- Честное слово, не помню. Но вполне возможно, что и сказал.
- Зато я прекрасно помню.
Они много разговаривали о работе. Себастьян сказал, что упорно и с увлечением трудится над романом. Вкратце обрисовал сюжет и сообщил, что добрался почти до середины. А еще, слегка смутившись, признался, что прочитал все ее книги. Клер так удивилась, что на время потеряла дар речи.
- Если бы на обложках с таким упорством не изображали полуголых мужиков, то число твоих читателей-мужчин наверняка бы заметно возросло, - заключил Себастьян во время обеда.
Сама того, не ожидая, в этот вечер Клер еще глубже погрузилась в любовь. Да, прямо за обеденным столом, наблюдая, как Себастьян поглощает телятину с маринованным шалфеем.
- Ты, конечно, удивишься, но среди моих читателей немало мужчин. И они постоянно пишут мне нежные письма. - Она улыбнулась. - Разумеется, все они отбывают заключение за преступления, которых не совершали.
Себастьян перестал жевать и поднял глаза от тарелки.
- Надеюсь, ты им не отвечаешь.
- Нет.
Возможно, сейчас он ее и не любил, но все же оставался здесь, рядом. А кто знает, какие чувства могут внезапно нахлынуть через неделю или через месяц?
В следующий раз Себастьян заехал в Бойсе по пути из штата Юта. Там, в местечке Парк-Сити, он катался на лыжах вместе с друзьями-журналистами. Со времени его последнего свидания с Клер прошло три недели. Сейчас Вон собирался пробыть у отца несколько дней и даже мечтал порыбачить на Страйк-дэм. Леонард уверял, что там ловится радужная форель длиной до двадцати двух дюймов. Однако уже через несколько часов после появления в городе Себастьян позвонил Клер, а потом заехал к ней домой. Он по-прежнему ненавидел таскаться по магазинам, а потому, как всегда, обратился за помощью. У Леонарда внезапно «забарахлила» спина, а потому следовало найти такое эффективное средство, чтобы уже утром отец почувствовал себя лучше и смог поехать на рыбалку.
А раз уж так сложилось, Себастьян решил провести вечер с Клер: посмотреть какой-нибудь боевик, съесть порцию попкорна и выпить пива. Однако Клер не отвергла лишь попкорн. Пиву она предпочитала хорошее вино, а боевикам - мелодрамы. Но Себастьян пообещал, что в следующий раз фильм непременно будет выбирать она.
- А какой фильм нравился тебе больше всего в детстве? - поинтересовалась Клер, входя в «Брукстон».
Себастьян ответил сразу, не задумываясь:
- «Вилли Вонка и шоколадная фабрика».
- «Вилли Вонка»? - Клер удивленно остановилась у витрины с эргономичными подушками. - А я ненавидела «Вилли Вонку».
Себастьян удивленно обернулся:
- Как может ребенок ненавидеть «Вилли Вонку»?
Они двинулись дальше, по пути обойдя супружескую пару с коляской, в которой сидели близнецы, и Клер спросила:
- А ты никогда не задавался вопросом, почему дедушка Джо не вставал с постели до тех пор, пока Вилли не пришел домой с золотым билетом?
- Нет. Никогда не задумывался об этом.
Наконец они подошли к витрине с массажерами.
- Вспомни: несколько лет он лежал вместе с другими бабушками и дедушками. А мать Вилли работала, чтобы их содержать. - Клер взяла массажер величиной с авторучку, повертела и положила обратно на полку. - А потом Вилли получил этот билет и тут - раз! - дедушка Джо каким-то чудом сразу выздоровел. Пустился в пляс и, полный сил и здоровья, собрался в Вонкаленд.
- Ты, как всегда, слишком много думала, - заключил Себастьян и выбрал массажер с объемистой синей головой. - А я, подобно большинству детей, просто впадал в состояние счастливого гипноза от такого количества сладостей. - Он улыбнулся и поднял механизм: - Смотри, эта штука ничего тебе не напоминает?
