— Кем? — с любопытством спросили некоторые из слушателей.
— Этого никто не знал. Кто говорил — целой шайкой искуснейших воров, кто — бирманцами, кто — японцами, подкупленными микадо, кто — индийцами. Киен Лунг разослал послов по всем государствам Азии, но поиски оказались безуспешными. Меч как в воду канул.
Только уже около 1801 года, после смерти Киен Лунга, разнесся слух, что чудодейственное оружие было украдено одним мандарином из Юаньяна, фанатичным последователем Будды. Говорили также, что вор спрятал его в одном из буддийских храмов своего города.
Император Киа Кинг, наследовавший престол Киен Лунга, передал нескольким доверенным лицам рисунок с изображением драгоценного оружия и послал их в Юньнань на розыски, но никто из них не добился успеха и большинство посланных были убиты — говорят, самими бонзами13.
В 1857 году, охотясь близ берегов Ганьцзяна, я случайно встретил сына одного из послов, участвовавших в розысках Киа Кинга, у которого еще хранился рисунок священного меча Будды. Я, разумеется, купил этот рисунок и, вернувшись в Кантон, показал моему другу Родни, который и предложил попытаться разыскать пропавший меч.
— Прекрасная идея! — воскликнул Крекнер.
— После долгих размышлений мы решили отправиться на поиски в Юньнань, — сказал боливиец с некоторой гордостью, — потому что, согласитесь сами, более подходящих людей, чем мы двое, трудно было бы найти для такого рискованного предприятия.
— Ну, само собой разумеется, — проворчал Корсан, скрывая усмешку.
— Путешествие в этих незнакомых землях, населенных кровожадными людьми, представлялось делом далеко не легким. На это требовались железные люди, одаренные необычайной храбростью и из ряда вон выходящей энергией.
— Короче говоря, герои! — воскликнул капитан, бросая презрительный взгляд на хвастливого боливийца.
— Да, господа, настоящие герои, — продолжал Кордонасо, — и несмотря на ожидавшие меня опасности, я все-таки уехал в сопровождении моего друга Родни.
— А затем? — с нетерпением спросил капитан Джорджио.
— Мы отправились в конце января прошлого года с проводником-китайцем и несколькими лошадьми, нагруженными ружьями, порохом и пулями.
— О, черт возьми! — воскликнул Крекнер. — Можно подумать, что вы ехали на покорение целой провинции!
— Я мечтал видеть знамя Боливии развевающимся в самом сердце Юньнани и завладеть, если окажется возможным, доброй частью всей провинции, — воскликнул Кордонасо с воодушевлением.
— Что, впрочем, кажется, вам не удалось, — заметил Ольваэс, смеясь хвастливой выходке боливийца.
— Нет, не удалось, но дело оставалось за немногим. Итак, мы пустились в путь по направлению к Хуншуйхэ. Какой поход, друзья мои! Ни один путешественник древних и новых времен не встречал столько препятствий.
— А между тем до Хуншуйхэ не очень-то далеко, — заметил Крекнер.
— Какие горы приходилось переходить! Негодяй проводник обманывал нас и вел по непроходимым горным тропинкам через леса и болота, по таким местам, где, каждую минуту рискуя жизнью, нам ровным счетом нечего было делать в смысле розысков меча.
— А куда же вы смотрели? — спросил капитан Джорджио.
— Ни я, ни Родни не знали той страны.
— Какие храбрые путешественники! Отправиться в совершенно незнакомую страну и не потрудиться хотя бы по картам изучить ее.
— Хотел бы я посмотреть на вас там, господин капитан! — гневно ответил боливиец.
— Я пошел бы прямо и нашел священный меч! — воскликнул Корсан.
— И вы, и ваш капитан также дали бы провести себя за нос!
— Сомневаюсь в этом, господин Кордонасо! — сказал Джорджио. — Какой же вы после этого моряк?
— Что?!
— Ого! — воскликнул Ольваэс. — Вы хотите затеять ссору? Потерпите немножко!
— Смирно! — закричал Крекнер. — Дайте же дослушать до конца рассказ об этом чудесном путешествии!
— Рассказывайте, Кордонасо! Опишите ваш путь! — торопили его игроки.
— Вы правы, друзья, — сказал боливиец. — Итак, продолжаю. Я сказал, что мы подошли к Хуншуйхэ, реке, изобилующей водоворотами, шириной равняющейся десяти Темзам и…
— Что вы говорите! — вмешался англичанин Родни, задетый за живое. — Вы неправы, друг мой.
Корсан грубо рассмеялся; многие последовали его примеру.
— Разве вам не нравится, что я сравнил Хуншуйхэ с десятью Темзами? — спросил боливиец, покраснев до корней волос.
— Не совсем, каюсь в том. Я, напротив, заметил, что царица английских рек шире китайской Хуншуйхэ.
