Клер достала банку оливок.
- Их дети не хотят, чтобы отцы приходили к ним в школу на спортивные соревнования, потому что эти парни уже почти пенсионеры и одноклассники принимают папу за дедушку.
Bay! Клер выпрямилась, удивляясь собственному цинизму. Не иначе как наслушалась скептических рассуждений Мэдди. Она поискала на банке дату изготовления.
- Только не подумай, что во мне говорит разочарование или что я кого-то осуждаю. - Клер с улыбкой взглянула через плечо. - Не все мужчины - незрелые сопляки, - добавила она и заметила, что Себастьян с интересом разглядывает ее зад. - Впрочем, насчет этого я вполне могу ошибаться.
Он поднял глаза:
- Что?
- Ты слышал хоть одно мое слово? - Клер закрыла холодильник и поставила оливки на консоль. У нее пока не было определенного плана их использования, но, во всяком случае, эти плоды выглядели привлекательнее прочих обитателей холодильника.
- Слышал. Ты считаешь, что я не представляю себя женатым потому, что хочу покорить многих разных женщин и съесть их овсяные хлопья. - Себастьян ухмыльнулся. - Но на самом деле причина не в женщинах и не в хлопьях. Я боюсь жениться просто потому, что слишком много езжу и слишком мало бываю дома. А опыт подсказывает, что расстояние не согревает сердце. Пока меня не будет, жена слегка погрустит, а потом двинется дальше. А может, я сам двинусь дальше. Если же нет, то когда-нибудь она увидит вмоей работе помеху семейной жизни и захочет, чтобы я урезал свой творческий график и больше времени проводил дома, рядом с ней.
Последний аргумент казался разумным. Клер и сама прекрасно понимала, каково это - работать, когда вторая половина желает общаться и развлекаться. Она даже ощутила некоторую симпатию к Себастьяну. Впрочем, Вон тут же развеял иллюзию:
- Женщины никогда не могут вовремя остановиться. Даже когда все хорошо, все прекрасно и отношения развиваются просто здорово, они непременно вывернут совместное существование наизнанку. Им почему-то необходимо постоянно обсуждать чувства, беседовать об отношениях, навешивать обязательства. Женщины по природе своей не в состоянии оставить в покое всю эту ерунду!
- Ах, Боже мой! Да на тебя надо повесить предупреждающий знак: «Не приближаться. Опасно»!
- Во всяком случае, я ни разу не врал, ни одной из тех, с кем завязывались какие-то отношения.
Возможно, не произнося громких слов, Себастьян Вон умел смотреть на женщину так, что она начинала чувствовать себя избранной, особенной, неповторимой. А на самом деле она интересовала его лишь до того момента, пока повелитель не принимал решения двинуться дальше. Однако сама жертва, даже прекрасно зная, что имеет дело со змеем-искусителем, не чувствовала опасности. У нее не вырабатывалось иммунитета к взглядам, поцелуям, прикосновениям, разговорам, хотя в глубине души она и понимала: если хочешь спастись и выжить, надо с криком о помощи бросаться в противоположную сторону.
- Уточни, что ты понимаешь под отношениями.
- Господи! - Себастьян тяжело вздохнул. - Ты еще совсем ребенок!
Он поднял руку, но тут, же снова опустил, словно испугался своего жеста. - Отношения… Ну, допустим, это встречи и секс на регулярной основе.
- Это ты еще мальчишка! - Клер укоризненно покачала головой и обогнула кухонную консоль. - Отношения должны включать нечто большее, чем обеды, кино и регулярное соитие. - Неплохо было бы развить мысль, но она решила, что ее усилие останется напрасным и ощутимой пользы не принесет. - И сколько же продолжались твои самые долгие отношения?
Себастьян на секунду задумался, но потом все-таки ответил:
- Наверное, месяцев восемь.
Клер положила ладони на мраморную поверхность и побарабанила по ней пальцами. Сейчас, на почтительном расстоянии, можно было позволить себе быть смелой и даже смотреть в глаза противнику.
- При том, что вы проводили вместе лишь половину времени.
- Около того.
- Так что на самом деле набегает месяца четыре. Она снова покачала головой и, стуча каблуками, направилась к двери в буфетную.
- Поразительно.
- Что поразительно? Слишком мало?
- Нет, - ответила Клер, открывая дверь. - Слишком много. Четыре месяца - немалый срок, чтобы не утомить тебя разговорами об обязательствах и чувствах. - Она осуждающе взглянула на Себастьяна и вошла в буфетную. - Боюсь, в итоге несчастная женщина получила умственное истощение. - Клер принялась внимательно изучать полки в поисках чего-нибудь, что могло бы сгодиться в качестве угощения для старой гвардии.
