Собираясь на праздничный вечер и облачаясь в шерстяное платье от Майкла Корса, удачно приобретенное на распродаже в «Ниман-Маркус», Клер думала о Себастьяне. По имеющимся у нее сведениям, Вон находился во Флориде. Последний телефонный разговор с ним состоялся неделю назад. Себастьян сообщил, что решил написать статью о нескольких волнах кубинской иммиграции, а потому должен лететь в «маленькую Гавану». В течение двух последних месяцев их встречи происходили не реже, чем раз в две недели: Себастьян регулярно приезжал или прилетал в Бойсе, чтобы навестить отца.
Клер надела серебряные серьги в виде колец и слегка брызнула на запястья «Эскадой». Пока что стратегия отсутствия отношении с Себастьяном действовала безукоризненно. Вместе им было весело и приятно, но при этом не приходилось напрягаться, чтобы произвести впечатление. Да и разговаривать можно было о чем угодно, так как сложных и скользких вопросов попросту не существовало. Нет, Вон, разумеется, не был тем самым мистером Единственным, которому лишь предстояло появиться в туманном будущем. А до этого решающего события можно было мило проводит время с мистером Здесь-и-сейчас. Когда Себастьян приезжал в город, Клер охотно с ним встречалась. Однако сердце не ускоряло бег и не пыталось выскочить из груди, а в животе не возникало предательского ощущения пустоты и слабости. Ну, разве что совсем чуть-чуть, да и то лишь из-за его нескромных взглядов, а не из-за ее собственных смятенных чувств. Она вовсе не утратила способности дышать и рассуждать разумно. Общение с Воном давалось Клер легко, А если вдруг что-то изменится, она немедленно прекратит с ним встречи. Или это сделает он. Без сожалений и переживаний. В легкости и заключался главный смысл их общения. Оба пока что честно соблюдали договоренность не смотреть на сторону, но ведь строгое ограничение не могло продолжаться вечно. Однако заглядывать в будущее не хотелось.
Клер взяла тюбик красной помады и слегка наклонилась к зеркалу. Нет, к серьезным отношениям она не готова. Пока еще не готова. Всего лишь неделю назад она решила проверить себя и вместе с Аделью отправилась в «Монтего-Бей». Этот ресторан устраивал традиционные вечера восьмиминутных встреч. Посетители проводили за каждым из столиков по восемь минут и знакомились с тем, кто оказывался напротив а, потом переходили к следующему столику и следующему знакомству. Большинство мужчин, которых увидела Клер, выглядели поистине безукоризненно. Ни в одном из них она не заметила ни изъянов, ни каких-либо видимых недостатков. И все-таки уже на второй минуте первого «свидания» она зачем-то ляпнула:
- У меня четверо детей.
Соискатель после этого заявления не бросился наутек, так что пришлось добавить:
- Старшему сыну еще нет и шести лет.
К концу вечера постепенно сложился образ одинокой многодетной матери, которая подбирает на помойках бездомных кошек. Однако даже это страшное видение не вспугнуло одного слишком упорного претендента, и тогда пришлось сослаться на некие «женские проблемы». После откровенного признания несчастный убегал так стремительно, что чуть не опрокинул столик.
Едва Клер покончила с помадой, как раздался звонок. Она поспешила в прихожую. На крыльце с подарками в руках стояли Адель и Мэдди.
- Я же просила ничего не приносить, - напомнила Клер, хотя прекрасно знала, что просить в данном случае бесполезно.
- А это что? - Мэдди показала на стоящую у порога коробку экспресс-почты.
Клер не ждала ни посылок, ни авторских экземпляров из издательства. Наклонившись, чтобы поднять коробку, она заметила обратный адрес: город Сиэтл. А марка указывала на Флориду.
- Наверное, подарок ко дню рождения.
Оказывается, Себастьян не забыл о ее празднике. Открытие порадовало, однако Клер тут же задула искру удовольствия, пока опасный огонек не добрался до сердца. В это время на дорожке послышались шаги, и на мгновение Клер почудилось, что сейчас появится тот, кто постоянно ей о себе напоминал. Но к крыльцу спешила Люси. С букетом розовых роз и маленькой золотой коробочкой в руках.
- Я так и думала, что догоню вас, - радостно сообщила она. Подруги вошли в дом.
Клер взяла розы и отправилась за вазой, а гостьи тем временем снимали в прихожей пальто. В кухне хозяйка, как и положено, аккуратно подрезала стебли. Взгляд упал на белую коробку, которая теперь уже стояла на столе. Все-таки удивительно, что Себастьян вспомнил о дне ее рождения. А тем более во время рабочей поездки. Удовольствие, которое почти уже удалось подавить, расцвело с новой силой. Пришлось предупредить себя, что подарок вряд ли окажется серьезным и выбранным с душой. Так, какая-нибудь обычная, дежурная ерунда, которую неизменно дарят мужчины. Грубая и безвкусная.
