— Хотите — оставайтесь тут, Уалид, — сказала Кэрри, вставая со стула. — Время решать.
Она затаила дыхание. Откуда-то из недр тюрьмы раздался крик, но слов она не разобрала. Уалид тоже все слышал.
— Как твое имя? — спросил он наконец.
Глава 29 Эр-Рамади, провинция Анбар, Ирак
Вчетвером: Кэрри, Верджил, Уарзер и Демпси, одетые в военную форму, — они погрузились в «хаммер» и вслед за бронетранспортером поехали в Рамади. Пересекли мост через реку Евфрат и направились в сторону блокпоста возле электростанции. Солнце стояло высоко и жарило немилосердно; температура была за тридцать, в воздухе ощущалась легкая взвесь мелкой пыли.
У блокпоста остановились. Демпси выбрался из машины, переговорил о чем-то с морпехами и сел обратно за руль.
— Дело дрянь, — сообщил он. — Вчера накрыло два полицейских участка: морпехов на проспекте Фугасов размазало обстрелом из тяжелых минометов. Спорю, в Лэнгли вас не предупредили, что у «Аль-Каиды» есть стодвадцатимиллиметровые минометы и российские противотанковые ракетницы «Метис»? Адский писец. Духи озверели: предлагают двухмесячное жалованье тому, кто заминирует главную транспортную артерию в городе. Награду повысят до трехмесячного жалованья, если при взрыве погибнут американцы.
— Что нам делать? — спросила Кэрри.
— Поедем по аллее РПГ, — поморщился капитан.
По пути из тюрьмы Уарзер и Демпси немного просветили Кэрри и Верджила. Уарзер сказал, что в Рамади — полмиллиона людей под гнетом трех сил: «Аль-Каиды», суннитских мятежников и морпехов. Стоящий в сотне километров к западу от Багдада, на главной магистрали через пустыню, этот город был, по словам Демпси, самым опасным местом на планете.
Теперь, когда они въехали на главную улицу позади блокпоста, Кэрри поняла, что он имел в виду. Вдоль улицы громоздились завалы из обломков зданий; те дома, что уцелели, и столбы электропередачи стояли дырявые, что твой швейцарский сыр, изрешеченные пулями. Нетронутыми оставались редкие мечети да ржавые водонапорные башни, а так город напоминал Берлин в конце Второй мировой. Когда они объезжали воронку от взрыва посреди дороги, Верджил лишь мельком глянул на Кэрри поверх аппаратной стойки. Осматривая улицу, он держал наготове карабин «М-4».
Справа, где-то в четверти мили, над крышами зданий торчал минарет, раздались звуки автоматной стрельбы, за которыми последовал грохот пулеметных очередей. Демпси свернул с главной улицы, оставив бронетранспортер.
— Он поедет на стекольный завод, — пояснил капитан. (На заводе установили передовую оперативную базу морпехов.)
Демпси направился к полицейскому участку в районе Аль-Андалус. Пока они ехали по узкой улочке, из близлежащего кафе вышли двое арабов в белых туниках соубах и арафатках, вооруженные «калашами», и присели за металлический столик, на котором стояли миниатюрные чашечки кофе. Арабы смотрели, как мимо проезжают американцы. Демпси прибавил ходу, а потом вдруг сбросил скорость.
— Черт, — ругнулся он.
— Что такое? — спросил Верджил.
— Вон там впереди, на углу — куча камней на тротуаре.
— И что?
— Да хрен знает, вдруг это фугас. — Демпси глянул влево, вправо, назад. — И объезда-то нет. Ладно, народ, держитесь за любимые части тела.
Демпси утопил педаль газа в пол и понесся так, чтобы, поравнявшись с подозрительной кучкой камней, прижаться к зданию на противоположной стороне улицы.
Кэрри, затаив дыхание, неотрывно глядела на кучку камней, ожидая взрыва. Потом они свернули на другую улицу, а там — просто невероятно! — толпа мальчишек комком тряпок играла на пыльной улочке в футбол.
