— Куда? — Сергей уже смотрел на жену с опаской.
— В Неву! — радостно воскликнула Аня.
— Ты понимаешь, есть одна проблема. В Неве стерлядь не водится. Твоя будет первой. И вряд ли она выживет.
— А вдруг? Она крепкая, она столько перенесла!
— Ань, это просто рыба. Сейчас домой приедем и приготовим — с лучком, лимончиком…
Аня продолжала горько рыдать, оплакивая и судьбу стерляди, и свою заодно.
Надо сказать, что рыба стала последней каплей. Аня не смогла жить с мужем. Впрочем, стерлядь была ни при чем. Сергей в то время, когда жена находилась в Москве, столовался у другой женщины. Аня окрестила ее Жареной Курицей. Она завлекла Сергея банальными куриными окорочками под пошлым майонезом, запеченными в духовке. Сергей наелся окорочков и изменил жене. Или сначала изменил, а потом наелся, что дела не меняло.
Мужской праздник
Вика и Соня решили отметить 23 Февраля. Какого черта он им сдался, совершенно не понятно. Просто было такое настроение — что-нибудь отметить. Хоть день пчеловода. А тут как раз и повод нашелся, пусть и мужской. Вика с Соней решили, что отмечать в женской компании мужской праздник как-то неправильно. Вика полезла в телефон и позвонила Даше, их общей с Соней подруге. Даша — красавица ростом метр восемьдесят, имела обширные связи в совершенно разных кругах, от сталеваров до художников, всегда могла рассказать самую свежую сплетню и завоевать любого мужчину от Магнитогорска до Беловежской пущи.
— А где соберемся? — спросила Даша.
— Давайте у меня, — предложила Вика. — Только я готовить не буду — на дом еду закажем.
— Хорошо, я куплю вина. Даш, с тебя мужчины, — подытожила Соня.
Двадцать третьего февраля Вика с Соней сидели за накрытым столом и ждали Дашу с мужчинами.
— Представляете, никто не может! Ну вообще никто! — возмущенно закричала с порога Даша. — Всегда могли, а сегодня ни в какую!
— Ты им угрожала? — спросила Соня.
— А то! Ты же меня знаешь! — хохотнула Даша. — Как сговорились все!
— И что будем делать? — спросила Вика.
— Я есть хочу, если честно, как собака, даже не завтракала сегодня. — Даша решительно села за стол.
Соня открыла бутылку, девушки выпили, поели, выпили еще. Настроение не улучшалось. Вика включила телевизор, и минут двадцать они молча пялились на экран.
— Нет, так дальше продолжаться не может, — заявила Даша, которая не привыкла долго сидеть на одном месте.
— Согласна, — поддержала ее Вика. — Пойдемте в ресторан, что ли…
Подруги собрались и поехали в ресторан.
— А можно к нам за столик мужчин подсадить? — спросила у официанта Даша.
— Каких? — вежливо спросил официант.
— Да в принципе уже любых, — ответила Даша, а Вика с Соней дружно кивнули.
Через час они так и сидели практически одни в зале — кроме них, в ресторане коротали вечер пожилая супружеская пара и еще две одинокие барышни.
— Слушайте, что происходит? — заерзала Даша. — Тут всегда полно народу. День сегодня какой-то не такой! Поехали куда-нибудь, ну что сидеть-то? Скучно же!
— Куда? — поинтересовалась Вика. — В другой ресторан?
— Нет, хватит ресторанов. Надо подальше выбраться, — сказала Соня.
— На дачу, что ли? — спросила Вика.
— Нет, еще дальше, — настаивала Соня.
— Дальше только самолетом или поездом. — Вика подлила всем вина.
— Точно! Полетели! Первым ближайшим рейсом. В Одессу, например, — обрадовалась Даша.
— Почему в Одессу? — удивилась Соня.
