрогнула, закусила губу. Спокойно, спокойно…
«Он неплохой психолог, — стараясь рассуждать спокойно, решила она. — Хотя… Не нужно, наверное, быть великим психологом, достаточно просто покопаться хорошенько в моей жизни. А Пауэлл, несомненно, сделал это. Лара Крофт — слишком сильный соперник для него, чтобы с ней воевать. Так почему бы не сделать врага союзником — пусть временным, пусть очень ненадежным, но союзником?»
Что ж, если Пауэлл так поступает, отчего леди Крофт не поступить так же? А там посмотрим, кто просчитывает партию на большее количество ходов вперед…
Девушка обернулась, прямо в глаза своему врагу.
…Но просто так сдаваться нельзя. Он не дурак, этот иллюминат с внешностью героя-любовника из дамских романов, и он не поверит мне, если я тут же с радостью начну кивать и предлагать ему свою часть Треугольника взамен на мифическую надежду…
— Откуда мне знать, что ты не попытаешься просто убить меня, как только я отдам тебе это?
Ответом был нож, появившийся в руке Пауэлла столь же молниеносно, как тот, что и несколько минут назад сверкнул в ее ладони. Обоюдоострый клинок-жало блестел в свете больших люстр, укрепленных высоко под потолком. На этот раз пожала плечами Лара. Пауэлл, кажется, умеет владеть холодным оружием. Ну и что? Убивать ее он явно не собирается.
Пока, конечно…
— Так было бы легче, да? — со все той же улыбкой хмыкнул Пауэлл. — Еще могила в семейном склепе, и никаких забот. Ни у меня, ни у тебя. Знаешь, это как-то смешно! Грозим друг другу ножами, как ливерпульские хулиганы…
Лара молча повернулась к иллюминату спиной. Несколько мгновений тонкое острие ножа находилось в паре дюймов от ее шеи, но вот девушка сделала несколько шагов…
Ш-ш-ших!
Нож, еле заметно вибрируя, вонзился в центр магического талисмана рядом с клинком Лары.
Обернувшись, она посмотрела на Пауэлла. Тот явно ждал каких-то слов, но Лара ничего ему не ответила.
Бывают дурацкие города, но этот даст фору в сто очков им всем!
…Именно так рассуждал Брайс, отправившийся в прогулку по Венеции. И действительно, город, как всем известно, должен стоять на земной тверди. А тут — сплошная вода. Каналы, лодки, какие-то подпорки, весьма шаткие с виду… У них в домах, наверное, сплошная сырость, кругом висит плесень, а в подвалах живут жабы и рыбы… Брайс не выдержал — хихикнул. А неплохо, наверное, выудить прямо у себя в погребе макрель!
— Синьор желает прокатиться на гондоле? — окликнул его пузатый лодочник в опереточном одеянии, явно рассчитанном на приезжих. Таких здесь сновало великое множество, стремясь подзаработать на туристах. Только что Брайс видел, как в такую же гондолу погрузилось целое семейство японцев с видеокамерами и отчалило под восторженные вопли отчалило детишек.
— Нет уж, пройдусь сам, — буркнул Брайс и отошел подальше от канала, дабы гондольеры не приставали с подобными предложениями.
Времени было достаточно, убить его, катаясь на лодке, — не самый худший вариант, но Брайс с самого прибытия в Италию отчего-то впал в беспросветный пессимизм. Все гондолы казались ему утлыми, гнилыми и готовыми опрокинуть пассажиров в грязную зеленую воду.
…А микробов-то в этой воде!
— Не понимаю, чему они радуются? — ворчал себе под нос компьютерщик, просачиваясь сквозь толпы туристов. — Этот городишко, как я читал в Сети, вот-вот утонет в море! Если бы не мисс Крофт, ноги бы моей здесь не было… Ну да ладно, будем надеяться, что он потонет не сегодня и не завтра, а там уж пусть делают, что хотят. На их месте я купил бы всем спасательные жилеты.
Он передернул плечами. Сыро!
Нет, ну чему здесь можно радоваться, скажите на милость? Это же не выставка новых компьютерных технологий, в конце концов! Нет, лучше бы он, Рой Брайс, пошел на работу к Гейтсу, тот хоть не послал бы его в это царство потенциальных утопленников!
Побродив еще немного, Брайс неожиданно понял, что заблудился. Вначале он не слишком испугался, но потом хорошенько осмотрелся и сообразил, что находится уже не в туристической зоне, а в каких-то трущобах весьма непрезентабельного вида. Буквально в нескольких футах за спиной Брайса кто-то выплеснул из окна второго этажа помои, а детишки явно бандитского облика суетились поодаль и хихикали, показывая на него пальцем, причем молодой человек явственно расслышал слово «американо».
Первым его желанием было спросить дорогу у полицейского, но полицейских поблизости не оказалось. Сунув руку в карман, Брайс с ужасом обнаружил, что забыл сотовый телефон, так что связь с внешним миром была полностью потеряна. Бедняга компьютерщик едва не взвыл. Он суетливо подскочил — и внезапно бросился бежать, словно за ним гнались все демоны ада.