— Ух, — выдохнула Кэрри.
В отличие от детей в других частях Ирака, эти даже не подумали оторваться от игры и помахать рукой американцам. Они лишь притихли, а значит, не оставили приближение «хаммера» без внимания.
Демпси снова дал по газам. Из-под колес взметнулось облако пыли.
Наконец они остановились у полицейского участка, окруженного мешками с песком и охраняемого иракскими военными со штурмовыми винтовками «АКМ». На крыше здания Кэрри заметила еще одного иракского солдата — за легким пулеметом. Они выбрались из «хаммера» и прошли внутрь; там капитан представил Кэрри и Верджила Хакиму Джасиду, командиру полицейских.
— На вас нападали? — спросил Демпси.
Захватить контроль в городе «Аль-Каиде» мешали только местная полиция и морпехи, поэтому на стражей порядка постоянно нападали. Не проходило ни дня, чтобы не убили полицейского или какой-нибудь участок не обстреляли из минометов, гранатометов или не попытались взорвать самодельной бомбой. Порой террористы даже пробовали захватить базы полицейских.
— Дважды, но на этой неделе спокойно, хвала Аллаху, — ответил Джасид.
Несколько минут спустя Кэрри (в черной абайе) и Уарзер (в белом соубе и клетчатой арафатке племени Дулаим) покинули участок через черный ход. Сев на мопед, они отправились к дому кузена Уарзера, что стоял за рекой.
Проблема была в том, как общаться с Уалидом Каримом, которому присвоили позывной «Ромео», и руководить его работой в городе, осажденном тремя силами. Обычные средства вроде тайников, шифрованных сообщений, скрытых радиостанций или одноразовых мобильников не сработают: «Аль-Каида» проверяет все сотовые телефоны, даже у тех, кому, по идее, должна доверять. Если же выйти на улицу в неположенное время, тебя запросто могут убить. Особенно если ты — тот самый Ромео, что так тесно связан с «Аль-Каидой».
В конце концов Кэрри и Уарзер нашли решение: чайхана на рынке в сердце города, недалеко от центрального автовокзала. Встречаться было задумано каждый раз в разное, но заранее определенное время. Чайхана принадлежала Фалаху Кхадиму, дяде кузена Уарзера. За десять тысяч американских долларов тот согласился рискнуть и не задавать вопросов. Абу Назир и не за такое мог отрезать голову.
Было уже за полдень, с минарета отзвучал призыв муэдзина к дневной молитве. Кэрри и Уарзер ехали на мопеде к рынку по людным улицам: народу было много, хотя со стороны района Эс-Субат — близ канала, что ответвлялся от реки Евфрат, — и звучали выстрелы и взрывы. Кэрри с Уарзером готовились встретиться с дядюшкой Фалахом.
Уарзер вошел в чайную, тогда как Кэрри осталась снаружи. В консервативном Рамади женщинам запрещалось входить в такие места, ибо они предназначались исключительно для мужчин: там мужья пили крепкий чай по-иракски, курили шишу и играли в домино или нарды.
Пока Кэрри рассматривала у ближайшего лотка хиджабы и прочие женские тряпки, в ее сторону направилась группа вооруженных «АКМ» мужчин. Двигались они быстро, и Кэрри даже успела подумать: не укрыться ли в чайной и не предупредить ли Уарзера, мол, сейчас тут будут стрелять, но не успела она сдвинуться с места, как на нее налетел один из боевиков.
— Alma’derah, — тут же извинился он.
— La mashkila, — ответила Кэрри (дескать, ничего страшного), и у нее чуть не остановилось сердце.
