В один миг оба англичанина были положены на пол лицом вниз, и их руки сковали наручники. Все действия были выполнены настолько быстро и четко, что можно было подумать, будто все четверо вместе отрабатывали процедуру ареста, точно хореографический номер.
9
Как только англичане оказались связанными на полу, Карлос с трудом сумел подняться. Он был в поношенной и перешитой по своему росту бывшей альменовской пижаме, рукава испачканы кровью, потому что он утирал ими нос. Он подошел к англичанину в черной маске и изо всей силы пнул его, присовокупив: «Uno»[51]. А дальше удары посыпались один за другим: «Dos, tres, cuatro, cinco[52]. Ты ударил меня пять раз, hijo de puta».
Один из спасителей тихо говорил по телефону, другой помог Альмену встать с кресла и разрезал скотч, которым были связаны его руки.
Альмен осмотрел вконец онемевшие руки и запястья. Скотч глубоко врезался в тело, в нескольких местах он прорезал кожу, и оттуда шла кровь.
– Are you all right?[53] – спросил второй спаситель, без сомнения, по выговору американец.
– I’m fine[54], – твердо сказал Альмен, пытаясь неуклюжими движениями извлечь платок из нагрудного кармана, чтобы предложить его Карлосу, но руки его не слушались.
Слава богу, Карлос понял, что он собирался сделать, и показал рукой, что этого не требуется. В конце концов, он в доме отвечал за стирку и глажку.
Карлос вышел, а когда снова вернулся в библиотеку, то уже прижимал к носу скомканную салфетку.
Тем временем американцы перевернули незваных гостей на спины и сорвали с них маски. Это были те самые англичане из отеля «Grand Duc».
Второй спаситель закончил телефонный разговор и вернулся в библиотеку. Это был тот самый, похожий на Мартина Шина.
Американец протянул Альмену руку, тот попытался ее пожать, но ничего не вышло.
– Рука не слушается, – извинился он.
Тогда американец сам взял ослабленную руку Альмена в свою и крепко пожал.
– Боб, – представился он. – And this is Joey[55].
– Hi! – поприветствовал издалека партнер, не выпуская из поля зрения англичан.
Альмен представил Карлоса, который все это время стоял рядом со все еще запрокинутой головой, прижимая к носу скомканную салфетку.
– Are you all right? – на всякий случай спросил Боб и его.
Карлос ответил:
– Si, seňor, – как и подобает мужественному человеку.
– Спасибо за помощь. Откуда вы узнали, что должно было произойти нападение? – полюбопытствовал Альмен.
– Мы вас немножко, как бы это сказать… оберегали…
– И кто же вам это поручил?
– Мы действовали по заданию того, кому принадлежит кое-что, и что теперь находится у вас.
– То есть то самое, чего хотели эти двое? – Альмен показал на связанных англичан.
– То самое.
– А на кого работают эти?
– На конкурентов. – Боба прервал зазвонивший в кармане телефон. Он сказал в трубку: O’kay, – и отключил связь. – They’re here, – передал он напарнику. Тот кивнул и вышел.
Боб подошел к секретеру и приступил к поискам.
– А что, собственно, все ищут? – полюбопытствовал Альмен.
– Вот это! – В этот момент Боб как раз нашел розовую флешку и поднял повыше, чтобы показать.
Второй американец вернулся в сопровождении новой троицы. Они поздоровались с Бобом как со знакомым и бегло кивнули Альмену с Карлосом. Двое из них поставили англичан на ноги и увели.
Третий на секунду сунул под нос Альмену корочки какого-то служебного удостоверения и на швейцарском немецком произнес:
– Мы с вами свяжемся.
На этом он простился и вышел вслед за коллегами.
Альмен с любопытством глянул на Боба:
– Кто это?
– Ваша федеральная полиция, – ответил Боб и в свою очередь задал вопрос, показывая флешку: – Как она к вам попала?
Альмен решился на импровизацию:
– Мне дал ее Соколов на хранение.
– А что с его ноутбуком?
– Я думал, его похитили англичане.
– Немецкая полиция тоже так считает. – Американец засунул флешку в брючный карман и засобирался уходить.
– Один вопрос, Боб, – остановил его Альмен. – Как вы догадались про «Grand Duc»?
– Сели на хвост англичанам.
– А как они догадались отправиться в «Grand Duc»?
– Шли за вами по пятам.
– А что вы делали тогда в «Венском кафе»?
– Я оказался там потому, что там были англичане.
После ухода Боба руки у Альмена ожили. А заодно ожила и боль от порезов.
