— Люсенька, вы просто кладезь всевозможных рецептов! — умиляется Кучеренко. — Ваш муж, должно быть, счастливейший человек!
Люська краснеет от комплимента, а Виолетта тут же скептически хмыкает:
— Ха!
Серафима Евгеньевна тоже слегка ревнует:
— Кроме умения хорошо готовить, женщина еще должна быть мудрой.
Только добрая Зося молча накрывает на стол.
А Люба, заглянув на сайт «Игры», отмечает, что рейтинг лучшей подруги заметно вырос. Давно пора: кроме остроумных замечаний Апельсинчик действительно дает домохозяйкам ценные советы. Ничего интересного в этот вечер больше не происходит, кроме того, что Виолетта, кажется, окончательно определилась. Она беспрерывно атакует инженера. Любе за нее даже неловко.
Среда, прямое включение из телевизионной студии, канал ММ-2
Маня Суворова выглядит очень взволнованной: она опять в прямом эфире на канале ММ-2. Кажется, это пользуется успехом у телезрителей: интервью с родными и близкими участников «Игры», пока сами они корреспондентам недоступны. Рейтинг инженера немного подрос, но на этот раз Маня говорит прямо противоположное тому, что говорила раньше:
— Это самый настоящий разврат! Мой муж — порядочный и честный человек, отличный семьянин, а к нему допустили эту женщину! Верните моего Артюшу семье и детям! Не голосуйте за него ни под каким предлогом! Прошу руководство проекта снять моего мужа с «Игры»! Права такого не имеете разрушать семью! Я на вас в суд подам!
Потом Маня заявляет:
— Ну я ему задам! Как только выйдет оттуда! И вообще: «Поле чудес» гораздо более приличная игра! Требую запретить «Игру на вылет»!
Сайт «www.igranavylet.ru»(чат)
С ней согласны не все, потому что вечером, заглянув на сайт, Люба находит немало забавного:
«Игра на вылет» — это класс! Лежу дома на диване, жую чипсы, и мне жутко интересно! Они все такие забавные, аж жуть! Особенно блондинка! Panda
Артем Суворов — самый сексуальный мужчина в мире! Я по нему умираю! Nat
Спорю на ящик пива, что они с Виолеттой закрутят роман! Т. J.
И поженятся! Diva
Ни за что! Он мой! Miledy
Наш! Фанатки Артема Суворова
Господа! Он же женат! У него двое детей!!! Как вы можете! Ledy
А мы их удочерим! Члены клуба «Розочка» (только для дам!)
Усыновим! Члены клуба «Голубая лагуна»
Господи, какая пошлость! Найдется хоть один умный человек, с которым можно нормально поговорить?! Sirena
Попробуй. Я давно готов Nabat
Руководство проекта сообщает, что менять правила «Игры» не намерено. Только по результатам рейтинга участников Артем Арсеньевич Суворов сможет покинуть «Игру», если, конечно, не захочет снять свою кандидатуру по собственному желанию. Руководство проекта
Но уж этого точно не произойдет. В среду вечером инженер учит Виолетту танцевать аргентинское танго. Оказывается, в молодости он посещал школу бальных танцев, где и познакомился со своей Маней. Сейчас в это трудно поверить: в Мане никак не меньше центнера, а вот Артем Арсеньевич в хорошей форме и словно обрел второе дыхание. Как раз на танцах он и сломался: прижавшись к нему всем телом, Виолетта марширует в ритме танго, словно солдат на плацу. Оказывается, природной грацией ее Господь обделил, поэтому блондинка не сделала и блестящей карьеры в модельном бизнесе. Серафима Евгеньевна аплодирует:
— Браво!
Пенсионер Кучеренко довольно жмурится:
— Бывало, и я неплохо вальсировал, в свое, конечно, время.
Ирисова тут же в него вцепляется, подбивает на вальс, и это ретро с умилением смотрит немалая часть зрительской аудитории. Остальная ее часть тихо подхихикивает. Но надо заметить, что по-доброму.
Четверг, канал ММ-2
Совершенно неожиданно инженер приобретает бешеную популярность. Похож он на Брюса Уиллиса или не похож, сказать трудно, но его уроки танцев Виолетте не прошли даром. Молодые девушки находят теперь Артема Арсеньевича сексуально привлекательным, а пенсионерки звонят на телевидение и голосуют за. А если бы Залесская не умерла? С каждым днем ее смерть отодвигается все дальше и дальше. Сначала на второй план, потом и вовсе на задний. Расследование ведется, ну и пускай себе ведется. А «Игра» продолжается. Виолетта хотела сделать подарок себе, а получилось, что инженеру.