Это был сам Абу Убайда. Кэрри моментально узнала его, вспомнила по снимку. Он был по-своему, по арабским меркам, привлекателен; понятно, отчего Диму так влекло к нему. Убайда как-то странно взглянул на Кэрри, и та стыдливо прикрылась краешком платка. Да, брови она выкрасила в черный и надела карие контактные линзы, но все равно для коренных иракцев выглядела необычно. Абу Убайда уже хотел что-то сказать, но тут его окликнули товарищи, и он убежал.
Отчего они так торопились, Кэрри поняла спустя секунду: близ входа на рынок взорвалась самодельная бомба, а минуту спустя над самим рынком с ревом пронесся истребитель «F/A-18»; навесы затрепетали, товары посыпались с прилавков.
Значит, Убайда здесь, подумала Кэрри. Задыхаясь, она поспешила к чайной, чтобы найти Уарзера. Народ кругом метался: кто спешил покинуть место взрыва, кто просто искал помощи. Кэрри уже подбегала ко входу в чайхану, когда ей навстречу вышли Уарзер и пухлый коротышка с усами а-ля Саддам.
— Я его видела, — сказала Кэрри. — Абу Убайду, он здесь.
— Быстро внутрь, — оглядевшись, велел ей Уарзер. — Снаружи нельзя разговаривать.
— Мне же вроде не положено?..
— У меня есть кладовая, она неприметна, — обрадовал ее дядюшка. — Пошли.
Фалах смотрел на Кэрри точно так же, как до этого смотрел Абу Убайда. Правильно, маскировка никуда не годится.
Втроем они прошли в дальний конец чайханы, и дядюшка Фалах открыл запертую на висячий замок дверь в кладовую. Небольшая подсобка была доверху завалена коробками с чаем, сахаром и всевозможным оружием.
— Salaam. Вы продаете оружие? — спросила у Фалаха Кэрри.
— Здесь в каждой чайной и в половине лавок приторговывают оружием, — ответил Фалах, глядя на нее, как на диковинного зверя. Да, камуфляж не работает, но что ей оставалось делать? Мотаться по улицам в мини-юбке и топике с сиськами навыкат? — Вы ведь американка?
— Я очень ценю вашу помощь, — сказала Кэрри.
— Просто заплатите и помалкивайте о нашем деле, — ответил Фалах.
Кэрри достала из полиэтиленового пакета стопку стодолларовых купюр из заначки Демпси, которую тот хранил у себя в сейфе.
— Когда он придет, этот ваш человек? — спросил Фалах.
Кэрри глянула на часы.
— Минут через двадцать. Можно встретиться с ним здесь, в кладовке?
— Не люблю продавать оружие в присутствии клиентов. Обычно тут я и обстряпываю сделки, но и женщине в чайную ход заказан… Ладно, прячьтесь тут, а если придет покупатель, я попрошу его заглянуть позже.
— Как ваш бизнес? — спросила Кэрри.
— Хвала Аллаху, могло быть и хуже, — ответил Фалах. — Поставки стабильные, но цены растут, сил нет. Если вам что надо, — он взглянул прямо на Кэрри, — могу достать. Только скажите.
— Почем уходят обычные стволы?
— Смотря какие, — пожал плечами Фалах. — За новенький американский «глок-19» беру четыре с половиной сотни. За «АКМ», из которого ни разу не стреляли, полторы — две с половиной сотни. — Фалах присмотрелся к Кэрри и спросил: — Саддама казнят?
Саддаму Хусейну, заключенному в тюрьму Абу-Грейб, недавно предъявили обвинения в военных преступлениях против курдов и шиитов.
— Не знаю, — ответила Кэрри. — Все зависит от иракцев.
— От них ничего не зависит, — возразил Фалах и сделал Уарзеру жест рукой: пошли, мол.
Мужчины удалились: Фалах вернулся к делам, Уарзер пошел стоять на стреме, — и Кэрри осталась одна в душной и тесной кладовке ждать Ромео. Между дверью и косяком снаружи проникала тоненькая полоска света.
