Мисс Гамильтон выпустила руку Лорен и двинулась по коридору в библиотеку. Лорен ничего не оставалось, как последовать за подругой и проследить, чтобы двери были закрыты плотно на случай, если мисс Беринджер или кто-то еще захочет подслушивать.
Уинифред остановилась возле горящего камина, чье тепло должно было предохранять книги от зимней сырости.
— Лорен, скажи, неужели мистер Монк на самом деле ухаживает за тобой? — быстро, на одном дыхании выпалила она.
Мисс Гамильтон явно была не из тех людей, кто стремится оттянуть момент узнавания горькой правды, она хотела прояснить все как можно скорее, даже если удар окажется не по ее силам.
— Мистер Монк сегодня сделал мне предложение. — Лорен и не собиралась тянуть с ответом.
Уинифред отвернулась и закрыла лицо руками. Лорен вспомнила, как плакала она сама в маленькой комнатке в Бромли, когда узнала, что ее поклонник на самом деле увлечен ее сестрой. О, она понимала чувства Уинифред лучше, чем мисс Гамильтон могла себе представить!
Но это понимание ничего не могло изменить. Мистер Монк полюбил не ту подругу, но он будет счастлив с нею, а другой придется пережить разочарование в любви и искать утешения в новом чувстве. Надо только убедить Уинифред, что она еще встретит свое счастье.
— Когда-нибудь ты простишь меня, — начала Лорен. — Сейчас тебе очень больно, и я не знаю, как оправдаться за то, что не рассказала тебе все сама. Я собиралась, поверь мне, сегодня же открыть тебе правду, но не успела. Твоя тетка проследила за нами и устроила этот безобразный скандал.
Уинифред вытащила платок и принялась вытирать слезы, но тут же в сердцах бросила мокрый кусочек батиста в камин.
— Лучше попробуй оправдаться за то, как ты обманывала меня все эти недели, смеялась вместе с ним за моей спиной, а я-то поверяла тебе свои печали и чаяния! О, как же я была глупа! Едва только ты появилась в Лондоне, мне нужно было догадаться, что, кому бы я ни нравилась раньше, этот кто-то тут же забудет обо мне и станет твоим поклонником! Ведь ты такая красивая и всегда знаешь, что нужно сказать, чтобы понравиться!
Упреки были справедливы, но Лорен не считала себя любительницей заискивать перед другими, а потому ей не понравились последние слова мисс Гамильтон.
— Все было совсем не так, Уинни! Я и не думала смеяться! Очень долго я полагала, что мистер Монк собирается назвать тебя своей супругой, он был так трогательно заботлив, так любезен и мил…
— Не продолжай! — резко прервала ее Уинифред. — Я не хочу ничего слышать о нем! Мужчины непостоянны, но ты… ты…
Лорен обиженно всхлипнула, однако ее подруга была слишком огорчена, чтобы быть деликатной с чувствительной мисс Эванс.
— Он не сразу понравился мне, Уинни. И я ни за что бы не стала кокетничать с ним, ведь он считался твоим будущим женихом, если бы он не начал оказывать мне знаки внимания. Сперва я думала, что он просто галантен с подругой своей избранницы, а когда он открылся мне, я поняла, что не смогу отвергнуть его…
Тут Лорен заплакала, нарисованная ею картина тронула ее саму гораздо больше, чем Уинифред, для которой и была предназначена.
— Ты должна была все рассказать мне сразу же! Я бы сумела пережить его неверность, такое и раньше случалось со мной, но я сохранила бы хотя бы твою дружбу, а теперь у меня не осталось ничего! Ничего! — выкрикнула Уинифред.
Лорен не знала, что еще сказать. Самым разумным было оставить мисс Гамильтон и пойти укладывать платья и шляпки. Благодаря мисс Гамильтон гардероб Лорен должен был занять не один сундук, чтобы перевезти все это, требовалось нанять экипаж…
Лорен удивилась, как может думать о таких практичных вещах, когда перед ней стоит несчастная Уинифред, но надо было позаботиться о том, как устроиться на новом месте.
Углубившаяся в свои переживания Уинифред смотрела на пламя и, кажется, забыла о подруге. Лорен подумала, что сейчас самое время позволить бедняжке выплакать свое горе. Уинифред не умеет долго предаваться унынию, она порыдает и успокоится. Конечно, рана, нанесенная ей, глубока, но Лорен не верила или не хотела верить, что мистер Монк — единственно возможная привязанность Уинни. Такого попросту не могло быть.
Лорен хотелось обнять подругу, но она понимала, насколько неуместен подобный жест. Вместо этого юная леди осторожно попятилась, мечтая поскорее оказаться в своей комнате.