Тот, впрочем, ничего не подозревает. По-прежнему подолгу плещется в ванной и насвистывает свои нехитрые мелодии. В четверг его многочисленные родственники и знакомые появляются на канале ММ-2 и охотно дают многочисленные интервью.
— Мы все за Арсения горой! — сообщает дядя Ваня из деревни Кукино.
— Поддержим! Не заржавеет! — басит двоюродный брат Митя.
— Провожали всем миром! — Это соседи по лестничной клетке. — Передаем привет тете Акулине из Самары, дяде Боре из Витебска, Марии Афанасьевне Редькиной, с которой познакомились во время отдыха на юге в тысяча девятьсот семьдесят первом году, а также начальнику нашего цеха и…
— …Передаем привет дяде Коле, с которым не видались с восемьдесят третьего года…
— …племяннику Василию…
— …Оленьке и Светочке…
— …Семену Петровичу Кукарекину который помог с переездом…
— …и всем, всем, всем, кто нас видит и слышит.
Видят и слышат все. Кроме Артема Арсеньевича, который вечером снова танцует с Виолеттой. Ужин окончен, ей по графику мыть тарелки. Люська уже несколько раз прозрачно намекала, что пора бы убирать со стола. Виолетта не реагирует, у нее новый роман. Она-то как раз уверена в резком скачке собственного рейтинга:
— Когда я получу миллион…
— Уверена, что ты? — прищуривается Люська.
— Ну, выгодный контракт. Непременно поеду в кругосветное путешествие! В круиз по Средиземному морю!
— Оно кругом не течет, — флегматично замечает Алексей Градов.
— Какая разница! — отмахивается Виолетта. — Течет, не течет. Я и самолетом ни разу не летала. Хочу.
Инженер шепчет ей на ухо под тихую музыку:
— Раз, два, три. Раз, два, три. — Сегодня в программе вальс. Виолетта то и дело сбивается с ритма и наступает ему на ногу.
— Ты лучше езжай на поезде в Америку, — издевается Люська. — В Голливуд, прямо на кинопробы. И дешевле, и мир посмотришь. Что там видно с самолета? Одни облака! А на море, говорят, сильно укачивает. Будешь блевать за борт — продюсеры разбегутся.
— Фи! — морщится Серафима Евгеньевна. — Люсенька, вы грубы! Зачем же так?
— Да? А с какого вокзала? — Виолетта снова натыкается на ногу инженера. — Артем, с какого?
— Да они шутят.
— Шутят? Почему шутят?
— Вета, разве можно доехать в Америку на поезде?
— Нельзя? А почему?
— Ты глобус видела когда-нибудь? — не выдерживает Зося. — Там, кажется, очень наглядно видно, что воды гораздо больше, чем суши. А по ней еще не научились прокладывать рельсы. Железо, оно, знаешь ли, очень быстро тонет. И вообще: у вас в школе география была?
— Не помню. Что это за предмет: география? Ха! Для чего нужна?
— Чтобы поезд на Канары на Казанском вокзале не искать, — бурчит из угла Кучеренко. Он сердится на то, что Виолетта предпочла инженера. А ведь ради Виолетты Яков Савельевич готов был выяснить даже, кто такой Брюс Уиллис.
— Подумаешь, нельзя! И вообще, я хочу не в Америку, а в Париж!
— По Средиземному морю? — невинно интересуется Алексей Градов.
— Допустим!
— Могу вас огорчить: лифт вверх не поднимается, — замечает программист.
— И вообще: иди посуду мой. Твоя очередь, — подводит итог Люська.
Странно, но Виолетта не огрызается в ответ. Только отмахивается:
— Ах, я не хочу! Раз, два, три. Раз, два, три.
— Я помогу, — улыбается инженер.
Люська иронично прищуривается:
— А как же Маня?
— Хорошая ведь женщина, — добавляет программист.
— Не слушай этих зануд, — тянет инженера за руку Виолетта. — Пойдем, Артем.
— И даже в рифму, — хихикает Люська. — Виолетта, пусть Артем Арсеньевич насвистит тебе мелодию, а ты ему слова начирикаешь.
— Получится шлягер «Игра на вылет» — тебе намылят». Шею, имеется в виду, — язвит Алексей Градов. — Это я о Мане.
— Вы злые! — Виолетта все-таки зацепляет инженера и тащит его за собой. — Злые!
— Что-то будет, — замечает пенсионер.
— А вы еще хотели ей интерьеры писать, Яков Савельевич, — надувает губки Серафима Евгеньевна.
— Что, простите, делать? — усмехается Градов.
— Пошляк, — уже на выходе из гостиной показывает ему язык Виолетта.
— Каждый понимает в меру своей испорченности, — пожимает плечами программист. Он сегодня в ударе: разговорился.
— Что-то будет, — замечает пенсионер.