Для освобождения Ромео использовали легенду с амнистией, объявленной для двух десятков суннитов аль-Уалики, новым кандидатом от шиитов (кандидатуру Джаафари к тому времени отвергли). После вернулись в «Зеленую зону». Верджил следил за Ромео через маячок в сотовом. Как и ожидалось, Ромео вернулся в Рамади, но Кэрри не сильно расстроилась — они друг другу не доверяли. Ромео мог запросто избавиться от мобильника и ускользнуть в любой момент. Держала его только угроза семье.
— Мы обещаем убить его семью добротой, в буквальном смысле, — сказала Кэрри Верджилу и Демпси. Ромео нельзя было доверять, и тем не менее она ощущала с ним близость.
Всего несколько минут назад она нос к носу столкнулась с Абу Убайдой. Подумав о Диме и Ране, Кэрри невольно призналась себе, как сильно желает ему — и Абу Назиру — смерти.
В кладовку заглянул Фалах, вместе с Уалидом Каримом.
— Только недолго, — попросил Фалах и вышел.
— Деньги принесла? — первым делом спросил Уалид, и Кэрри показала ему купюры в пакете.
— «Танзим» поверил истории с амнистией?
— Я рассказал братьям, что даже под пытками не раскололся, и потому тюремщики не поняли, кого взяли. Для них я был простым суннитом, вот меня и отпустили.
Уалид дернул головой.
— Твои братья поверили?
— Новость про амнистию передавали по телевидению. Легенда выглядит правдоподобной.
Ромео не мешало проверить.
— Расскажи про Абу Убайду. Он в Рамади?
— Он здесь, но скоро может и уйти, — ответил Уалид, беспокойно оглядываясь, будто их могли подслушивать.
— Абу Назир?
— О нем не знают. Кто-то говорит, что он здесь, кто-то — что он в Хадисе. — Уалид дернул головой. — Или в Фаллудже. Его никто не видит, Абу Назир — как джинн.
Он снова дернул головой, и чутье подсказало Кэрри: Уалид либо скрывает что-то, либо раскаивается в ошибке.
— «…Уклонившиеся же будут дровами для Геенны», — процитировала Кэрри строки из суры о джиннах.
Ромео уставился на нее.
— Знаешь Священный Коран? — произнес он таким тоном, будто в уравнении появилась новая величина. — Ты не простая женщина.
— Знаю, в меру своих женских способностей, — сыграла Кэрри на его мужском самолюбии. — Ты о чем-то умалчиваешь, я права?
Ромео поманил ее к себе.
— Абу Убайда действует сам по себе. Поговаривают, будто Абу Назир уже ничего не решает, зато Абу Убайда здесь, в Рамади, ближе к войне. Что до Абу Назира — кто знает. — Он пожал плечами. — Среди наших раскол.
— На чьей ты стороне?
— Это мы скоро выясним. — Уалид дернулся. — Абу Убайда мне не доверяет. Он никому не верит, а тех, кому не верит, убивает.
— Так может, убить его первым? — предложила Кэрри. Некоторое время они оба молчали. Слышно было, как мужчины в чайной играют в домино; пахло шишей с ароматом яблока. — Мне нужно знать время и место, где он будет. Скажешь?
— Нет, я не знаю. — Ромео подался так близко к Кэрри, будто хотел поцеловать ее. — Сейчас я кое-что открою тебе, но прежде хочу убедиться, что моя семья в безопасности.
— Этого я в Рамади гарантировать не могу. Даже в «Зеленой зоне» небезопасно. Сам знаешь.
— Мой сын должен выжить.
— Если что-то случится, inshallah, я постараюсь что-нибудь сделать. Хочешь, мы заберем их в Америку? Там Фару и Джабира точно не тронут.
— Только не в Америку! У вас там одни неверные. Лучше в Сирию, и дайте им денег.
Уалид снова дернулся, и до Кэрри наконец дошло: Ромео не рассчитывает выжить и вот сейчас практически составляет завещание.
— Сколько ты хочешь? — спросила Кэрри.
