– А получится?
– Не знаю, – честно признался я.
– Я, кажется, знаю, откуда мы будем снимать, – немного подумав, произнес Степа. – Есть один домик поблизости. С его крыши эти твои запасные пути с вагонами будут как на ладони.
– Отлично, – констатировал я. – Значит, задача такова: забраться незаметно на эту крышу, залечь и ждать, ничем себя не обнаруживая. Запастись терпением, поскольку все начнется не сразу. Если начнется, конечно, – добавил я и трижды сплюнул через левое плечо.
– Да начнется, Старый, не переживай, – попытался успокоить меня Степа. Но его попытка осталась только попыткой…
– А когда все начнется, – продолжил я, – снять все до мельчайших подробностей. Но – без крупных планов. Чтобы не фиксировать кадры на лицах бомжей. Снимаем так, как снимают массовку в кино. Ясно?
– Да, – коротко ответил Степа.
– Убраться вам с крыши надлежит так же незаметно. – Кажется, я начал успокаиваться. – Может, придется переждать, когда все закончится и уляжется. Или стемнеет. И уже потом сваливать. Словом, разберетесь на месте. Жду вас у себя дома…
В ответ Степа и Всеволод просто кивнули. Мол, все ясно…
– Ну а коли все ясно, – подвел я итог нашему совещанию, – тогда – вперед. Занимать исходные позиции.
Когда ребята ушли, я немного посидел и, надев свою обычную одежду, вышел из квартиры…
– Ты сегодня, Старый, уже не бомж? – Клим посмотрел на меня без малейшего удивления. Паша тоже не был обескуражен моим приличным внешним видом.
– Не бомж, – ответил я, потом добавил: – Слушай, разговор есть, – и мельком посмотрел на Пашу.
– Говори, говори, – сказал Клим. – У нас секретов друг от друга нет.
– Мне опять нужна твоя помощь.
– Завсегда пожалуйста, – только и произнес в ответ Клим.
– Отведи меня к Королю.
– Зачем? – спросил он, опять не очень удивившись.
– Надо, – уклончиво ответил я.
– Скажи, зачем, – продолжал настаивать Клим, – а то не исполню твою просьбу.
– Ну, хорошо, – согласился я и рассказал Климу и Паше о своем плане.
Какое-то время мы, все трое, сидели молча. Клим время от времени посматривал на меня, но вот о чем он думал, мне было совершенно неведомо. Наконец он снова заговорил:
– Я пошукал насчет приблудного, что ты просил. Есть один такой. Прибился к Ферапонту седьмого вечером. Точно, как ты к нам… Только он два дня, как уже не показывается…
– А каков он из себя, не спросил? – посмотрел я на Клима.
– Спросил, – ответил он. – Неприметный такой. И опасный…
– Опасный?
– Да, так Ферапонт сказал.
Скорее всего, это и был тот самый киллер, что так ловко орудует ножом. Тот самый человек в сером костюме, что следил за мной, приходил вместе с человеком в песочном пуловере и убил бы и меня, если бы тот, в пуловере, отдал ему такое приказание…
– Спасибо, Клим. Ну, так что? Как тебе моя затея?
– Неплохая, – только и ответил Клим.
– А ты что думаешь? – посмотрел я на Пашу.
– Я, как Клим, – коротко бросил тот.
– Опасно только это, – произнес я. – Для многих все может плохо закончиться.
– Ты имеешь в виду, что ножом по горлу – и в колодец? – криво ухмыльнувшись, посмотрел на меня Клим.
– Да, что-то в этом роде, – кивнул я. – Если акция получится не массовая…
– Ну, перышки и у нас найдутся, – произнес Паша и неожиданно для меня вытащил откуда-то из-за пояса добротный откидывающийся нож.
Я немного помолчал. Потом снова спросил:
– Ну, так что, отведешь меня к Королю?
– Пошли, – сказал Клим и поднялся с места. – Ну, что сидишь?
Король глянул на меня лишь мельком. Но этого взгляда, по всему видать, ему было достаточно, чтобы составить обо мне свое мнение.
– Чё ты хочешь? – спросил он, когда Клим сказал ему, что привел меня по моей просьбе.
– Поговорить, – ответил я.
– Говори, – снисходительно разрешил Король и устроился поудобнее на продавленном диване. Закут, где находилась его резиденция, был в одном из заброшенных складов. Окна здесь были целы, имелась нормальная дверь, деревянные полы, печка-буржуйка и даже изъеденный молью ковер в изголовье дивана.
– У меня предложение к вам, – начал я и замолчал, выразительно глянув на здоровенного детину в черной майке, на которой было написано: «На земле с 1981».
– Говори, – повторил Король.
