Эрин Хантер Опасная тропа
Пролог
Внутри Бегающей Будки было темно. Вожак слышал царапанье когтей, чувствовал прикосновение гладкой собачьей шерсти, но ничего не видел. Пахло псиной, а сильнее всего — горящим лесом.
Вожак сидел, неловко скорчившись на дрожащем полу Бегающей Будки. Вдруг он почувствовал толчок, и движение резко прекратилось. Снаружи послышался голос Человека. Вожак разобрал отдельные слова: — Огонь… Глядите в оба… Стерегите собак!
Теперь к горьковато-сладкому смраду горящей древесины отчетливо примешивался запах человечьего страха.
Вожак уже долго был в заточении. Он помнил, что прошла ночь, еще одна ночь, и еще — больше, чем можно сосчитать по четырем собачьим лапам. В ту ночь, учуяв запах чужаков, он во главе своей своры пришел в лагерь, чтобы прогнать пришельцев.
Пес тихо зарычал, обнажая страшные клыки. Его свора была сильна! Она умела бегать, умела убивать. Псы тосковали по теплой крови, по сладкому запаху страха, который источает добыча перед тем, как умереть. Они ненавидели сидеть взаперти, пожирать еду, которую швырял им Человек, и подчиняться его приказам!
Вожак вскочил на сильные лапы, метнулся к дверям, ударился в них своей тяжелой, рыжевато-бурой башкой и залаял. В тесноте Бегающей Будки его хриплый лай показался почти оглушительным.
— Дорогу! Дорогу своре! Бежать! Скорей!
Остальные псы подхватили его клич.
— Дорогу своре! Бежать! Бежать!
Словно в ответ на их лай, двери Бегающей Будки широко распахнулись. В сумерках вожак разглядел фигуру Человека. Человек приказал выходить.
Вожак выпрыгнул первым и приземлился возле кучи бревен, сложенных в центре лагеря. Из-под лап его взметнулось черное облачко пепла и копоти. Следом за ним из Бегающей Будки устремился поток черных и бурых спин.
— Свора, вперед! Свора, вперед! — лаяли псы. Вожак беспокойно забегал вдоль изгороди, которая отделяла их от леса. За оградой он видел поваленные обгоревшие стволы деревьев.
Вдалеке, за пепелищем, шумела на ветру стена нетронутого огнем леса.
Соблазнительные запахи сочились из-под густой лиственной тени. Пес возбужденно задрожал, рот его наполнился слюной. Всего один прыжок отделял их от леса, кишащего добычей! Там никто не посмеет командовать сворой, там Человек никогда не посадит их на цепь! Там они смогут есть, сколько и когда пожелают, потому что будут самыми сильными и свирепыми во всем лесу!
— На волю! — захлебнулся лаем вожак. — Свору на волю! Скорей, скорей, сейчас!
Он подбежал к изгороди, прижался носом к железной сетке и вдохнул полной грудью лесного воздуха. Многие запахи были ему незнакомы, но один, самый сильный, он узнал бы из тысячи. Это был запах врага, запах добычи. Коты!
Наступила ночь, черные силуэты обгоревших ветвей четко вырисовывались на фоне полной луны. Снующие в темноте псы казались чернее самой ночи. Лапы их почти бесшумно ступали по грязи и пеплу. Под блестящими шкурами перекатывались мускулы. Глаза горели, клыки сверкали, длинные языки свешивались из оскаленных пастей.
Вожак сосредоточенно двигался вдоль изгороди, обнюхивая землю. Он искал то место за оградой, куда каждую ночь уходит Человек. Три ночи назад он заметил там узкий лаз и сразу понял, что эта маленькая ямка может стать дорогой на волю Нора. Где нора? — рычал вожак.
Наконец он заметил место, где слегка осыпавшаяся земля образовывала неглубокую впадину под загородкой. Тяжелая лапа обрушилась на землю. Пес запрокинул морду и пролаял:
— Здесь! Нора, нора! Здесь!
