Посмотрим, насколько хорошо пройдёт операция.
Мы поднялись, застучали задвигаемые стулья. И тут я застыл, словно громом небесным поражённый!
— Дар, ты чего? — удивился Кетоев.
— УДБС, — только и смог вышептать… Урод!
Пришлось рассказать верной братве о проклятой записи в дневнике, который так неосмотрительно забыт в медпункте! Вот такой я, бляха, секретчик!
Уже через секунду потолок штабного помещения чуть не рухнул от гомерического хохота. Они ржали так, что слёзы можно было собирать в банку. Когда смех утих, начали думать, что теперь делать?
— Может, ещё не прочитали? — непривычно тихо предположил Игорь.
— Бабы? Не прочитали? — удивился пацан Лёха. — Девчонки всюду нос сунут!
— Залечат инженера, — предрёк Костя. — Надо что-то делать… УДБС, говоришь?
И они заржали снова.
А я не знал, что делать! Вот ведь дурак, как же так вышло?
— Пойду, попробую выкрасть, — после недолгого раздумья решил Алексей. — Они меня всерьёз не воспринимают, типа ещё маленький.
— Давай, родной, выручай! Синенькая такая книга для записей!
— Придумаю что-нибудь, скажу, что живот болит, — подмигнул мне Лёха и скрылся в пелене дождя с криком «УДБС».
Мужики меня понимали. Спасибо вам, а то хоть стреляйся! Дело было такой важности, что Владимир Викторович даже притормозил разгон по оперативным делам. Мы, молча сидя за столом, ждали возвращения диверсанта, потянулись томительные минуты ожидания.
Наконец, агент вернулся, мокрый, как рыба.
— Ну! — выкрикнул я.
Лёшка вытащил из полиэтиленового мешка заветный дневник, а следом протянул какую-то серую бумажку.
— Это что? — спросил я у него с недоумением.
— Рецепт от живота, — уныло ответил тот.
Мужики столпились за спиной, заглядывая через плечо. Точно, рецепт, и что?
«Диагноз: синдром УДБС в терминальной стадии. Лечение: по пять кубов магнезии в мышцу, ставить в четыре точки: ягодичная область и под лопатки. Врач Котова».
До сих пор удивляюсь, как эта крыша не обвалилась?
Запись в дневнике:
«Поймали и присвоили „Летучего Голландца“. Операция по буксировке судна в протоку проходила сложно, однако завершилась успешно. Все шесть цистерн оказались почти по пробки залиты девяносто пятым бензином, это настоящий клад! Чувствую гордость от сопричастности к важному делу. Впрочем, и удовольствие от работы с хорошими людьми. Бензин резко повышает статус общины, ведь достать его на Кристе очень трудно, топливо для подвесных моторов стабильно в дефиците, а биодизель из местной кукурузы лишь частично решает проблему, очень мало подходящих двигателей.
Расчёт на то, что горючее можно будет привозить сюда челночно, пользуясь проходом на родную планету, не оправдался, так как сразу после исчезновения „Темзы“ в Кресте сиреневый изотропный портал исчез, и больше возле Каймана не появлялся. Где он находится сейчас и появился ли снова, никто не знает. Путь на Землю снова закрыт».
* * *«Темза» вернулась в Бриндизи через четыре дня, и у меня состоялся памятный разговор с Германом. Прозвучало предложение, от которого я не мог, да и не захотел отказываться.
Сначала — уже привычные разгрузочные работы.
Пароход привез на Кайман целую кучу интересного. Самарину надо было срочно возвращаться в Манаус для подготовки утреннего коммерческого рейса. Работать пришлось в режиме полного аврала, впрягли всех, кого только могли, даже женщин.
На этот раз характер груза был развлекательный. Неужели Герман это в Омахе скупил?
Всю палубу занимал яркий громоздкий пластик — комплект большой детской площадки шведского производства: два домика, большой и поменьше, три сложных набора горок, совмещенных с настоящей полосой препятствий, корабль-парусник, тоже с горкой, песочница, какие-то заборчики, трое качелей разной высоты и настоящая карусель. Слава богу, элементы конструкций относительно лёгкие. Два больших надувных бассейна, упакованные в тюки неподъемного веса.
Для взрослых тоже имелось. Видеопроектор с огромным экраном, теперь в Бриндизи будет открытый кинотеатр, блоки белых кресел под него. Потом потащили фирменный бильярдный стол, тяжёлый, как судьба грузчика — вот с этим реально намучались, там же мрамор, красное дерево… Шесть уличных энергосберегающих светильников на высоких столбах. И всё нужно снять и перетащить аккуратно, чтобы не повредить!