— Там сейчас тепло. Плюс двадцать пять. И там опера, и Привоз, и кровянка, — размечталась Даша. — И мужчины наверняка есть. Слушайте, я ездила в Одессу, когда училась на первом курсе. И у меня там был такой роман!.. — У Даши засверкали глаза.
— Не продолжай. Мы согласны, — кивнули Вика с Соней.
— Только почему именно в Одессу? Можно в Сочи. У меня в Сочи роман был, правда, на втором курсе, — припомнила Вика.
— Не, в Одессу, — настаивала Даша.
— Давайте позвоним в аэропорт и узнаем, куда есть билеты. — Соня, как всегда, оказалась самой разумной.
— Ты — гений, — отозвались девушки. — Звони.
Соня потыкала в кнопки на телефоне, сделала очень серьезное лицо и спросила:
— А куда у вас есть билеты на ближайшее время? Будьте добры. Куда нам надо? Ну, в Одессу, например… В Одессу нет. Только завтра вечером, — прошептала она подругам. — Нет, нам сегодня нужно. А в Сочи? Завтра утром? Хорошо. Спасибо. — Она положила трубку и сказала: — Ну и ладно. У меня все равно с собой загранпаспорта нет.
— Зачем там загран? — удивилась Даша.
— Не знаю, — ответила Соня. — А давайте на вокзал поедем?
— На какой?
— На любой, можно на Киевский. Он ближе, а то опоздаем.
— Куда опоздаем? — спросила Вика.
— В Одессу! — крикнула Даша.
— Почему опоздаем? — спросила Вика.
— Не знаю, просто чувство такое! — ответила Даша.
Девушки бегом, раскидывая по столу деньги и сгребая телефоны, кинулись вон из ресторана. Они поймали машину и домчались до вокзала.
— А куда у вас есть билеты на ближайшее время? — спросила Даша, просовывая голову в окошко кассы.
— На час ночи. В Одессу.
— Берем! — обрадовалась Даша. — Это судьба! Я как чувствовала! Так, быстро поехали ко мне собираться.
Они опять поймали машину, домчались до Дашиного дома, где та открыла еще бутылку вина и побежала собирать вещи.
— Купальник не забудь! — давала советы практичная Вика.
— Ага, уже взяла.
— А зачем купальник? — спросила Соня.
— Там же море! — прокричала Даша.
— Хорошо, убедила, — кивнула Соня.
— Давайте еще ко мне заедем, — попросила Вика. — Я хоть паспорт возьму.
— Поехали.
Девушки опять загрузились в пойманную машину, заскочили к Вике, где выпили еще, а потом к Соне.
— Мамуль, я на пять сек, — заявила Соня своей испуганной маме. — Только купальник возьму, и все.
— Здрасте, Людмила Федоровна, — поздоровались Даша с Викой.
— Здравствуйте, девочки.
Людмила Федоровна посмотрела на совершенно пьяных радостных девиц в вечерних платьях и на каблуках и тихонько уточнила:
— Девочки, а зачем вам купальник? Вы куда собрались? В аквапарк?
— Не, — сморщились девочки, — мы в Одессу. Уже билеты взяли на поезд. На самолет не было.
— А что у вас в Одессе? — уточнила Людмила Федоровна.
— Там опера, кровянка и море! — мечтательно доложила Даша.
— Сонечка, — еще тише сказала Людмила Федоровна. — Возьми свитерок.
— Зачем? — удивилась Соня. — Там плюс двадцать пять. Даш, скажи!
— Да, там жарко, красиво, и у меня там был такой роман…
— Сонечка, детка, возьми свитерок, очень тебя прошу. И я бы на твоем месте кроссовки надела.
— Мам, ну что ты со своим свитерком! Я уже не маленькая! Мне тридцать пять лет! — возмутилась Соня, но, чтобы поскорее уехать и не спорить с мамой, схватила свитер, запихнула в сумку кроссовки и чмокнула родительницу.
— Девочки, а почему именно в Одессу? — не успокаивалась Людмила Федоровна.
