- Может быть, мне стоит рассказать тебе свою биографию во всех подробностях? А ты напишешь роман.
Клер улыбнулась:
- Видите ли, миссис Брюс, я пишу художественные произведения, вымысел. Так что, к сожалению, не смогу передать вашу историю так же блестяще, как это удастся вам. Извините.
Она скрылась в кухне, где Леонард готовил очередную порцию яичного коктейля. В воздухе, напоминая о Рождестве, витали милые сердцу запахи корицы и гвоздики.
- Чем помочь? - Клер остановилась возле плиты.
- Иди к гостям и наслаждайся праздником.
Наслаждение в данном случае казалось почти невозможным. Приятельницы матери составляли своеобразное, но не слишком занимательное общество. Клер посмотрела в окно: рядом с «линкольном» Леонарда стоял лишь ее «лексус». Арендованной машины не было.
- Себастьян уже уехал домой? - спросила она, доставая штопор.
- Нет. Просто вернул машину. Зачем зря держать, если можно ездить на «линкольне»? - Лео добавил в кастрюльку взбитые белки. - Сидит дома в одиночестве. Наверняка будет рад, если ты зайдешь.
Новость оказалась настолько неожиданной, что Клер изо всех сил вцепилась в горлышко бутылки.
- А… но нельзя же свалить на тебя всю работу.
- Честно говоря, работы здесь не слишком-то много.
На самом деле так оно и было. И все же меньше всего на свете Клер сейчас хотелось оказаться наедине с Себастьяном. Вон заставлял ее забыть о твердом решении оставаться вполне самодостаточной женщиной и не думать о мужском внимании.
Клер кровожадно вонзила штопор в пробку.
- Леди могут захотеть еще вина.
- Между вами вчера что-то произошло? - Леонард поставил чашу с готовым яичным коктейлем в холодильник, а взамен достал успевшую охладиться порцию. - Когда я вошел, по-моему, ты была слегка не в своей тарелке.
- Нет-нет, все в порядке! - Клер покачала головой, чувствуя, как при воспоминании о поцелуе у нее запылали щеки. Да, так случилось, что сначала она насладилась какао, а потом - поцелуем Себастьяна.
- Точно? Я ведь хорошо помню, как он обижал тебя в детстве. - Леонард поставил глубокую фарфоровую чашу на стол и добавил порцию толченого мускатного ореха. - Кажется, ему нравилось дергать тебя за косички, чтобы услышать, как ты кричишь.
Клер вытащила пробку и изобразила беззаботную улыбку. Сейчас мучитель несколько изменил тактику и действует иными методами.
- Нет, ровным счетом ничего не произошло. Себастьян не дергал меня за волосы и не выманивал деньги.
Так оно и было. Он всего лишь поцеловал ее и заставил мечтать о большем.
Леонард пристально посмотрел Клер в глаза и кивнул.
- Ну что ж, раз ты так говоришь, значит, действительно все в порядке.
Оказывается, она умеет неплохо врать.
- Конечно. Все прекрасно. - Клер схватила открытую бутылку и направилась в буфетную.
Леонард слегка усмехнулся и добавил:
- Он ведь настоящий мошенник!
- Да, - согласилась Клер, хотя на самом деле в ее лексиконе существовали и более подходящие слова. Она открыла дверь буфетной, вошла, включила свет и мимо стремянки и стройных рядов всевозможной провизии направилась к дальней полке. Сняла коробку тонких пшеничных крекеров «Уитиз» и еще одну, с ржаными галетами «Рай крисп».
Заглянув в столовую, она поставила бутылку на стол и высыпала содержимое коробок в красную плетеную корзинку. Попутно оторвала от пышной грозди зеленую виноградину. Из гостиной доносился смех матери. Голоса звучали и в холле, где стояла елка.
- Теперь в клуб пускают всех без разбора, - послышалось недовольное замечание. - Прежде чем попасть в эту семью, она работала в «Уол-Марте».
Клер нахмурилась и сунула виноградину в рот. Лично ей работа в «Уол-Марте» вовсе не казалась предосудительной. Но, судя по доносившимся репликам, кто-то считал иначе.
- Как твоя личная жизнь? - поинтересовалась из-за вазы с нарциссами Берни Лэнг.
- В настоящее время полностью отсутствует, - ответила Клер.
- А разве ты не была обручена? Или это говорили о дочери Пру Уильямс?
Клер очень хотелось соврать, но не хватило духу. Берни Лэнг никогда не ошибалась. А показная наивность служила всего-навсего способом разведки.
- Была, но короткое время. Помолвка не увенчалась свадьбой.