— А вы еще хотели ей интерьеры писать, Яков Савельевич, — надувает губки Серафима Евгеньевна.
— Что, простите, делать? — усмехается Градов.
— Пошляк, — уже на выходе из гостиной показывает ему язык Виолетта.
— Каждый понимает в меру своей испорченности, — пожимает плечами программист. Он сегодня в ударе: разговорился.
— Ну и что тут такого: писать интерьеры? — удивляется Ирисова.
— Интерьеры или кого-то в интерьерах… — Градов.
— Или кого-то вместо интерьеров. — Зося. — Кстати, как ваша картинка, Яков Савельевич?
— Вполне, — жует губами пенсионер.
Ирисова довольна: Виолетта от него отстала.
На кухне она вовсю занята инженером:
— Я знаю, почему они к нам пристали. Это от зависти. Когда у кого-то любовь, все остальные просто начинают беситься!
— А у нас разве любовь? — моментально пугается инженер.
— А что же? — Блондинка распахивает глаза, похожие на лужицы фиолетовых чернил.
— Мы просто танцуем, — бубнит Суворов.
— Но ты меня прижимаешь!
— Это положено.
— Ах, положено! — Виолетта хватает полотенце, словно примеривается. Неужели устроит инженеру сцену? — Еще чего положено?
— Вета, не надо так реагировать, — пятится от блондинки инженер. — Мы просто весело проводим время. Сама же говорила, что здесь скучно.
— Я хочу в жизни настоящего чувства! — заявляет Виолетта. — Мне уже двадцать два года — и никакой роковой любви!
— Роковой? — мгновенно пугается инженер. Потом бормочет: — Почему ж обязательно роковой?
— Потому что в кино только такая!
— Тебе же целых двадцать два года! — в ужасе говорит Артем Арсеньевич, видимо с тоской вспомнив прагматичную Маню. — А ты ведешь себя как ребенок!
— Я не ребенок! — мгновенно обижается Виолетта. — Я тебе сегодня ночью это докажу!
— Кошмар какой-то!
— Нет, завтра. Ты непременно должен помучиться ожиданием.
— Бред!
— И тогда я приду.
— Боже мой! Я просто уверен, что они все сейчас нас видят и слышат! Маня, Сонечка, Петя, дядя Боря, тетя Саша и Иван Петрович, главный инженер, и завпроизводством Петр Ивановиче.
— Непременно завтра.
Виолетта прижимается к инженеру, чмокает его в щеку:
— Фи! Шершавая! Ты должен непременно завтра побриться. В ванне, — понизив голос, говорит она. — Когда я себе это представляю…
Инженер испуганно оглядывается:
— Послушай, а нельзя ли как-нибудь…
— …то чувствую такое…
— …иначе.
— …такое. Словом, что-то определенно чувствую. Артем Арсеньевич бормочет:
— Я принесу из гостиной оставшиеся тарелки. Инженер поспешно ретируется с кухни, а камера его не оставляет, тут же переключается на гостиную.
— По вашему лицу не скажешь, что вы счастливы, — при виде его замечает Кучеренко.
— Скорее, расстроен. Как-то оно все не туда повернулось.
— Это от безделья, — замечает Зося. — От скуки.
— Не переживайте, — утешает пенсионер. — Роскошная ведь женщина.
— Маня поймет и простит. — Алексей Градов.
— Или не простит. — Люська.
— Мудрая женщина должна вести себя мудро. — Серафима Евгеньевна.
— Как же глупо все получилось! — вздыхает инженер.
— А с любовью оно всегда так получается. Глупо. — У Кучеренко, видимо, богатый жизненный опыт. И по части женщин тоже. — Особенно глупо все получается, когда рядом такая молодая и красивая девушка.
— Но она же как ребенок! — отчаянно кричит инженер. — Бог знает что себе вообразила! Что ж мне теперь делать?
— Развестись, — флегматично советует Градов.
— И жениться на Виолетте, — вторит ему Кучеренко. — Вместе миллион поделите. Что, мало?
— Зато какой получится круиз! — улыбается программист.
— Маня все слышит! — в ужасе говорит Суворов. — Господи, зачем я вообще во все это ввязался?
— А и в самом деле, зачем, Артем Арсеньевич? — интересуется Зося. Она всего на год младше Виолетты, но с инженером на «вы».
— Я ведь у самых истоков стоял, — вздыхает Суворов. — Еще когда все эти игры только-только завоевывали телевидение. Еще на заре, так сказать, принимал участие. У меня способностей вроде никаких особых и нет, но зато память хорошая. Можно сказать, механическая. Было время — остался без работы. Началась конверсия, производство сократили. А я как раз на военном заводе работал. Живем мы с Маней не в столице, в пригороде. Маленький такой населенный пункт.
