Расскажи все как есть, Лоретта!
Мы с вами, Дэрил. Передайте овсяные отруби!
IV. Жизнь после смерти: открытки с того света
Это звонит твоя недавно умершая тетушка Лулу?
Если так, значит ли это, что невежливо вешать трубку?
{9} Свет в конце тоннеля
Итак, Дэрил, вы все знаете: сердце останавливается, в легких больше нет воздуха, признаки жизни угасают… и вдруг вы вылетаете из своего тела и парите наверху – фактически парите над собственным телом! Вы чувствуете себя потрясающе. Вы знаете, что мертвы, но это не угнетает, а вдохновляет! Звуки музыки все сильнее – божественные серенады, арфа, хор, возможно, флейта или две. Все великолепно.
Эй, а что за ослепительный свет там, вдали? Вас неотвратимо затягивает туда. Это в конце длинного тоннеля. Вы должны туда войти, именно должны. Но постойте, кто там у входа? Дядя Берти?
– Эй, Дэрил, как дела?
– Дядя, я не видел тебя с тех пор, как… о боже… с тех пор, как ты умер в 1987-м! Здорово!
И тетушка Лулу тут. Мой старый футбольный тренер Билли Васалински. Фрэнк Синатра…
Святой пророк Моисей! Вот оно что! Я лечу на Небеса!
Внезапно перед вами прокручивается черно-белое кино. Это ваша собственная биография, события – или, по крайне мере, наиболее яркие случаи – земной жизни развертываются на экране. Смотрите, вон ваш старый песик Бастер, бегущий к вам по траве, когда вам было всего шесть лет!
Но тут какой-то голос рокочет сверху:
– Не торопись, Дэрил, – произносит голос. – Твое время еще не пришло. У тебя еще остались незавершенные дела на той стороне. Возвращайся обратно и доработай свой срок в качестве казначея Рыцарей Колумба.
И вы приходите в себя на операционном столе, ловя ртом воздух:
– Ч-ч… Что слу… случилось? – пытаетесь пролепетать вы.
Над вами маячит фигура женщины в белой одежде:
– Вы покинули нас на какое-то время, Дэрил, – говорит она.
– Покинул?
– Клиническая смерть, – уточняет она, указывая на кардиомонитор.
– И сколько это продолжалось?
– О, около десяти секунд, – отвечает она.
И вот тут вы понимаете, что только что у вас был околосмертный опыт, который как только ни называют – и околосмертными переживаниями, и предсмертным опытом, и опытом вне тела…
Вы в хорошей компании, Дэрил. Список избранных, видевших «свет в конце тоннеля», включает Элизабет Тейлор, Шэрон Стоун, Питера Селлерса, Гари Басей, Эрика Эстрада, Дональда Сазерленда, Бёрта Рейнольдса, Чеви Чейза и Оззи Осборна, который действительно «умирал» дважды в результате дорожно-транспортного происшествия на мотоцикле, из-за чего пролежал в коме восемь дней. Теперь вы знаете, что мы говорим не о заурядных чудиках.
Сумасшествие вокруг околосмертного опыта началось в 1975 г. с публикации книги Раймонда Моуди «Жизнь после жизни: Исследование феномена продолжения жизни после смерти тела». Сотни никак не связанных между собой людей, проинтервьюированных Моуди, рассказывают все или, по крайней мере, кое-что из опыта, который вы, Дэрил, только что обрели. Книга имела огромный успех. Фильм, снятый на ее основе, стал кинематографическим хитом. Все больше и больше людей, видевших «свет в конце тоннеля», рассказывали об этом, а с появлением Сети они стали общаться друг с другом, сравнивая впечатления, которые остались у них от состояния клинической смерти.
Казалось, околосмертные переживания не только доказывают, что существует загробная жизнь, но и что весь комплекс религиозных представлений основан на подлинном опыте. Все это было не чем иным, как эмпирическим доказательством существования Небес, ада, Бога, сатаны, телепатии и ангелов.
