Прочь из его жизни.
– Ты идиот! – прошипел Питер Робби.
– Что? – Робби был слишком занят, вглядываясь в небо.
– Ничего, – огрызнулся Питер.
Он должен найти Тилли. Он знал, что она не хочет его видеть, и в обычной ситуации с уважением отнесся бы к ее пожеланию, но, черт возьми, это же Воксхолл Гарденс! Здесь сейчас бродят тысячи людей, некоторые просто развлекаются, а у других могут быть более злые намерения.
Это совсем неподходящее место для одинокой леди, особенно для пребывающей в столь явном смятении как Тилли.
Питер последовал за нею через поляну, пробормотал извинения, столкнувшись с одним из охранников Принни. На Тилли было светлое платье бледно–зеленого цвета, казавшееся почти воздушным в свете газовых фонарей, и как только она замедлила свой бег, за ней стало легче следовать. Он не мог ее догнать, но, по крайней мере, мог ее видеть.
Она продвигалась сквозь толпу очень быстро, по крайней мере, быстрее, чем это мог сделать Питер. Ее хрупкая фигурка позволяла ей протиснуться там, где Питер мог проложить свой путь, только работая кулаками. Расстояние между ними росло, но Питер все еще мог видеть ее, благодаря тому, что оба двигались вниз под уклон.
И вдруг…
– Проклятье! – выдохнул он.
Она направлялась к китайской пагоде. Какого черта она это делала? Он понятия не имел, находился ли там внутри кто–либо еще. Не говоря уже о том, что в ней, вероятно, существовало несколько выходов. Будет чрезвычайно сложно не потерять ее из виду, как только она забежит внутрь.
– Тилли, – прорычал Питер, удваивая свои усилия, чтобы сократить расстояние между ними. Он не думал, что Тилли знала о его преследовании, но, тем не менее, она выбрала единственный безошибочный способ оторваться.
БУМ!
Питер вздрогнул. Наверняка, это фейерверк, но его насторожил странный свистящий звук, раздавшийся прямо над его головой, словно ракету запустили слишком низко. Питер оглянулся, пытаясь выяснить, что же произошло, когда…
– О, Боже! – Слова сами сорвались с губ, тихие и полные ужаса. Вся восточная сторона китайской пагоды была охвачена огнем.
– Тилли! – закричал Питер, и если раньше ему казалось трудным пробираться сквозь толпу, то теперь это получалось у него гораздо лучше. Он рванул как сумасшедший, без труда справляясь со встречными, наступая кому–то на ноги и толкая локтями в ребра, плечи и даже лица, пытаясь быстрее добраться до пагоды.
Люди вокруг него смеялись, указывая на горящую пагоду, очевидно полагая, что это – часть представления.
Наконец, он добрался до здания, но когда попытался подойти к ступенькам, то был остановлен двумя здоровенными охранниками.
– Вы не можете туда войти, – сказал один из них. – Слишком опасно.
– Там женщина, – прорычал Питер, изо всех сил стараясь освободиться от их хватки.
– Нет, там…
– Я видел ее, – он почти кричал. – Позвольте мне войти!
Двое мужчин посмотрели друг на друга, после чего один из них пробормотал:
– В конце концов, вы рискуете своей головой, – и позволил ему пройти.
Питер ворвался в здание, прикрывая рот от дыма носовым платком. Имелся ли платок у Тилли? Жива ли она?
Он обыскал нижний этаж, полностью заполненный дымом, но сам огонь, казалось, пока держался где–то на верхнем уровне. Тилли нигде не было.
В воздухе стоял невообразимый треск и грохот. Неподалеку от него на пол рухнул обломок деревянного бруса. Питер упорно продолжал свои поиски; потолок начинал рушиться прямо у него на глазах. Еще минута, и он погибнет. Если он собирается спасти Тилли, то остается только молиться, чтобы она не потеряла сознания и смогла выбраться через верхнее окно, поскольку Питер был совершенно уверен, что лестница его не выдержит, и он не сможет подняться к ней наверх.
Задыхаясь от едкого дыма, он выскочил наружу через черный ход, и стал отчаянно осматривать верхние окна здания, выискивая путь к его западной части, которая все еще оставалась неохваченной пожаром.
– Тилли! – крикнул Питер в последний раз, хотя и сомневался, что она могла услышать его сквозь рев огня.
– Питер!
Его сердце пропустило удар, и он начал озираться, пытаясь определить, откуда слышен ее голос. И тут же обнаружил Тилли, которая находилась вне здания и боролась с двумя огромными мужчинами, пытающимися не дать ей броситься к нему.
– Тилли? – прошептал он.
Она все–таки вырвалась на свободу и побежала к нему, и только тогда он вышел, наконец, из своего оцепенения, сообразив, что все еще находится слишком близко от горящего здания, а значит секунд через десять Тилли тоже окажется в опасной зоне.