Я посмотрел в глаза королю бомжей. Они у него были холодные и не выражали ничего, кроме полного безразличия. Даже искорки любопытства я в них, как ни вглядывался, не заметил. Это меня немного насторожило, но отступать было уже некуда. Надлежало просто продолжать начатое…
– На запасных путях к западу от здания вокзала, на третьей линии за товарным составом без тепловоза и пассажирскими вагонами, негодными к эксплуатации, стоят четыре товарных вагона, сцепленных друг с другом. В этих вагонах, по самым скромным подсчетам, находится от двадцати до тридцати миллиардов евро. Вагоны никем не охраняются, наверное, для того, чтобы не привлекать внимания. Но за ними кто-то присматривает, и те, кто побывал в вагонах и поживился деньгами или просто подходил и заглядывал внутрь, мертвы: Виталик, Михей, Любка из Краснодара, Космос, старший участковый уполномоченный капитан полиции Лакшин. Но мертвы не все…
– А кто жив? – посмотрел на меня Король своими ничего не выражающими глазами.
– Жив Сэр, – ответил я. – А еще…
– Ему все равно недолго осталось, – перебил меня Король, но я пропустил это замечание мимо ушей и закончил свою фразу:
– …а еще жив я. И жить мне – я на это определенно рассчитываю – осталось еще лет сорок – сорок пять…
– Что ты хочешь этим сказать? – слегка удивленно произнес Король.
– Я хочу сказать, что после посещения этих вагонов можно выжить, – четко ответил я.
– Ты тоже был в этом вагоне?
– Был.
– И много взял? – Теперь в голосе Короля сквозило любопытство, что было уже хорошо.
– Ничего не взял и крепко о том сожалею…
– И чё ты хочешь?
– Хочу исправить свою ошибку, – ответил я. – С вашей помощью…
Король посмотрел на детину в черной майке, потом повернул лицо ко мне и протянул:
– Видал?.. Это как?
– Вы организовываете массовый захват вагонов, вернее, того, что в них находится. Все равно они ничьи, коли хозяев нет. За ними, конечно, присматривают, но это один или два человека. Они ничего не смогут сделать с сотней бомжей. Да и запомнить в лицо они такое количество людей не смогут. Так что после такой акции выжить вполне возможно. И уж точно – обогатиться. Если с умом, то на всю оставшуюся жизнь хватит. Но надо, чтобы бомжей было как можно больше… Надо собрать всех, в том числе и с прилегающих к вокзалу территорий. Вы сможете это сделать?
– А что делать с деньгами? – удивленно спросил Король, глаза которого уже не выражали холодность и безразличие.
– Как что? – в свою очередь, удивился я. – Забрать себе… И свалить отсюда в более теплые во всех смыслах места. Ну, или спрятать деньги в надежных схронах и пользоваться ими по своему усмотрению и в свое удовольствие всю оставшуюся жизнь…
– С хорошими бабками лучше свалить, Король, – раздался голос детины в черной майке.
– Помолчи покуда, Геша, – задумчиво произнес Король, глядя на меня в упор. – Клим представил мне тебя как человека, которому можно верить…
– Он правильно сказал, – констатировал я, не пряча глаза от Короля.
– А еще он поручился за тебя, – продолжил Король, пропустив мою предыдущую фразу мимо ушей. – И если что не так, он ответит головой. Тебе это понятно?
– Понятно. Подставлять я никого не собираюсь. И ни на кого не работаю, если тебя это интересует, – перешел и я на «ты». – Я сам по себе…
– И какая выгода тебе от этого кипишу? – поинтересовался Король.
– Я же сказал: хочу немного денег. А если получится, то много…
– Это понятно, деньги все хотят. А что еще? Нутром чую, чего-то не договариваешь. – Глаза Короля буквально буравили мои, и его взгляд проникал прямо в глубь черепа.
– Этой акцией я, а вернее, мы сорвем планы врагов России и тем самым спасем ее от дальнейшего развала. А может, спасем и весь мир.
– Эк, куда хватил! А ты, видать, шутник.
– Я не шучу.
– Бомжи, спасающие мир, хм, в этом что-то есть, – поднял брови Король. – Значит, ты это серьезно?
– Абсолютно, – заверил я. И, видя, что король бомжей менжуется, добавил самый веский аргумент: – Да и чего вы теряете? Эту жизнь на задворках? У тебя, может, она и получше, чем у других, а все равно хреновая…
– Ну, что ты мортуешь[24], Геш? – обернулся Король к детине в черной майке с надписью «На земле с 1981».
– Ну, а чё мы и правда теряем, Король? – резонно заметил Геша. – Да и где наша не пропадала!