Однако, когда вернувшиеся с того света уже думали, что в их деле все ясно, явились ученые и философы, чтобы, как обычно, испортить людям удовольствие. Эти скептики всегда начинают с того, что признают невозможность опровергнуть существование загробной жизни или даже ее предвкушение во время клинической смерти. Но, с другой стороны, очевидно, что рассказы видевших «свет в конце тоннеля» субъективны, а потому также не могут быть доказательством существования загробного мира. Как с любыми паранормальными явлениями – скажем, в случае заварочного чайника, вращающегося вокруг головы вашей жены, – не существует объективного теста для проверки личного опыта. Главный вопрос, связанный с околосмертными переживаниями, – имеет ли этот опыт какую-то связь с обычной эмпирической реальностью (с «реальным миром») или это мозговые глюки?
«На прошлой неделе, полагаю, я обрела предсмертный опыт».
Альтернативное объяснение околосмертного опыта скептиками – нарушение синаптических связей, необычная форма мозговой активности, вероятно, вызываемая травматическим воздействием процесса умирания. Нейрохирург Филип Картер сообщает: «Мозг – как компьютер. Когда он отключается и перезагружается, он возвращается к вам с массой процессов, которые могут вызывать изменения». Картер предполагает, что и опыт, и память под влиянием околосмертных переживаний являются продуктом мозга, измененного самим событием, как у эпилептиков, которые вспоминают о своих трансцендентальных видениях, – во время приступа происходят необычные процессы, которые могут быть зафиксированы на электроэнцефалограмме.
Когда пожилой мужчина внезапно потерял сознание, показания монитора подтвердили остановку сердца. Примерно через 20 секунд реанимационных мероприятий он пришел в себя. Объяснив пациенту, что его сердце пережило мгновенную остановку, врач спросил, помнит ли он что-либо необычное, происходившее с ним в это время.
– Я видел яркий свет, – сказал больной, – и перед собой – мужчину в белом.
Взволнованный врач спросил, может ли он описать этого человека.
– Конечно, док, – ответил тот. – Это были вы.
Когда пережившие предсмертный опыт говорят, что огромное количество людей рассказывают о похожих переживаниях и что это представляет собой некоторый вид интерсубъективного консенсуса, скептики остаются со своим скепсисом, указывая, что сходство подробностей подобных видений, без сомнения, является результатом общения – ведь теперь все знают из телепередач или из книги Моуди, на что должны походить предсмертные переживания. Они также могут сослаться на тот факт, что свыше 20 % американцев верят в то, что их похищали инопланетяне, уж не говоря о россказнях по поводу подземной жизни мертвецов. Эта статистика вызывает определенные сомнения в правомерности интерсубъективного аргумента.
Картер и другие действительно считают, что околосмертные переживания впечатляющи – и не потому, что они говорят о загробной жизни, но потому что предполагают, что процесс умирания может быть приятным. Тем не менее они обнаружили, что только около 10 % умирающих действительно испытывали что-то из описанных приятных видений; огромное большинство чувствует страх и ужас.
Однако продержитесь еще минутку, Дэрил. Есть и такие философы (не говоря уже о массе мистиков), которые настаивают на том, что измененные состояния сознания, каково бы ни было их происхождение – пусть даже, скажем, они были вызваны «магическими грибами», – дают нам разного рода информацию о «реальности», существующей за пределами пространства и времени. Американский философ XIX столетия Уильям Джеймс именно так и думал. В своей книге «Многообразие религиозного опыта» Джеймс пишет об опыте, полученном им под влиянием закиси азота:
…я пришел тогда к такому выводу, – который и до настоящего времени не поколебался в моих глазах, – что наше нормальное или, как мы его называем, разумное сознание представляет лишь одну из форм сознания, причем другие, совершенно от него отличные формы, существуют рядом с ним, отделенные от него лишь тонкой перегородкой. Мы можем совершить наш жизненный путь, даже не подозревая об их существовании; но как только будет применен необходимый для их пробуждения стимул, они сразу оживут для нас, представляя готовые и определенные формы духовной жизни, которые, быть может, имеют где-нибудь свою область применения[56].
Если точка зрения Джеймса кажется вам знакомой, возможно, это потому, что она резонирует с наблюдениями Джилл Боулт Тейлор, сделанными ею, когда у нее случился удар. Или, быть может, вы часто посещаете тот же паб, что и мы, где вывеска позади бара гласит: «Реальность – это галлюцинация, вызываемая отсутствием алкоголя».