- Господи, как же надоел бесконечный холод! - пожаловалась Мэдди.
Подруги вошли в кухню.
- Кто-нибудь сможет разлить вино? - поинтересовалась Клер, старательно устраивая розы в доставшейся ей по наследству исторической реликвии. С задачей отлично справилась Люси. Все взяли по бокалу и направились в гостиную. Клер аккуратно поставила вазу на стол возле дивана, а когда повернулась, увидела, что Адель уже успела красиво расставить подарки на другом, кофейном, столике. Включая и белую коробку.
Во время беседы на неизменно актуальную, а главное, исключительно плодотворную тему - о том, что годы идут, а старость приближается, - Клер развернула яркие коробочки. Люси подарила ей прелестную подставку для визитных карточек с монограммой. Адель - браслет с маленькими пурпурными камешками. Мэдди не изменила себе и преподнесла устройство для обеспечения личной безопасности в виде красной авторучки, на деле представляющей собой газовый баллон - взамен прошлогоднего, который, к сожалению, оказался неисправным.
- Ну, спасибо, девочки. - Клер с бокалом в руке села и откинулась на спинку кресла. - Такие замечательные подарки!
- А этот ты собираешься смотреть? - Адель умирала от любопытства.
- Опять от мамы? - поинтересовалась Люси. Несколько лет назад, когда Клер старалась пореже встречаться с Джойс, та прислала ей по почте комплект прекрасного постельного белья. А вот взять телефонную трубку и набрать номер дочери оказалось свыше ее сил: ведь личное поздравление, пусть и по телефону, стало бы недостаточно ярким проявлением пассивной агрессии.
- Нет. В этом году мы с мамой разговариваем.
- Так от кого же это?
- Так, от одного приятеля.
Три пары глаз уставились в нетерпеливом ожидании, а три пары бровей вопросительно изогнулись. Подруги жаждали продолжения.
- От Себастьяна Вона.
- От журналиста? - мгновенно встрепенулась Адель. - Того самого, которого Мэдди считает неотразимым?
- Да. - Клер постаралась сохранить бесстрастное выражение лица. - И он просто приятель.
Мэдди театрально, шумно вздохнула.
- Просто приятель, черт подери! По лицу видно: что-то скрываешь. Когда пытаешься соврать, у тебя всегда такое лицо.
- Какое?
Люси ткнула пальцем в Клер.
- Вот такое. Если хочешь увидеть, посмотрись в зеркало. - Она пригубила вино. - Итак, он теперь твой бой-френд?
- Нет. Просто приятель.
Подруги продолжали сверлить ее недоверчивыми, подозрительны ми взглядами.
Клер не выдержала осады и, тяжело вздохнув, сдалась:
- Ладно. Мы с ним приятели, которые время от времени делят постель.
- Молодец! - одобрила Мэдди. - Адель не зря советовала использовать этого шикарного парня в качестве утешительного приза.
Адель согласно кивнула: У меня таких героев несколько. Секс без обязательств - лучший из всех возможных вариантов.
Люси немного помолчала, а потом, глядя, на Клер, негромко спросила:
- А ты уверена?
- В чем?
- В том, что секс без привязанности - это именно то, что тебе нужно? Я хорошо знаю и тебя, и твою романтическую душу. Неужели отсутствие любви тебя не останавливает?
- Да ничего, пока как-то справляюсь. - Клер поставила бокал на кофейный столик и потянулась к белой коробке. Чтобы доказать, что так оно и есть, надо продемонстрировать подругам, что подарок Себастьяна не таит в себе ничего из ряда вон выходящего. Так, всего лишь милый пустяк. - Даже совсем неплохо справляюсь. - Она распечатала почтовую упаковку и улыбнулась. Внутри оказалась коробка меньшего размера, завернутая в блестящую розовую бумагу и неумеренно перевязанная ленточками и бантиками. - Получается просто замечательно. Себастьян живет в Сиэтле. А видимся мы, когда он приезжает в наш город, чтобы навестить отца. Прекрасно проводим время и не отягощаем друг друга взаимными претензиями и глупыми ожиданиями.
- Постарайся быть осторожнее, - предупредила Люси. - Уж очень не хочется вновь увидеть, как ты страдаешь.
- В этот раз страданий не будет. - Клер развернула розовую бумагу. - Я не люблю Себастьяна, а он не любит меня. - Она открыла коробку и заглянула внутрь. Закутанный в бело-розовую папиросную бумагу, там лежал черный кожаный ремень. С тяжелой резной серебряной пряжкой.