– Добро, – посмотрел на меня Король. – Только надо сделать все скоренько, чтобы легавые не прочухали и застав не понаставили. – Он почесал в затылке. – Геша… Давай, собери-ка мне всех старшаков для базару. А сам хлявай[25] до жохов[26]. Пусть тоже сюда намыливаются с котомками. Ну а ты, – Король снова пристально глянул мне в глаза, – пойдешь с нами…
– Добро, – посмотрел на меня Король. – Только надо сделать все скоренько, чтобы легавые не прочухали и застав не понаставили. – Он почесал в затылке. – Геша… Давай, собери-ка мне всех старшаков для базару. А сам хлявай[25] до жохов[26]. Пусть тоже сюда намыливаются с котомками. Ну а ты, – Король снова пристально глянул мне в глаза, – пойдешь с нами…
– Согласен… – кивнул я.
Старшаки – старшие групп бомжей, пришли неожиданно скоро. Наверное, не прошло и четверти часа, как вокруг Короля собралось не менее трех десятков человек.
Король был немногословен. Он сказал, чтобы старшаки собрали всех своих бомжей, причем с котомками, и без промедления двинули их к известным четырем вагонам, приближаться к которым до этого им, Королем, было категорически не велено. А теперь-де он велит всем своим подданным вскрыть оставшиеся три вагона и вычистить их, включая вскрытый вагон, от европейской валюты. Во время разговора Клим и Гришка-пройдоха бросали на меня косые взгляды, понимая, что именно я, а не Король, являюсь идейным вдохновителем намечающейся акции. А я сидел на стареньком диване, скромно потупившись и гадая, готовы ли Степа и Всеволод к тому, что сейчас начнется…
Все началось минут через двадцать. Толпы бомжей с сумками, котомками, рюкзаками, мешками кинулись к четырем товарным вагонам, что стояли за ржавыми пассажирскими вагонами, которым давно пора было на переплавку. Три до сих пор нетронутых вагона вскрыли мгновенно. Они, как и предполагалось, тоже едва ли не под самую крышу были наполнены кубами с пачками евро под толстой полиэтиленовой пленкой. А бомжей у вагонов все прибывало и прибывало, несмотря на то что первые, кто успел к вагонам, набив сумки и баулы пачками евро, отваливали в сторону и словно растворялись в воздухе.
Вслед за бомжами к вагонам потянулись служащие вокзала, рабочие, даже пассажиры, поскольку весть, что на запасных путях валяются бесхозные евро, распространилась по станции и вокзалу с невероятной быстротой. Несколько полицейских, что объявились у вагонов и пытались как-то помешать творящемуся безобразию (так будет написано впоследствии в одной из полицейских сводок), были вжаты в толпу, внесены в вагоны и также получили доступ к пачкам евро, чем и не преминули воспользоваться.
Зрелище было не просто примечательным, а феерическим. Я никогда не забуду лица одной пожилой женщины, наверное, служащей вокзала, которая буквально вывалилась из вагона с набитыми под блузку, бюстгальтер, юбку и колготки пачками евро. Глаза ее были круглыми и удивленными, как у любопытной кошки, а на лице застыла блаженная улыбка человека, познавшего наконец, что такое настоящее счастье. Впрочем, лица прочих действующих лиц акции были примерно такими же…
Два мешка из-под картошки, полные пачек евро, вынес из вагона Геша. Предназначались они для Короля и самого Геши. Ну а я набил пачками евро целлофановый пакет, который всегда носил в заднем кармане джинсов.
– Все, надо валить отсюда, покуда ОМОН не нарисовался, – сказал Король, взвалив один мешок себе на плечо, и потопал прочь. За ним заторопился Геша также с мешком на плече. Отойдя на несколько шагов, Король обернулся в мою сторону: – А ты молодчик. Если свидеться больше не придется, благодарю. Нет, – он ухмыльнулся и посмотрел на меня совсем не холодными глазами: – Спасибо.
Я кивнул в ответ. Несколько мгновений, и Король с Гешей пропали из виду. Умеют эти ребята вот так мгновенно исчезать…
Я потопал тоже. Возле четырех товарных вагонов, как листья осенью, валялись зеленоватые сотенные купюры евро. Их собирали мальчишки и медлительные от голода и недосыпания бомжи-«китайцы». Когда подоспел ОМОН, акция уже была на излете, а главные действующие лица с сумками и баулами попрятались так, что даже с собаками их было не разыскать. Словом, все получилось, как и было задумано…
Степа с Всеволодом пришли уже ближе к вечеру. Лица у них были усталые, но довольные.
– Все сняли? – не стал я тянуть кота за известные природные причиндалы.
– Все! – выдохнул Степа.
– И как ОМОН пришел?
– И как ОМОН пришел, тоже.
– Эксцессов никаких не было? – поинтересовался я.
– Нет, – ответил Степа слишком бодро, что меня, конечно, озадачило и ввело в сомнение относительно правдивости его слов.
– А если точнее?
– Да так, по мелочи, – как бы мимоходом, произнес Степа.