Питер сгреб девушку в охапку прежде, чем она смогла обвить его своими руками, и не сбавлял шага до тех пор, пока оба они не оказались на безопасном расстоянии от пагоды.
– Что вы делаете? – выкрикнула она, все еще сжимая его плечи. – Почему вы оказались в пагоде?
– Спасал вас! Я видел, как вы вбежали в…
– Но я же сразу выбежала обратно…
– Но я–то этого не знал!
Слова закончились, и какое–то мгновение они оба молчали, затем Тилли прошептала:
– Я чуть не умерла, когда… увидела вас внутри. Я заметила вас в окне.
Его глаза все еще болели и слезились от дыма, но каким–то образом, когда Питер смотрел на Тилли, все выглядело кристально ясным.
– Я никогда в жизни не был так напуган, как в тот момент, когда увидел, что в пагоду попала ракета, – сказал он и понял, что это и в самом деле так. Два года войны, смертей и разрушений, и все же ничто не смогло напугать его сильнее, чем мысль о том, что он ее теряет.
И тут же ему стало абсолютно ясно, что он не может ждать год, чтобы жениться на ней. Питер понятия не имел, как заставить ее родителей дать согласие, но он непременно что–нибудь придумает. А если не получится… Что ж, свадьба в Шотландии оказалась вполне удачным решением для множества пар до них.
Лишь одно Питер знал точно. Он не сможет примириться с мыслью о жизни без нее.
– Тилли, я… – Ему так много хотелось ей сказать, но он не знал с чего и как начать. Питер надеялся, что Тилли все увидела в его глазах, потому что слов у него не хватало. Не существовало таких слов, чтобы выразить все то, что жило в его сердце.
– Я люблю вас, – прошептал он, но даже этого казалось недостаточно. – Я люблю вас, и…
– Тилли! – раздался чей–то пронзительный крик.
Они оба обернулись и увидели, как ее мать мчится к ним с такой скоростью, в способность развить которую вряд ли кто–либо мог поверить, включая саму леди Кенби.
– Тилли, Тилли, Тилли, – повторяла графиня, добравшись до них и чуть не задушив дочь в своих объятиях. – Кто–то сказал мне, что ты была в пагоде. Кто–то сказал…
– Я в порядке, мама, – заверила ее Тилли. – Все хорошо.
Леди Кенби остановилась, моргнула, а затем повернулась к растрепанному и запачканному сажей Питеру.
– Это вы спасли ее? – спросила она.
– Она сама себя спасла, – признался Питер.
– Но он пытался, – сказала Тилли. – Он отправился туда, чтобы найти меня.
– Я… – Казалось, графиня не могла подобрать нужные слова. Наконец, она просто сказала: – Спасибо.
– Я ничего не сделал, – сказал Питер.
– Думаю, что сделали, – ответила леди Кенби, вытаскивая из сумочки носовой платок и прикладывая его к глазам. – Я… – Она посмотрела на Тилли. – Я не могу потерять еще одного ребенка, Тилли. Не могу потерять тебя.
– Я знаю, мама, – успокаивающим голосом произнесла Тилли. – Со мной все в порядке. Ты же видишь.
– Я знаю, знаю, я… – И вдруг что–то в ней надломилось, поскольку она покачнулась назад, вцепилась руками в плечи Тилли, и ее начала бить дрожь.
– О чем ты думала? – закричала она. – Убежать одной!
– Я не знала, что она загорится, – возразила Тилли.
– В Воксхолл Гарденс! Ты знаешь, что случается с молодыми женщинами в местах подобных этому! Я собираюсь…
– Леди Кенби, – прервал ее Питер, успокаивающе положив свою руку ей на плечо. – Может быть сейчас не время…
Леди Кенби замерла и кивнула, оглядываясь вокруг, чтобы удостовериться, не заметил ли кто, как она потеряла самообладание.
Удивительно, но, кажется, они не привлекли к себе ничьего внимания. Публика все еще была слишком занята, наблюдая за грандиозной гибелью пагоды. И действительно, даже они не могли оторвать глаз от строения, которое, наконец, взорвалось и разрушилось до основания в огненном аду.
– О, Боже, – прошептал Питер, глубоко вдохнув.
– Питер, – задыхаясь, произнесла Тилли. Одно только слово, но он все отлично понял.
– Ты отправляешься домой, – решительно произнесла леди Кенби, хватая Тилли за руку. – Наша карета находится сразу за теми воротами.
– Мама, мне нужно поговорить с мистером…
– Ты сможешь сказать ему все, что захочешь, завтра. – Леди Кенби бросила на Питера строгий взгляд. – Не так ли, мистер Томпсон?
– Конечно, – ответил он. – Но я провожу вас до вашей кареты.