Клер, не отрываясь, смотрела на подарок. Сердце внезапно защемило, а в животе что-то опасно затрепетало. И в то же время появилось ощущение, которое посещает только на подъеме к вершине «американских горок»: выше, выше, еще выше. А дальше уже некуда: только вниз. Да, это был черный кожаный ремень с серебряной пряжкой.
- Что там?
Клер подняла ремень. Подруги захихикали.
- Метит территорию? - уточнила Адель.
Клер кивнула, хотя отлично знала, что это не так. На самом деле все обстояло гораздо хуже. Себастьян заглянул в глубину детского сердца и исполнил заветную мечту Клер. Он запомнил, сумел ее понять и не поленился потратить время на поиски. А потом завернул в девчачью розовую бумагу и позаботился, чтобы подарок доставили точно в день рождения. Клер почувствовала, как лицо захлестывает горячая волна. Щемящая боль в груди усилилась, а сердце принялось отчаянно биться о ту самую стену, которую она возвела, чтобы держать Себастьяна на безопасном расстоянии. Надежная стена должна была защитить ее от любви к опасному человеку. Подруги смеялись и болтали, даже не подозревая об отчаянных попытках Клер, удержаться на вершине, не замечая ее внутренней борьбы и безнадежных метаний. Увы, было уже слишком поздно. Клер беспомощно соскользнула с горы и стремительно покатилась вниз. Глубокое чувство налетело безжалостным вихрем и едва не лишило ее сознания. Она пыталась защищаться, пыталась запретите себе любить, но опоздала. Случился страшный обвал, и Клер Уингейт отчаянно, безумно, безотчетно влюбилась в Себастьяна Бона. Шлеп - и готово!
- О нет, только не это, - едва слышно прошептала она.
Люси первой заметила неладное.
- С тобой все в порядке?
- Да, конечно. Все хорошо. Просто число «тридцать четыре» привело в странное состояние нереальности.
- Понимаю. Когда мне исполнилось тридцать пять, я неожиданно всерьез запаниковала, - призналась Люси, и Клер вздохнула с облегчением. - А на самом деле ничего особенного.
Позднее, уже в ресторане, Клер пыталась убедить себя, что жжение в груди происходило не от любви, а от заказанного в качестве закуски острого креветочного соуса. Ну а горячие слезы, туманившие взор и грозившие размазать по щекам тушь, объяснялись прибавлением нового года жизни. Вполне нормально. Ведь и Люси такого же мнения.
Однако к моменту появления десерта сомнений уже не оставалось: дело не в соусе и даже не в дне рождения. Клер поняла, что она влюбилась в Себастьяна, и испугалась так, как не доводилось ей пугаться ни разу в жизни. Разумеется, окружающая действительность нередко преподносила неожиданные и даже опасные ситуации, но в каждой из них было более-менее ясно, что следует делать и как себя вести, А сейчас мир тонул в полной неизвестности. Получилось так, что, пока Клер успокаивала себя мыслями о легких, чисто приятельских отношениях, любовь коварно и незаметно сжимала ее прочными тисками. Чувство не ударило в грудь и не сразило огненным взглядом из противоположного угла комнаты. Оно даже не предупредило лихорадочным ритмом пульса. Вместо этого коварное наваждение, словно огромная лиана, выросло из давно затерянного крошечного семечка, протиснулось в щели и трещины защитной стены, пробралось к сердцу и опутало его с беспощадной и неожиданной мощью.
Они с Себастьяном говорили о многом, обсуждали все, что угодно, и искали ответы на острые вопросы. Но их чувства были запретной темой. Теперь Клер хотя бы знает истинное положение вещей. Да, Себастьян решил ограничиться близостью с ней - с ней одной. Но он, конечно, не любил ее. Клер доводилось оказываться рядом с влюбленными мужчинами. Правда, сама она не сгорала от пылких чувств, но зато видела, как они себя вели. Совсем не так, как Вон.
Так что опять, уже в который раз, Клер влюбилась по ошибке. Ну почему, почему ей так не везет? Почему она так беспомощна и по-детски глупа?
В ту ночь она заснула с мыслями о Себастьяне, а наутро проснулась с мыслями о нем же. Вспоминала уютный запах его шеи и прикосновение теплых ладоней. Но решительно запретила себе звонить, даже, несмотря на наличие вполне приличного и подходящего повода. Правила этикета предписывали набрать знакомый номер и поблагодарить за подарок ко дню рождения. Однако Клер не позволила себе поддаться искушению и услышать единственный нужный ей голос. Может быть, если упорно игнорировать чувство, оно снова спрячется? Да нет, не стоит тешить себя напрасной надеждой: любовь никуда не уйдет. Что ни говори, а в свои тридцать четыре года Клер Уингейт - настоящий ветеран отношений и даже бывший наркоман любви. И все же если очень-очень постараться, то, возможно, разлука, хотя бы немного усыпит привязанность и нежность.