— Браво, охотник за бегемотами! — воскликнул Корсан.
— Вот и вы также возбуждаете ненужные страсти, — сказал боливиец с едва сдерживаемой яростью.
— Ну-ну, господа! — воскликнул Крекнер. — Вы точно взбесились все!
— Тише, тише! Рассказывайте! Рассказывайте! — кричали слушатели.
Боливиец, который стал краснее пиона, казалось, вот-вот готов был разразиться проклятиями. Ему пришлось опорожнить три стакана хереса один за другим, чтобы успокоиться и иметь возможность продолжать свое повествование.
— Переплыв Хуншуйхэ, — продолжал он, — мы пустились через громадные равнины Юньнани, проходя там, где двадцать человек должны были отступить, усыпая путь вражескими трупами…
— И золотом, — перебил его Родни.
— Пусть будет так, трупами и золотом. Не стану описывать вам наше шествие через леса Юньнани, кишащие тиграми, слонами и бегемотами, через болота, где нас одолевала страшная лихорадка…
— А между тем железные люди не должны бы были страдать от лихорадки, — заметил Ольваэс, с отвращением слушая его бахвальство.
— Эта лихорадка могла бы сломить и железных людей, — ничуть не смущаясь заметил боливиец. — Боже, какая лихорадка! У нас стучали зубы в шестьдесят градусов жары! На тонкинской границе, после страшнейшей битвы, мы попали в руки одного лютого бандита и пробыли в плену шесть долгих месяцев. Однажды ночью мы бежали, перебив всех этих мошенников.
Англичанин Родни, до сих пор куривший молча, поднял голову, с удивлением глядя на своего спутника. Этот взгляд не ускользнул от внимания игроков, и они больше уже не сомневались, что боливиец рассказывает им сказки.
— Во вратах Юаньяна, — продолжал Кордонасо, — мы схватились с китайской стражей, которая не хотела нас впустить. Но храбрость восторжествовала, и мы ворвались в город и настойчиво стали разыскивать священный меч. Все храмы были немедленно осмотрены, а бонзы подвержены пыткам… Но, к невыразимому удивлению, оружие не нашлось! Меч более не существует!
— Как?! — воскликнули картежники. — Священный меч более не существует?!
— Нет! Мы его не нашли, и я твердо уверен в том, что он был уничтожен.
— Уничтожение несколько сомнительно, — сказал капитан.
— Почему? — спросил боливиец, смотря на него сверху вниз.
— Потому что меч мог быть спрятан в каком-нибудь другом городе, который вам не пришло в голову осмотреть.
— Проклятье! — воскликнул Кордонасо, свирепо ударяя кулаком по столу.
— Разве вы никогда ничего не слыхали о Бирме, сеньор Кордонасо?
— О Бирме?!
— Бирма постоянно вмешивается в историю священного меча. Если вы не знаете, то я скажу вам, что, как подозревают китайцы, это оружие было укрыто в Амарапуре.
— В Амарапуре?! — переспросил Кордонасо, стискивая зубы.
— О! — сказал Ольваэс. — Как могла ускользнуть от вас такая интересная подробность, Кордонасо?
— Кто же утверждает, что священный меч Будды находится в Амарапуре? — спросил боливиец, гордо глядя на капитана.
— А кто уверил вас, что священный меч Будды должен был находиться в Юаньяне? — спросил в свою очередь капитан Джорджио.
— Как кто? Документы самих китайцев.
— Но те же самые документы говорят, что, вероятно, он находится в Амарапуре.
— Сеньор Кордонасо, а ведь капитан прав! — сказал Крекнер.
— Не может быть! — воскликнул боливиец.
— А между тем сами факты вам это доказывают, — подтвердили некоторые игроки.
— Не хочет ли кто-нибудь из вас сказать, что я не способен найти этот проклятый меч? — спросил боливиец с возрастающей яростью.
— Очень может быть! — вскричал Корсан, ударяя кулаком по столу с такой силой, что стаканы и бутылки чуть не слетели на пол.
— В самом деле? — отвечал Кордонасо. — Я хотел бы видеть вашего капитана на моем месте!
— Позвольте, это вы, кажется, обо мне? — сказал капитан, вставая
— Я говорю, что я бы добился успеха! — заревел американец, начиная горячиться.
— Да тише же, тише! — кричал Баррадо.
— Вы бы сделали в десять раз меньше того, что сделал я, — возразил боливиец.
— Вы так думаете, сеньор Кордонасо? — спросил капитан, побледнев от гнева.
— Думаю.
— А не желаете ли вы держать пари?
— Хоть десять.
— Хорошо, если так, то я бьюсь об заклад на какую угодно сумму, что через год я вернусь со священным мечом Будды.
— А не желаете ли вы держать пари?
