Выхожу я и вижу — стоит один человек с плакатом, а там написана моя фамилия. Подошел я к нему, поздоровался. Он меня повел к своей машине. Хорошо, что в Москве мои «заказчики» в последний момент сообразили и деньги дали вместе с билетами, а не перед самым вылетом. Оказывается, в Америку нельзя ввозить больше десяти тысяч долларов. Я привез на всякий случай двадцать, но, конечно, не написал об этом в таможенной декларации.
Встречавший меня парень, оказывается, ничего толком не знал. Ему поручили встретить меня и разместить, известив «заказчиков» в Москве, где я нахожусь. Они, мол, сами выйдут на меня. Пока ехали, я все смотрел по сторонам — ничего особенного. Но, как въехали на Манхэттен, тут я и замер. Красота невероятная. Огромные сверкающие здания, все расцвечено, даже на деревьях сверкают огоньки. Здорово, конечно, и очень красиво. Привезли меня в гостиницу «Бельведер». С виду внушительное зрелище, а вот внутри — ужас. Везде какие-то запахи, словно здесь общежитие. Обслуживающий персонал — только черномазые или индусы. В лифте какие-то япошки, китаезы, арабы. Правда, номер был большой, хороший, со своей кухней и туалетом. Но все равно мне не понравился. У нас, в Ленинграде или в Москве гостиницы лучше в тысячу раз. Потом я узнал, сколько стоил мой номер в «Бельведере», — оказывается всего семьдесят долларов. За такие деньги у меня был еще хороший номер. Ничего, — решил я, — потерплю один день.
Приехавший со мной парень, бывший москвич, пожелал мне спокойной ночи и уехал. А я сразу вышел вслед за ним искать себе гостиницу получше. Это мой жизненный принцип. Готовь на всякий случай запасное убежище. Хорошо еще, я успел купить русско-английский разговорник. Оказывается, моя гостиница на Сорок восьмой улице между Восьмой и Девятой авеню. Прямо по Сорок восьмой улице я прошел немного и сразу нашел еще один один отель с громким названием «Президент-отель». Вошел туда, пытаюсь снять номер. Здесь тоже индусы и черномазые. Долго объяснял, потом наконец объяснил. Они мне дали номер за сто долларов в день. Неплохой такой номер, но очень маленький.
Вернулся я после этого к себе в «Бельведер», только лег спать, как звонок. Звонит из Москвы мой «заказчик».
– Как устроились? — спрашивает. — Я не на экскурсии, — отвечаю. Как мне не нравится, что они меня пасут.
– Он будет через два дня в Филадельфии. Отель Варвик", — говорит мне мой «заказчик», и добавляет: — Желаю удачи. Я положил трубку. Судя по всему у моего «клиента» будет надежная охрана и здесь, в Америке. А у меня, кроме моих трех кисточек, только голые руки, вернее одна рука и один протез. И вот с таким арсеналом я должен выполнить их «заказ». Смешно. Но мне-то совсем не смешно. Я уже понимаю, почему мне не дают точный нью-йоркский адрес. Видимо, мой «клиент» очень грозная шишка и он, в случае моего провала, может легко вычислить, кто именно знал его нью-йоркский адрес. Это необходимо учесть. Я не собираюсь сидеть в этой стране всю свою жизнь. Хотя страну я еще не видел, нужно будет с раннего утра посмотреть хотя бы город. Интересно, как можно добраться в эту Филадельфию. Если я помню карту, это совсем недалеко от Нью-Йорка. Но как туда доехать? Ходят ли туда поезда, автобусы, самолеты, какие-нибудь попутные машины? У меня справочник по Нью-Йорку на русском языке и здесь написано, что недалеко есть автобусный порт. Так и написано «порт». Нужно будет утром узнать, что это за «порт» и можно ли из него добраться до Филадельфии.
Меня уверяли, что в Америке можно в магазине купить оружие. Если это так, то проблем никаких кет. Но я боюсь, что это не совсем так. Наверное, какое-то разрешение требуется. А значит, этот вариант для меня отпадает. Остаются другие, но в любом случае я должен думать. И завтра утром выезжать в Филадельфию. Подготовить все необходимое на месте.
Я, кажется, вывел важную формулу. Убить человека очень легко. Но убрать его профессионально очень трудно. Так, чтобы никто не догадался, кто, зачем и почему? Это преступление требует особого профессионализма. Думаю, что мне придется его доказывать и в этой непонятной стране. Их человек вполне мог вручить мне оружие, но он не сделал этого. Может, даже не знает о моем задании, вернее, даже не подозревает. Кроме встречавшегося со мной «заказчика», об этом могут знать еще один-два человека.