Детвора, уже появляющаяся на Каймане и в Береговом, путалась под ногами, визжала от восторга, и отогнать их было просто невозможно.
Когда пёрли бильярдный стол, Ростоцкий опять подсадил спину, на этом его участие в работах и закончилось.
Через три часа после прихода «Темзы» к берегу Каймана подошло ещё одно судно — уродливого вида миниатюрный плавучий танкер с экипажем под управлением кубинца Нельсона Сантаны, начальника топливо-заправочного комплекса Манауса, принадлежащего русской общине. Радист своевременно встретил пароход передачей РДО, Герман поднял кубинцев и срочно погнал их сюда, переливать бензин.
Далее за дело взялись специалисты, а меня Ростоцкий позвал для разговора.
— Пошли, на лавочку сядем, — сказал он. — Отличный вечер, грех томиться в помещении.
— Укололи уже? — осведомился я.
— Три раза, — поморщился он. — Нина — человек жёсткий, не щадит и своих.
— Ага… Мне предстоит испытать.
— Что так?
Рассказать ему, что ли, про УДБС? Всё равно ведь расскажут.
Герман расхохотался, но почти сразу сделал совершенно серьёзное лицо и произнёс:
— Опасения обоснованы, поверь, неделю на стул не сядешь… Лучше на время смыться.
Шутит или нет?
— Вы, конечно, молодцы, порадовали всех! Сантана уже голову ломает, какую цену подвешивать, будем советоваться… Тебе моя личная благодарность за грамотное решение вопроса, значит, не ошибся. Кстати, по поводу и подарочек, держи! Качественные, надёжные, — с этими словами он протянул мне лаковую коробочку с узнаваемым логотипом. — К времени жизни надо относиться уважительно.
Открыл — ёлки-палки, точно, «Омега»!
— У тебя же электронные, как я вижу? Не годится, только механика.
Тут же надевать не стал, не мальчик. Сдержанно поблагодарил.
— А теперь к делу. Ты же наверняка знаешь, что наш обратный Крест схлопнулся? А про мирных зоргов?
Я утвердительно кивнул, об этом знают все, секрет не удержался в ящике.
— Не только мы пострадали, закрылся и Крест, который мы продали гоблинам.
Вот этого я не знал.
— Глок — вождь умный и хитрый, я это всегда знал. Он сразу решил перекидывать своих двумя партиями, первым делом стариков и больных. Вот они и ушли. А тут, бац, закрылась калитка… Особенно не расстроившись, Глок, избавившись от балласта, снижающего мобильность племени, решил перебраться северней, наверняка хочет найти новый Прорез.
— Опыт пошёл на пользу.
— Точно. Выше по реке на левом берегу Леты стоит комплекс древних строений, от которых в целости осталась только башня и мост через речку, когда-то мы там побывали. И нашли золотую монету! История непонятная, пахнет древней цивилизацией, исчезнувшей или вымершей. Зорги Глока там шакалили в руинах, монет нашли немало… Сбывали их нам, мы поставляли гоблинам требуемое. Вскоре золотой ручеёк иссяк, вторая экспедиция удачи не принесла. Прямо от башни в сторону гор уходит старая дорога, прямо древнеримская, мощённая гранитной брусчаткой, представь себе!
Да я уже представил! Нормально: старая дорога, остатки каменных строений, прошлая цивилизация — есть, о чём задуматься! Криста не так проста, как кажется…
— Мы попытались пройти, углубившись примерно на три километра, вдруг там есть Большой Сундук? Ведь золото откуда-то взялось в башне и около! Но случился облом, дорога тонет в гигантском болоте, не пройти. То же самое и с береговым отрезком, огибая холм, дорога тоже тонет. То есть весь участок вокруг башни непроходим. Слушай, у тебя такие глаза… ты что, не знаешь, что неподалёку от Веннеса тоже есть остатки башни?
Потряс головой, никто не говорил!
— Странно, мы оттуда иногда камень тырим… Проехали. Короче, бесперспективное это место, и я забил. До поры.
— И пора пришла?
Теперь настала его очередь кивать.
— Не так давно к нам приплыли две лодки, командиром группы был Годо, молодой сообразительный гоблин, главный подручный Глока и просто классный парень. Оказалось, это официальная делегация.
«Гоблин и одновременно классный парень, это круто!» — подумалось мне. Привыкать и привыкать…
— Оказывается, ещё выше по течению Леты стоит следующий комплекс, побольше того, «золотого». И там тоже есть дорога! Гоблины, уже зная значение такого ништяка, естественно, порылись и нашли две монеты, размером, правда, гораздо меньше. Других найти не смогли, у них же нет металлодетектора! — подмигнул мне Ростоцкий. — Вот и приехали на закуп.