- Не стоит особенно за нее переживать. - Себастьян подошел к двери буфетной. - Леди - инструктор йоги, а потому я позволял ей упражняться в постели. Если память мне не изменяет, любимой ее позой была «лежащая собака».
Ну вот! Оказывается, в этих отношениях на долю бедной женщины выпала вся работа.
- Ты хочешь сказать, «собака, смотрящая вниз».
- Что-то в этом роде. Понимаешь, о чем речь?
Клер проигнорировала вопрос.
- Судя по всему, инструктору йоги пришлось немало потрудиться, чтобы доставить тебе удовольствие. Похоже, девушка работала без устали. Старалась и в спальне, и за ее стенами. И что же она получила взамен? Что вынесла из отношений? Конечно, помимо твоих стальных мышц и крепких ягодиц?
Себастьян улыбнулся, как прирожденный грешник.
- За стенами спальни она получала обед и кино. Ну а в постели -многократные оргазмы.
Что ж, прекрасно. Сама Клер ни разу в жизни не испытала многократного оргазма. Хотя, как ей казалось, однажды была к этому близка.
Себастьян прислонился плечом к дверному косяку.
- Ну и что ты молчишь? Нечего сказать?
Вообще- то Клер вовсе не была жадной. К тому же в ее жизни так давно не происходило ровным счетом ничего интересного, что, наверное, она была бы рада и одному единственному оргазму.
- А что я должна сказать?
- Ну, например, ты можешь с важным видом изречь, что отношения вовсе не ограничиваются сексом и женщине необходимо нечто большее, чем многократные оргазмы.
- Так оно и есть. - Клер закрыла глаза и покачала головой. - Нам действительно требуется многое, а отношения и в самом деле не замыкаются на сексе. - Она оглянулась на Себастьяна. Вон-младший стоял в дверях, воплощая мужскую самоуверенность. Конечно. Вот сейчас она позволяет ему сбить себя с толку мыслями об оргазме. А ведь пришла в буфетную, чтобы найти крекеры и еще что-нибудь…
Он вошел в буфетную и ногой закрыл дверь.
- Что ты делаешь? - удивилась Клер.
Себастьян шагнул вперед и оказался так близко, что ей пришлось задрать голову.
- Кажется, пристаю к тебе.
- Зачем? - Искуситель снова взялся за свое. Снова поглотил весь воздух, и у Клер опять закружилась голова. - Тебе еще не надоело?
- Надоело? - Себастьян на мгновение задумался, а потом уверенно ответил: - Нет. Мне не надоело.
Глава 13
Нет, Себастьяну, конечно, не надоело. Напротив, последние события заинтересовали, заинтриговали и возбудили его. Впрочем, винить себя в происходящем он не хотел. Во всем виновата Клер. Он прочитал ее вторую книгу «Пленница пирата». Проглотил с начала до конца, не в силах оторваться. Настоящий приключенческий роман, щедро приправленный эротикой. Женщина, способная сочинять и описывать такие смелые горячие сцены, непременно должна отличаться буйной фантазией и пылким темпераментом.
Клер. Клер Уингейт. Девочка в больших очках, которая постоянно ходила за ним по пятам и тем вызывала немалое раздражение. Теперь она выросла и оказалась не только красивой, но к тому же и захватывающе интересной женщиной.
И кто бы мог подумать?
Приняв холодный душ, Себастьян отправился ее искать, чтобы предложить убежать с вечеринки и поужинать где-нибудь в городе. В уютном, но людном месте, чтобы не возникало искушения объятий и поцелуев. Но Клер заговорила о мужчинах, пожирающих женщин, как овсяные хлопья, а ему пришло в голову, что сама она, должно быть, восхитительно, магически вкусна. И вот результат. Они вдвоем в тесной буфетной.
- И зачем же ты ко мне пристаешь? - спросила она.
Он провел ладонями по рукавам пушистого красного свитера. Высокие каблуки подняли Клер настолько, что губы оказались лишь немного ниже его губ.
- А помнишь, как мы однажды здесь спрятались и уcтроили пир из герлскаутского печенья? По-моему, я тогда сожрал целую пачку мятных крекеров.
Клер с трудом перевела дух, взглянула на него и подозрительно прищурилась.
- Ты закрыл дверь, чтобы обсудить, как мы в детстве ели печенье?
Ладони скользнули по плечам и замерли на теплой шее. Под большими пальцами ощущался учащенный пульс.
- Нет. - Себастьян слегка приподнял ее лицо, так что оно оказалось совсем близко. - На самом деле я хочу обсудить , можно ли вместо печенья съесть тебя. - Не отводя взгляда от голубых глаз, он добавил: - И поговорить о том, чем я мог бы тебя порадовать. А потом перейти к следующему вопросу: чем ты можешь порадовать меня.