{10} Старая шутка на тему «тук-тук-тук»
{10} Старая шутка на тему «тук-тук-тук»
Знаете, ребята, пока вы копаетесь в книжках, пытаясь выяснить, существует ли бессмертная душа, моя Глэдис каждый вечер болтает со своей двоюродной бабушкой Эдной.
А это тут причем?
Бабушка Эдна скончалась 30 лет назад.
А, да, так называемый спиритизм. На самом деле, Дэрил, некоторые добросовестные философы вроде Уильяма Джеймса и британского этика XIX в. Генри Сиджвика собирались в затемненных комнатах по той же самой причине. Поговорить – не с Эдной, разумеется, а с другими обитателями потустороннего мира.
И обычно реакция остальной части академического и научного сообщества была одной и той же: «Оставили ли эти добрые люди свои безумные затеи?»
Но в 1870-х странности были в моде. Мадам Блаватская, яркая русская американка, пожившая, в числе прочих мест, на Тибете, основала в 1875 г. в Нью-Йорке Теософское общество, целью которого было изучение спиритизма. Спиритические сеансы в это время приобрели бешеную популярность как в Англии, так и в Америке. Модная песенка того времени «Тук-тук-тук» одновременно стала гимном нарождавшегося движения нью-эйдж и, возможно, первым хитом рэпа:
Тук-тук-тук? Что, интересно, могло быть на уме у прославленного гарвардского профессора мистера Джеймса?
Оказывается, Джеймс стремился проявлять широту взглядов. Его теория познания в американском стиле утверждала, что истина не статична; скорее, она постоянно меняется. Философы-материалисты от Лукреция до Томаса Гоббса, которые были убеждены в том, что реально существует только материальный мир, пытались не дать истине ускользнуть. С точки зрения Джеймса, верные теории – это полезные теории; с их помощью не только систематизируются все известные факты, но и открываются пути для установления новых истин. Если будущее опровергнет сегодняшнюю истину, ничего страшного: мы признаем эти противоречия и объявим старые теории ложными. В то же время, если гипотеза приведет нас к успешным действиям, значит, она достаточно верна для того, чтобы Джеймс назвал ее «истиной» (к сожалению, на них не нашлось тогда Стивена Кольбера, чтобы предложить свой неологизм – truthiness[57]).
Эпистемология Джеймса, решительно отрицающая возможность существования души вне тела, была догматична в своем материализме: она держала дверь на замке, защищаясь от непрошеных новых истин.
Тук, тук, тук, откройтесь новым возможностям, важные академические персоны!
Более того, Джеймс защищал «волю к вере», особенно если речь шла о религии. Под этим он подразумевал наше «право верить во что угодно, что способно прельстить нашу волю». В то время как мы не имеем права верить тому, что не согласуется с известными нам фактами, если дело касается религии или свободы воли – когда известных фактов недостаточно, чтобы решить вопрос, – мы можем выбирать то, что кажется нам лучшим. Джеймс остроумно показал, как это работает, когда записал в своем дневнике: «Мой первый акт свободной воли будет верой в свободную волю».
Незабвенный МарксДжеймс традиционно делил философов на «жестких» (реалистов, прагматиков) и «мягких» (идеалистов). Идеалисты больше интересуются принципами, а не фактами, идеями, а не чувственной реальностью, они более сентиментальны, оптимистичны, религиозны и склонны верить в свободную волю. Реалисты больше интересуются конкретными фактами, а не принципами, больше доверяют чувственным данным, а не идеям, практичны, пессимистичны, не религиозны, они фаталисты и скептики. Представители каждого типа считают себя более совершенными: реалисты полагают, что идеалисты – сентиментальные придурки, в глазах идеалистов реалисты грубы и бессердечны. Джеймс полагал, что большинство из нас – смесь того и другого. Но ясно, что Джеймс не встречался с Граучо Марксом[58] (что было бы очень кстати).
Эксцентричный Граучо был совершенным реалистом. Однажды он с большой неохотой согласился присоединиться к группе друзей, направлявшейся к популярному голливудскому медиуму, услуги которого стоили очень дорого. Спирит ходил вокруг стола, вызывая покойных родственников, передавая от них сообщения, делая предсказания и конфиденциально отвечая на все вопросы. Через два часа спирит заявил:
– Мой ангел-посредник устал. Могу ответить еще только на один вопрос. Задавайте любой.
