Я очень торопилась и несколько раз споткнулась, а один раз почти упала, поскользнувшись, но все же ухитрилась сохранить равновесие. Я продолжала бежать, отбросив с лица мокрые волосы, стараясь сохранить равномерность дыхания, и все время спрашивала себя: почему же я никогда не прислушивалась к предупреждениям Уилфа о непредсказуемости погоды на болотах?
Позже, когда Диана спрашивала меня, что случилось, я не могла ей объяснить, потому что не имею ни малейшего представления, каким образом я упала. Но я упала. Совершенно неожиданно я растянулась на вершине склона и, прежде чем успела остановиться, соскользнула и покатилась вниз по крутому склону.
В конце концов я остановилась в канаве и лежала там несколько минут, задыхаясь и хватая воздух. Я была без сил и чувствовала себя избитой, после того как проделала такой длинный спуск.
С трудом приняв сидячее положение, я откинула мокрые волосы за уши и попыталась встать. Я поняла, что либо вывихнула ногу, либо растянула связки; я не думала, что сломала ее. Я доползла до камня, торчавшего с одной стороны канавы. Ухватившись за выступавший камень, я постаралась встать на ноги, но обнаружила, что мне трудно стоять, а не то что идти.
Гром и молния снова раскололи небо, а дождь полил с новой силой. Не зная, что мне делать, я решила, что умнее всего будет укрыться здесь, под камнем, пока не стихнет дождь. Только тогда я смогу попытаться добраться до Килгрэм-Чейза.
Скальная порода, образовывая естественный навес, защищала меня от дождя — припав к земле, мне удалось протиснуться под выступ; там было сравнительно сухо. Я попыталась выжать волосы руками, а затем то же самое проделала с низом своих брюк. Мягкие кожаные туфли промокли насквозь и были покрыты грязью, как и вся остальная одежда.
К моему отчаянию, дождь продолжал идти, низвергаясь потоками, а молнии словно висели в воздухе, не прекращаясь ни на минуту. Дрожа от холода, я начала стучать зубами. Я прижалась к задней стене ниши, моля о том, чтобы буря закончилась так же быстро, как и началась.
Но она не прекращалась, и с каждой минутой становилось все темнее. Уже едва было видно голубое небо, гром гремел без остановки; подул сильный ветер. Из своего укрытия я могла видеть только раскачивающиеся деревья высоко надо мной.
Я сидела под скалой уже два часа, дрожа от холода и пытаясь сохранять спокойствие. Свет стал меркнуть, и я испугалась, что темнота застанет меня здесь. Даже когда дождь прекратился, я понимала, что не смогу дохромать или доскакать до дома.
Я закоченела, ноги мои онемели от неудобной позы; я перевернулась, вытянула ноги и легла вдоль расщелины. Так было немного удобнее, но не слишком.
Время от времени бежавшие по небу облака освобождали клочок неба, и я увидела полоску серого неба. Затем картина неожиданно изменилась и от края горизонта начал расходиться странный белый свет, пронизывающий темные облака светящимся ореолом.
Небо казалось странным, почти зловещим, но все равно оно было прекрасным. Свет стал ярче, резче, и у меня захватило дух. Зловещий или нет, но он был волшебным.
Когда я так лежала и глядела в это светящееся небо, пытаясь не паниковать, я услышала его голос. Голос Эндрю: «Мэл».
Он был ясный, раздавался где-то поблизости, так близко, что я повернулась. Я снова услышала свое имя:
— Мэл!
— Я здесь, — ответила я почти сама себе.
— Не бойся. С тобой будет все в порядке. Теперь послушай меня. Ты должна быть сильной и смелой. Пока ты жива, ты хранишь память обо мне в своем сердце — я буду жить в тебе. И Джейми с Лиссой будут жить в тебе. Мы за тобой наблюдаем, Мэл. А теперь тебе надо действовать. Собраться с силами. Ты должна продолжать жить. Иди в будущее.
— Эндрю, — сказала я, беспокойно оглядываясь. — Ты здесь? Не покидай меня, не уходи.
— Я всегда с тобой, любимая. Помни об этом.
Гром и молнии прекратились.
Я снова огляделась вокруг. Я была одна.
Дождь неожиданно перестал. Яркий свет, льющийся из-за туч, постепенно слабел и бледнел, и грозовые тучи мчались по небу прочь. Надо мной показался голубой клочок неба.
Я закрыла глаза и задумалась.
Говорил ли Эндрю со мной? Или все это было моей фантазией? Должно быть, воображение снова сыграло со мной шутку.
— Она никогда не обращала внимания на мои предупреждения, миссис Эндрю, — ворчал Уилф. — Я всегда говорил ей, чтобы она не ходила на эти болота, Джо. Я всегда ей это говорил. Там опасно.