- Нет. - Себастьян слегка приподнял ее лицо, так что оно оказалось совсем близко. - На самом деле я хочу обсудить , можно ли вместо печенья съесть тебя. - Не отводя взгляда от голубых глаз, он добавил: - И поговорить о том, чем я мог бы тебя порадовать. А потом перейти к следующему вопросу: чем ты можешь порадовать меня.
Оказывается, он уже успел многое обдумать.
Клер подняла руки к груди, и на мгновение Себастьяну показалось, что сейчас его оттолкнут. Но вместо этого он услышал тихие слова:
- Этого нельзя делать. Сюда могут войти.
Себастьян улыбнулся. Понимает ли Клер, что единственным ее возражением оказалось то обстоятельство, что их могут застать на месте преступления? Красная помада сводила его с ума, и он бережно прикоснулся к ней губами.
- Придется вести себя очень тихо. - Он быстро поцеловал ее. - Ведь не захочешь же ты, чтобы нас застукала Джойс. Если она увидит, что ее дочь целует сына садовника, то придет в ужас.
- Но ведь я тебя не целую.
Себастьян усмехнулся:
- Пока еще не целуешь.
Клер вдохнула и задержала воздух.
- Нас может обнаружить твой отец.
Продолжая дразнить ее губы, Себастьян провел пальцем по нежной щеке.
- Он прилег вздремнуть на пятнадцать минут. Значит, проспит не меньше часа и ничего не узнает.
- И почему только я позволяю тебе все это вытворять? - вздохнула Клер.
- Потому что все, что я вытворяю, очень и очень тебе приятно.
Она сглотнула, и Себастьян остро ощутил и ее томление, и ее волнение.
- Есть и другие приятные вещи.
- Но не настолько.
Она провела пальцами по свитеру.
- Признайся же, Клер! Тебе это нравится не меньше чем мне!
- Это потому, что… уже давно.
- Что давно?
- Я давно не переживала приятных моментов.
То же самое Себастьян мог бы сказать о себе. Он давно не думал о женщине так много как о Клер. А ведь они даже не были близки. Он слегка приподнял милое личико, чуть прикоснулся губами к восхитительным губам и замер в ожидании. В ожидании последнего момента сомнения. Того самого, после которого она проиграет битву с собой и сдастся. И мгновенно перестанет быть безукоризненной, совершенной, внешне невозмутимой Клер. Перестанет прятаться за ничего не выражающими улыбками и строгим самоконтролем. Уступив, сразу превратится в нежное и страстное сокровище.
И вот, наконец, ее дыхание едва заметно участилось. Пальцы еще раз прошлись по свитеру. А уже в следующее мгновение руки скользнули вверх, к его шее, оставив на груди и плечах огненный след. Губы раздвинулись с едва слышным вздохом. Все, отныне она принадлежала ему. Уступка возбудила не меньше, чем ощущение ее цепких пальцев в волосах. Тело тут же отозвалось, ответив жаром и нетерпением.
Целуя Клер, Себастьян не торопился. Ему хотелось насладиться мятным привкусом дыхания и ощутить нежное тепло рта. Он позволил Клер самой двинуться вперед и вскоре получил щедрое вознаграждение: горячий влажный поцелуй, столь же захватывающий, сколь и сладкий. Себастьян чувствовал, как в раскрывшемся цветке растет и зреет страсть. Горячее стремление торопило прикосновения и рождало тихие стоны.
Внезапно Клер отстранилась, взглянула удивленно и в то же время отрешенно. Снова крепко вцепилась в его плечи и сквозь прерывистое дыхание спросила:
- Почему я снова позволяю этому случиться?
Вожделение уже жадно овладело Себастьяном. Он дышал так же торопливо, так же неровно и сбивчиво, как и Клер.
- Мы уже выяснили причину.
- Знаю. Но почему с тобой? - Она облизнула влажные губы. - В мире много других мужчин.
Он прижал ее к себе с такой силой, словно хотел слиться с ней в одно целое.
- Наверное, со мной приятнее, чем с другими.
Время разговоров истекло, и он вновь накрыл ее губы своими. На сей раз Клер не колебалась, а смело отдалась страсти - пылкой, стремительной, требовательной.
Себастьян положил ладонь на ее круглую попку и, чуть приподняв, посадил Клер к себе на колено. В тот же миг она оказалась такой близкой, такой доступной, что вожделение перехлестнуло все мыслимые границы, почти отказываясь подчиняться. Клер ответила искренне, открыто, и он дал ей все, о чем она молча молила.