— Ох и язык у вас, Артем Арсеньевич, — морщится Ирисова. — Прямо казенный!
— Это все от энциклопедий. Когда остался без работы, начал со скуки их листать. Потом оказалось, что чисто механически запоминаю разные интересные факты. Помните, про Древний Рим как-то рассказывал? Про «Лицезрение любви»? Это оттуда, из энциклопедий. Много интересных фактиков узнал. Долго я так на диване лежал. Читал, радио слушал. Однажды говорят: «Объявляем конкурс! Кто написал слова к такой-то песне?» Звоните и получите приз. Я со скуки взял да и позвонил. Угадал правильно, и — на тебе! Получил в подарок пылесос. Наш-то как раз сломался. Маня в слезы от радости: ах, какой ты молодец! Мол, позвони еще куда-нибудь. Ну, оно и покатило. В столицу стал наведываться, на отбор в разные там передачи.
— В «Что? Где? Когда?» не пробовали? — интересуется Кучеренко. — Там такие эрудиты хорошие деньги зарабатывают. В интеллектуальном казино. Этим, как там его? Своим собственным умом! Вот!
Суворов только рукой машет:
— Мне бы чего попроще. Когда попал на «Поле чудес», тут вся родня на уши стала. Всем миром взялись болеть. А родня у меня большая. Тетя Саша, дядя Боря…
— Слышали, слышали! — смеется Люська.
— С тех пор стал пробоваться на всякие игры, где призы дают, у меня просто-таки в привычку вошло. Во что я только не играл!
— А в «Счастливчике»? Играли?
— Тридцать две тысячи, — уныло говорит Артем Арсеньевич.
— С ума сойти! — громко ахает Серафима Евгеньевна. — Тридцать две тысячи!
— Так обидно же! — жалуется Суворов. — Так хорошо шел! Но был один вопросик — засомневался. Надо было подсказку взять, да пожадничал. Думал — проскочу. Интуиция, мол, не подводит. Подвела. Обидно.
— Но «Игра на вылет» — это же совсем другое, — говорит Зося. — Здесь же не нужны ваши энциклопедические знания.
— Почему другое? — удивляется Суворов. — Деньги же дают! Целый миллион!
— Но почему именно вас отобрали? — Зося явно этим очень заинтересована.
— А почему тебя? — обижается инженер.
— Меня-то как раз понятно почему, — грустно усмехается Зося.
— А Артем танцует замечательно, — вдруг вступается за инженера Люська. Они почти ровесники, а имя-отчество у инженера из заковыристых. Вот с некоторых пор «ты» и «Артем». Суворов это принял. — И вообще…
Люська мучительно ищет аргументы в пользу Суворова, а Кучеренко ей так же неожиданно помогает:
— Каждый человек по-своему интересен. Я, например, простым шофером полжизни отработал. Меня тогда допрашивайте: за что взяли в «Игру»?
— Я дождусь наконец тарелки?! — появляется в дверях гостиной рассерженная Виолетта.
— Я сейчас принесу, — поднимается из кресла Люська.
— А почему это вдруг ты?
— Акт благотворительности. Надеюсь, ты это оценишь.
— И не рассчитывай! Я тебе не буду завтра помогать носить тарелки!
— Тогда говорю открытым текстом: оставь человека в покое! Господи, все же при деле! Яков Савельевич картину пишет, Серафима Евгеньевна гадает, Леша с Зосей разговорами о компьютерах заняты, я на кухне, и только ты бесишься от безделья и кидаешься на всех подряд мужиков. Не надоело?
— Нет! — гордо заявляет Виолетта.
— И про баллончик ты уже забыла? — прищуривается Люська.
— Ты… ты… ты… Я знала, что это ты! Больше никто не мог войти в мою ванную!
— В нашу.
— Тем более! Ты мне угрожаешь! Все слышали? Она мне угрожает!
— Деточка, Люсенька в чем-то права, — вмешивается Серафима Евгеньевна. — Вы ведете себя не совсем прилично.
— И за это надо мне ядовитый газ вместо лака для волос подсовывать? Или за то, что у меня самый высокий рейтинг?
— Ну, это ты, положим, обольщаешься, — усмехается Люська.
— А у кого? У тебя, что ли?
— На прошлой неделе лидировали Серафима Евгеньевна и Зося, — негромко напоминает Апельсинчик.
— Все. Хватит уже. — Зося вдруг резко поднимается с кресла. — Думаю, на сегодня зрелищ достаточно. Набрехались всласть — зрители довольны.
— А меж тем до воскресенья осталось не так уж много, — напоминает Кучеренко. — И с кем-то мы распрощаемся.
И все замолкают. Потом Виолетта говорит Люське:
— Ладно, неси тарелки. Согласна. Мое от меня все равно не уйдет.