— Сто тысяч американских долларов.
— Только за равноценную информацию, — отрезала Кэрри. — И только если твоя семья действительно в опасности. — Она глубоко вздохнула. — Inshallah.
Карим снова дернулся, и Кэрри вспомнила, как Саул однажды сказал: «Не дави, когда контакт готов отдаться. Выжди — пусть осознает, что выбора нет. Он должен сам все выложить. А ты жди: всю ночь, если потребуется».
— Готовится покушение на нового суннитского премьер-министра, — произнес наконец Уалид. — Крупная акция.
— В «Зеленой зоне»? Как?! Где именно?
— Никто не говорит, но наши люди упражняются в атаках на узких улицах. Им говорят, что на месте будет арка.
— Ты знаешь, где это, так?
— Думаю, это Ворота убийц[33]. Времени осталось мало, где-то неделя. Все уже почти готово.
— Вот так просто: ворваться в «Зеленую зону» и напасть на премьер-министра? И все? Это не в стиле Абу Назира.
Уалид, подергиваясь, уставился на Кэрри.
— Ты очень опасный человек, Захаба. — Такой позывной выбрала себе Кэрри для общения с Ромео. В переводе с арабского, это значило «золотая». — Похоже, не все американцы дураки.
— Спровоцировать меня хочешь? — спросила Кэрри. — Не выйдет. Будет другой теракт, да? Абу Назир и Абу Убайда одной атакой не ограничиваются.
— Такой у них почерк, — согласился Уалид. — Будет и второй теракт, против американцев. Очень серьезный теракт.
Мозг Кэрри заработал в лихорадочном темпе: Ворота убийц — это высокая арка из песчаника, увенчанная куполом, один из главных входов в «Зеленую зону». Если Абу Убайда убьет нового лидера суннитов аль-Уалики, то спровоцирует гражданскую войну.
И конец американской миссии в Ираке. Конец самому Ираку. Погибших — включая американцев — будет огромное множество.
В довершение всего готовится второй теракт, против важного американца. Надо будет спросить у Саула, кто и куда приезжает из Вашингтона. Десять к одному, что теракт состоится в «Кэмп-Виктори», близ аэропорта — туда приезжают все шишки. Потерпев крах в Нью-Йорке, Абу Убайда как один из лидеров «Аль-Каиды» хочет искупить вину перед братьями. Все сходится.
Надо срочно передать инфу Саулу.
— Ты знаешь, кто цель? Кто этот американец? — спросила Кэрри.
— Абу Убайда сказал только, что разом обезглавит двуглавого змея.
— При тебе сказал? Ты был с ним в одной комнате?
— Нет, дело было прошлой ночью. Мы оставили четырех полицейских у дороги, в точке, которую американцы называют Ураганной. Это старый дворец Саддама, где Евфрат разделяется. Правда, сначала, — подергиваясь, Уалид пристально смотрел на Кэрри, — мы отрезали легавым руки и головы. Головы насадили на колья и оставили у обочины, как дорожные знаки. Поезжай, взгляни сама. — Тут он странно улыбнулся. — Как думаешь, что сделает со мной Абу Убайда, узнав, как мы с тобой тут встречались?
Глава 30 Фаллуджа, провинция Анбар, Ирак
С заходом солнца, когда небо окрасилось в сочные оттенки розового и пурпурного, с десятков минаретов раздался призыв к вечерней молитве. Уарзер вез Кэрри на мопеде назад в полицейский участок; на западе гремели выстрелы и взрывы. Время поджимало: с наступлением темноты и без того опасный город превращался в ничейную землю.
Кэрри с Уарзером свозили жену и детей Ромео на ближайший рынок, угостили их кебабом и подарили детям игрушки по мотивам «Гарри Поттера». В это время Верджил, нацепив фальшивую бороду и курдский тюрбан, проник в дом Карима и установил там прослушивающее оборудование и скрытые камеры.