В дверь внезапно постучали, и обе девушки вздрогнули, очнувшись от своих мыслей. Вошла горничная с сообщением, что принесли записку для мисс Эванс. Мистер Монк сдержал обещание и нашел для Лорен приличный пансион для леди, расположенный не так уж далеко от дома Гамильтонов.
Лорен развернула записку, прочла ее и улыбнулась сентиментальной подписи в конце послания.
— Что там? Это от него? — быстро спросила Уинифред.
Лорен порадовалась тому, что это вовремя пришедшее письмо отчасти может послужить ей оправданием.
— Мистер Монк обещал найти для меня подходящий пансион и сдержал свое слово. Видишь, я собиралась сегодня же все рассказать тебе и уехать отсюда!
Уинифред взглянула на бумажку в руках подруги. А ей самой мистер Монк уже никогда ничего не напишет. Может быть, они даже никогда больше не увидятся. И Лорен уедет, оставит Уинифред с суетливой матерью и вечно брюзжащей теткой… Будут еще балы, летние развлечения, танцы и проказы друзей Уинни, но все это окажется далеко не так весело без Лорен.
Можно ли простить такой низкий, подлый обман? На этот вопрос Уинифред сейчас не могла ответить. Она не знала, из-за чего ей огорчаться больше, из-за потери надежд на будущий брак или утраты самой близкой подруги. Казалось бы, она не должна думать больше ни о чем, кроме как о своем разбитом сердце, а она стоит тут с Лорен и переживает из-за того, что их дружбе пришел конец!
Если бы Лорен в самом деле любила мистера Монка! Но в этом Уинифред отнюдь не была уверена, она слишком хорошо помнила долгие вечерние разговоры с подругой и откровенные слова мисс Эванс о том, как она представляет себе свою судьбу.
— Ты хотя бы любишь его, Лорен? — с трудом проговорила Уинни сквозь слезы.
— О да, конечно! Иначе зачем бы мне принимать его предложение!
«Хотя бы затем, чтобы стать богатой», — хотелось сказать мисс Гамильтон, но она ограничилась лишь недоверчивым взглядом.
— Тебе надо отдохнуть, Уинни! Выпить чаю, съесть чего-нибудь, что тебе нравится… А завтра жизнь уже не покажется тебе окрашенной лишь в темные цвета, поверь мне, я знаю. — Лорен честно старалась быть терпеливой.
— О да, ты знаешь. Тебе сделали больно твои родственники, и ты неминуемо должна была кому-то причинить боль… — Неожиданная мудрость прозвучала в словах мисс Гамильтон, только подлинное горе способно подарить эту мудрость на время, а потом так же неожиданно отнять.
Напоминание о событиях в Бромли заставило Лорен снова заплакать. Она сопереживала Уинифред так сильно, как только могла, и все же чувствовала гадкую, постыдную радость, словно бы сумела отомстить за причиненные некогда обиды. Это было неправильно, но такова уж, видно, ее натура.
— Пожалуйста, уходи теперь. Я не знаю, о чем нам еще говорить. — Обессиленная Уинифред опустилась в обитое кожей кресло мистера Гамильтона, как делала это в детстве, чтобы поплакать, если ее несправедливо наказывали.
— Позволь мне остаться до завтра, — прошептала Лорен. — Я тоже расстроена, я не готова уйти прямо сейчас.
— Моя мать и тетушка Флоренс навряд ли смирятся с твоим присутствием в доме, — устало возразила мисс Гамильтон.
— Пожалуйста, попроси своего отца вступиться за меня. Я старалась быть хорошей компаньонкой мисс Беринджер, я была тебе хорошей подругой, пока мы с тобой не полюбили одного и того же человека.
— Хорошо, я попрошу. — Уинифред готова была согласиться на что угодно, лишь бы остаться одной, ей не хотелось, чтобы бывшая подруга видела ее слезы.
— Я всегда буду любить тебя и верить, что ты когда-нибудь меня простишь, — с этими словами Лорен покинула библиотеку.
Из гостиной все еще слышались громкие голоса, миссис Гамильтон и ее тетка никак не могли выплеснуть свое возмущение, и Лорен благоразумно поспешила подняться в свою комнату. Она позвонила горничной и дала сгорающей от любопытства девушке некоторые распоряжения: принести чего-нибудь поесть, сегодня она не будет обедать вместе с хозяевами дома, отослать записку в пансион мисс Фрейзер, чтобы та прислала завтра в полдень за багажом своей новой постоялицы, и, наконец, перестать глазеть и помочь собрать шпильки, булавки и все те мелочи, без которых ни одна леди не сможет считать себя полностью одетой.
Горничная выполнила все, что от нее требовалось, хотя ей не терпелось поскорее присоединиться к другим слугам на кухне и обсудить, что же произошло между хозяевами и их гостьей. Несмотря на всю свою приветливость, мисс Эванс никогда не обсуждала с прислугой свои дела, для этого Лорен была слишком хорошо воспитана.