- Не знаю, - соврала Клер. Она отобрала у него сомнительную игрушку, а взамен протянула массажер с треугольным завершением. Его-то уж точно ни с чем не спутаешь.
- Так какой же фильм любила ты? - спросил Себастьян. Он включил массажер и провел им по спине Клер - вернее, по ее розовому пуховому жакету.
- Ой! - Она вздрогнула и заговорила дребезжащим из-за работающего массажера голосом: - Таких фильмов несколько. Когда я была маленькой, любила мюзикл «Золушка», старую телевизионную версию Роджерса и Хаммерстайна, с Джулией Эндрюс. А когда подросла, с удовольствием смотрела «Красотку в розовом» и комедию «Шестнадцать свечей».
- «Красотка в розовом»? Это там играет Молли Рингвалд?
- Только не говори, пожалуйста, что ты ее не смотрел.
- Черт подери, конечно же, нет! - Себастьян выключил механизм и взял с полки массажный ремень. - Я же парень. А парни не смотрят такие фильмы. Если, конечно, в них нет чего-нибудь интересного.
- Например, секса.
Себастьян рассмеялся:
- Ну, или хотя бы второй базы.
Теперь уже засмеялась Клер. Продолжая смеяться, она повернулась к массажному стулу. И вдруг смех ее замер, а на лице появилось выражение полной растерянности: внезапно она лицом к лицу столкнулась с собственным прошлым.
- Здравствуй, Клер.
- Лонни!
Бывший жених выглядел таким же красивым и таким же ухоженным, каким она его помнила. А рядом стояла блондинка почти одного с ним роста.
- Как поживаешь? - поинтересовался Лонни.
- Прекрасно.
И это было чистой правдой. Неожиданно увидев его снова, Клер ровным счетом ничего не почувствовала. Ни волнения, ни обиды, ни гнева.
- Познакомься: моя невеста, Бет. Бет, это Клер.
Невеста? Быстро, однако. Клер вежливо улыбнулась:
- Приятно познакомиться, Бет.
Любезно протянула руку той, которая явно верила, что Лонни любит ее так, как мужчина может любить женщину. Вот только бедняга не был способен на подобную любовь.
- Взаимно. - Блондинка едва прикоснулась к пальцам Клер и опустила руку. Новая жертва явно не хотела вникать в детали прежних отношений. Так же, как когда-то сама Клер, она стремилась верить в мечту и отказывалась видеть жизненную реальность. Наверное, самым правильным поступком было бы открыть Бет глаза на скрытую сущность ее жениха. Но взять на себя столь ответственную миссию и развенчать иллюзии - подобный поступок требует решительного характера и прокурорских наклонностей.
Клер не успела представить своего спутника. Себастьян сам сделал шаг вперед и протянул Лонни руку:
- Я приятель Клер. Себастьян Вон.
Приятель Клер. Она взглянула на Себастьяна, на ту правду, в которой существовала сама после нескольких месяцев более чем тесного общения. Да, она для него не больше чем приятельница. Сердце взорвалось прямо здесь, в «Брукстоне», рядом со всеми этими глупыми массажерами, на глазах у Лонни, Бет и супружеской пары с близнецами в коляске. Она ничуть не лучше Бет. Совсем не изменилась с того печального дня, когда обнаружила Лонни в своей гардеробной. И в прямом, и в переносном смысле. А ей-то казалось, что она стала другой. Повзрослела. Поумнела. Нет, на самом-то деле она осталась такой же глупой и наивной. Внезапно Клер захотелось убраться куда-нибудь подальше, забиться в угол и свернуться там в комочек.
Сквозь пелену тумана Клер еще несколько минут поддерживала ничего не значащий разговор. Наконец Лонни и Бет ушли. Клер смотрела, как Себастьян покупает отцу массажный пояс, не замечая, что стоящий рядом с ним человек на глазах разваливается на мелкие кусочки. А когда они вдвоем пробирались к выходу среди суеты и толкотни большого магазина, никто не видел и не знал, что она медленно погибает.