Он шкурой чувствовал нетерпение стаи — оно было острее колючек и горячее свежей падали. Все подбежали к вожаку и залаяли:
— Нора. Нора.
— Больше! Будет больше! — пообещал вожак. — Скоро убежим!
Он принялся изо всех сил скрести когтями. Земля фонтаном брызнула из-под проволочной сетки, с каждым ударом яма становилась все шире и глубже. Остальные псы кружили вокруг, принюхиваясь к ночному воздуху, полному лесных запахов. Они щелкали челюстями, представляя, как будут вонзать клыки в теплые тела загнанной добычи.
Вожак остановился и насторожил уши, прислушиваясь, не идет ли Человек. Но все оставалось тихо, Человека нигде не было видно, и запах его доносился откуда-то издалека.
Вожак распластался по земле и начал протискиваться в лаз. Нижний край сетки полоснул его шкуру. Пес напружинил задние лапы, рванулся вперед и наконец очутился по другую сторону сетки.
— На волю! — пролаял он. — Вперед! Вперед! По мере того как псы выбирались на свободу, лаз становился все шире и удобнее, и вскоре почти вся стая очутилась в обгоревшем лесу вместе со своим вожаком. Псы сновали между деревьев, совали морды под корни и жадно вглядывались во тьму. Глаза их горели холодным, неистовым пламенем.
Когда последний пес выполз из-под ограды, вожак запрокинул голову и торжествующе пролаял: — Бегом! Свора на воле! Теперь бегом!
Повернувшись к лесу, он сорвался с места, и могучие мышцы слаженно заиграли под его шкурой. Стая рванулась следом, темные силуэты замелькали на фоне ночного неба.
— Свора, свора! — гремело в головах бегущих. — Свора бежит!
Весь лес принадлежал им, главный инстинкт заполнил все их существо: — Убивай! Убивай! Убивай!
Глава I
Шерсть у Огнегрива поднялась дыбом. Дрожа от ярости, не веря своим глазам, он смотрел на скалу Совета, где стоял новый предводитель племени Теней. Перехватив его взгляд, Коготь насмешливо покачал огромной головой. Железные мышцы лениво перекатывались под его сверкающей шкурой, янтарные глаза горели злобным торжеством.
— Коготь! — прошептал Огнегрив. Заклятый враг, который столько раз пытался убить его, стал одним из самых могущественных котов в лесу!
Высоко над Четырьмя Деревьями, в далеком небе, полная луна освещала холодным светом представителей четырех лесных племен, собравшихся на Совет. Все были потрясены известием о смерти Черной Звезды, предводителя племени Теней, но никто даже подумать не мог, что осиротевшее племя возглавит Коготь, бывший глашатай Грозового племени!
Стоящий рядом с Огнегривом Частокол так и приплясывал от восторга, глаза его сияли. «Интересно, о чем он думает?» — пронеслось в голове у Огнегрива. Когда Грозовое племя отправило Когтя в изгнание, вероломный глашатай пригласил друзей последовать за собой. Тогда Частокол отказался. Неужели сейчас он жалеет о своем решении?
В следующий миг Огнегрив заметил, что сквозь толпу к нему пробирается Песчаная Буря.
— В чем дело? — прошипела палевая кошечка. — Коготь не может возглавить племя Теней! Он предатель и убийца!
Несколько мгновений Огнегрив колебался. Едва вступив в Грозовое племя, он узнал о том, что Коготь убил глашатая Ярохвоста. Заняв место глашатая, Коготь пожелал стать предводителем, для чего привел в лагерь банду бродячих котов и попытался убить Синюю Звезду. Очевидно, что такой преступник не имеет права возглавлять ни одно лесное племя!
— Но ведь племя Теней не знает об этом! — понизив голос, напомнил он Песчаной Буре. — Об этом вообще никто не знает!
