Дойдя до номера двести четырнадцать, он на всякий случай постучал и секунду подождал. Тишина. Он постучал еще раз. И снова никто не подошел к двери. Тогда он натянул перчатку и сунул ключ-карту в щель. Замок щелкнул, и дверь отворилась.
Он перевесил на внешнюю ручку двери табличку «Просьба не беспокоить» и вошел внутрь. Номер имел такую же планировку, как его собственный, только в зеркальном отражении, вдобавок тут был эркер. В остальном номера ничем не отличались.
В номере еще не прибирались. Постель была смята, и вообще здесь царил страшный беспорядок. На кровати валялись одежда и нижнее белье. Похоже, собираясь в сауну, Соколов побросал вещи как попало. В ванной использованное полотенце висело прямо на кране второй раковины для рук. Кран не был закрыт до конца.
Через приоткрытую дверцу шкафа можно было разглядеть оба его костюма, которые Соколов носил попеременно. Тут же на плечиках висели и две его рубашки. На кушетке валялись вещи, купленные в универмаге в Ростоке. В частности, три еще не распечатанные рубашки. И четыре новеньких галстука, один страшнее другого.
Сейф находился в таком же шкафу, как и у Альмена. Рядом с дверцей валялось чистое и грязное белье и осколки разбитой вазы для фруктов. Такие вазы в конце каждой недели дирекция посылала в каждый номер. Слабая надежда, что Соколов по рассеянности забыл запереть дверцу сейфа, не оправдалась.
Среди белья и в обуви ничего интересного не нашлось. Альмен задумался, куда бы он сам спрятал важную вещь в гостиничном номере. Первое, что пришло в голову, – это пустые чемоданы, смывной бачок в туалете, щели между подушками и стенками дивана и кресел.
В самую неподходящую минуту из коридора донеслись женские голоса. У самой двери голоса зазвучали громче. Альмен обмер. К счастью, голоса удалились.
Он должен был уложиться в пятнадцать минут. В ванной ему попался на глаза дорожный несессер. Небольшая коробочка, в каких обыкновенно хранят драгоценности, торчала из бокового кармана. Там же обнаружился и моток зубной нити.
У Альмена перехватило дыхание. Он нажал на кнопочку, и крышка несессера резко открылась. Внутри лежала пара золотых запонок с инициалами А. С. Он положил несессер на место и перешел в спальню. Огляделся. И опять одежда на постели! Брюки!
Из правого кармана брюк торчало портмоне Соколова. Помимо квитанций, визитных карточек и мелких записок в нем нашлась пара сотен евро и три кредитные карточки.
Альмен пошел с ними к сейфу и сунул первую попавшуюся в устройство для считывания. Замок тихо пискнул и открылся. Лампочки в шкафу осветили соколовский ноутбук в чехле. Альмен вынул его из сейфа. Внутри лежали связка ключей, паспорт, тонкая стопка пятисотевровых банкнот и ключи от машины.
Бриллианта среди вещей не обнаружилось. Единственным предметом розового цвета была только флешка. Ее Альмен забрал себе. А заодно забрал ноутбук и, учитывая платежные принципы Монтгомери, пять из девяти новеньких хрустящих пятисотенных бумажек. Затем закрыл сейф, спрятал карточку в кошелек и засунул его в брючный карман, где он лежал раньше. Прежде чем выйти, посмотрел в щелочку, нет ли кого на этаже, и быстро скрылся в своем номере.
Своим сейфом он воспользоваться не мог, для этого была нужна кредитная карточка. Поэтому всю добычу он спрятал в выдвижном ящике, где хранил прочие ценные вещи, – так он поступал всегда в любом отеле (и еще ни разу ничего не пропало) – и поспешил обратно в сауну.
16
В помещении для отдыха царило крайнее возбуждение. Сотрудники в фирменных спортивных костюмах спа-салона носились туда-сюда с озабоченными лицами. Несколько посетителей – кто в купальных костюмах, кто в махровых халатах – кучковались группками и вполголоса взволнованно обсуждали какое-то происшествие.
– Что произошло? – поинтересовался Альмен у полного мужчины, знакомого по столовой.
– Кто-то утонул, – пояснил тот. – В бассейне для охлаждения. Не каждое сердце выдержит такую нагрузку, я имею в виду резкую смену температур.
Альмен пошел к бассейну. Но тут ему преградила путь терапевт, с которой он познакомился в массажном кабинете.
– Вам сюда нельзя, господин фон Альмен.
Он попытался заглянуть ей через плечо. Несколько служащих спа-салона на корточках колдовали над распростертым телом. Альмен мог видеть только длинную бледную ногу.