- Как жаль! Такая симпатичная девушка. Просто не понятно, почему ты до сих пор одна. - Берни Лэнг приближалась к восьмидесятилетию, страдала легким остеохондрозом и запущенным, хроническим случаем старушечьего снобизма. Эта тяжелая болезнь нередко поражает, дам после семидесяти, и проявляется в слишком явной бестактности. - Сколько тебе лет? Ничего, что я спрашиваю?
Клер прекрасно понимала, к чему клонится милая светская беседа.
- Конечно, ничего. Мне скоро исполнится тридцать четыре.
- О! - Почтенная леди поднесла к губам бокал вина, но приостановилась, словно осененная светлой мыслью. - Тогда, наверное, стоит поспешить, правда? Не хочешь же ты, чтобы засохли яичники! Да, именно так случилось у Линды, дочери Патриции Бейдеман. Когда бедняжка, наконец, нашла себе мужчину, она уже не смогла зачать иначе, как с помощью пробирки. - Берни на секунду замолчала, перевела дух, сделала глоток и добавила: - Кстати, у меня есть внук, который, возможно, тебя заинтересует.
Заинтересоваться внуком и получить в качестве бабушки Берни? Нет уж, увольте! Только не это!
- В настоящее время я не настроена, встречаться с мужчинами, - решительно сообщила Клер и схватила блюдо с канапе. - Извините.
Она поспешила покинуть комнату, опасаясь поддаться острому желанию напомнить Берни, что состояние ее, Клер, яичников - личное дело и никого из окружающих не касается.
Клер считала, что раньше тридцати пяти биологические часы в обратную строну не пойдут. Так что в запасе у нее оставался еще целый год, но почему-то она вдруг почувствовала, как внутри, в животе, у нее что-то оборвалось. Она попыталась убедить себя, что это просто сказывается нечеловеческое усилие оставаться вежливой, а вовсе не дают себя знать усыхающие яичники. И все же… слишком низко для обычного желудочного дискомфорта. А вдруг?… Черт подери эту Берни! Можно подумать, без нее мало забот! На носу срок сдачи книги, а вместо того чтобы работать, приходится разносить закуски выжившим из ума маменькиным подружкам.
С подносом в руках Клер вошла в гостиную.
- Канапе?
- Спасибо, милая. - Мать придирчиво осмотрела поднос. - Прелестно. - Поправила на груди дочери веточку падуба и поинтересовалась:
- Ты, конечно, помнишь миссис Хиллард, не так ли?
- Да-да, разумеется. - Клер отвела поднос в сторону и поцеловала воздух возле щеки Эвы Хиллард. - Добрый вечер. Как поживаете?
- Прекрасно. - Эва взяла канапе. - Джойс сказала, что скоро выйдет твоя новая книга. - Она откусила кусочек и запила глотком шардоннэ.
- Да.
- По-моему, событие просто замечательное. Даже представить не могу, каково это - написать целую книгу, от начала до конца. - Она взглянула на Клер сквозь модные очки в черепаховой оправе. - Должно быть, ты невероятно творческая личность.
- Стараюсь.
- Клареста с детства отличалась склонностью к творчеству, - скромно заметила Джойс и принялась поправлять канапе, словно они лежали не под тем углом, под которым следовало, и тем самым нарушали правила приличия.
Прежняя, склонная к пассивно-агрессивному поведению Клер непременно наклонила бы поднос - разумеется , случайно, - чтобы все канапе съехали в одну сторону. Но новая, выдержанная и мудрая Клер просто улыбнулась и позволила матери закончить процедуру. Перемещение канапе на подкосе не повод для переживаний.
- Обожаю читать. - Эва была последней женой Морриса Хилларда, самого богатого человека штата Айдахо и третьего богача страны. - Джойс посоветовала мне попросить у тебя экземпляр новой книги.
Мамина манера обещать бесплатную раздачу слегка раздражала Клер.
- Дело в том, что я не занимаюсь распространением. Однако в любом книжном магазине вы можете легко купить все, что пожелаете. - Клер с улыбкой взглянула на мать. - Пойду подогрею. Извините. - Она взяла поднос и направилась к двери.
Прошла по гостиной, по дороге раздав часть канапе, и свернула в кухню. Улыбка держалась крепко. Самообладание оставалось на высоте. Клер ожидала вновь увидеть в кухне Леонарда. Но возле консоли, спиной к двери, стоял Себастьян и смотрел в окно. На нем были просторный джемпер, в вырезе которого виднелась белая футболка, и широкие штаны с множеством карманов. Волосы на затылке казались влажными. Услышав стук каблуков по кафельному полу, Вон быстро обернулся. Взгляд зеленых глаз подействовал магически, и Клер тут же остановилась.
- А где Лео? - спросила она. Несколько канапе сползли и замерли в опасной близости к краю подноса.
Себастьян уже успел без стеснения угоститься красным вином из запасов Джойс и сейчас держал в руке бокал.