Горничная выполнила все, что от нее требовалось, хотя ей не терпелось поскорее присоединиться к другим слугам на кухне и обсудить, что же произошло между хозяевами и их гостьей. Несмотря на всю свою приветливость, мисс Эванс никогда не обсуждала с прислугой свои дела, для этого Лорен была слишком хорошо воспитана.
Сборы заняли у Лорен весь остаток дня. Она приехала к Гамильтонам с двумя большими дорожными сундуками, но теперь все ее платья не помещались в них, а еще были шляпные коробки, несессер, кофр для книг, рукоделия и других мелочей…
Со злорадной улыбкой Лорен бросила в камин недоделанный чепчик, ей больше не придется заниматься ненавистным шитьем!
Когда она закончила все дела, на улице уже давно были зажжены фонари. Ее никто не тревожил, Уинифред сдержала обещание, или, может быть, Гамильтоны забыли о ней в стремлении как-нибудь утешить или развлечь дочь, в конце концов, они могли поехать в гости или в театр. Лорен сомневалась, что Уинифред захочет выйти из дома и сможет выглядеть, как полагается, после того, как долго плакала, но миссис Гамильтон имела некоторое влияние на дочь.
На всякий случай Лорен заперла дверь изнутри, ей вовсе не хотелось, чтобы разгневанная мисс Беринджер явилась к ней с новой порцией угроз и проклятий. Никто так и не пришел, и измученная полным волнений днем юная леди наконец приказала горничной утром принести завтрак ей в комнату и легла в постель.
Шли часы, а она никак не могла уснуть. Казалось бы, сегодня облик дома с террасой в ее воображении должен был принять вполне осязаемый вид, но Лорен не хотела даже вспоминать о нем. Она старалась думать только о скором венчании, но никак не могла забыть потерянного, утратившего от горя всю свою миловидность лица Уинифред.
— Я же знала, как она будет огорчена. Знала еще в тот день, когда в первый раз встретилась с Сайласом наедине. Так почему мне так тяжело? В чем моя вина? — бормотала девушка в темноту, но мгла не отвечала.
Уснула Лорен не скоро, а Уинифред в эту ночь и вовсе не могла сомкнуть заплаканных, припухших глаз.
После завтрака Лорен пересчитывала содержимое своего кошелька. Денег должно было хватить всего на неделю, навряд ли мисс Беринджер что-нибудь заплатит ей, а просить денег у этой женщины мисс Эванс ни за что бы не стала.
— Если поверенный Джона не даст мне двадцать фунтов, придется продать какое-нибудь из моих платьев, — со вздохом пробормотала Лорен. — Ведь мне еще нужно заказать свадебный туалет, медлить никак нельзя.
— Вам записка от мисс Фрейзер, — тон горничной, заглянувшей в комнату, был намного холоднее, чем накануне.
«Слуги всегда все знают, вероятно, в их представлении я — великая грешница», — с досадой подумала Лорен и молча взяла записку.
Мисс Фрейзер сообщала, что рада принять у себя мисс Эванс, и экипаж явится за молодой леди ровно в полдень.
— Наконец-то я уеду отсюда! В этом доме мне больше нечего делать. Как только устроюсь, пошлю кого-нибудь известить Сайласа, надеюсь, он уже соскучился без своей невесты. — Лорен болтала сама с собой, чтобы не сидеть в гнетущей тишине.
Потянулись часы визитов, и девушка развлекалась тем, что разглядывала останавливающиеся у дверей Гамильтонов кареты и пыталась угадать, кто именно приехал. Она узнала кого-то из подруг миссис Гамильтон, а также миссис Бакстер, скорее всего приехавшую пригласить Гамильтонов на очередной скучный бал.
Лорен надеялась, что не столкнется в холле с кем-нибудь из приятельниц мисс Беринджер, старуха наверняка разболтает о вчерашних событиях всему городу, в своей злобности не пощадит даже доброе имя внучатой племянницы.
Незадолго до полудня девушка надела свое элегантное пальто и спустилась в холл. Два крепких лакея уже вынесли ее сундуки, и Лорен надеялась, что не забыла ничего из нужных ей вещей. Она не собиралась прощаться с Уинифред, с нее довольно вчерашних слез и просьб. Если б Уинни захотела видеть подругу, послала бы за ней!
В холле Лорен застала задержавшуюся миссис Бакстер. Мисс Беринджер и миссис Гамильтон провожали эту достойную даму, и лица у всех троих были растерянные. «Неужели случилось что-то еще? У них такой вид, как будто графиня Фортескью сбежала от мужа со своим садовником! — усмехнулась про себя Лорен, стараясь подавить страх при мысли, что ей придется пересечь огромный холл на глазах троих недоброжелательно настроенных леди. — Тогда бы они тотчас забыли о моем существовании!»