Проскочив небольшой дворик и поднявшись по каменной лестнице, Брайс остановился, чтобы отдышаться, и заметил неподалеку красивую вывеску, на которой что-то значилось по-итальянски. Поскольку здесь же была изображена пышная гроздь винограда, он решил, что перед ним — кафе или нечто подобное. Может быть, там есть телефон? Да и промочить горло было бы неплохо… Бутылочка холодного пива, старого доброго «Будвайзера» или «Миллера»…
Несмело отворив тяжелую дверь, молодой человек вошел внутрь и оказался в мрачном средневековье. По крайней мере, закопченные балки потолка, изрезанные тяжелые столы и скамьи, а также свет факелов на стенах наводил именно на такую мысль. За столами сидели весьма подозрительные типы, одного взгляда на которых было достаточно, чтобы понять: четверть часа назад они зарезали одного из гостей Венеции, а теперь пропивают содержимое его бумажника.
Брайс попятился было назад, но в дверь уже входил еще один мордастый проходимец. Путь к отступлению был перекрыт, поэтому парень решил действовать нагло. Смелость города берет!
Он подошел к стойке, постучав по ней пальцем.
— Телефоно?
Бармен — старикашка с неопрятной седой шевелюрой и таким носом, что мог бы выиграть главный приз на выставке баклажанов — поморщился.
«Не понимает», — тревожно подумал Брайс, стараясь не вертеть головой.
— Телефоно! — он показал руками в воздухе, как набирает номер, снимает трубку и подносит ее к уху.
— Но, — развел руками старик.
Сзади кто-то выкрикнул короткую фразу, остальные заржали. Брайс не сомневался, что смеются именно над ним.
— Полиция! — решил он подойти с другой стороны. — Карабинеро!
Старик нахмурился и Брайс прикусил язык — действительно, в таких местах полицию вряд ли любят… Но было поздно — на его плечо легла тяжелая рука…
Парень присел.
— Синьор желать отправиться в полицейский участок? — прогудел могучий бас.
Его обладатель, усатый верзила в замасленной кепке и покрытой подозрительными пятнами спецовке, развернул Брайса лицом к себе.
— Я могу помогать. Я будет помогать для синьор за… за сто долларов.
Брайс судорожно закивал.
— Только вначале я должен угощать синьора. Вино! Вино, Джованни!
Старикан с готовностью извлек из-под прилавка два высоких стакана, наполнив их какой-то бурдой. Взяв выпивку, усатый поволок Брайса за ближайший стол и едва ли не силой усадил на скамью.
— Пить! — велел он, вставляя стакан в оцепеневшую брайсову руку.
Тот послушно отпил несколько глотков и закашлялся — более кислой гадости пробовать ему не приходилось.
— Кьянти, — торжественно поведал усатый, после чего осушил свой стакан до дна.
— Откуда синьор приезжать? — осведомился сосед усатого, лысый прощелыга с видом записного наемного убийцы. — Лондон? Нью-Йорк?
Брайс что-то неразборчиво пискнул.
— Синьор в первый раз приезжать Венеция, — понимающе закивал усатый.
— О, Венеция опасный город, синьор! Мамма миа! — лысый молитвенно сложил руки на груди. — Кто не знать город, много-много опасности. Вчера опять три туристо утонуть в канал…
— Четыре, — поправил усатый. — Ты забывать пузатый американский синьора.
— Ах, да… Она много кричать.
— Очень много кричать, — согласился усатый.
«Вот они проболтались!» — с ужасом понял Брайс. — «Это убийцы! Грабители! Заманивают несчастных туристов, грабят и бросают трупы в канал!..»
— Мы можем показать для синьор, где полиция, — разулыбался усатый.
Повернувшись к еще одному жуткому субъекту за соседним столом, он поинтересовался:
— Марио, ты давать мне свой большая нож? Я забывать своя дома.
Марио молча протянул усатому страшный тесак. Брайс, трясясь, поднес к губам стакан, стекло громко колотилось о зубы… И… И в этот момент в притон вошел полицейский! Настоящий итальянский полицейский, в белых ремнях, с кобурой на поясе! Он снял фуражку, устало вытер пот со лба.
— Спасите!!!
Брайс с воплем отшвырнул стакан, перемахнул через стол и бросился к карабинеру. Он был готов получить что угодно, например, нож в спину, но ничего не происходило, и вот он уже у двери, за широкой спиной полицейского…
— Что, Джованни, опять дразните туристов? — вопросил полицейский на хорошем английском. Послышался негромкий смех. Старик-бармен на столь же хорошем английском тут же согласился:
— Надо держать марку, Бенито. У нас серьезное заведение!
— А если бы у этого парня был сердечный приступ? — полицейский сердито покачал головой. — С вами все в порядке, сэр?
— Д-да… — закивал Брайс. — Кто эти люди? Что они хотели со мной сделать?
— Бездельники, — улыбнулся полицейский. — Не держите на них зла, сэр. Сидят в кабачке старого проказника Джованни Мингоцци и развлекаются. Сюда порой забредают иностранные туристы — ну вот как вы, и эти олухи показывают им «настоящую Венецию». Уважаемые ведь люди… Вот этот, с усами, — Тонино Канелли, у него автомастерская. Тот, что сейчас взял у него нож — Джанфранко, мясник. Вы уж не сердитесь… Они готовы выставить вам вино, у Джованни хорошее вино, сэр!