— Какую Одессу? — спросила Вика, выходя из туалета. — Мы же в Сочи едем! Личную жизнь устраивать!
— Ладно, поехали уже, а то на поезд опоздаем! — поторопила их Даша. — До свидания, Людмила Федоровна.
Та тяжело вздохнула и перекрестила спины «девочек».
Соня, Вика и Даша опять поймали машину и поехали на вокзал. По платформе они бежали. Вид у них был достаточно странный — в вечерних платьях, на каблуках, в легких накидках не по сезону. При этом совсем пьяные.
Их остановил наряд милиции.
— И что мы тут делаем такие красивые? — спросил старший по званию.
— Уезжаем! — радостно воскликнула Даша.
— Куда? — спросил милиционер.
— В Одессу! — ответила Даша.
— В Сочи! — сказала Вика.
— Паспорта предъявите, — попросил милиционер, который понял, что перед ним не проститутки, а три совершенно сумасшедшие да к тому же пьяные девицы. Документы оказались в полном порядке.
— Девочки, может, вас проводить? — участливо предложил милиционер.
— Куда? — удивилась Даша.
— Ну, вас до поезда в Одессу, а вас, — милиционер обратился к Вике, — до Сочи.
— Да вы что? Зачем нам разные поезда? Мы же в одном купе! — удивилась Даша.
Девушки счастливо засмеялись и побежали по перрону. Еле успели заскочить в поезд, добежать до купе, как поезд тронулся.
— Ну, что будем делать? — спросила Даша, когда они отдышались и засунули сумки под сиденья.
— Есть хочется. И выпить, — ответила Соня.
— Точно, пойдемте в вагон-ресторан! — обрадовалась Даша.
Они подскочили и, цепляясь друг за друга, побежали в вагон-ресторан. Там еще выпили и закусили. Даша строила глазки брутальному мужчине за соседним столиком. Кончилось тем, что они сели играть в нарды на шоколад и коньяк. Проигравший должен был выпить рюмку и закусить шоколадкой. Даша все время проигрывала, чему совсем не огорчалась. Ей стало жарко от коньяка — вечернее платье, на радость мужчине, соскочило с одного плеча.
Соня с Викой пошли в купе — спать. Вика забралась на верхнюю полку и тут же уснула как убитая. Проснулась от возни на нижней полке. Она свесилась и увидела, что к Даше пристает какой-то мужик.
— Даш, ты или спи, или иди отсюда, — сказала строго Вика.
— Вик… — прохрипела подруга.
Вика поняла, что у Дашки странный голос, совсем не радостный и не возбужденный, и сползла с полки.
— Так, ты кто? — схватила она мужчину за плечо и отдернула от Даши. Та захрипела и закашлялась.
— А ну пошел вон отсюда! — У Вики была тяжелая, натренированная на курсах самозащиты и бокса рука, и она в один момент влепила мужика в вагонное стекло.
— Вот сучка, — разозлился он и достал нож.
Даша закричала. От ее крика проснулась Соня и тоже заорала. Вика сделала прием, который отрабатывала два раза в неделю в течение последнего года, и мужик оказался на полу.
— У него деньги, — прохрипела Даша.
Вика дала ногой мужику в живот и забрала деньги, но этого ей показалось мало.
— Я начальника поезда вызову! — крикнула она и побежала почему-то в вагон-ресторан. Чтобы мужик не ушел, она по дороге дернула стоп-кран. Мужик, едва поднявшись, свалился снова.
Начальником поезда оказался тот самый мужчина, с которым Даша играла в нарды. До первой большой остановки оставалась какая-то минута. Дальше был полный кошмар. Вику хотели оштрафовать за срыв стоп-крана. Та орала, что в поезде преступник, который на них напал, отобрал деньги и хотел изнасиловать.
— Где преступник? — спрашивал сонный и злой милиционер.
— Не знаю! Я прием применила! Между прочим, он здоровый такой! — кричала Вика.
— Так как вы его завалили, если он был здоровый? У вас что-нибудь пропало?