На обратном пути Себастьян увлеченно рассказывал о недавней поездке в Юту, о катании на лыжах. Упомянул, что собирается отвезти Леонарда на Аляску поудить лосося. И лишь когда подъезжали к дому ее матери, Клер, наконец, отважилась взглянуть на того, кто любил ее ничуть не больше, чем когда-то Лонни.
- Что случилось? - спросил Себастьян, останавливаясь возле гаража. - После встречи с бывшим женихом ты не произнесла ни слова. Кстати, без него тебе явно лучше.
Клер заглянула в зеленые глаза. Этого человека она любила всем сердцем. А он ее не любил. Очень не хотелось плакать, но слезы скапливались в груди горячим комком, грозя в любую минуту вылиться.
- Мы приятели?
- Конечно.
- И все?
Себастьян выключил зажигание.
- Нет, не все. Ты мне нравишься, и мы очень хорошо проводим время вместе. У нас великолепный секс.
Это еще не любовь.
- Значит, я тебе нравлюсь?
Себастьян пожал плечами и положил ключи в карман черной куртки.
- Разумеется, нравишься.
- И ничего больше?
Должно быть, Себастьян начал догадываться, куда именно клонится разговор. В его глазах появилась легкая досада.
- А чего еще ты хочешь?
Вопрос лишь подтвердил ужасную истину.
- Ничего такого, что ты мог бы мне дать, - ответила Клер и открыла дверцу. Выйдя из машины, она, словно сомнамбула, медленно пошла по лужайке к кухонному крыльцу дома матери. Если бы можно было остаться одной и незаметно раствориться, растаять! Клер успела дойти лишь до замершего в зимнем оцепенении сада, когда Себастьян схватил ее за руку.
- Что же все-таки произошло? - спросил он, резко поворачивая Клер к себе. - Неужели тебя так расстроила помолвка бывшего дружка?
- Лонни здесь совершенно ни при чем. - Холодный ветер трепал волосы, и Клер постаралась поймать их и заправить за уши. - Хотя встреча с ним и заставила меня трезво взглянуть на то, что происходит между тобой и мной. И будет происходить всегда.
- О чем ты, черт подери?
- Я больше не хочу быть твоей приятельницей. Столь сомнительный статус меня уже не устраивает.
Себастьян сделал шаг назад и разжал руку.
- Неожиданное заявление.
- Я хочу большего.
Зеленые глаза опасно сузились.
- Не надо.
- Что не надо? Не надо хотеть большего?
- Не надо разрушать то, что есть, разговорами об отношениях и обязательствах.
Теперь к разбитому сердцу добавился вырвавшийся на свободу гнев. Клер так разозлилась, что едва не стукнула Себастьяна кулаком.
- И что же плохого в стремлении к отношениям и обязательствам? Оно всего лишь естественно. Нормально. Порядочно.
Себастьян покачал головой.
- Нет, все это самое настоящее вранье. Бессмысленное и бесцельное надувательство. Рано или поздно одному из двоих все надоедает, и тогда начинается грызня. - Себастьян с силой потер лицо ладонями. - Послушай, Клер! Нам так хорошо вместе. Мне очень нравится проводить с тобой время. Не надо ничего портить, оставь все как есть.
- Не могу.
В зеленых глазах зажглось нетерпение.
- Но почему же, черт возьми?
- Потому что слово «нравится» звучит слишком часто. Тебе нравится проводить со мной время. И я всего лишь нравлюсь. А проблема в том, что я тебя люблю. - Горло Клер сжалось от долго сдерживаемых чувств. - Приятельские отношения закончились. Во всяком случае, для меня. Пришло время что-то менять. В определенный период жизни я бы, наверное, смирилась со сложившимся положением, но не сейчас. Я заслужила встречу с человеком, который сможет полюбить и не побоится отношений. И полюбит настолько, что захочет провести рядом со мной всю оставшуюся жизнь. Наверное, можно обойтись и без этого, но я не хочу. Я хочу всего. Мужа, детей и… - она с трудом проглотила застрявший в горле комок, - и собаку.