— Нет, спасибо! — замотал головой Брайс. — Мне нужно… мне нужно на Виа де ла Роса. Вы можете меня проводить?
— Я собирался пообедать, но раз такое дело… — полицейский с сожалением напялил фуражку. — Джованни, я вернусь через десять минут!
Когда они спускались по лестнице к Виа де ла Роса, осмелевший и успокоившийся Брайс спросил:
— Скажите, а… это правда, что здесь пропадают иностранные туристы?
— Правда, — посерьезнев, сказал полицейский. — И знаете что?
— Что?
— Обычно грабители действуют под видом переодетых полицейских… Ха-ха-ха! Видели бы вы свое лицо, сэр! Нет, неужели теперь вы не расскажете своим друзьям, что итальянцы — очень добрые и веселые люди?
— Несомненно, — пробормотал Брайс, в очередной раз с тоской вспоминая о предложении мистера Билла Гейтса.
Алекс Вест мылся под душем. Гостиница была не из лучших (да все они, те что в центре Венеции, еще при Казанове построены!), номер тоже, так чего было ожидать от душа? Но слегка поржавевший кругляш все-таки исправно лил из дырочек горячую воду, которая после трудного дня казалась Весту просто чудесной.
Само собой, можно было остановиться в одном из новых замечательных отелей с видом на море или на каналы, слушать всю ночь песни гондольеров и скрип уключин, но Весту лишняя роскошь была ни к чему. Тем более душ работал, а больше ничего и не требовалось.
Археологу приходилось немало поездить по свету, и он видывал самые разные гостиницы. Однажды его занесло в Россию, в северный город с непроизносимым названием. В номерах там было полно тараканов, шкаф не закрывался, из окон дуло, а душе вообще высох. К тому же в соседнем номере всю ночь пели печальные русские песни, шумели, а потом принялись драться, и пару часов Вест просидел в ожидании момента, когда к нему вломятся страшные славяне и начнут его бить. Но никто так и не пришел, а когда утром Вест пожаловался портье — безобразной толстухе с ужасной прической — та сказала на очень плохом английском: «Не надо волноваться, мистер!»
…А в Камеруне он обнаружил у себя в номере змею. Ползучих гадов Вест не переносил, но, к чести владельцев отеля, тут же появился пожилой негр и унес мерзкую тварь, запросто ухватив ее за голову двумя пальцами.
Тут же ни пьяных русских, ни змей не наблюдалось. И слава богу!
Вест потянулся к полочке, чтобы нащупать флакон с гелем для душа, но тут его насторожил какой-то шум. Еле различимый, тем более за шумом тугих струй, бьющих в керамические плитки пола… Но он был. Значит, в номере находился кто-то еще, к тому же сейчас он, Вест, безмятежно моющегося, а значит, беззащитен…
Самое последнее дело для мужчины — драться голым! Правда, в обнаженном виде Алексу пока не случалось, но он прочитал об этом у Стивена Кинга в «Темной башне» и не мог не согласиться с писателем. Осторожно выглянув из-за занавески, Алекс быстро осмотрел номер.
Никого — по крайней мере, в пределах видимости. Если противник затаился за портьерой… или вон там, за выступом шкафа, отсюда его не разглядеть.
На столе лежал пистолет, рядом — обойма, и Вест поспешил покрыть расстояние, отделяющее его от оружия, как можно быстрее. На одевание времени тратить не стал — с пистолетом любой человек, одетый он или же без штанов, уже представляет угрозу, а уж если он знает, как с этим пистолетом обращаться — тем более. Вест быстро вставил в рукоять обойму, передернул затвор и, бесшумно подойдя к шторе, отдернул ее.
— Ай!!!!
Толстая черноволосая горничная, уже в годах, при виде абсолютно голого археолога с пистолетом в руке выпустила из рук стопку белья и схватилась за голову. Трудно сказать, что испугало ее больше — внушительных размеров оружие или что-то иное, но горничная бросилась бежать, причитая по-итальянски.
— Извините, синьора! — крикнул ей вдогон Вест, но итальянки уже и след простыл.
Алекс вздохнул. Ну вот, не хватало еще, чтобы эта дура начала рассказывать подругам, что в номере на третьем этаже поселился сексуальный маньяк, склонявший ее к низменным вещам под дулом пистолета!..
Удрученно качая головой, Вест повернулся и оторопел. На запотевшем стекле душевой кабинки было крупно выведено: «ПРЕДАТЕЛЬ». А за столом, положив на столешницу ноги в тяжелых ботинках, перед ним сидела Лара Крофт собственной персоной.
— Привет, Алекс! — усмехнулась она, самым нахальным образом окидывая взглядом его с головы до ног.
Самым глупым в этой ситуации было застесняться, начать прикрываться руками, а посему Вест не стал тратить время на приветствия, разговоры о погоде и курсах акций, а сразу перешел к главному.