— Нет! Ну, как вы не понимаете? Я у него все отобрала! — убеждала милиционера Вика.
Милиционер смотрел на женщину в вечернем платье, не очень трезвую, явно москвичку, и мечтал только о том, чтобы его смена наконец закончилась.
— Вот так я его завалила! — Вика сделала прием, и милиционер оказался на полу, а Вика сидела на нем верхом. — Я ж вам объясняю, что я на курсах занимаюсь и боксом…
— Зачем вы стоп-кран сорвали? — еще раз спросил милиционер, дождавшись, когда с него слезет Вика.
— Чтобы преступник не ушел!
— Так он ушел! Спрыгнул, наверное. И ищи его теперь.
— Это же ваша работа!
— Так, девушки, давайте разойдемся по-хорошему, — предложил милиционер. — Вы не будете писать заявление, а я не буду с вас брать штраф. Договорились?
— Викуль, я спать хочу, — захныкала Даша.
— Ладно, — кивнула Вика. — Кстати, с праздником вас.
— Уже утро, вчера был праздник, — уточнил милиционер.
Наконец весь этот кошмар закончился. Поезд следовал дальше, а девушки спали.
Вика проснулась первой, свесилась со своей верхней полки и увидела, что Соня лежит с широко открытыми глазами, натянув до шеи одеяло, и смотрит в потолок, то есть не в потолок, а в полку.
— Доброе утро, — сказала Вика.
— Викуль, а мы где? — спросила испуганно Соня.
— В поезде.
— А куда мы едем?
— В Сочи, — ответила Вика.
— Нет, в Одессу, — подала голос проснувшаяся Даша.
— Девочки, я давно не сплю, но совершенно ничего не помню. Подумала, что это дурной сон. Опять задремала. Проснулась, но поезд никуда не делся. — Соня чуть не плакала. — Еще мне мама снилась со свитером в руках. К чему бы это?
— Ни к чему. Мы заезжали к тебе, — прояснила ситуацию Вика.
— Слушайте, а кто-нибудь знает, сколько нам ехать до Одессы? — спросила Даша.
— До Сочи! — откликнулась Вика.
— Девочки, а куда мы все-таки едем? — чуть не плача, спросила Соня. — Вы не помните?
Вика с Дашей молчали.
— Ладно, пойду к проводнику и все узнаю, — вздохнула Даша. — Надо еще чаю попросить. У меня во рту пересохло.
Оказалось, что они все-таки едут в Одессу, и дорога долгая — почти сутки.
— Сколько? — закричали Соня с Викой, когда Даша вернулась с чаем и информацией о ходе следования поезда.
— Почти сутки, — повторила Даша.
Девушки по очереди сходили в туалет, умылись и сели чинно за столиком. Настроение было таким, каким бывает во время жестокого похмелья.
— И что теперь делать? — спросила Соня.
— Пить дальше, — ответила Даша.
— Так ведь утро же, — пыталась вести себя прилично Вика. — С утра уже пить?
— А какие у нас варианты? — ехидно поинтересовалась Даша. — Ой, слушайте, у нас же денег нет! — ахнула она. — Вчера украли! Я вспомнила!
— Я их вернула, — гордо сказала Вика.
— А я ничего не помню, совсем ничего, — сказала Соня. — Я даже не знала, что так бывает.
— Ладно, пойдем в вагон-ресторан, хоть позавтракаем, — предложила Даша, которая даже в поезде жаждала действий.
— Я совсем есть не хочу, — сказала Соня.
— Ну а что в купе-то сидеть? Пошли! — решительно заявила Даша.
Подруги сходили в вагон-ресторан, где съели яичницу и выпили мутный кофе, от которого всех начало тошнить, и, по предложению Даши, они выпили коньяка. Стало легче.
С поезда они сходили такие же пьяные, какими садились в Москве.
— А почему так холодно? — спросила Соня. — Даш, ты говорила, что здесь двадцать пять тепла, а тут двадцать градусов мороза!