— И ты предлагаешь мне…
— А кому же ещё? — удивился он. — Самая подходящая кандидатура, я сразу понял! Высадим группу исследователей-квартирьеров, командировка примерно на два месяца. Первым делом надо будет экстренно закрыть контур безопасности, обустроиться, первично обжиться. Стройки, я подозреваю, вообще будет много. Рядом течёт речка, чистая, а сам комплекс стоит почти у самого берега. Подберём людей… Сразу говорю, что много мужиков отдать не смогу, этот дикий мир, как всегда, первым делом вышибает именно мужчин, а боевой потенциал сильно снижать нельзя, назревают странные разборки с анархической Омахой, да и последние подвижки в Панизо мне не очень нравятся. Вот женщин — сколько угодно! Что ты сразу сморщился? Молодые вьетнамки осилят такую работу, на которой мы с тобой загнёмся за пару часов, это нормально! Надо будет определиться с вооружением, плавсредствами, системами жизнеобеспечения… В общем, нужен толковый план. У тебя будет достаточная степень свободы. Чёрт возьми, да это просто интереснейшее дело! Была бы возможность — сам бы рванул, поверь!
— Племя этого, мирного, далеко от комплекса?
— Далековато, как я понял… Сразу скажу, там вообще-то имеются непонятки, утяжеляющие картину.
— Например?
— Где-то в том районе, как выясняется, живут люди, небольшое поселение, о котором здесь никто не слышал, представляешь?
— Не представляю. Значит, и они ничего не знают о городах ниже по течению?
— Скорее всего, так, — пожал плечами серый кардинал. — И ещё…
Я насторожился.
— Язык гоблинов пока не изучен полностью, однако многое понять можно.
— Давай уж, — махнул я.
— Твари там какие-то появляются… Незнакомые. Есть даже версия, что это не местная живность, а представители третьей цивилизации. Пока сыро… Итак, золото, дорога. Если она идёт к горам, то это бесценное место, надо проверять, два хороших квадроцикла у тебя будет.
— Значит, добираемся не самостоятельно?
— Да ну, какое «самостоятельно»! Там ведь груза до чёрта… Ещё и второй рейс придётся заряжать через недельку-другую, как получится. Особый акцент: меня крайне интересует таинственное поселение, кто все эти люди? И вообще — что находится выше по течению, кто там властвует и чем жив северный участок реки? Нужна экспансия, надёжный форпост. Но прежде всего — инфа. Кто владеет информаций, тот владеет Кристой… Ну что, инженер-охотник, по глазам вижу, что зреешь. УДБС?
Взрослые у него амбиции, однако.
И зверски заманчивые! Почему не присоединиться, ведь ты этого и хотел Дар.
«У докторши большие сиськи» вполне можно сделать девизом группы, — мысленно усмехнулся я.
— Ты сегодня на «Темзе» уходишь?
— Нет, здесь отдохну денёк.
Не для того же меня сюда закинула судьба, что бы в маргарине сидеть.
— Тогда я вечером первично прикину, а завтра поговорим конкретно: о составе, вооружении, матобеспечении и прочем. В общем, УДБС.
Ростоцкий встал и с улыбкой протянул руку.
— УДБС!
Глава 6 ЦИТАДЕЛЬ КОНТУР БЕЗОПАСНОСТИ И ВОКРУГ НЕГО
Не знаю, кто как, а я, попадая при случае в рубку «Темзы», каждый раз испытываю благоговейный трепет, всегда помня: по сути это некая форма страха. Стоишь, смотришь и боишься разрушить атмосферу неосторожным движением или словом. Старина глубокая, воплощённая материально далёкими предками, удивительным образом перестала быть таковой — она опять работает, верой и правдой служит людям и просит лишь одного: не сломайте по глупости!
Здесь два рулевых колеса! Огромных! Посреди просторной рубки массивная тумба с двумя железными кругами под полтора метра в диаметре. Ободья кругов, словно морская мина шипами, щетинились резными рукоятями. На «Темзе» есть сервоприводы, однако сохранена и изначальная, примитивная система управления. Кругом сплошной синтез, в котором современный высокотехнологический элемент, не исчезая, сливается воедино с чувственным ретро.
Внутренние интерьеры «Темзы» всегда нарядны и праздничны, словно ты находишься в старой дорогой гостинице: музыкальный салон с золочеными карнизами и роялем, тяжёлые двери кают, в коридоре на стенах между дверями висят картины, на потолке — люстры с переливающимися хрустальными подвесками. Просто сказка!
Я ещё раз оглядел главное помещение корабля.