- Сказал, что отправляется на перерыв.
- Домой?
- Да. - Себастьян наконец-то выпустил из плена ее глаза и медленно перевел взгляд на губы, подбородок, шею. Остановился на веточке падуба. Поднял бокал. - А тебе идет красный цвет.
- Спасибо. - Клер сделала несколько шагов и поставила поднос на мраморную столешницу. Вону-младшему тоже шла его одежда. А потому не помешало бы сохранять безопасную дистанцию. В груди Клер возникло странное чувство - в неразрывное целое соединились легкость и стеснение. Вскоре противоречие переместилось ниже, в живот. И все же она отважно попыталась завести любезную светскую беседу.
- Чем занимаешься? Что интересного произошло со вчерашнего дня?
- Ночь напролет читал. - Себастьян поднес бокал к губам.
Спасительное расстояние позволило внутренностям вернуться на обычное место, и Клер облегченно вздохнула.
- И о чем же на сей раз?
Он взглянул на нее поверх бокала. Помолчал, а потом лаконично произнес:
- О пиратах.
- О пиратах в Интернете?
- В Интернете? - Себастьян покачал головой. Уголок губ поднялся, намекая на улыбку. - Нет, конечно. О морских пиратах. Самых настоящих, со шпагами.
Две первые книги Клер рассказывали о пиратах. Первая - о капитане по имени Джонатан Блэкуэлл, внебрачном сыне герцога Стэнхопа. Во второй блистал Уильям Дьюхерст, чья страсть к нападениям на корабли в южной части Тихого океана уступала лишь страсти к абордажным атакам на леди Лидию. Изучая тему и собирая материал, Клер с немалым удивлением узнала, что пиратство до сих пор остается серьезной проблемой. Конечно, в наши дни оно уже не настолько широко распространено, как несколько веков назад, однако не менее жестоко и кроваво.
- Собираешься писать статью о пиратстве?
- Нет. Никакой статьи не предвидится.
Себастьян подошел и поставил бокал рядом с серебр я ным подносом, а заодно ликвидировал спасительную дистанцию.
- Как проходит праздник?
Клер пожала плечами:
- Нормально. Берни Лэнг мне сообщила, что у меня необратимо усыхают яичники.
Себастьян смотрел зелеными глазами, словно не понимая, о чем речь. Но на самом деле он, конечно, все прекрасно понимал. Хорошо мужчинам. Им не приходится переживать из-за безжалостно тикающих часов и увядающих на корню внутренних органов.
- Миссис Лэнг крайне обеспокоена моим будущим: боится, что если я немедленно не исправлю положение, то не смогу зачать без помощи пробирки.
- А… - Себастьян слегка склонил голову набок и озабоченно посмотрел на живот Клер. - Тебя такая перспектива пугает?
- Нет. - Она положила руку туда, где кончался свитер, словно пытаясь защититься от сексуально заряженного взгляда. Если и существовал на свете мужчина, способный сделать ребенка, просверлив глазами дырку сначала в одежде, а потом и в теле, то это был именно Себастьян Вон. - Во всяком случае, до сегодняшнего дня не пугала. Правда, сейчас чувствую себя немного странно.
- На твоем месте я не стал бы волноваться. - Себастьян наконец-то снова поднял взгляд к ее лицу, - Ты пока еще молода и красива. Так что наверняка найдется человек, готовый принять участие в зачатии ребенка.
Себастьян сказал, что она красива. Простые слова почему-то внезапно смутили ее, обрадовали и даже согрели. Они разбудили ту доверчивую маленькую девочку, которая ходила по пятам за неунывающим изобретательным мальчишкой. Усилием воли Клер заставила себя отвернуться. Взглянув на поднос с закусками, она вспомнила, что пришла в кухню, чтобы что-то сделать. Вот только что именно?
- А если не найдется, всегда можно усыновить ребенка или обратиться к помощи донора спермы.
Клер схватила серебряный поднос и подошла к мойке.
- Нет уж, спасибо. Может быть, кому-то эти способы и подойдут, но я хочу, чтобы у моего ребенка был отец. Настоящий, постоянно присутствующий в доме папа.
Разговор о сперме и донорах направил мысли Клер к существованию на земле старомодного способа производства детей. А это тут же напомнило ей о том утреннем появлении Себастьяна набедренной повязке из полотенца.
- Больше того, я мечтаю иметь не одного ребенка, а нескольких. И мужа такого, который помог бы мне вырастить детей хорошими людьми. - Она вытащила из-под раковины мусорный контейнер. - Думаю, ты и сам знаешь, как важен для мальчика отец.
- Знаю. Но ведь тебе известно, что жизнь далека от совершенства. Статистика жестока: несмотря на самые благие намерения, половина браков заканчивается разводом.
- Зато другие пятьдесят процентов сохраняются.