V
Нужно быть очень мудрым, чтобы долго жить. Эту фразу он помнил еще по лагере, когда старый Трофим обучал его мастерству. Тогда он был торжественно провозглашен «вором в законе». Это уже потом фраера и наперсточники стали покупать почетное звание «вора». В его время все было иначе. Чтобы получить такое звание, нужно было доказать на деле, что ты из себя представляешь. И он все время доказывал свое превосходство, свой воровской авторитет.
Перестройка открыла невиданные возможности. Металлы, нефть, газ, лес, хлопок, покупаемые за бесценок по внутренним ценам на деревянные рубли и экспортируемые за границу по мировым ценам, давали такие деньги, что торговцы наркотиками зеленели от зависти. Именно тогда он начал делать первые крупные дела. И именно тогда он понял — удержаться на этой пирамиде сложнее всего. Слишком много охотников занять его место. И тогда, в девяносто Первом, он благополучно эмигрировал в США, сумев выправить себе визу, как лицу, подвергавшемуся преследованиям при советской власти. И вот уже несколько лет он руководит своей "империей отсюда, из Нью-Йорка, отдавая приказы об устранении неугодных и поощрении отличившихся. И вот уже несколько лет он каждый день повторяет слова деда Трофима, стараясь быть осторожным и предусмотрительным.
Предполагавшееся совещание в Филадельфии должно многое решить. Впервые съедутся все авторитеты — Япончик, Лезгин, Матвей и другие. Если они придут к согласию, то можно будет обойтись без крови, без выстрелов. Если не придут, значит, кто-то из присутствующих будет похоронен с подобающими почестями. И хотя место для себя он присмотрел на престижном кладбище, уже оформив заявку на девяносто девять лет, переселяться туда раньше срока ему вовсе не хотелось.
Он выбрал Филадельфию сам еще и потому, что может обеспечить безопасность в этом городе. Уже прибывают специалисты из Москвы, Петербурга, Лос-Анджелеса, Праги, способные обеспечить надежную охрану совещания. Во время его проведения ничего не должно случиться, за это отвечает он сам и его люди.
Для этого он вызывает лучших специалистов охраны по всему миру. Иначе нельзя: до него доходят какие-то нездоровые слухи о готовящемся ударе, о том, что многие недовольны своими процентами. Каждый хочет получить еще большую долю, и потому он должен быть всегда начеку. На его кусок пирога есть много желающих. Но пока они всегда проигрывали. Так будет и на этот раз.
Напасть на его дом в Нью-Йорке они не смогут, слишком хорошо укреплен и охраняется. А вот нанести удар в Филадельфии могут вполне. Это в их стиле, тем более, что о предстоящем совещании знают уже многие. Нужно быть очень осторожным. Он вызвал Лазаря. Если кому-то можно доверять вообще, то это Лазарь. На его счету столько мертвяков, что любой суд даст ему сразу по полной мере. Независимо — американский или российский. У Лазаря есть грехи и там, и тут. Но он всегда был верен только ему. Даже когда в прошлом году его пытались купить за миллион долларов. Тогда он предупредил Француза о готовящемся покушении, и посланная группа боевиков жестоко расправилась не только с предполагаемыми убийцами, но и с их хозяевами, перестреляв несколько человек в самой Москве. Хотя Лазарь был умный человек, он знал, что деньги не дадут ему ничего. Защита Француза — вот единственное, что помогало жить этому человеку. Лишившись защиты, он станет трупом. Его ненавидело слишком много людей. Об этом Лазарь прекрасно был осведомлен. Но об этом знал и Француз.
Лазарь вошел в кабинет своей обычной, немного разболтанной походкой, словно шел крутить вальс с дамой сердца. Француз знал, что левую ногу Лазаря помяли в одном из сибирских лагерей и эта странная походка, — следствие того ранения.
– Все ребята прилетели? — спросил он, не здороваясь. Они виделись с Лазарем в день по несколько раз.
– Все. Даже Мишка прилетел из Лос-Анджелеса. На него я очень рассчитывал. У него специальный нюх на чужих, как у хорошей собаки, — ответил, усаживаясь напротив Француза, Лазарь. Ему было лет сорок пять. Некрасивое вытянутое лицо, большие уши, удлиненный нос делали его похожим на паяца. Но горе было тому, кто верил в эту обманчивую внешность. Лазарь был самым хладнокровным убийцей, кого видел Француз в своей долгой жизни. А видел он достаточно. — В отеле все готово?
– Конечно. Заказаны номера, проверены портье, бармены, официанты, горничные. По нашему требованию в отеле оставлены только те, кто работает там более пяти лет. И все равно мы теперь проверяем каждого. — Ребята уже там?
– Конечно. Заказаны номера, проверены портье, бармены, официанты, горничные. По нашему требованию в отеле оставлены только те, кто работает там более пяти лет. И все равно мы теперь проверяем каждого. — Ребята уже там?