— Значит, ты должен им рассказать! Огнегрив поглядел на Звездного Луча и Метеора, стоящих на скале Совета рядом с Когтем. А что если предводители не захотят выслушать его? Кроме того, после стольких испытаний, выпавших на долю несчастного племени Теней, история Когтя вряд ли там кого-нибудь испугает! После того, что они вынесли под властью жестокого Хвостолома, после ужасной болезни, почти опустошившей племя, воины Теней согласятся закрыть глаза на любые преступления предводителя, лишь бы тот пообещал вернуть им былую славу и могущество!
Помимо этого, было тут и еще одно обстоятельство. К своему стыду, Огнегрив не мог не испытывать облегчения при мысли о том, что Коготь удовлетворил свою жажду власти за счет племени Теней. Он устал от постоянного ожидания удара и больше всего на свете хотел вновь ходить по лесу, не боясь встретить смерть за каждым кустом. В то же время он знал, что никогда не простит себе, если позволит предателю и убийце молча прибрать к лапам огромную власть.
— Огнегрив!
Он повернулся и увидел Белыша, своего белоснежного длинношерстого оруженосца. Белыш торопливо прокладывал себе дорогу через толпу, рядом с ним семенила поджарая бурая Кисточка.
— Огнегрив! Неужели ты будешь молча смотреть, как этот кусок дерьма снова берет верх?!
— Цыц! — рассердился Огнегрив. — Сейчас я не могу ничего сказать!
— Но ты же знаешь, что он сделал!
— Знаю, — процедил Огнегрив. — Надо дождаться начала Совета. Я…
Он замолчал на полуслове, увидев, что Коготь подходит к краю Высокой Скалы и обращается к предводителям.
— Я счастлив присутствовать на этом Совете вместе со всеми вами! — со спокойной властностью в голосе начал Коготь. — Сегодня я впервые обращаюсь к вам как новый предводитель племени Теней. Черная Звезда умер от болезни, которая унесла жизни множества его соплеменников. Звездное племя назвало меня его преемником и дало мне новое имя. Отныне я — Звездоцап!
Черно-белый Звездный Луч, предводитель племени Ветра, первым повернулся к нему: — Добро пожаловать, Звездоцап, — почтительно поклонился он. — Да пребудет с тобой Звездное племя.
Следом за ним нового предводителя поздравил Метеор.
— Благодарю вас, — ответил Звездоцап. — Как ни печален повод, приведший меня на эту скалу, для меня большая честь стоять рядом с вами.
— Подождите! — перебил его Звездный Луч. — Нас должно быть четверо! — Он посмотрел на толпу котов, сгрудившихся вокруг скалы Совета. — Где предводительница Грозового племени?
— Иди!
Огнегрив почувствовал, как кто-то подтолкнул его сзади, и, обернувшись, увидел подошедшего Бурана.
— Ты не забыл, что представляешь здесь Синюю Звезду?
Огнегрив молча кивнул, от волнения он не мог вымолвить ни слова. Напружинив мышцы, он одним прыжком взлетел на вершину скалы Совета, где уже стояли трое предводителей. В первое мгновение у него даже дух захватило от открывшегося сверху зрелища. Ему показалось, будто он парит над лощиной и свысока следит за игрой света и тени на кошачьих спинах, облепивших подножие скалы. Лунный свет, просачиваясь сквозь ветви четырех могучих дубов, расцветил поляну таинственным пятнистым узором, и Огнегрив невольно поежился, увидев тот же свет в десятках кошачьих глаз, устремленных на скалу.
— Огнегрив! — вывел его из оцепенения суровый голос Звездного Луча. — Почему ты здесь? Неужели что-то случилось с Синей Звездой?
Огнегрив почтительно поклонился предводителю племени Ветра и ответил:
— Во время пожара наша предводительница наглоталась дыма и пока не чувствует в себе достаточно сил для дальнего путешествия. Но она уже поправляется! — торопливо добавил он. — Слава Звездному племени, все обошлось благополучно!