– Это случайно не?..
– Боюсь, что да. Это господин Соколов.
Ужас приковал Альмена к месту. Он не мог оторвать взгляд от группы суетившихся помощников и этой длинной худой ноги.
И только санитары с врачом «Скорой помощи», бесцеремонно проталкивавшиеся к телу сквозь толпу любопытствующих постояльцев, вернули его в чувство, и он снова овладел собой.
Медленно, словно оглушенный, он поплелся к выходу. Проходя мимо бассейна, он вспомнил про ключ-карту Соколова. Пришлось вернуться. Он присел на кушетку Соколова с видом человека в состоянии глубокого шока. Сыграно было настолько правдоподобно, что вскоре к нему подошла врач и поинтересовалась, все ли с ним в порядке.
– Да-да, все хорошо, – успокоил он женщину, и она смогла вернуться на свой пост.
Когда он поднялся с кушетки, ключ-карта лежал в кармане халата утопленника.
Часть третья
1
Дождь барабанил по крыше пляжного кресла-кабинки. От капель в мелком песке оставались крохотные ямки. Дождь основательно помыл и плоские камни, и они теперь сверкали словно полудрагоценные. Изредка монотонный шелест дождя нарушал крик чайки. Ему печальным эхом вторили другие птицы, но недолго.
Из сауны Альмен вернулся в свой номер и попробовал дозвониться до Карлоса. Трубку снова взяла Мария Морено и сообщила, что господин Леон занят.
– Это очень, очень важно, – рассерженно сказал Альмен.
– Он на вилле. Там прорвало трубу. Его вызвали. Попробуйте позвонить позже.
Альмен выдвинул ящик со своими ценностями, вытащил ноутбук и стал оглядываться, в какое бы безопасное место его пристроить. Над письменным столом висела написанная маслом картина. Сомнительного достоинства цветочный натюрморт в тяжелой золотой раме. Он засунул ноутбук ребром за подрамник и осторожно прислонил картину обратно к стене.
После этого еще раз попробовал дозвониться до Карлоса. На этот раз ему повезло.
– Карлос, Соколова убили.
Какое-то время в трубке была тишина. Затем Карлос произнес:
– Кто это сделал?
– Я думаю, англичане. Его утопили в сауне, в бассейне для охлаждения. Незадолго до этого они болтались поблизости.
На другом конце провода опять наступила тишина, пока Карлос наконец не заключил:
– Значит, они нас снова опередили.
– Не совсем так, Карлос. – И Альмен рассказал ему про ноутбук.
– Возвращайтесь как можно скорее, дон Джон!
Едва он повесил трубку, как позвонили с ресепшена и попросили отнестись с пониманием к тому, что номер двести четырнадцать временно недоступен для переезда. Там пока работает полиция. Альмен выразил полное понимание и в свою очередь попросил о том же: у него, мол, изменились планы, и другой номер ему не потребуется, как не потребуется в дальнейшем и тот, что он занимает в настоящее время. И еще попросил забронировать билет на самолет на завтра, заказать лимузин и приготовить счет.
Раздав поручения, он вышел на пляж. Всего несколько дней назад он сидел здесь рядом с Соколовым. «Я в своем деле преследую ту же цель», – сказал он в ответ на признание Альмена, что он человек без определенных занятий. И вот, когда он почти добрался до своей заветной мечты, его убили.
Альмена охватила меланхолия. А ощущение разлуки, которое он испытывал всякий раз, когда покидал очередной отель, только усиливало тоску. Стоит только подумать о том, что в комнаты, ставшие для него домом на несколько дней, вселятся другие люди, как наглядно убеждаешься в изменчивости бытия. С другой стороны, в гостиницах ему нравилось именно это непостоянство: все время кто-то выезжает, кто-то поселяется, особенно в разгар сезона. Нравилось и это печальное настроение, неизменно сопровождавшее прощание с гостиницами.
Погода снова переменилась. По небу тянулись длинные облака цвета серого моря с белыми, похожими на пену вкраплениями, и лишь местами открывались просветы, через которые пробивалось послеполуденное солнце. Всего несколько кресел-кабинок было занято отдыхающими, а в пляжном баре только-только начали появляться первые посетители.
2
За полосой выброшенных на берег водорослей просматривались очертания осыпавшихся руин песчаных замков, оставшихся со вчерашнего дня. Альмен вышел в последний раз прогуляться по пляжу. Чемодан был упакован и ждал в номере. Лишь антрацитно-серый костюм остался висеть в шкафу. Через два часа должен прибыть лимузин.