– В этом нет…
– Это необходимо, – заявил Питер.
Леди Кенби закрыла глаза на его решительный тон и согласилась:
– Полагаю, что так. – Ее голос был мягким и слегка задумчивым, словно она только сейчас осознала, насколько глубока привязанность Питера к ее дочери.
Питер проводил дам до кареты, а потом наблюдал за ней, пока та не скрылась из вида, перед ним стоял всего один вопрос, как ему удастся дождаться следующего дня. Это было так нелепо. Он сам просил Тилли подождать его целый год, а возможно и два, а теперь какие–то четырнадцать часов казались ему вечностью.
Он посмотрел на Воксхолл Гарденс и вздохнул. Ему совершенно не хотелось туда возвращаться, даже если это означало, что придется выбрать более длинный путь в обход садов туда, где наемные экипажи ожидали своих клиентов.
– Мистер Томпсон! Питер!
Он обернулся и увидел, как отец Тилли, миновав ворота, спешит к нему навстречу.
– Лорд Кенби, – приветствовал его Питер. – Я…
– Вы видели мою жену? – в отчаянии прервал его граф. – Или Тилли?
Быстро припомнив события сегодняшнего вечера, Питер заверил графа в том, что дамы в полной безопасности, отметив при этом, что пожилой джентльмен вздохнул с облегчением.
– Они уехали не более двух минут назад, – сказал Питер графу.
Отец Тилли усмехнулся.
– Обо мне даже не вспомнили, – сказал он. – Не думаю, что у вас поблизости имеется карета.
Питер с сожалением покачал головой.
– Я приехал в наемном экипаже, – признался он.
Это разоблачало его ужасающую нехватку средств, но даже если граф все еще не был осведомлен о состоянии кошелька Питера, то скоро обо всем узнает. Ни один отец не станет рассматривать предложение руки и сердца его дочери, не собрав прежде сведения о финансовой состоятельности предполагаемого жениха.
Граф вздохнул и покачал головой.
– Что ж, – сказал он, уперев руки в бока, пока осматривал улицу. – Полагаю, что выхода нет, придется идти.
– Пешком, милорд?
Лорд Кенби бросил на него оценивающий взгляд.
– Вы готовы?
– Конечно, – быстро откликнулся Питер. Им предстояла довольно длительная прогулка до района Мейфэр, где жили Кенби, а затем ему придется пройти еще немного – до своих апартаментов на Портмэн–Сквер, но это был сущий пустяк по сравнению с тем, какие расстояния ему приходилось преодолевать на Полуострове.
– Прекрасно. Я предоставлю вам свою карету, как только мы окажемся у меня дома.
Они быстро и молча шли через мост, останавливаясь лишь для того, чтобы полюбоваться фейерверками, время от времени все еще взмывавшими в небо.
– К этому времени они уже должны были бы расстрелять все заряды, – заметил лорд Кенби, прислонясь к парапету.
– Или перестать стрелять вообще, – резко ответил Питер. – После того, что случилось с пагодой…
– Действительно.
Питер собрался уже продолжить путь, как вдруг у него вырвалось:
– Я хочу жениться на Тилли.
Граф повернулся и посмотрел ему прямо в глаза:
– Прошу прощения?
– Я хочу жениться на вашей дочери. – Наконец он сказал это. И даже дважды.
И при этом граф не выглядел так, словно готов его убить.
– Должен сказать, что я ничуть не удивлен, – пробормотал пожилой джентльмен.
– И я хочу, чтобы вы управляли ее приданым.
– Вот, значит, как.
– Я не охотник за богатыми невестами, – заявил Питер.
Один уголок губ графа приподнялся, это была не совсем улыбка, но нечто на нее похожее.
– Если вы настолько полны решимости доказать это, почему бы совсем от него не отказаться?
– Это было бы несправедливо по отношению к Тилли, – ответил Питер, стоя навытяжку, как в строю. – Моя гордость не стоит ее комфорта.
Лорд Кенби сделал паузу, и эти три секунды показались Питеру вечностью, а затем граф спросил:
– Вы любите ее?
– Всем сердцем.
– Хорошо. – Граф одобрительно кивнул. – Она – ваша. При условии, что вы возьмете все приданое. И что она скажет «да».
Питер не мог шевельнуться. Он и мечтать не смел, что все пройдет так легко. Он настроился на борьбу, даже смирился с возможным тайным бегством.
– Похоже, вы очень удивлены, – смеясь, сказал граф. – Вы знаете, сколько раз в своих письмах домой Гарри писал о вас? При всей его легкомысленности Гарри был весьма проницателен в отношении людских характеров, и если он сказал, что не видит никого более достойного, чтобы жениться на Тилли, то я склонен в это поверить.