Себастьян зло сжал челюсти и скрестил руки на груди.
- Ну почему, почему женщины всегда давят, толкают и требуют? Почему вы не в состоянии забыть обо всех этих дурацких отношениях?
О Господи! Случилось именно то, чего Клер так опасалась. Она совершила ту же ошибку, которой отпугивали Себастьяна все остальные женщины. Влюбилась.
- Мне тридцать четыре. И я не должна об этом забывать. Да, я мечтаю, чтобы по утрам меня будил человек, готовый остаться рядом. И не готова быть с тем, кто появляется в моей жизни лишь тогда, когда природа напомнит о сексе.
- Но ведь у нас не просто секс. Это больше, чем секс. - Себастьян ткнул пальцем в ее сторону. Ветер трепал полы расстегнутой куртки, словно разделяя волнение Клер. - Вспомни, ведь ты и сама говорила, что мы с тобой приятели с достоинствами. Забыла? А теперь рвешься сломать, изменить, перекроить! Почему нельзя оставить все так, как есть?
- Потому что я люблю тебя. А это все меняет.
- Люблю. - В голосе Себастьяна послышался презрительный оттенок. - И чего же ты ожидаешь от меня? Неужели я должен немедленно стать другим и придумать новую жизнь, загнав ее в угодные тебе рамки? И все потому, что тебе неожиданно пришло в голову, будто ты меня любишь?
- Нет. Я прекрасно понимала, что измениться ты не в состоянии, а потому больше всего на свете боялась в тебя влюбиться. Искренне надеялась, что смогу обойтись приятельскими отношениями, дружбой. Думала, этого окажется достаточно. Но получилось иначе.
Голос Клер задрожал. Она подняла глаза и посмотрела в замкнутое сердитое лицо человека, которого так неудачно, так неосмотрительно полюбила.
- Я больше не смогу с тобой встречаться, Себастьян.
Вон протянул руку, словно пытаясь ее удержать, но тут же, одумавшись, засунул ладонь в карман.
- Не делай этого, Клер. Если уйдешь, я не пойду следом.
Да. Она это знала. Понимание превращало боль в мучительную агонию.
- Я люблю тебя, но остаться рядом не в силах. Слишком тяжело. А терпеливо ждать, не изменится ли вдруг твое отношение, не собираюсь. Если не любишь сейчас, не полюбишь никогда.
Себастьян рассмеялся зло, резко. Кажется, ему тоже было не слишком весело.
- Может быть, у тебя неожиданно нарушилась психика?
- Себастьян, тебе тридцать пять, и ты до сих пор ни разу не пережил серьезных отношений. И без психического расстройства совершенно ясно, что я для тебя всего лишь рядовая представительница длинной вереницы «приятельниц». Вовсе не обязательно быть психом, чтобы понять, что ни разу в жизни ты не любил по-настоящему. Той любовью, от которой едва не останавливается сердце, которая заставляет задыхаться и сходить с ума по одной единственной в мире женщине.
Себастьян нахмурился, откинул голову и взглянул с высокомерным осуждением:
- На тебя явно повлияли твои собственные романтические истории. Ты искаженно понимаешь мужчин.
Глаза Клер наполнились едкими, горячими слезами.
- Зато тебя я понимаю вполне ясно. А потому больше не в состоянии связывать собственную жизнь с тем, кто не знает, где окажется завтра. А уж тем более с тем, кто не готов остаться со мной. Мне нужна настоящая жизнь.
Клер повернулась и ушла, пока еще у нее оставались силы держаться на ногах.