— Давай постараемся ее найти, — перебил его Джо. — Хватит болтать.
Когда я услышала их голоса совсем близко, мне удалось подняться на колени.
— Помогите! — слабо закричала я. — Помогите! Я здесь внизу! Джо! Уилф!
— Это миссис Эндрю зовет вас, Джо! — возбужденно закричал Уилф. — Она свалилась в эту канаву, готов спорить. Давай, Джо.
Через мгновение Уилф и Джо смотрели вниз на меня, и на их усталых и мокрых лицах читалось явное облегчение.
— Что такое с вами случилось, миссис Эндрю? — вскричал Джо, спускаясь в канаву.
— Я упала, скатилась вниз по склону и остановилась здесь. Я повредила лодыжку, — объяснила я. — Не уверена, что могу хорошо ходить. Думаю, что могу только прыгать или хромать.
— Не беспокойтесь, мы в один миг доставим вас домой, — сказал Джо. — Теперь надо идти. Наденьте теплую куртку, вы согреетесь. Боже мой, вы бледная как мел, и должно быть, вы окоченели. Вы дрожите как лист.
— Я вас предупреждал заранее, миссис Эндрю, — сказал Уилф. — Но вы никогда не обращали внимания.
— Простите меня, Уилф: мне стоило вас послушаться. Вы были правы, что погода в болотах непредсказуема.
— Да, Господи помилуй. Много несчастных потерялось в этих болотах: их находили, когда уже было поздно. Мертвыми, без признаков жизни, — произнес Уилф трагическим тоном.
— Хватит, Уилф, — сказал Джо. — А теперь, миссис Эндрю, обхватите мою шею рукой, и посмотрим, смогу ли я вытащить вас из этой канавы.
32
Джо и Уилф с горем пополам частью привели, частью принесли меня обратно домой.
Мы двигались медленно из-за лодыжки; я чувствовала себя разбитой, промерзшей до костей, и у меня убийственно болела голова. Но наконец дождь прекратился, и ветер значительно уменьшился.
Когда мы, в конце концов, прибыли в Килгрэм-Чейз, Парки, Хилари и ее муж Бен ждали нас в кухне; лица у всех были встревожены.
— О Господи, миссис Эндрю, что с вами случилось? — закричала Парки. — Так вы поранились?
— Вывихнула лодыжку, — ответил Джо.
— У меня все в порядке, Парки, — ободрила я ее, хотя в данный момент так не думала.
— Нашли ее около той пустоши, она свалилась в канаву, — сказал Уилф. — А я…
— Могло быть хуже! — воскликнула Хилари, резко обрывая его. С внезапной решительностью она продолжала:
— Не будем же мы стоять здесь и болтать. А сейчас, миссис Эндрю, мы отведем вас наверх — вы должны снять мокрую одежду. Горячая ванна — вот что вам нужно, и что-нибудь горячее внутрь.
Хилари подошла ко мне, обхватила меня рукой за талию и помогла пройти через кухню.
— Я позвоню доктору Гордону, попрошу его прийти, хорошо? — сказал Бен, глядя на Хилари.
— Да, это было бы лучше всего, — ответила она.
— Со мной все хорошо, честно, — произнесла я. — Мне просто холодно, очень холодно, горячая ванна мне поможет.
— Я думаю, пусть доктор посмотрит вашу лодыжку. Лучше перестраховаться, — сказал Джо, когда мы вышли в коридор.
Я услышала, как Парки сказала:
— Я поставлю чайник.
— Нет, мать, этой девушке нужна хорошая доза шотландского виски, а не чай, — возразил Джо.
Хилари обхватила меня еще крепче, когда мы начали подниматься по лестнице.
— Вы сможете подняться? — спросила она обеспокоенно.
Я кивнула.
Приведя меня в спальню, она пошла напускать ванну.
Я скинула грязную одежду, бросила ее на пол и накинула халат. Хромая, пошла в ванную комнату.
Хилари взглянула на меня, когда я пошла, и спросила:
— Насыпать соли «Эпсом» в ванну? Она утоляет боль и лечит ссадины.
— Да, это хорошая мысль, — сказала я, садясь на скамейку около ванны.
— Я вернусь через пять минут с чаем и виски. — Хилари направилась к двери. — Я оставлю их в спальне для вас. Да, а на поднос положу аспирин.
— Спасибо, Хилари. Спасибо за все.
— На здоровье, — пробормотала она и закрыла за собой дверь.
Я долго сидела в горячей ванне, наслаждаясь теплой водой и чувствуя, как я оттаиваю. Соль «Эпсом» очень хорошо подействовала на мое избитое тело и пораненную лодыжку; хотя она и была вывихнута, теперь я была уверена, что перелома нет.