Она ошиблась. Себастьян вовсе не стремился подчинить женщину себе. Хотя абсолютно не возражал, чтобы его радовали в постели. Или не в постели, а, например, в буфетной. Как сейчас. Его рука скользнула с попы Клер на талию и нарушила границу свитера. Кожа оказалась восхитительно мягкой, и он принялся большим пальцем рисовать круги на ее животе. Клер беспокойно заерзала, пытаясь прильнуть как можно ближе к нему. Себастьян с трудом подавил желание сдернуть с Клер брюки и трусики и любить ее прямо здесь, среди полок с продуктами, на полу. Любить, не опасаясь, что того и гляди кто-нибудь откроет дверь. В эти секунды смысл жизни заключался в мягких податливых бедрах. Лишь они могли успокоить резкое, жгучее вожделение, зло скрутившее все его существо и разбавившее удовольствие немалой дозой боли.
Себастьян поднял руку к верхней жемчужной пуговке свитера и расстегнул ее. Не прерывая безумного поцелуя, он подверг той же участи следующую пуговку. Только бы Клер не остановила его! Остановиться, конечно, придется, но потом, позже. А сейчас так хотелось продолжения, развития захватывающего сюжета! Еще пять пуговок, и вот джемпер распахнулся, а его рука с торжеством овладела грудью. Сквозь тонкое кружево невесомого бюстгальтера в ладонь доверчиво уткнулся твердый сосок.
Клер отстранилась и испуганно посмотрела на руку:
- Ты расстегнул мой джемпер!
Себастьян провел большим пальцем по соску. Она закрыла глаза и на мгновение затихла, перестав дышать.
- Хочу тебя, - шепнул он.
Клер снова посмотрела на него. В голубых глазах отражалась борьба: желание сражалось с привычкой к сдержанности и самообладанию.
- Нельзя.
- Знаю. - Прозрачный узор кружева мучительно обещал восхитительное, почти волшебное сокровище. - Мы остановимся.
Она покачала головой, но не отодвинулась и не убрала руку со своей груди.
- Давно пора остановиться. Дверь не заперта. Кто-нибудь войдет.
Такова реальность. В обычной жизни обстоятельства непременно заставили бы его одуматься. Но только не сегодня. А потому Себастьян еще больше распахнул свитер и принялся любоваться открывшимся ему видом.
- С той бестолковой ночи в отеле я мечтал вот об этом мгновении, - прошептал он. - Мечтал раздеть тебя и коснуться. - Взгляд восхищенно исследовал каждый сантиметр груди и остановился на прижатых красным кружевом сосках. - Мечтал снова посмотреть на маленькую Клер.
- Я уже давно не маленькая, - тоже шепотом возмутилась Клер.
- Знаю. - Себастьян засунул три пальца под бретельку. - Удивительно красиво. Всегда носи красное. - Скользнул по атласу и кружеву к шелковому бантику в глубокой расщелине. Склонился и поцеловал в шею, а в это же время потянул спрятанную под бантиком застежку. Бюстгальтер расстегнулся и тут же оказался внизу, на руках - вместе со свитером. - А сейчас еще красивее.
Полные белые груди безупречно округлой формы венчали маленькие темно-розовые вершинки. Чувственные, словно предлагающие себя на десерт. Себастьян наклонился и приник губами к ямке в основании шеи, к узкой долине меж двух холмов, к крутому склону. Заглянул Клер в лицо, а потом прикоснулся языком к твердой, словно камешек, вершинке. Пощекотал, подразнил. Клер сжала ладонями его щеки и выгнула спину. Ноздри затрепетали, а прикрытые ресницами голубые глаза затуманились влагой нетерпения.
Себастьян завел ладони ей за спину и приподнял, позволив языку, смело играть с грудью. Захватив губами сосок, он принялся ласкать его почти с отчаянием - острое вожделение тянуло, скручивало и терзало.
- Хватит! - неожиданно прошептала Клер. Уперлась двумя руками ему в плечи и с силой оттолкнула.
Себастьян взглянул растерянно, не понимая, почему вдруг злая судьба прервала наслаждение. Вкус нежной кожи опьянял и вдохновлял. Почему хватит? С какой стати? Он же только начал!
За закрытой дверью послышался шум воды. Кто-то открыл кран.
- Наверное, Леонард, - прошептала Клер.
Себастьян услышал приглушенное бормотание отца, но лишь крепче прижал к груди свое сокровище. Меньше всего на свете он хотел и мог остановиться прямо сейчас. Но чтобы отец застал их с Клер? О нет, только не это!
- Пойдем ко мне, - шепнул он ей едва слышно, в самое ухо.
Клер покачала головой и высвободилась из объятий. Шум воды прекратился, послышались удаляющиеся шаги. Отец ушел в столовую.
Пытаясь взять себя в руки, Себастьян провел пятерней по волосам. Разочарование ощущалось слишком остро.
- У вас такой большой дом. Наверняка найдется тихая комната, где можно продолжить.
Клер снова покачала головой, торопясь привести в порядок бюстгальтер. Собранные в «конский хвост» темные волосы скользнули по плечам.