— А я откуда знаю? Ну, не май, — огрызнулась Даша.
— Мамочка, спасибо, — прошептала Соня, натягивая свитер поверх вечернего платья.
— И что будем делать? — Соня с Викой посмотрели на Дашу — инициатора поездки, которая была и виноватой во всем.
— Ну, сначала в гостиницу, потом в оперу, а потом за кровянкой, — скомандовала та.
Девочки онемели.
— А зачем в оперу? — спросила Вика.
— Затем, что мы уже в вечерних платьях, а местная опера — это все равно что Венская. Надо идти обязательно, — тоном экскурсовода заявила Даша.
— А кровянка — это что? — спросила Соня.
— Это колбаса, стыдно не знать, — ответила Даша.
— Холодно… — заныли в один голос Соня с Дашей.
— Надо выпить, — решила Даша. — Сейчас зайдем в кафе и согреемся.
— Сколько можно пить? — возмутилась Вика. — Это же невозможно!
— Ты даже не представляешь, что выдерживает организм в стрессовых ситуациях, — хохотнула Даша.
Девушки заселились в гостиницу, поели в кафе, выпили, зашли в магазин, купили свитера, в оперу пришли совершенно пьяные, дружно там уснули и проспали два часа безмятежным сном, пока их не растолкала билетерша.
— Где мы? — первой очнулась Соня.
— В Одессе, — ответила Даша.
— В Сочи, — сказала Вика.
— Какой кошмар, — пожаловалась Соня. — Я сплю, и мне снится кошмар.
В это время в Москве к Вике, которая жила в собственной однокомнатной квартире, приехали мама, Инна Владимировна, и сестра Света. Они уже больше суток не могли ей дозвониться. Телефон был отключен, чего с Викой никогда не случалось — она отвечала на звонки в любое время и каждый день звонила маме, чтобы сказать, что жива и здорова. Не дождавшись звонка от дочери, Инна Владимировна позвонила Свете и сказала, что у нее плохое предчувствие. Света, которая тоже жила отдельно, с мужем и сыном, вздохнула, накормила сына и мужа завтраком, заехала за мамой, и они уже вдвоем отправились к Вике домой.
Надо сказать, что Вика работала в банке, и Инна Владимировна — в прошлом главный бухгалтер — все время переживала по этому поводу. Как Вика ей ни доказывала, что имеет дело исключительно с бумагами, а вовсе не с деньгами, Инна Владимировна не успокаивалась. Она считала, что у дочери очень опасная работа, опаснее только у инкассаторов, и ее рано или поздно ограбят или посадят в тюрьму.
— Мам, сейчас двадцать первый век, у меня нет дома сейфа с деньгами, я работаю в солидном банке, — убеждала ее Вика.
Инна Владимировна отказывалась верить дочери. У нее самой дома стоял огромный несгораемый шкаф, который остался еще с тех времен, когда она зарплаты сотрудников держала дома.
И у Инны Владимировны, и у Светы были запасные ключи от Викиной квартиры. Они подошли к двери, но замок не был взломан, все с виду было в порядке. Они зашли в квартиру.
— Опять Вика свет в коридоре не выключила, — пробурчала Света и щелкнула выключателем. — Ой, салатики! — увидела она в комнате накрытый стол.
— Ничего не трогай! — закричала истошно Инна Владимировна, когда Света почти донесла ложку с салатом до рта.
Инна Владимировна стояла посреди комнаты, прижимала руки к груди и тихонько постанывала:
— Я знала! Чувствовала! Я так и знала!
Вся комната была перевернута вверх дном. Повсюду валялись вещи, шкаф был полностью вытряхнут. Пропали чемодан и часть вещей с вешалок. На кухне — пустые бутылки. Инна Владимировна знала, что дочь наличные деньги хранит в томике Пушкина. Сама ее этому научила — прятать в книгу.
— Пушкин! — закричала Инна Владимировна. — Пушкина полистай!