Миссис Бакстер приветливо кивнула Лорен, похоже, ей не сообщили о драме, сыгранной накануне в доме Гамильтонов, и распрощалась с миссис Гамильтон и мисс Беринджер.
Едва за ней захлопнулась дверь, мисс Беринджер повернулась к Лорен со злобной усмешкой:
— Можете не спешить, молодая леди! Навряд ли вы сможете скоро увидеть своего жениха!
— Что вы хотите этим сказать? — Лорен помедлила у перил, с недоумением глядя на старуху — какое еще оскорбление та придумала для нее?
— Мистер Монк арестован! Полиция увела его прямо из дома Бакстеров, где он вчера обедал! — Мстительное торжество осветило желтоватое лицо старой девы.
Миссис Гамильтон выглядела скорее расстроенной и ошеломленной, нежели злорадствовала, и Лорен обратилась к ней:
— Миссис Гамильтон, прошу вас, объясните мне, что происходит?
— Моя тетя сказала правду. — Леди сокрушенно покачала головой, ее чепчик сбился набок, в глазах стояли слезы. — Миссис Бакстер очень огорчена этим скандальным случаем и хочет сохранить его в тайне, но нас она сочла необходимым предупредить, ведь мы так тесно связаны с этим джентльменом. Вернее, она думала, что он скоро обручится с Уинни…
Лорен обеими руками ухватилась за перила, ей стало трудно дышать в застегнутом на все пуговицы пальто. Неужели случилось что-то ужасное, непоправимое? Мистер Монк совершил преступление? В это невозможно поверить!
— Не понимаю, разве он в чем-то виноват? — пробормотала Лорен, обращаясь скорее к себе самой, чем к находящимся в холле леди, но мисс Беринджер услышала ее и продолжила обличать Монка:
— Этот человек, я бы не стала называть его джентльменом, на самом деле вовсе не богатый наследник! Он служил секретарем или кем-то еще в одной из торговых компаний Глазго и однажды поддался искушению. Он подделал документы, из рассказа миссис Бакстер я не очень поняла, вексель или какой-то чек, и получил крупную сумму денег, пока старший компаньон был в отъезде, а младший уехал на похороны матери.
Лорен слушала с растущим ужасом. Мистер Монк — вор? ЕЕ Сайлас? Но мисс Беринджер еще не закончила.
— Он сбежал в Англию и выдал себя за джентльмена, наследника крупного состояния. На самом деле его целью было найти себе жену с хорошим приданым, украденных денег едва хватило бы на несколько месяцев той жизни, которую он начал вести в столице, чтобы произвести впечатление на светское общество.
— Если бы не мисс Эванс, ему бы это удалось, — вставила миссис Гамильтон. — Поверить не могу, что моя дочь могла стать женой этого человека и сейчас оказалась бы замешана в скандале!
— Вероятно, мы должны поблагодарить мисс Эванс за то, что избавила нас от этого несчастья! — ехидно ответила мисс Беринджер и тут же стала дальше пересказывать новости, услышанные от миссис Бакстер: — По чистой случайности тот самый старший компаньон оказался на балу у графини Фортескью и узнал негодяя! Он обратился в полицию, которая навела справки об этом молодом человеке, и преступник был схвачен! Теперь его ждет суд и справедливое наказание!
Лорен припомнила мужчину, так неуместно смотревшегося на балу, и его взгляд, смутивший мистера Монка. Несомненно, тот человек был обокраден, и он уж приложил все усилия, чтобы вернуть свои деньги. Только вот от них вряд ли что-то осталось, Монк жил на широкую ногу, с немалым талантом изображая повесу и мота, а сам только и приглядывался к молодым леди с хорошим приданым.
Не стоило сомневаться в том, что Уинифред Гамильтон привлекла его именно состоянием своего батюшки, кажется, даже не обремененным майоратом, и только появление Лорен заставило его изменить планы.
«Хотя меня он полюбил по-настоящему! — с горечью подумала девушка. — У меня так мало денег… На что он мог рассчитывать?»
Увы, радости эта мысль ей не принесла. Все было кончено, мечты о чаепитии на террасе разлетелись вдребезги, как неосторожно опрокинутая чашка из тонкого фарфора, а лицо будущего супруга Лорен опять скрылось за развернутой газетой, где на передней полосе был напечатан портрет мистера Монка на скамье подсудимых.
— Если бы это случилось на день раньше! — воскликнула вдруг миссис Гамильтон. — Уинифред не узнала бы о том, что ее подруга украла у нее внимание человека, который ей понравился, и не страдала бы так жестоко!