– Говорите, – приказал я.
– Ну, у нас камеру чуть не отобрали. Двое каких-то, в штатском.
– Они представились? – быстро спросил я.
– Нет, – ответил Степа.
– Это хорошо. И что дальше?
– Дальше подключился Всеволод, – нехотя продолжил Степа. – И камера осталась у нас.
– А те двое, которые в штатском? – усмехнувшись, спросил я.
– Они вскоре отстали от нас, – неопределенно ответил мой оператор.
– Потому что прилегли отдохнуть? – догадался я. Впрочем, тут и догадываться было нечего: Всеволод просто приложился к гражданам в штатском своим кулачищем, и те вынуждены были прилечь.
Ясно.
Ситуация не очень хорошая, но не безысходная.
– Они узнали, откуда вы? – снова спросил я.
– Да они ничего и не спрашивали, – усмехнулся Степа. – А на нас, что мы из телеканала «Авокадо», не написано…
– Хорошо, – кивнул я. – Если заварится какая буча, говорите так: снимали новостную передачу, тут подошли двое из братвы и стали отбирать камеру. Камера дорогая, собственность телекомпании, поэтому стали ее отстаивать. Они, мол, на нас с кулаками. И Всеволод, которому как раз вменено оберегать имущество телекомпании, начал отбиваться. Ну и отбился, так сказать… – Я усмехнулся, но быстро стер улыбку: – А вообще, откуда они взялись? Я же сказал: выждать время, не торопиться и уходить с точки съемки, когда все уляжется-успокоится…
– Так все и успокоилось, – ответил Степа вполне искренне. Впрочем, и так было видно, что он не врет. – Мы на всякий случай еще минут двадцать накинули, после того как все улеглось, и пошли. А эти двое будто из-под земли выросли…
– Ладно, выкрутимся, не впервой, – завершил я эту часть разговора, которую определил для себя официальной. Пора было приступать к части неофициальной…
Я встал, принес из прихожей пузатенький пакет и небрежным движением высыпал содержимое пакета на журнальный столик. Послышался протяжный свист…
Это свистнул Всеволод. Что означало для него не менее чем нахождение на пике эмоционального экстаза.
– Это что? – сглотнул Степа и уставился на меня немигающим взором.
– А ты не видишь? Это деньги. Валюта. Евро. Мани. Бабло. Бабки… Называй как хочешь! Эти фантики имеют множество названий.
– Это-то я вижу. А откуда?
– Оттуда! – Я посмотрел на Степу, как смотрят нормальные люди на людей не очень нормальных. – Из тех вагонов, откуда же еще! Это крохотная часть денег, конфискованных у акул мирового империализма. Им во вред, так сказать, а нам во благо…
С этими словами я разделил горку на три равные части. Каждому из нас досталось по шестнадцать пачек.
– Это сколько же будет? – спросил вконец ошалелый Степа.
– Считай сам: в пачке сто купюр достоинством в сто евро, – начал я. – Значит, в одной пачке…
Степа молчал. За него ответил Всеволод:
– Десять тысяч евро.
– Правильно, – констатировал я. – А если в одной пачке десять тысяч евро, то сколько евро в шестнадцати пачках?
Степа только сморгнул.
– Сто шестьдесят тысяч евро, – снова ответил Всеволод.
– Пра-а-авильно, – протянул я. – В переводе на рубли, принимая, грубо говоря, евро за сорок пять рублей, сто шестьдесят тысяч евро, это…
– Семь миллионов двести тысяч рублей, – закончил за меня тот же Всеволод.
– Правильно, Сева, – кивнул я для убедительности головой. – Поздравляю тебя, Степа, – слегка толкнул я оператора в бок. – Ты теперь миллионер. Только у меня одно условие.
– Какое? – быстро спросил Всеволод.
– Вернее, два условия, – поправился я.
– Какие? – спросил уже Степа, начавший приходить в себя. – Для тебя – все что угодно.
– Первое: вы не говорите, откуда у вас появились эти деньги…
– Ну, это само собой, – усмехнулся Всеволод.
– И второе условие: вы не тратите эти деньги на приобретение дорогих автомобилей, золота-бриллиантов и прочего барахла, иначе это просто бросится всем в глаза. Никаких крупных трат, по крайней мере, в течение текущего года. Тогда не придется соблюдать первое условие, поскольку про деньги вас никто и не спросит… Договорились? – обвел я взглядом обоих.
– Да, – ответил Всеволод.
Я посмотрел на оператора-миллионера…
– Да, конечно, – сказал тот.
– Тогда на этом все, – завершил я нашу встречу. – Вы припрячьте деньги и дуйте на базу. Степа, с тобой мы встречаемся в монтажной. Мы должны собрать сюжет об экспроприации бомжами и нищими четырех вагонов с евро для вечернего выпуска новостей…