Было совершенно очевидно, что мне повезло. Когда я уходила на прогулку сегодняшним утром, я никому не сказала, что собираюсь идти, и только совсем случайно увидела Уилфа во фруктовом саду, когда проходила мимо. Он помахал мне рукой, я помахала в ответ, а затем направилась по дорожке в лес. Когда началась буря, а я все не возвращалась, то именно он забил тревогу. Я испытывала чувство вины, когда думала о том, как его обычно характеризовал Эндрю — «тупица».
Эндрю…
Я закрыла глаза, сосредоточившись, пытаясь восстановить образ мужа перед своим внутренним взором.
Действительно ли он разговаривал со мной сегодня во время грозы? Замерзшая, с больной ногой, испуганная, что меня не найдут до наступления ночи, что я потеряюсь в болотах, возможно, я просто вообразила себе это? Может быть, я просто вызвала его в моем воображении, чтобы успокоиться?
Я не знаю. Так же, как не знаю, снилось ли мне, что Лисса спала у меня на руках несколько месяцев тому назад в «Индейских лужайках».
Существует ли жизнь после жизни? Безусловно, различные религии тысячи лет учат, что существует. А если существует жизнь после жизни, то должны существовать и привидения, духи усопших, возвращающиеся в эту физическую область с разными целями. Может быть, чтобы утешить и успокоить своих любимых, которые остались горевать в другом мире? Появиться в роли ангелов-спасителей?
Внезапно я вспомнила о книжке, виденной мною на днях в библиотеке. Она была посвящена ангелам и привидениям; тогда я быстро ее пролистала. Надо будет попозже снова в нее заглянуть.
— Вам очень повезло, миссис Кесуик, — сказал доктор Гордон, убирая стетоскоп обратно в сумку. — Действительно, очень повезло.
— Я это понимаю, — ответила я. — Я бы могла что-нибудь сломать, а не просто вывихнуть лодыжку.
— Совершенно верно. Но я имею в виду и другое. Вам повезло, что вы не пострадали от переохлаждения. Вы пробыли на улице во время всей этой жуткой бури около двух часов, а температура человеческого тела очень быстро понижается при таком похолодании в воздухе. А если происходит переохлаждение, то это может привести к серьезным заболеваниям.
— Но с миссис Эндрю все в порядке, не так ли? — спросила Хилари с явным участием.
— Да, у нее все в порядке. — Он посмотрел на Хилари, потом снова на меня. — У вас нормальная температура, и не похоже, чтобы вам был причинен большой вред. Даже вывих не очень серьезный. Через пару дней все придет в норму. Но вы обязательно должны перебинтовать лодыжку.
— Хорошо, доктор, спасибо, что вы пришли.
— Я был рад прийти на помощь, и если у вас появятся какие-нибудь затруднения, не колеблясь вызывайте меня.
— Хорошо. Спасибо, доктор Гордон.
— До свидания, миссис Кесуик.
— До свидания.
Хилари вскочила.
— Я провожу вас, доктор. — Она поспешила за ним. Обернувшись ко мне от двери, она спросила: — Вам что-нибудь еще нужно, миссис Эндрю? Может, мне прийти попозже и помочь вам одеться?
— Спасибо, Хилари, очень мило с вашей стороны, но я справлюсь сама.
Оставшись одна, я сняла халат, надела на себя серые фланелевые брюки, золотисто-коричневую шелковую рубашку и подходящий по цвету шерстяной жакет. Усевшись на скамеечку у подножия кровати, я надела пару белых шерстяных носков и сунула ноги в мягкие замшевые мокасины.
Взяв принесенную Парки трость, я поскакала из спальни, потом через прихожую, спустилась по лестнице, ступая очень осторожно.
За последние четыре месяца пребывания в Килгрэм-Чейзе библиотека стала моим излюбленным местом, и, зная это, Джо включил там лампы и разжег камин заранее, когда у меня еще был доктор.
Хотя стоял май, большой каменный дом остывал за ночь, особенно эта комната с высоким потолком и чрезмерно увеличенными пропорциями. Горящий в камине огонь и тепло от ламп создавали радостную атмосферу в этот дождливый вечер.
Найдя книгу об ангелах и привидениях, я подошла к камину и села в кресло с высокой спинкой. Я просмотрю ее в ожидании Дианы. Вместо того чтобы приехать, как обычно, завтра, она приедет сегодня, чтобы мы смогли вместе провести этот вечер; она не смогла бы оставить меня одну в мой день рождения. Она должна была уже через час быть здесь, и я была этому рада.
Воспоминания о моем последнем дне рождения пришли мне на память, и я не могла не отметить, какая я была счастливая. Мама устроила в мою честь ранний обед у себя, и мы пришли туда все вместе: Эндрю, я, Лисса, Джейми и Сэра. Вначале было шампанское, а потом сладкий пирог на десерт, и близнецы запели «Счастливого дня рождения!» для меня. Эндрю подарил мне жемчужные серьги; близнецы нарисовали особые открытки для меня и накопили денег на красивый шелковый шарф.