— Хоть десять.
— Хорошо, если так, то я бьюсь об заклад на какую угодно сумму, что через год я вернусь со священным мечом Будды.
— Вы?!! — воскликнули в один голос все игроки.
— Я, капитан Джорджио Лигуза!
— А я, в качестве вашей тени, буду вас сопровождать! — вскричал американец Корсан. — Хорошо! Назначьте сумму, сеньор Кордонасо, и завтра же мы направимся к Юаньяну. Согласны?
— Конечно, согласен, — отвечал боливиец. — Мне хочется посмотреть, что вы сумеете сделать в Юньнани.
— Итак, решено! — сказал капитан. — А вы все, господа, будьте свидетелями, что мы, Джорджио Лигуза и Джеймс Корсан, держим пари. А теперь назначьте сумму пари!
— Я назначаю двадцать тысяч долларов.
— Принимаем, — отвечали Джорджио и Корсан.
— И я принимаю, — сказал Кордонасо.
Капитан оттолкнул свой стул, пока Ольваэс и Крекнер наполняли стаканы.
— За успех предприятия! — закричали игроки, поднимая стаканы
— Благодарю, друзья мои! — отвечал взволнованный капитан. — Приглашаю вас к себе на виллу завтра к двенадцати часам дня!
Четырнадцать рук протянулись к нему. Он пожал их все одну за другой и покинул стол, сопровождаемый своим неразлучным другом, в то время как под деревьями, заглушая треск музыки и шум танцующих пар, раздавался звон стаканов и дружный крик собравшихся:
— Да здравствует капитан Джорджио! Ура священному мечу Будды!
III. Отъезд
На другой день часов около десяти утра американец Корсан в одежде плантатора, с длинным карабином под мышкой, звонил у входа виллы Джорджио, расположенной на северном берегу острова датской колонии, почти напротив небольшого селения Хуанпу.
На его звонок вышел матрос высокий, худой юноша лет двадцати, с загорелыми чертами энергичного лица.
Этот юноша, родом из Варшавы, был тот самый молодой поляк, который сопровождал капитана Джорджио в его долгом путешествии через Китай после спасения их от кораблекрушения и бегства из пиратского плена. Обычно его звали матросом капитана Джорджио, но его можно было бы назвать также и младшим братом капитана, если судить по установившимся между ними отношениям.
— Доброе утро, сэр Джеймс! — весело воскликнул поляк.
— А! Это ты, юноша? — спросил американец, с такой силой сжимая ему руку, что у бедняги хрустнули кости. — Что поделывает капитан?
— Он прокладывает маршрут на географической карте. Ведь уже, кажется, решено, что мы едем на поиски священного меча Будды?
— О да, непременно, мой мальчик. Ты увидишь, что это будет за путешествие!
— Скажите же мне, сэр Джеймс, кто такой этот Будда? Правда, что он был великий человек?
— Фу! Как ты глупо выражаешься, мальчишка! — воскликнул американец, презрительно поджимая губы. — Ты думаешь, что азиатского бога можно называть просто великим человеком?
— Ах! Так Будда азиатский бог! А я считал его скорее знаменитым воином.
— Это — бог, которому поклоняются все эти противные желтые китайские рожи.
Поляк разразился неудержимым хохотом.
— Клянусь моей трубкой! Вот не ожидал я этого от вас, сэр Джеймс!
— Не ожидал? Чего не ожидал?…
— Как же! Подумайте! Вы, такой непримиримый враг китайцев, и вдруг едете разыскивать меч китайского бога!
Американец тяжело вздохнул.
— Что мне ответить тебе на это, мальчик? — прошептал он. — Я поступил как дурак!..
— Как дурак, сэр Джеймс, — повторил поляк, у которого от смеха начали даже болеть скулы.
— И я не могу взять своего слова назад!..
— Я это знаю. Ну, да что делать, сэр Джеймс, утешьтесь! Мы выиграем пари в двадцать тысяч долларов и добудем чудесный меч.
— Я этого не отрицаю, но…
— И мы побьем этого хвастливого боливийца и будем охотиться на слонов и бегемотов.
— Одним словом, речь идет о том, чтобы совершить грандиозное путешествие, охотиться на колоссов, разбить несколько голов, оторвать несколько сотен косичек, курить опиум, положить в карман солидную сумму денег и добыть себе меч, который, если и не будет чудодейственным, то, по крайней мере, будет украшен бриллиантом величиной с орех.
— Значит, вы не отказываетесь от пари?
— Нет, мальчик, откровенно скажу тебе.
— Тогда пойдемте к капитану и кстати бросим беглый взгляд на путь, по которому нам придется следовать.
Американец и поляк прошли в изыскано обставленный кабинет, посреди которого перед столом, заваленным географическими картами, сидел капитан Джорджио.