– Он так написал? – прошептал Питер. Его глаза начало щипать, но, на сей раз, в этом нельзя было обвинить дым. Только воспоминание о Гарри, в один из редких моментов, когда тот был совершенно серьезен; Гарри, берущий с него обещание позаботиться о Тилли. Питер никогда не предполагал, что это могло означать брак, но, возможно, именно это Гарри и имел в виду.
– Гарри любил тебя, сынок, – сказал лорд Кенби.
– Я тоже его любил. Как брата.
Граф улыбнулся.
– В таком случае тебе не кажется, что все складывается так, как и должно бы?
Они повернулись и снова тронулись в путь.
– Ты придешь к Тилли утром? – спросил лорд Кенби, когда они сходили с моста на северный берег Темзы.
– Это будет первое, что я завтра сделаю, – заверил его Питер.
Глава 7
Устроенная прошлой ночью реконструкция сражения при Ватерлоо, по утверждению Принни, имела «грандиозный успех». Слыша это, хочется задаться вопросом, а заметил ли наш Регент тот факт, что китайская пагода (которых у нас в Лондоне совсем немного), сгорела дотла во время этого «успешного» действа?
Ходят слухи, что леди Матильда Ховард и мистер Питер Томпсон оказались пойманными в ловушку внутри горящей пагоды, хотя (что, по мнению вашего автора, является достаточно удивительным) и не в одно и то же время.
Ни один из них не пострадал. А далее события развивались довольно интригующе: леди Матильда уехала со своей матерью, а мистер Томпсон покинул Воксхолл Гарденз с лордом Кенби.
Возможно ли, что Кенби приняли мистера Томпсона в качестве жениха своей дочери? Ваш автор не смеет пускаться в досужие размышления на эту тему, но обещает сообщить всю правду сразу же, как только она станет ему известна.
«Светская хроника леди Уислдаун», 19 июня 1816 года
Слова «это будет первое, что я завтра сделаю» можно было толковать по–разному и, в конце концов, Питер решил, что будет вполне приемлемым отправиться выполнять данное им обещание в три часа утра.
Он принял предложение лорда Кенби насчет кареты и вернулся домой гораздо раньше, чем ожидал. Но, оказавшись у себя дома, он не смог найти себе достойного занятия, а начал беспокойно вышагивать по комнате, считая минуты до того времени, когда вновь сможет появиться на пороге дома Кенби и сделать официальное предложение Тилли.
Питер не нервничал; он знал, что она ответит согласием. Но он был взволнован, слишком взволнован, чтобы спать, слишком взволнован, чтобы есть, слишком взволнован чтобы делать хоть что–то, кроме как кружить по своему небольшому жилищу, время от времени вскидывая в воздух кулак с торжествующим возгласом:
– Да!
Это было глупо и совсем по–детски, но Питер никак не мог остановиться.
И именно по этой самой причине он оказался посреди ночи под окном Тилли, опытной рукой бросая камешки в ее окно.
Швап. Швап.
Он всегда был меток.
Швап. Швап.
Ой! Вероятно, этот был слишком большим.
Шв…
– Ой!
Черт!
– Тилли?
– Питер?
– Я попал в вас?
– Это был камень? – Она потирала плечо.
– Вообще–то галька, – пояснил Питер.
– И чем это вы занимаетесь?
Он усмехнулся.
– Ухаживаю за вами.
Тилли огляделась вокруг, словно опасаясь, что внезапно мог появиться некто, чтобы упрятать Питера в Бедлам[14].
– Сейчас?
– Как видите.
– Вы сошли с ума?
Питер осмотрелся в поисках какой–нибудь решетки или дерева, с помощью которых он мог бы вскарабкаться наверх.
– Впустите меня, – попросил он.
– Теперь я точно уверена, что вы безумны.
– Но не до такой степени, чтобы попытаться взобраться по стене. Подойдите к черному входу и впустите меня.
– Питер, я не стану…
– Тилли.
– Питер, вам следует вернуться домой.
Он наклонил голову набок.
– Полагаю, что останусь здесь, пока не проснется весь дом.
– Вы этого не сделаете.
– Сделаю, – заверил он.
Что–то в его тоне должно быть убедило ее, поскольку Тилли замолчала, обдумывая сказанное Питером.
– Что ж, – сказала она тоном школьной учительницы. – Я спущусь. Но не думайте, что вы войдете.
И прежде, чем Тилли исчезла в своей комнате, Питер успел одобрительно взмахнуть рукой, а потом, засунув руки в карманы и что–то насвистывая, отправился к черному входу.
Жизнь прекрасна. Нет, гораздо более того.
Она стала захватывающей.
Тилли чуть не умерла от удивления, увидев Питера стоящего в саду за ее домом. Хорошо, возможно, это и было небольшим преувеличением, но… О, Господи! Что же он такое вытворяет?