У меня сжало горло, и я почувствовала, что к глазам подступают слезы, когда я погрузилась в эти воспоминания. Я отогнала их, взяла себя в руки, снова села в кресло и закрыла глаза. Постепенно острое ощущение утраты отступило.
Я принялась листать книгу об ангелах и привидениях и вскоре нашла раздел, который искала.
Я прочитала, что ангелы считались божественными посланниками, что они приносили только хорошие новости и помогали тому, кто в них нуждался. Люди, которые видели их, утверждают, что от них исходит доброта и тепло и вокруг них образуется свет, что часто они имеют яркий облик и от них исходит особое сияние.
Люди, опрошенные составителями книги, говорили, что когда они видели ангела или сразу нескольких ангелов, на них нисходила радость, они испытывали счастье; некоторые говорили, что на них нападал внезапный радостный смех.
Затем шел раздел о привидениях, и я прочитала, что это были духи умерших, они принимали свой собственный вид, когда материализовались. Мысль о существовании привидений, по-видимому, была свойственна каждой культуре, существовала в каждой стране, и рассказы большинства людей, описывавших их, совпадают. Они были окутаны туманом, дымом, прозрачны и плыли по воздуху.
Обычно привидения приходят, чтобы помочь тем, кого любят, — так утверждалось в этой книге. Они приносили послания, полные любви и надежды, и часто материализовались для того, чтобы сказать живущим, что все в порядке. По всей видимости, привидения были привязаны к физическому миру, нашему миру, своей тоской о тех, кого они там оставили.
В книге говорилось также, что бывают плохие привидения, злые духи, которые могут навредить и которые иногда демонически овладевают человеком. Я стала читать о позиции католической церкви в этом вопросе и о том, как священники изгоняли злых духов. Я нашла это немного пугающим и закрыла книгу. Я не хотела ничего знать о злых духах. Я испытала столько зла, что хватит до конца жизни.
Поставив книгу на полку, я села перед большим окном, глядя на болота. В этот сумеречный час свет был странно голубым; все было умыто дождем и выглядело замечательно, и по мне пробежала дрожь, когда я подумала о том, что я могла бы остаться на улице в такую погоду.
И все же, как ни любопытно, я была ближе к Эндрю там, во время бури, ближе, чем всегда, в какой-то момент я почувствовала его присутствие очень остро.
Было бы это оттого, что он всегда любил бурю? Потому что он всегда стремился на улицу в бурю, когда был мальчиком, хотел слиться со своими предками, которые скакали на конях в бой с врагом?
Я невольно улыбнулась, думая о нем с огромной любовью. Мое сердце было полно им. Неожиданно на меня снизошло чувство глубокого спокойствия. Оно окутывало меня, пронизывало все мое существо. Это было такое спокойствие, о котором я давно уже забыла.
Я долго сидела, глядя в окно и думая о том, что мне сегодня сказал Эндрю. Мой день рождения. Может быть, он разговаривал со мной потому, что сегодня был мой день рождения?
Я вздохнула про себя. Я все еще не была полностью уверена в том, что случившееся здесь сегодня днем было реальностью. Возможно, его голос звучал внутри меня, вызванный в моем воображении тоской по Эндрю.
— Твое здоровье, дорогая, — Диана дотронулась своим бокалом с белым вином до моего. — Я рада, что ты здесь. Я рада, что мы можем вместе провести день твоего рождения.
— Я тоже, Диана.
Поставив свой бокал на кофейный столик, она достала маленький сверток в подарочной обертке, который принесла с собой в библиотеку минуту тому назад. Протянув его мне с улыбкой, она сказала:
— Это для тебя, прими вместе с моей любовью.
— Спасибо, — ответила я, беря сверток и разворачивая его.
Маленькая кожаная коробочка, лежавшая у меня на ладони, была потертой, немного поцарапанной с одной стороны, и когда я ее открыла, я издала негромкий возглас. На черном бархате лежала античная камея, одна из самых изысканных, которую я когда-либо видела.
— Это прекрасная вещь, Диана, спасибо вам большое.
Поднявшись, я подошла к дивану и поцеловала ее в щеку, а затем приколола камею на отворот моего жакета.
— Моя свекровь подарила мне ее много лет тому назад на один из моих дней рождения, — пояснила Диана. — Я думаю, что это хорошая мысль — передать ее тебе, поскольку это фамильная драгоценность семейства Кесуиков.
— Вы всегда обо мне думаете, заботитесь, — пробормотала я, возвращаясь в свое кресло и снова усаживаясь. — Вы меня балуете.
— Я хочу с тобой поговорить еще кое о чем, — продолжала Диана. — А сейчас самое подходящее время для этого.