– Уже месяц. Проверяем все дома вокруг, окна, подъезды. Там улица довольно многолюдная, ярко освещена, поэтому мы даже записываем на пленку всех проходящих более двух раз прохожих. — Сам знаешь, какие люди приедут. — Не беспокойся, я за все отвечаю. Совещание пройдет спокойно. — Покажи мне еще раз карту. Лазарь достал из кармана подробный план центра города.
– Отель «Варвик» расположен на пересечении Семнадцатой улицы и улицы Логуса, — показал Лазарь. Соседняя параллельная улица — Валню-стрит — довольно оживленная дорога, где ходят даже автобусы. Мы перекрываем ее вот здесь и здесь нашими автомобилями, прямо в начале поворота на Семнадцатую улицу. С другой стороны улица Сприга. Там мы тоже поставим свои автомобили, хотя эта улица, менее оживленная и здесь ездят только автомобили. Но, чтобы не рисковать, мы решили разместить своих людей вот здесь, чуть оттянув их в сторону улицы Логуса. — А сквер? — спросил Француз. — Обязательно. Сквер Руттенхауза находится между Восемнадцатой и Девятнадцатой улицами, там постоянно будут наши люди. Там рядом музыкальный институт Куртиса, куда я уже послал двоих ребят, чтобы просматривали окна. Но в принципе подобраться к «Варвику» из других мест сложно. Для этого нужно пройти по Семнадцатой улице, а там везде будут наши люди. Мы рассредоточим их не только по улице. На крыши соседних домов я поднимаю пять снайперов. Япончик обещал дать своих людей.
– Почему именно он? — насторожился Француз. — У нас была договоренность, что он поможет своими людьми, — напомнил Лазарь, — и потом ребята на крыше могут убрать только постороннего. Что будет твориться внутри отеля, они все равно не увидят, конференц-зал находится в глубине гостиницы. — Да, тогда ничего, — согласился Француз. — А при входе я просто прикажу сменить швейцаров на наших людей. И в вестибюле тоже будут наши люди. И на всех этажах.
– Кроме тебя, у кого есть такая карта? — вдруг спросил Француз.
– Ни у кого, — поднял голову Лазарь, — ты за кого меня держишь? Откуда может быть еще одна карта. Знаешь, ведь я никогда никому не доверяю.
– И все-таки здесь случай особый. Впервые за последние годы соберемся все вместе. Знаешь, сколько желающих помешать нам? — Представляю. Но мы все предусмотрели. — С американской полицией договорились? — Через итальянцев вышли на лейтенанта этого участка. Все объяснили, гарантировали порядок и спокойствие. Полиции в этот вечер там не будет, они нам пообещали.
– После наших разговоров обед будет? — Мы это тоже проверили. Водку привезем сами. Каждую бутылку я лично отбирал. Еду будут готовить свои повара. Причем мы заставим их есть каждое блюдо.
– Но мои ребята вне подозрений. Оба отлично работают уже столько лет, — напомнил Француз.
– Мой принцип — не верить никому. Когда предлагают миллион долларов, можно продать даже родную мать.
Он намекал на прошлогоднюю историю, когда сам не продался за такие деньги. Француз его понял.
– Ладно, делай как знаешь. Я тебе доверяю. А этот твой Мишка, где будет? — Рядом со мной.
– Смотри, Лазарь, внимательно. Очень будут обижаться, если оружие не пропустим. Но ты плюй на их обиды. Безопасность прежде всего. Все должны пройти через проверку. «Авторитеты» пройдут сами, а вот их «шестерок» вы потрошите. Проверяйте все, до последней нитки.
– «Авторитеты» будут проходить через наши кабины. Другого пути в зал не будет. У них просто не будет другого выхода. И если там они попытаются что-то пронести, мы сразу будем знать. Остановить, конечно, не остановим, но следить будем.
– Это правильно, — согласился Француз, но вряд ли кто-нибудь из приглашенных рискнет привезти с собой оружие. И тем более пронести его в зал. Здесь все-таки не Москва, а многие из них не очень хорошо знают американские порядки. Лазарь согласно кивнул, улыбаясь. — Что-нибудь еще? — спросил Француз. — Есть небольшая неприятность, — ответил Лазарь, — неделю назад звонил из Москвы Филин, просил помочь с американскими визами. Чтобы прилететь со своими людьми.
– А что он сам не может сделать визы? — Хотел быстро сделать, за три дня, — объяснил Лазарь, — я посоветовал обратиться к Гарри Фонеру, в посольстве США, помнишь, тот самый, который помогал ребят переправлять?
– Помню, конечно. Еще взял за каждого по пять тысяч долларов.