Глава 18
Через три дня Себастьян позвонил сам, и Клер поняла, что на спокойную жизнь ей больше рассчитывать не придется. От одного лишь номера на определителе сердце ее едва не выскочило из груди.
- Алло, - ответила она, пытаясь говорить спокойно и равнодушно.
- Во что ты сейчас одета?
Клер взглянула на халат, на босые ноги и щетку в руке - она как раз расчесывала мокрые волосы.
- А ты где?
- На крыльце.
Рука Клер замерла в воздухе, кровь бросилась в голову.
- Ты возле моего дома?
Клер бросила щетку на кровать и выбежала в прихожую. Открыв дверь, она увидела его. В белой футболке и темно-зеленой шерстяной куртке Себастьян был несказанно красив. В уголках его зеленых глаз пряталась улыбка. Он как раз убирал телефон в футляр, прицепленный к ремню видавших виды джинсов. О Господи! Как же ей быть?
- Привет, Клер.
От этого голоса вдоль позвоночника Клер побежали легкие мурашки, а руки покрылись гусиной кожей.
- Что ты здесь делаешь? Ты не говорил, что собираешься навещать Леонарда.
- А отец и не знает о моем приезде. - Себастьян взял у нее из рук телефон, нажал кнопку отбоя и вернул. - Прилетел специально, чтобы повидать тебя.
Клер заглянула за широкую спину и увидела стоящий на дорожке «мустанг» с номерами штата Айдахо.
- Меня? - Сердце рвалось навстречу, желая услышать в словах присутствие не одних лишь дружеских чувств. Однако разум требовал осторожности.
- Да. Хочу провести с тобой ночь. Всю ночь, целиком. Так же как во время твоего приезда в Сиэтл. Не хочу тайком, словно подросток, пробираться в отцовский дом. Как будто мы делаем что-то плохое.
Конечно, следовало бы немедленно прогнать искусителя, пока любовь не опутала ее окончательно. Но существовала серьезная проблема, и заключалась она в том, что было уже слишком поздно. Клер распахнула дверь и впустила нежданного гостя в дом.
- Ты и спать собираешься здесь?
- Если для сна останется время. - Себастьян вошел и, подождав, пока Клер запрет дверь, обнял ее.
- Но на моей кровати кружева. Не забыл? Если вдруг уснешь в девчачьей кровати, может случиться что-нибудь очень страшное.
Себастьян крепко прижал ее к груди.
- Что ж, придется рискнуть.
- Спасибо за подарок. - Клер с улыбкой положила ладони на крепкие плечи. - Очень приятно, что этот замечательный ремень оказался на моем пороге именно вдень моего рождения.
- Понравилось?
- Еще как!
- Покажи как, - приказал Себастьян.
Он слегка склонился и поцеловал Клер в губы. Прикосновения были такими же, как всегда, вот только реагировала она теперь иначе. Прятаться от любви не имело смысла. Сердце Клер сказало свое веское слово, и то, что происходило на сей раз в ее спальне, не было просто сексом. И чувства не ограничились наслаждением и признательностью. Впервые произошло то, название чему - любовь. Горячий источник забил в душе Клер, наполнил тело и вырвался за его пределы. Согрел даже кончики пальцев на ногах. Когда же буря утихла, она прижалась к Себастьяну и поцеловала его в голое плечо.
- По-моему, девочка соскучилась, - шепнул Себастьян ей в висок. Он, конечно, ощутил перемену, но вот в истолковании своих наблюдений ошибся.
Себастьян пробыл у Клер два дня. Он вспоминал о том, как рос с матерью. Говорил о чувстве вины перед отцом. Не скрыл, как разозлился, когда Джойс прогнала его и запретила впредь появляться в поместье. Впрочем, Клер подозревала, что тогда Себастьян не просто рассердился. Как бы он ни пытался скрыть от самого себя обиду, боль и растерянность, именно эти горькие чувства стояли на первом месте.
- Я сделал выводы. И больше никогда не рассказывал девочкам, откуда появляются дети и как их делают, - признался он.
- Очень хорошо. А то после той роковой лекции я долгие годы панически боялась секса - и все из-за тебя.
Себастьян недоуменно ткнул себя в грудь:
- Из-за меня?
- Конечно. Ведь ты сказал, что сперматозоиды размером с головастиков.
Он рассмеялся:
- Честное слово, не помню. Но вполне возможно, что и сказал.
- Зато я прекрасно помню.
Они много разговаривали о работе. Себастьян сказал, что упорно и с увлечением трудится над романом. Вкратце обрисовал сюжет и сообщил, что добрался почти до середины. А еще, слегка смутившись, признался, что прочитал все ее книги. Клер так удивилась, что на время потеряла дар речи.