Нос Карлоса перестал кровоточить. Он пошел проводить американца до дверей. Вернулся с совком и веником и приступил к уборке битого стекла.
– А знаешь, Карлос, как англичане нас нашли?
– Si, дон Джон. Seňior Монтгомери.
– А что было на этой флешке, как ты считаешь?
– Не знаю, дон Джон. Но это и есть тот самый розовый бриллиант.
10
Несмотря на жаркую погоду, Альмен счел за лучшее спрятать следы от порезов скотчем под двойными манжетами. Правда, он так и так не стал бы даже при такой погоде изменять своему стилю и ни за что не надел бы под пиджак рубашку с короткими рукавами, тем не менее легкую летнюю рубашку с простыми тонкими манжетами и такими же незатейливыми перламутровыми запонками можно было себе позволить.
С Карлосом было сложнее. Его физиономия все еще сохраняла на себе следы борьбы. Переливавшийся всеми цветами радуги фингал под глазом не заметить было невозможно. Из-за этого он не отваживался высовывать нос из дома. Нелегалам следует по возможности не привлекать к себе внимания.
Все бы ничего, если бы не нужно было ходить в магазин. И Карлос впервые в жизни пошел на немыслимое: попросил патрона сходить за покупками. При этом вручил ему записку, где аккуратным почерком были перечислены основные продукты: хлеб, масло, сметана, говяжье рагу, цыпленок, туалетная бумага и бумажные полотенца. Чтобы не возникло недоразумений, он написал название супермаркета и на схеме доходчиво обозначил, в каком месте какие продукты продаются.
И все же, несмотря на все приготовления, Альмен задание провалил. Он долго не мог понять систему пользования тележками для покупок, а когда подсмотрел, как это делает одна женщина, у него не нашлось двухфранковой монеты. Пришлось воспользоваться корзиной.
Первая же задача в торговом зале повергла его в страшно неловкое положение – туалетная бумага. Он отметил для себя, где ее продают, и решил, что вернется туда чуть позже, когда в корзинке накопятся кое-какие товары, которые замаскируют столь пикантный предмет.
К стенду с туалетной бумагой он возвратился лишь через четверть часа, взял два рулона – большие упаковки для всей семьи показались ему слишком бросающимися в глаза – и прикрыл их шестью коробками замороженной пиццы, специально купленной только ради этого вместо тех продуктов, которые значились на бумажке. Сам он все равно предпочитает есть вне дома, а Карлосу эта практичная и простая в приготовлении еда будет в самый раз, пока он не рискнет снова появиться на улице.
В кассе Альмен заплатил наличными, был удивлен, как мало с него взяли, и по старой привычке чуть было не одарил кассиршу чаевыми.
На автостоянке для покупателей его поджидал на «Кадиллаке» господин Арнольд. Он сразу же положил компрометирующие пакеты с покупками в багажник и прикрыл чемоданами.
Карлос принял продукты, не моргнув и глазом. А когда Альмен стал нахваливать неоспоримые преимущества пиццы, лаконично, в своем обычном духе ответил: «Cómo no, cómo no»[56], – и пошел на кухню прятать пиццу в морозильник.
В следующий раз Альмен лицезрел его только к четырехчасовому чаю. Карлос разлил чай, не произнеся ни единого слова.
– Простите, Карлос, я просто не создан для таких видов домашних работ. Почему бы вам не попросить Марию Морено немного помочь по дому, пока вы не вернетесь в прежнее состояние?
– Потому что мы не можем себе этого позволить, дон Джон. От сеньора Монтгомери мы уже ничего не получим.
– Немного денег у нас еще осталось. И будут новые заказы.
11
Тем не менее дни шли своим чередом, а новых заказов не поступало. Конец августа подарил несколько теплых дней. Отекшее лицо Карлоса приобрело привычные четкие контуры. Альмен снова вошел в свой привычный жизненный ритм, в котором размеренно чередовались посещения «Венского кафе», сиесты, прогулки, «Золотой бар» и походы в оперу.
Однако начало сентября было отмечено сразу двумя чрезвычайными событиями: первым стала неожиданная встреча в небольшом садовом домике. Альмен, никогда не имевший привычки рано вставать, – скорее, наоборот, известный тем, что частенько заявляется домой поздно ночью, – случайно пришел домой рано, около шести. Накануне, поужинав, он отправился прогуляться, а заодно заглянуть в клуб «Юг», на недавнее открытие которого его затащила веселая компания. Внешность Альмена произвела на хозяина клуба столь сильное впечатление, что тот чуть ли не силком всучил Альмену карточку VIP-клиента.