– Американцы взятки берут побольше наших, — пожаловался Француз. Он не любил страну, в которой был вынужден скрываться от своих соратников. — Так вот, Фонер помог Филину получить визы. — Ну и что? Взял деньги и помог. Что здесь особенного?
– Не скажи. Я решил проверить. Он проставил четыре визы, а Филин сообщил нам, что они летят втроем. Где четвертый?
– Ты смотри, какой подозрительный. Может, не смог приехать или заболел. Или просто знакомый, которому нужно было попасть в Америку очень срочно, — Француз налил себе газированной воды, выпил, поставил стакан на стол, — ну и что здесь такого?
– Почему этот четвертый едет сюда именно во время совещания? — очень выразительно спросил Лазарь, — не верю я в такие совпадения.
Француз, потянувшийся было за бутылкой с минеральной водой, замер, опустив руку.
– Думаешь, человека послали? — Все может быть.
– Филин не посмеет, — задумчиво произнес Француз, — это не его игра.
– А кто может стоять за Филином? — Лазарь говорил тихо, но каким-то свистящим шепотом. Это ударило по нервам хозяина дома.
– Чего шепчешься? — закричал он, — здесь не подслушивают.
Лазарь спокойно воспринял эту вспышку гнева. Помолчал, а затем сказал:
– Я позвонил Фонеру в Москву и уточнил фамилии всех четверых. — Ну и…
– Мы не знаем этого четвертого. Никогда о нем не слышал. Его зовут Юрий Алексеевич Махрушкин. — Где он сейчас?
– Не знаем. Но, по данным иммиграционной службы США, он уже въехал в страну. Его данные паспорта есть в их компьютере.
– Когда въехал? — Вчера. — Его фотография есть? — Пытаемся получить. — Филину ничего не говорил? — Я не идиот, — обиделся Лазарь, — пока все не проверил, даже тебе не говорил. Но этот тип в Америке. Зачем он сюда так срочно прилетел? Может, это действительно случайный знатный Филина, а может, посланный с особым заданием «ликвидатор»? И если они скрывают от нас, то почему?
Француз поднялся на ноги. Он был в банком халате, надетый на тщедушное тело старика. Подошел к огромному окну, выходящему в сад. Окно было сделано из особого сплава стекла и металла и могло выдержать прямые попадания пулеметов и автоматов. Посмотрел вниз. В саду пожилой мексиканец-садовник поливал цветы.
– Значит, Филин, — задумчиво произнес Француз. Поправил свои редкие седые волосы, обернулся к Лазарю.
– Найди этого типа, Лазарь. Брось всех своих людей, но найди. Тогда Филина мы поджарим живьем.
– Мои люди уже ищут его по всему Нью-Йорку, по всем гостиницам и мотелям. Он должен был где-то остановиться в центре города. Такой тип не поедет ночевать в ночлежку. — Когда прилетает сам Филин? — Сегодня вечером. Славик будет их встречать. — Нет, — не согласился Француз, — их встречать будешь ты.
– Не понял, — поднялся и Лазарь, — мне его нужно убрать?
– Пока нет. Просто посмотри ему в глаза. Он умный, поймет, зачем ты сам приехал его встречать. Если испугается, значит, уже хорошо. — Думаешь, все-таки он?
– Ничего я не думаю. Ты найди мне этого… как его.. Вахрушкина.
– Махрушкина, — подсказал Лазарь. — Тьфу ты черт, Махрушкина. Найди, а я сам выпущу из него жилы. Только найди его.
VI
Автобусный порт утром я, конечно, обнаружил. Вообще в Нью-Йорке все здорово устроено. Параллельные улицы — это «стрит», перпендикулярные — это «авеню». Прямо по всей авеню я прошел несколько улиц и нашел автобусный порт. И таблички везде «Филадельфия». Оказывается, это совсем недалеко от Нью-Йорка и ехать нужно часа три, не больше. Подошел к окошечку, купил билет и через час уже сидел в автобусе.
Американские дороги — это почти цирк. Такого я и представить не мог. Сидел, все смотрел по сторонам, думал, когда и у нас появятся такие дороги. Через три часа приехали в Филадельфию. Центр города я увидел еще издали, в автобусном порту Филадельфии купил подробную карту города. Выяснилось, что их центральная улица — Маркет-стрит. От остановки автобуса совсем недалеко. Вышел я на эту улицу и дошел до центра города, где стояли разные старинные здания, а дорога заканчивалась прямо подъездом одного из зданий.
Теперь нужно было искать отель «Варвик». На карте было отмечено, где находится этот отель, но я, конечно, сразу туда не полез. Если мне даже не сообщили нью-йоркский адрес этого типа, то торопиться особенно не следует. В таких делах думать нужно, размышлять..