Прошлым вечером в столовой царила подавленная атмосфера. Постояльцы все еще были под впечатлением от несчастного случая со смертельным исходом, и некоторые посчитали правильным вести себя более сдержанно.
Альмен в своем углу чувствовал себя точно вдовец, которому предназначались украдкой брошенные взгляды и перешептывания гостей. Ванесса дошла до того, что выразила ему соболезнования. Вот так взяла да встала из-за стола, пересекла зал и протянула ему руку. Другую в знак утешения положила ему на плечо и произнесла: «Примите мои искренние соболезнования. Понимаю, какой это страшный удар для вас».
Альмен даже привстал от неловкости и попытался объяснить, что едва знал покойного. Странно, но после этого ему стало даже немного стыдно за то, что после смерти этого человека он поспешил от него поскорее откреститься.
Сделав дело, она вернулась за свой стол и выслушала от мужа – насколько можно было судить по выражению его лица – нечто неласковое. К еде она не притронулась, просто сидела, отодвинув от себя прибор, а муж продолжал есть молча.
После ужина Альмен с владельцем бара помянули Соколова парой рюмок водки, и он ушел к себе в номер паковать вещи.
Отель кишел полицейскими, опрашивавшими людей. Поддавшись порыву, Альмен чуть было не обратился к одному, намереваясь сообщить об англичанах. Но, поразмыслив, отказался от этой мысли. Не стоило без необходимости привлекать к себе внимание. Если они сами будут расспрашивать, тогда и скажет. А нет, так лучше попытается незаметно исчезнуть.
Числившийся за отелем пляж остался позади. Далее начиналась общедоступная часть побережья. Здесь кресла-кабинки были окрашены во все цвета радуги – всякий на свой вкус, точно домики на пригородных садовых участках.
Его размышления прервал голос, раздавшийся за спиной:
– Господин фон Альмен, прошу прощения.
Говоривший явно запыхался. Альмен обернулся. Голос принадлежал молодому, несколько полноватому человеку с коротко стриженными светлыми волосами. Молодой человек предъявил удостоверение и протянул руку:
– Крилле. Мы узнали, что вы собираетесь уезжать, и хотели бы задать вам пару вопросов, – объяснил он. – Поэтому я и решился побеспокоить вас во время прогулки. Не будете возражать, если мы пройдемся вместе?
Альмен не возражал, и они двинулись дальше.
– Вы были дружны с господином Соколовым?
– Мы дважды с ним вместе обедали, один раз вместе выпили в баре и один раз вместе посетили спа-салон, – Альмен расставил точки над «i».
– И все?
Альмен остановился и пристально посмотрел на Крилле. Нетрудно было угадать, что полицейский подразумевал в этом вопросе.
– Что бы вам про меня ни наговорили, у меня не было с Соколовым никаких отношений. Ни с ним, ни с каким бы то ни было другим мужчиной.
Крилле принял это к сведению, оставив без комментариев.
– Каким образом вы оказались в сауне во время…э-э-э… инцидента в сауне?
– Помещение для отдыха лучше всего подходит для чтения и снятия напряжения. Туда не доносится детский гам.
Крилле что-то отметил в книжице. Альмен обезоружил его встречным вопросом:
– Вы полагаете, это был несчастный случай?
Полицейский бросил на Альмена испытующий взгляд:
– Вы заметили что-то, что указывало бы на другую версию?
Тут Альмен поведал ему о двух замеченных им случаях слежки со стороны англичан.
И о том, что англичане последовали за Соколовым с пляжа. И что один из них крутился вокруг соколовской кушетки в помещении для отдыха, а когда туда заглянул Альмен, сразу ретировался.
– Вы готовы дать официальные показания для протокола?
– Если только из-за этого не опоздаю на самолет.
Крилле застыл на месте.
– Итак, через два часа за вами заедет машина. – Полицейский был осведомлен о его планах.
Они шли мимо пестрых пляжных кресел-кабинок по направлению к гостиничному пляжу.
– Мы навели справки, кто из постояльцев отеля решил выехать досрочно. Вы – единственный. За исключением англичан, которые отбыли еще вчера.
Альмен остановился:
– Я вошел в помещение для отдыха после того, как все уже произошло. Это могут подтвердить многие.
Крилле кивнул:
– Я знаю.
Альмен ухватился за это признание.
– Однако вы заходили туда дважды, – парировал оперативник.
Следующий вопрос оказался и того хуже:
– Что вам известно о его ноутбуке?
– О ноутбуке?
– Соколова часто видели с ноутбуком. Мы его пока не нашли.