Воспоминание о Себастьяне в полотенце навело Клер на мысль о Себастьяне без полотенца. Не ведая, что творит, она зачем-то сдвинула оставшиеся канапе с подноса в мусорный контейнер. И лишь увидев их в мешке для отходов, вспомнила, что вообще-то собиралась их разогреть и отнести гостям.
- Мечтаешь о сказке?
- Хотелось бы хоть попытаться.
Черт возьми! На эти крошечные булочки с грибами бездарно потрачено несколько часов! У Клер даже мелькнула умная мысль: не вытащить ли канапе из помойки. Во всем виноват Себастьян. Это он забрал весь воздух и лишил ее бедный голодающий мозг кислорода. Клер задвинула контейнер на место и торопливо захлопнула дверцу мойки. Что же теперь делать?
- Ты что, действительно веришь в «они жили долго и счастливо»?
Клер обернулась и посмотрела в зеленые глаза. Нет, Вон не насмехался над ней, не шутил. Он смотрел серьезно и с интересом ждал ответа. Верила ли она? Ни в безупречную любовь, ни в любовь с первого взгляда, наверное, уже не верила. Но сохранилась ли у нее вера в любовь жизнеспособную? Ту, которая не чахнет с годами и готова пережить испытания?
- По-моему, мужчина и женщина вполне могут найти одно счастье на двоих и вместе построить замечательную жизнь.
Клер поставила поднос на консоль, возле блюда с маленькими печеньицами в форме елочек. Сунула одну елочку в рот и прислонилась к консоли спиной. Мысленно отругала себя за то, что сама приготовила закуску и сама же ее уничтожила. Посмотрела на свои красные ногти и вспомнила, что в морозильнике лежит рыба. Но оперативно сделать с ней что-то все равно не удастся.
- Ни твоим, ни моим родителям не довелось общее счастье.
Клер подняла взгляд. Себастьян стоял перед ней, скрестив руки на груди поверх просторного джемпера.
- Не довелось. Но ведь и твой отец, и моя мать вступили в брак по ошибке. Мама - потому что возомнила, будто сможет изменить очаровательного бабника, а Леонард потому, что… ну…
- Потому что моя мать была беременна, - закончил Себастьян. - Финал хорошо известен. В результате все стали несчастными.
- Но ведь конец истории совсем необязательно должен оказаться плохим.
- И что же сможет предотвратить неудачу? Сердечки, цветочки и заверения в вечной бессмертной любви? Ты действительно веришь в подобную чушь?
Клер пожала плечами.
- Я всего-навсего хотела бы встретить человека, способного полюбить меня искренне и страстно, так же, как и я его. - Она подошла к холодильнику. Открыла дверцу и заглянула в морозильное отделение. Давняя коробка мороженого, пакеты с курами, форель, которую Леонард отдал Джойс, вернувшись с последней рыбалки. Клер закрыла морозильник и решила сменить тему.
- Давай лучше поговорим о тебе. - О себе она уже устала рассказывать. - Вот ты хочешь иметь детей?
- В последнее время мне все чаще начинает казаться, что ребенок - это хорошо. Но только не сейчас, а когда-нибудь потом. - Клер уже открыла было отделение для повседневных продуктов, но после этих слов Себастьяна повернулась к нему. Себастьян сделал пару глотков из бокала и добавил:
- А вот жена - совсем другое дело. Не представляю себя женатым.
Клер тоже не могла представить его женатым. Наклонившись и уперев ладони в колени, она принялась, наконец, изучать содержимое холодильника.
- Ты один из этих парней.
- Каких парней?
Молоко. Грейпфрутовый сок. Несколько банок с острым мексиканским соусом.
- Да из тех, кто не хочет связывать себя с одной женщиной на всю жизнь. Просто потому, что вокруг столько других, и каждая мечтает оказаться покоренной. Ваш брат рассуждает примерно так: «Зачем каждый день есть овсяную кашу, если существуют «Кэпиранч», «Лаки чармз» и «Тэйсти О»?»
Творог. Кусочек чего-то непонятного, по форме напоминающий остатки пиццы.
- А знаешь, что потом бывает с этими парнями?
- Не знаю. Скажи.
- Этим ребятам неожиданно исполняется пятьдесят. Одиночество начинает угнетать, и они решают, что пора завести семью. Покупают несколько упаковок виагры и находят отчаянную двадцатилетнюю девицу, чтобы родить пару-тройку детишек.
Сыр. Банка маринованного ассорти. Яйца.
- Но только они уже слишком стары для того, чтобы радоваться детям. А когда им исполняется шестьдесят, жена уходит к самцу помоложе, причем, как правило, не забывает очистить банковский счет. Брошенные мужья несчастны, сломлены и не могут понять, в чем же причина их непереносимого одиночества.