- Что же, желаю удачи, - напутствовал ее Себастьян, словно непременно хотел потоптаться на безжалостно раздавленном сердце.
Глава 19
Себастьян вошел в домик отца с ощущением, что его загнали в угол. Черт возьми, что же все-таки случилось? Все шло просто прекрасно, и ничто не предвещало бури. И вдруг Клер, словно с цепи сорвалась: чувства, отношения, обязательства, любовь… откуда взялась вся эта слезливая книжная чушь? Совсем недавно он радовался простоте и комфорту приятной легкой связи, и вот на тебе! Вдруг получил заявление, что больше она не хочет с ним встречаться.
- Какого черта?
Отец стоял возле окна, задумчиво глядя во двор.
- Это ты о чем?
Себастьян поставил на тахту фирменный пакет из «Брукстона».
- Купил тебе массажер для спины.
- Спасибо, но вовсе не обязательно было это делать.
- Очень захотелось.
Леонард посмотрел на сына:
- Чем Клер так расстроена?
Себастьян равнодушно пожал плечами?
- Понятия не имею.
- Я, возможно, и стар, но пока еще не страдаю слабоумием. И прекрасно знаю, что вы с ней встречаетесь.
- Уже все в прошлом. - Даже услышав свои слова, Себастьян не мог поверить сказанному.
- Такая хорошая, милая девушка. Как больно видеть ее расстроенной!
- Что за ерунда! Она вовсе не хорошая, милая девушка! - взорвался Себастьян. - Я твой сын, но, судя по всему, тебя вовсе не волнует, что и я тоже могу расстроиться.
Кустистые брови Леонарда сдвинулись у переносицы.
- Разумеется, волнует. Просто я решил, что именно ты положил конец истории.
- Нет.
- Так ли?
Себастьян сел на тахту и закрыл лицо руками, хотя на самом деле ему отчаянно хотелось пробить головой стену или расшибить об нее голову - как получится.
- Все шло великолепно, замечательно! И вдруг, совсем по-женски, ей понадобилось все испоганить!
Леонард слегка отодвинул пакет и присел рядом с сыном.
- Что же все-таки произошло?
Себастьян уронил руки на колени.
- Если бы я что-нибудь понимал. Все было прекрасно. А потом мы встретили ее бывшего парня, и после этого она вдруг объявила, что хочет большего. - Он глубоко вдохнул и с шумом выдохнул. Ему до сих пор не верилось, что все случилось наяву, а не во сне. - Заявила, что любит меня.
- И что же ты на это сказал?
- Не знаю. Ее признание выбило меня из колеи. Словно громом ударило. - Себастьян повернулся и посмотрел на отца. И вдруг понял, что всего лишь второй раз в жизни они разговаривают о чем-то, кроме рыбалки, машин и погоды. Первый раз это произошло тогда, когда из его рук выпал «волшебный шар». Себастьян нахмурился. - По-моему, я сказал, что она мне нравится.
И это было правдой. Клер действительно нравилась Себастьяну больше, чем любая из женщин, с которыми ему доводилось встречаться.
- Ух, ты! - Леонард сморщился, словно от острой боли.
- Что же в том плохого? Да, она мне нравится.
Ему нравилось в Клер все. Нравилось класть руку на ее талию, когда они вдвоем входили в комнату. Нравился запах ее волос и звук смеха. Нравилось даже то, что все считали ее милой скромной девушкой, и лишь он один знал, какие порочные идеи рождаются в хорошенькой головке. И что же он получил в ответ на доброе отношение? Обвинения и разрыв.
- Боюсь, мы с твоей матерью показали не самый лучший пример любви, брака и человеческих отношений.
- Что, правда, то, правда.
Конечно, казалось очень заманчивым свалить неудачу на родителей. Но все-таки ему шел тридцать шестой год. Жалок тот мужчина, который в этом возрасте винит маму и папу в проблемах собственной личной жизни. В проблемах с обязательствами.