Интуиция подсказала Альмену правильный ответ:
– Странно… Господин Соколов с ним не расставался.
– Даже в сауне?
Альмен покачал головой:
– В комнате для отдыха. В тот единственный раз, когда мы были там вместе, он пошел в сауну, а ноутбук оставил в комнате для отдыха.
– Как, даже не пытался спрятать?
– Нет, положил в пляжную сумку и прикрыл купальным халатом.
– Вы считаете, кто-то мог украсть ноутбук из комнаты для отдыха?
– Легко. А почему это вас так интересует?
– Потому что он пропал.
Альмен посмотрел на полицейского с удивлением:
– Логично.
– Еще вопрос, господин фон Альмен: где вы были до того, как пришли в сауну?
– На пляже.
– И оттуда прямиком пришли в спа-салон?
– Совершенно верно. У меня есть свидетели.
Оперативник кивнул:
– Верно.
– Если вам это известно, зачем спрашивать?
– Пустая формальность. Кто-то обыскал номер Соколова.
Любой человек с профессиональным опытом Альмена умеет в подобной ситуации не выдать себя ни внезапным покраснением лица, ни внезапной бледностью. И сейчас навыки сработали.
– Обыскал – это еще мягко сказано, – уточнил Крилле. – Все перевернуто вверх дном. – И через пару шагов добавил: – Номер был взломан и перерыт в большой спешке.
Альмену удалось ничем не показать, с каким облегчением он воспринял это известие.
Они почти подошли к отелю.
– У меня будет еще одна просьба, – сказал Крилле. – Все, что здесь происходит, не вполне вписывается в категорию обычных преступлений, однако, принимая во внимание то обстоятельство, что у нас мало времени…
– Спрашивайте.
– У нас нет ордера на обыск, но в таких случаях нетрудно будет получить его за пару часов. Вы не будете против, если мой коллега без этих формальностей взглянет на ваш багаж, пока мы оформляем протокол? В противном случае ваш отъезд придется отложить.
И вновь профессиональный опыт сохранения самообладания не подвел Альмена.
– Только поскорее, – единственное, что он ответил.
Оперативник тут же вызвал по телефону коллегу в номер Альмена. Оставшуюся часть пути до отеля они проделали молча.
3
Альмен расположился в кресле у окна и со всей невозмутимостью, на какую только был способен, диктовал Крилле показания о ноутбуке. В это время другой полицейский осматривал его багаж. Багаж помещался в комплекте уже достаточно потрепанных чемоданов и сумок, заказанных в лучшие времена на мануфактуре Луи Вуиттона в Аньере. В нейтральной Швейцарии, без лейбла Луи Вуиттона. Вместо них на всех изделиях были проставлены инициалы Й. Ф. ф. А[36].
Перед обыском он еще и пошутил с полицейскими: «Пожалуйста, поаккуратней, чтобы я смог их потом унести. Чтобы сложить все заново, у меня не остается времени».
Надо отдать полицейскому должное, действовал он аккуратно. Кроме профессионального презрительного выражения у него на лице читалось глубокое почтение к этим изделиям ручной работы – ему еще ни разу не приходилось иметь дело с чем-то подобным. Каждому предмету было назначено свое место: туалетные принадлежности располагались в туалетной шкатулке, галстуки – в специальном галстучном футляре, рубашки в чемодане для рубашек, и каждый чемодан был точно подогнан под размеры вещей и устроен так, чтобы их было легко достать. Даже для грязного белья предназначалась отдельная сумка из удивительно мягкой кожи.
Обувь упаковывалась в плоский чемодан, а костюмы в большой, который раскладывался наподобие небольшого платяного шкафа. Полицейский не выдержал и сказал:
– Вы не сможете все это зарегистрировать.
– Это почему же? – удивился Альмен.
– Потому что за лишний вес придется выложить целое состояние.
– Ах вот оно что! Пожалуй, вы правы.
Последний предмет багажа по размеру был чуть больше альменовского делового портфеля и служил для игр и развлечений. В нем помещалось примерно двадцать книг и iPod, под завязку загруженный оперной, симфонической, рок-, фолк– и джазовой музыкой под разные настроения.
Полицейский аккуратно извлек вещи из чемодана. А когда начал складывать их обратно, обратил внимание на клапаны по обеим сторонам.
– Это открывается?
Альмен молча кивнул.
Полицейский потянул за клапаны, карман распахнулся, и в нем, к своему удивлению, он обнаружил… доску для игры в нарды. В отдельном ящичке лежали кости и шашки. Еще в одном – игральные карты для бриджа, покера, ската и ясса.