Звездный Луч кивнул, а Метеор ворчливо фыркнул:
— Может быть, начнем, наконец? Скоро луна побледнеет! И, не дожидаясь ответа, светло-серый Метеор громко взвыл, давая сигнал к началу Совета. Дождавшись, пока стихнет ропот под скалой, он начал:
— Приветствую вас, коты всех лесных племен! Этой ночью мы приветствуем нового предводителя. Его имя — Звездоцап! — взмахом хвоста он указал на стоявшего рядом с ним громадного воина. — Ты готов говорить, Звездоцап?
Бывший глашатай Грозового племени поблагодарил его вежливым кивком и вышел вперед.
— Волей Звездного племени я оказался здесь, перед вами! Черная Звезда — храбрый воин, но он был слишком стар, чтобы справиться со смертельным недугом. Глашатай Черной Звезды, Головня, умер вместе со своим предводителем.
При этих словах у Огнегрива холодок пробежал по спине. Каждый котенок в лесу знал, что новый предводитель, отправляясь к Материнскому Истоку, получает от Звездного племени дар девяти жизней. Черная Звезда возглавил свое племя совсем недавно. Когда же он успел потратить все свои девять жизней? Неужели болезнь, свирепствовавшая в племени Теней, была столь ужасна, что отняла их все, одну за другой?!
Опустив голову, Огнегрив посмотрел на Насморка, целителя племени Теней. Тот сидел, сгорбившись, низко опустив голову, словно сломленный болью. Нелегко ему! — с сочувствием подумал Огнегрив. Ужасно сознавать, что все твое искусство оказалось бессильным спасти жизнь предводителя!
— В тяжелый час звездные предки направили меня в племя Теней! — продолжал Звездоцап. — Немногие коты пережили ужасную болезнь. Некому стало охотиться для королев и старейшин, некому было защищать свое осиротевшее племя и некому возглавить его. И тогда Звездное племя подало знак Насморку. Звездные воители предрекли появление нового великого предводителя. Клянусь нашими звездными предками, этим предводителем стану я!
Краем глаза Огнегрив заметил, что Насморк неуверенно переступил с лапы на лапу и еще глубже втянул голову в плечи. Странно, но упоминание о предзнаменовании почему-то вовсе не обрадовало его.
Огнегрив вздрогнул. Только теперь он понял, насколько сложнее стала его задача. Если целителю был послан знак, значит, само Звездное племя избрало Звездоцапа предводителем племени Теней. Ни Огнегрив, ни кто-либо другой не имели права оспаривать священную волю предков. Как же теперь, не бросая вызова Звездному племени, открыть Совету глаза на преступления бывшего Когтя?!
— К счастью, на тот момент при мне было несколько котов, и все они согласились следовать за мной и охотиться для нового племени.
Огнегрив прекрасно понимал, о каких котах говорит Звездоцап! Речь шла о банде бродяг, которые совсем недавно напали на лагерь Грозового племени! Один из этих разбойников сидел сейчас прямо под скалой, чинно обвив хвостом лапы. Огнегрив отлично помнил этого огромного рыжего кота. В последний раз он видел его во время нападения на свой лагерь, когда тот сражался с Чернобуркой, преграждавшей бандитам вход в детскую Грозового племени. Самое смешное, что некоторые из этих разбойников действительно принадлежали к племени Теней! В свое время они были верными приспешниками кровавого Хвостолома и разделили его изгнание после того, как Грозовые коты помогли воинам Теней одолеть тирана.
Пока Огнегрив размышлял, стоит ли что-нибудь говорить, слово взял Звездный Луч.
— Приспешники Хвостолома были жестоки и кровожадны, как и он сам. Какое право ты имел приводить их обратно в племя Теней?