Он взял одну выпивку, затем вторую – обе on the house[57], – а когда засобирался домой, был перехвачен только что появившейся Ясмин, подружкой лучших времен, которая снова затащила его в бар. Позже он проводил ее до дома и был приглашен глотнуть перед сном пива.
Утро встретило его свежестью, росой на траве и растворенным в воздухе терпким запахом. С ключами в руке Альмен подходил к маленькому садовому домику и невольно стал свидетелем прощальной сцены у полуоткрытой двери. Это были Карлос и Мария Морено.
Для мужчин внезапная встреча оказалась более неловкой, чем для Марии. Она поздоровалась с Альменом как ни в чем не бывало и после обмена ни к чему не обязывающими любезностями в сопровождении Карлоса направилась к калитке.
Вторым событием стал визит служащего федеральной полиции. Мужчина лет пятидесяти с лишним, державшийся очень официально, записывал показания Альмена в маленький блокнотик, с трудом удерживая его на коленке. Альмен его не щадил и говорил быстро. Когда полицейский заканчивал составление протокола, Альмен спросил:
– Соколова утопили те двое, так?
Полицейский кивнул.
– Вы выяснили, зачем они это сделали?
– Они утверждают, что это был несчастный случай. Они хотели всего-навсего выудить из него информацию и для этого время от времени погружали под воду. Во время одного из таких погружений он, если верить их словам, и захлебнулся.
– А вы сами в это верите?
– В любом случае господин Соколов сопротивлялся до последнего. Все его тело в синяках, и под ногтями нашли следы ДНК обоих нападавших.
– Что с ними будет?
– Мы передали их немецким коллегам.
– Вы уже выяснили, на кого они работали?
– Мы исходим из конкретного предположения. Большего я вам на стадии следствия сообщить не могу.
– На некоего Монтгомери?
Полицейский промолчал.
– А полиция в курсе, на кого работает Монтгомери?
Полицейский встал и протянул Альмену свою карточку:
– Если вы еще что-нибудь вспомните, пожалуйста, не забудьте позвонить.
В остальном дни тянулись спокойно и ничем знаменательным не запомнились. «Дело о розовом бриллианте» перекочевало в архив фирмы «Международные расследования Альмена». Свой творческий потенциал Альмен снова оттачивал, имитируя платежеспособность, а Карлоса больше беспокоило то, что он в свое время перешел на полставки в фирму «K, C, L&D Treuhand»[58]. Впрочем, его тревоги искусно развеивала оптимистка от природы, всегда жизнерадостная Мария Морено.
12
С тех пор как благодаря премии за успешное завершение дела о чаше со стрекозами Карлос стал обладателем небольшого капитала, он начал интересоваться экономическими темами. И вот как-то вечером в экономическом разделе брошенной Альменом еженедельной газеты он наткнулся на следующее объявление:
Подозревается фирма «Hedge&Win»Английский страховой фонд «Hedge&Win» подозревается в краже HFT-программного обеспечения, которое было изъято у бывшего сотрудника инвестиционного банка «Брукфилд Клейн» при задержании в международном аэропорту Бостона. Во всяком случае такой вывод можно сделать из промежуточного доклада прокуратуры Нью-Йорка, которая в настоящее время ведет расследование данного дела.
Названная компьютерная программа стала итогом многолетнего труда программистов. Банк использовал ее для обработки высокочастотных биржевых сделок. Установлено, что подозреваемый, канадец Пол Ла Рут, в прошлом сотрудник инвестиционного банка «Брукфилд Клейн», специализировавшийся на высокочастотной торговле, в течение нескольких месяцев до своего ареста поддерживал интенсивные контакты со страховым фондом.
Пол Ла Рут? Это имя ему уже где-то встречалось. Вечерняя темень теперь наступала рано, месяц обновился и светил слабо, так что Карлос мог подняться к каминной трубе, не опасаясь, что его заметят. Погода стояла по-прежнему теплая и безветренная. Вилла была погружена во тьму. Через окна было видно лишь слабое свечение и мигание конторской электроники. Большая стеклянная крыша библиотеки была слабо освещена. Из крыла доносились звуки ноктюрна – Альмен понемножку осваивал новое произведение.
Карлос осторожно выудил ноутбук из каминной трубы и спустился через свое окно в мансарде. Среди почты нашлось тринадцать сообщений, где «Ла Рут» фигурировал либо как отправитель, либо как получатель. В первом письме он писал: «Hi, Артем, back in NYC[59], все еще не могу избавиться от похмелья, тем не менее я достаточно трезв, чтобы заверить тебя: о проекте Вивид П. я говорил со всей серьезностью. Надеюсь, что и ты отнесся к нему так же. Cheers![60] Пол».