– Какой город является столицей Северной Дакоты? – спросил Граучо.
Но вернемся в XIX столетие, когда Общество психических исследований в Англии и его филиал в Америке, Американское общество психических исследований (оба существуют до сих пор), со страхом и волнением приступили к изучению спиритического мира – и не потому, что боялись привидений, а потому что была поставлена на карту их академическая репутация. Они отлично понимали, что в их же интересах максимально критически относиться к любому заявлению любого медиума.
Действительно, мадам Блаватская была разоблачена как мошенница, несмотря на то что долго сопротивлялась расследованию со стороны упомянутых обществ, заявляя, что ее опыты успешно осуществляются в построенном ею позолоченном храме в Мадрасе (Индия). Там будто бы стояли крошечные ящики, в которых внезапно появлялись «спиритические письма» от покойников. Но Ричард Ходжсон, австралиец, студент Британского колледжа, и Генри Сиджвик получили доступ к святыне и обнаружили ящики с двойным дном, через которые слуги мадам Блаватской передавали письма. Мадам Блаватская изготовляла поддельные письма от умерших. Она находила настоящие письма адресантов, написанные ими при жизни, вскрывала их над паром, собирая таким образом личную информацию, снова их запечатывала, затем, подделывая почерк покойников, писала «спиритические письма», изобилующие приватными сведениями. Таким образом, Блаватская предвосхитила бессмертные слова теоретика коммуникации Маршалла Маклюэна: The medium is the message («Само средство коммуникации есть сообщение»).
Наука, спиритизм и процветание
Чревовещатель в отчаянных поисках работы отправился к агенту. Но тот сказал, что, к сожалению, спрос на такие выступления невелик, поскольку и шоу-варьете уже непопулярны, и Эд Салливан[59] умер. Единственный совет, который он может дать, – тот же, который он дал другому клиенту-чревовещателю: начать бизнес со спиритическими сеансами.
Чревовещатель подумал, нашел в конце концов зал за хорошую цену и прибил дощечку. Первым клиентом оказалась скорбящая вдова. Она хотела поговорить со своим недавно усопшим мужем:
– Сколько это стóит?
– Так, за 50 долларов вы сможете задать ему любой вопрос, и он ответит «да» или «нет», соответственно, одним стуком по столу или двумя. За 150 долларов вы сможете задать ему любой вопрос, какой захотите, и он даст вам устный ответ. После чего вы платите мне лично 500 долларов, – сказал чревовещатель.
– За что? – спрашивает женщина.
– Ну, смотрите, вы можете задать ему любой вопрос, какой захотите, он будет отвечать вам устно, а я все это время буду пить воду, – отвечал чревовещатель.
Права покойников
Путаница в дискуссиях о спиритических сеансах возникает при любых обсуждениях мертвых респондентов. Почему они должны появляться по требованию? Как они планируют свои дела? Имеют ли право пользоваться «определителем номера» вызывающего?
Умер официант, длительное время проработавший в одном заведении. Его так любили, что несколько постоянных клиентов организовали в ресторане спиритический сеанс, чтобы войти с ним в контакт.
Все они в темноте держали руки на столе, а медиум взывал к покойному:
– Снарк Уизэрз! Я вызываю дух Снарка Уизэрза!
Тишина.
– Снарк Уизэрз! – выкликал медиум снова. – Я вызываю дух Снарка Уизэрза!
И опять тишина. Люди за столом забеспокоились. Чувствуя, что все идет недолжным образом, медиум завопил:
– Приказываю немедленно явиться духу Снарка Уизэрза!
И действительно над столом повисло привидение, в котором все признали образ своего умершего друга.
– Рад вас видеть! – сказал один из клиентов. – Однако почему вас так долго не было?
Задрав нос, призрак ответил:
– Это не мой столик!
Однако и Сиджвик, и Джеймс лелеяли надежду на то, что среди всех мошенников найдутся истинные медиумы, обладающие реальной способностью контактировать с мертвыми; предполагалось, что таковых 5 % (почему столько – не спрашивайте). Многообещающей считалась одна женщина-медиум, итальянка Эусапия Палладино, которая в состоянии транса испытывала сексуальное возбуждение и устраивалась на коленях у кого-нибудь из мужчин – участников сеанса (как в выражении The medium is the massage – «Медиум – это массаж»[60]).