— А! — воскликнул капитан, поднимая голову. — Вот и вы, моя дорогая тень!
— Я самый, и застаю вас зарывшимся в географические карты, как настоящая библиотечная крыса.
— Я прокладываю маршрут. У вас все готово?
— Все. Джонка Луэ Коа ждет нас у берега. Палатка, одеяла, провиант и амуниция — все уже находится на ней. Я также обменял двадцать тысяч долларов на бриллианты, чтобы у нас было поменьше багажа.
— Вы сделали даже больше, чем я ожидал. А теперь сядьте возле меня и поговорим немного о маршруте нашего путешествия.
Американец уселся рядом с капитаном, с удивлением глядя на всю путаницу линий, гор и рек, начертанных на географических картах.
— Неужели вы верите этим черточкам и точкам? — спросил он.
— Конечно, Джеймс, — сказал капитан, рассматривая карту Китая, на которой он уже наметил путь от Кантона до Юаньяна и от Юаньяна до Амарапуры.
— А я считаю их ровно ни на что не годными. Надо иметь воистину монашеское терпение, чтобы проследить все эти черточки, нарисованные с целью сбивать с толку порядочных людей. У меня рябит в глазах от одного взгляда на них.
— Да ведь мы уже давно знаем, что вы только и умеете, что выискивать китайские косы, и знаем также, зачем.
— В этом вы совершенно правы, — простодушно сказал американец.
— А теперь слушайте меня. Вот здесь вы видите Юаньян, а там Амарапуру; оба эти города оспаривают честь обладать священным мечом Будды.
— Клянусь пушкой! — вмешался поляк. — Стало быть, нам надо будет посетить два города?
— Непременно два, Казимир, — сказал американец, искавший в это время Юаньян в Монголии.
— Где вы его ищете, Джеймс? — спросил капитан. — Если вы будете продолжать в том же духе, то в конце концов очутитесь в Сибири.
— Да ведь я не географ. Вот наконец я их нашел, и хотя держу их под пальцами, немного растопырив их, все-таки мне кажется, что оба города отстоят довольно далеко один от другого. Я, может быть, ошибаюсь?
— Ничуть. Они очень далеко один от другого. Теперь нам предстоит решить, который же из двух городов нам придется посетить первым. Я бы поехал в Юаньян, а вы?
— Что же вы спрашиваете! — воскликнул американец, удивленный вопросом своего знаменитого друга. — Если вы находите, что лучше будет начать с Юаньяна, поедем сначала туда.
— Хорошо. Теперь я покажу вам весь путь.
— Только не так быстро, вы летите на всех парах.
— Вот здесь Сицзян; мы поднимемся в лодке вверх по его течению. Вам это нравится?
— Как! Мы отправимся в Юаньян в лодке?
— Фи, как глупо! Юаньян вовсе и не расположен на Сицзяне.
— Какая масса цзянов!
— Мы поднимемся до Учжоу, потом достанем лошадей и пересечем провинции Гуанси и Юньнань до самых берегов Юаньцзяна.
— Это что еще за Юаньцзян?
— Это река, омывающая Юаньян.
— Так что, переплыв этот самый Юаньцзян, мы без всяких затруднений попадем в Юаньян?
— Именно, Джеймс. Имеете вы что-либо против?
— Что же я могу иметь против? Вы говорите как по писаному.
— Хорошо…
— Я хочу только спросить: буду ли я убивать там слонов и бегемотов?
— О, сэр Джеймс! — спросил поляк. — Неужели вы хотите связываться с этими чудовищами? Они вас уничтожат.
— Ерунда! Китайские звери!
— Да разве они не такие же, как в других странах?
— Конечно нет, мой милый. Ведь я встречу там зверей, Джорджио?
— Целыми сотнями.
— И прекрасно. Теперь дальше. Если этот пресловутый меч не находится в Юаньяне, тогда что?
— Тогда мы отправимся в Амарапуру, — отвечал капитан. — Разве вас путает путешествие через Индокитай?
— Я этого не говорю, но смею заметить только, что тогда наше путешествие будет немного длинным…
— В нашем распоряжении целый год, Джеймс.
— Да, времени достаточно. Итак…
— Итак, если мы не найдем этого оружия в Юаньяне, мы переправимся через реку Меконг, потом Салуин, потом Менам и очутимся на берегах Иравади. Оттуда нам нетрудно будет добраться в лодке до Амарапуры, Города Бессмертных.
— Удивительный вы человек! — воскликнул пораженный американец. — Слушая вас, можно подумать, что вы уже сто раз проделали весь этот путь.
— Маршрут вам нравится?
— Конечно, нравится.
— И вы чувствуете себя расположенным принести любую жертву, чтобы только отыскать этот меч?
— Я сделаю все, что вы пожелаете.