Действительно, всё необходимое из современного оборудования тут имеется. Мониторы РЛС и гидролокатора, навигация GPS-Глонасс, пусть и не функционирующая за отсутствием спутников, большой пульт управления со светодиодными индикаторами, две радиостанции, динамики и микрофоны судовой связи, известные мне и не очень приборы на полках, два морских бинокля в жёстких кожаных футлярах, ноутбук. Два крутящихся стула, из которых один побольше, со спинкой, и кресло-качалка в углу. Всё блестящее, ухоженное.
Боишься оставить отпечаток пальца.
На «Темзе» вообще всё чистое, включая форму экипажа, сразу чувствуешь неловкость за двухдневную щетину.
— Рубка, по левому борту стадо антилоп, только что вышли к водопою! — прохрипел динамик. Это Тимофей, матрос, наблюдающий за обстановкой на ближнем берегу. На всякий случай докладывает, вдруг начальство примет решение пополнить судовые запасы?
— Кхе-кхе, понял тебя, Тима, смотри, значится, дальше! — ответил Самарин.
Мы уже больше суток идём против течения.
Вышли ещё ночью, у капитана есть достаточно точная лоция участка на пятьдесят километров выше устья Аракары, с необходимой батиметрией и оперативными пометками. Хоть фарватер шкиперу был знаком, пароход шёл медленно, не выключая прожекторов. По течению — другое дело, кажется, что «Темза» буквально летит под чистым звёздным небом, — как же быстро в новом мире отвыкаешь от скоростей в десятки километров в час!
За всё время пути была одна остановка, напротив руин, в которых Герман нашёл золотой. В принципе, можно было пройти мимо, но я настоял на паузе, необходимой для осмотра. Если сооружения однотипны, то будет время для раздумий. Контур надо закрыть грамотно, без ошибок в самом начале работ.
Где следующая башня? Подсказать некому, известно только, что на левом берегу.
— О чём мы говорили? Ах да, о боновом заграждении, так? — вспомнил капитан после очередного контроля показаний эхолота.
— Чем плохо? Пусть ловится всё, что проскочит, специальное звено будет периодически проверять, — подтвердил я.
— Их ты ж! Специа-альное… А где его взять, скажи-ка, милок? Все люди заняты делом. Да и вообще, баловство всё это, причем опасное для здоровья.
— Почему? — удивился я. — Техника безопасности, инструктаж разработать…
Капитан захохотал, заливисто так, хоть и не громко.
— Вот порадовал старика! ТБ! Инструктаж! Хо-хо, уй, уморил ты меня… От меткой пули инструктаж? От стрелы? Дарий, ты же сам рыбак енисейский! Представь, что будет, если кто-то решит внагляк перегородить реку в шкурных интересах? Хорошо, если предупредят по-доброму. Инструктаж… Приедешь утречком, а заграждения-то и нет, содрали кошками! Разве можно так поступать? Не поймешь с первого раза — утопят лодку, а то и тебя под мох спрячут. Большая Река — великий шанс для всех, артерия всеобщая, тут по-людски надо. Да и невозможно это сделать технически без колоссальных затрат! Сколь, скажи, погонный метр пенькового каната весит? А ты про тысячу метров, да ещё и якорь… Кстати, а где такую длину сыщешь? Не сыщешь вовсе, по всей реке! А уж в половодье… Представь, какие гигантские деревья, с корнями с откосов смытые, по нашей Лете плывут! Как их будешь убирать из бона, на надувнушке? Доводилось, поди, двухсотметровую сеть-браконьерку ставить да натяжечку на лодке давать?
— Доводилось, — хмыкнул я.
— Во-во, милок! Разбежался!
— А якоря? Ведь можно заказать кузнецам с десяток канатов с якорями? На большие суда навесить по несколько якорей, чтобы притормозило и развернуло по течению.
— Несколько? Вот же несёт тебя, молодой! Да с цепями или канатами прочными, поди? Сколь это стоить будет? Кто будет заниматься? На Кристе слишком мало рабочих рук, людям сложно поддерживать даже текущую систему жизнеобеспечения, на этом этапе куда важней обеспечить энергией дома, оружием и инструментом людей, чем клепать якоря, плести канаты толщиной в руку и с пирог вколачивать сваи. До сих пор не поставлены знаки водной обстановки! Нет людей для такого ремесла! Так что… Одного якоря хватит, если всё по уму. На самом деле, ситуация очень редкая, Дарий. Чтобы бесхозное судно, да не застрявшее на берегу намертво, да без якорей, да большого водоизмещения, да в большую воду…
— Слышал, не так давно островитяне упустили одного «голландца»? — я не мог не съязвить.
— Там якоря были, — вздохнул Самарин. — Наблюдатели прохлопали.
— Значит, вероятность всегда есть, надо же что-то делать с внезапными «голландцами»! — даже возмутился, чего он любое предложение футболит?