Огнегрив прекрасно понимал опасения предводителя, ведь именно воины Хвостолома однажды изгнали племя Ветра из родных земель и едва не уничтожили его. Интересно, что думают об этом в самом племени Теней? Как ни крути, воины Теней больше всех пострадали от жестокого правления Хвостолома, неужели теперь они готовы простить преступников и принять их обратно?! — Воины Хвостолома подчинялись своему предводителю, — спокойно ответил Звездоцап. — Кто из вас поступил бы иначе? Слово предводителя — закон, — при этих словах Звездоцап быстро и хищно облизнулся. — Эти коты были верны Хвостолому. Теперь они будут верны мне, и Чернопят, бывший глашатай Хвостолома, отныне будет моим глашатаем.
В глазах Звездного Луча ясно читалось сомнение, но Звездоцап уверенно выдержал его взгляд.
— Звездный Луч, ты прав в своей ненависти к Хвостолому. Неисчислимо зло, которое он причинил твоему племени. Но вспомни, разве это я дал разбойнику приют и убежище в Грозовом племени? Ты знаешь, я с самого начала выступал против этого решения, но когда Синяя Звезда настояла на предоставлении убежища преступнику, верность предводительнице заставила меня подчиниться.
Подумав, Звездный Луч медленно кивнул головой.
— Это правда, — признал он.
— Я прошу оказать мне доверие и дать моим воинам возможность вновь доказать свою преданность воинскому долгу и племени Теней. Я клянусь сделать все, чтобы племя Теней стало здоровым и сильным, каким было раньше. И да поможет мне Звездное племя! — торжественно воскликнул Звездоцап.
Огнегрив заколебался. Возможно, что теперь, утолив свою жажду власти, Звездоцап и впрямь станет великим предводителем? Только что он попросил предоставить последний шанс преступникам, но разве эту просьбу нельзя отнести и к нему самому? Огнегрив очень хотел поверить в добрые намерения Звездоцапа, хотя каждая шерстинка на его шкуре так и дрожала от тревоги и страха.
"Пусть Звездоцап делает, что хочет! Главное, чтобы он навсегда забыл о власти над Грозовым племенем! "
Огнегрив так глубоко ушел в свои мысли, что даже не заметил, как Звездоцап закончил свою речь и отступил назад.
— Огнегрив! — окликнул Звездный Луч. — Ты хочешь что-нибудь сказать? Огнегрив торопливо сглотнул и выступил вперед, чувствуя под лапами твердую прохладу скалы. Посмотрев вниз, он увидел, что Грозовые коты смотрят на него с надеждой, а Песчаная Буря — с восхищением.
Приободрившись, Огнегрив начал свою речь. Он не собирался скрывать, что лагерь Грозового племени сильно пострадал от огня, но хотел дать понять, что Грозовые коты по-прежнему сильны и преисполнены мужества.
Он заметил, что с особым вниманием слушала его Оцелотка, глашатая Речного племени. Глядя, как она задумчиво щурит свои зеленые глазищи, Огнегрив понял, что пятнистая кошка тщательно взвешивает каждое его слово.
— Несколько дней назад, — говорил Огнегрив, — возле Древогрыза начался пожар, который перекинулся на наш лагерь. В огне погибли двое наших старейшин — Кривуля и Лоскут. Грозовое племя скорбит о них и чтит их память. Особенно скорбим мы о нашей целительнице Щербатой. Она вернулась в лагерь, чтобы спасти Кривулю, — Огнегрив склонил голову, внезапно ослабев от нахлынувших воспоминаний. — После пожара я вернулся в лагерь… нашел Щербатую в ее палатке и присутствовал при ее кончине.
Горестные возгласы послышались из толпы, обступившей скалу. Смерть Щербатой потрясла не только воинов Грозового племени. Огнегрив видел, как Насморк, резко выпрямившись, грустно смотрит прямо перед собой. Когда-то давно, еще до того, как жестокий Хвостолом изгнал целительницу из племени Теней, и она нашла приют у Грозовых котов, Щербатая была наставницей Насморка и учила его основам лекарского искусства.