Ответ был отправлен в тот же день: «Hi Пол, let’s go then![61] Артем».
Ла Рут в ответ пишет: «Great! Я с тобой свяжусь. Пол».
Десять дней тишины, и поступает очередное сообщение. В нем ссылка на некий сервер и сведения: пользователь: artjom, пароль: vividp33. Ниже краткий текст с инструкцией, где сказано, что файл нужно скачать до 5 часов пополудни по нью-йоркскому времени, записать на флешку и сразу после этого удалить с жесткого диска. Он сам, то есть Ла Рут, тоже удалит его с сервера.
В 10.32 по швейцарскому времени Соколов отправляет подтверждение: «Copied and deleted. Скопировал и удалил».
Минуту спустя Ла Рут подтверждает: «Deleted».
Через несколько дней Соколов пишет Ла Руту: «Х очень заинтересовался! Переговорить с ним?»
Ла Рут отвечает: «Переговорить».
Далее целых пять сообщений на эту тему: В первом уведомление о переводе денег: «Тебе причитается – «your share of the advance payment»[62] – аванс – 200 000 долларов». И просьба сообщить реквизиты банковского счета.
Спустя час Соколов шлет свои банковские реквизиты.
Следующее сообщение пришло только через три недели, и в окошке «тема» было указано: по поводу «vivid p». Письмо было написано Соколовым и адресовано Ла Руту: «Hi Пол, в следующий свой приезд ты будешь жить у меня (см. фото). Regards[63], Артем». К письму прилагалась фотография особняка, в котором Карлос узнал дом на Шпетбергштрассе.
Среди поступившей на электронный адрес почты Соколова в несколько последующих дней одно сообщение было помечено особым уровнем важности: Тема: «Troubles!!![64] Сделай резервную копию файла и спрячь в надежное место (напиши мне, куда именно!). Уничтожь все файлы, которые указывали бы на связь между нами! Все!»
Ответ Соколова датирован тем же числом. Он состоял из одного-единственного слова: «Grotto»[65].
Карлос попробовал поискать в компьютере словосочетание «vivid p» в разных вариантах: среди сообщений, отправленных Полом, среди сообщений, оправленных на имя Пола, еще раз в сочетании с именем «Ла Рут», просмотрел содержание всех сообщений во всех почтовых ящиках, не встретится ли ключевое словосочетание и там, как в тех одиннадцати письмах. Ничего. Ни одного упоминания и даже намека на розовый бриллиант. Снизу все еще слышались фортепьянные аккорды. Карлос захлопнул ноутбук и с ним под мышкой спустился по крутой узкой лестнице.
13
Альмен, по-видимому, точно так же ломал голову над разгадкой тайны розового бриллианта. И упражнения с ноктюрном – всего лишь попытка отвлечься от навязчивых мыслей. Не каждое фортепьянное произведение способно отвлечь от размышлений. Обычно бывало так: он садился за рояль и играл, что в голову придет, из своего обычного репертуара, мысли вскоре уходили от музыки и отправлялись своевольно блуждать. Не успевал он и оглянуться, как они сами собой возвращались к тому, над чем он ломал голову. Однако игра с листа требует полного внимания. И на игре это сказывалось не самым лучшим образом, зато помогало отрешиться от действительности, как, наверное, способно отвлечь только чтение.
И когда Карлос своим «con permiso»[66] нарушил его сосредоточенное уединение, Альмен от неожиданности вздрогнул.
– Disculpe[67], – сказал Карлос, – я слышу, вы еще не ложились.
– Ладно, к делу. Так о чем ты хотел поговорить?
– О розовом бриллианте.
Альмен закрыл крышку клавиатуры и встал с табуретки. Карлос протянул ему статью из газеты. Альмен предложил ему стул из гарнитура в стиле ар-деко, присел сам и углубился в статью.
– То есть ты полагаешь, что та штучка, которая была у нас, и есть эта самая программа?
– Я не предполагаю, я знаю, – Карлос раскрыл ноутбук, установил его на клубном столике и открыл первое письмо. – Fíjese[68], дон Джон, это Пол Ла Рут пишет Артему Соколову!
– No me diga! – непроизвольно вырвалось у Альмена, и он прильнул к экрану.
На втором письме Альмену стало окончательно ясно, что Соколов был соучастником Ла Рута.
– «Vivid p», – проговорил Альмен. – Знаешь, что это такое? Vivid pink на языке профессионалов – это розовый бриллиант!