Чух!
И водитель уронил голову на баранку…
Это уже повеселее будет. Даже много прибавил…
Чух! Сидевший рядом с ним полицай раскинул мозгами по кабине…
Потерявший управление грузовик повело вбок, и он ткнулся носом в кювет. Мотор заглох.
Из кузова стали с криками выпрыгивать полицаи.
Чух! Чух!
У рослого парня с винтовкой вдруг подломились ноги. Из враз ослабевших рук выпало оружие. Он быстро-быстро засеменил ногами, смещаясь вбок, словно бы бежал по кругу… Не добежал… Минус три.
С ехавших следом повозок посыпались горохом возницы. Кинулись к кювету. Но добежать до него было суждено не всем. Минус четыре.
Остальные залегли в нем, повысовывав в разные стороны стволы. Но пока не стреляли. Видимо, нападение было слишком уж неожиданным. Выстрелов не слышно, до леса еще около сотни метров. А поле было пустым, куда ни глянь…
Молчим? Лежим и не стреляем? Хорошо, я тоже обождать могу… Пока винтовку перезарядим, почти десяток патронов я уже пожег… А хороший у покойного снайпера глушак оказался…
Прошло минут пять. Засевшие в канаве полицаи не подавали признаков жизни. Им там туалетная бумага еще не требуется? Ну-ка… У гауптмана, хвала его жадности, неплохой бинокль отыскался. Хоть что-то полезное с него поимею. Есть еще, правда, его бумаги, в придачу к голове. Ну, так это не мне, это пускай с ним разведка побалакает. А вот бинокль… это мое, не отдам!
Так… вот они, голубчики… Вертят головами, ищут стрелявшего. Ну-ну… Эдак вы тут и до утра просидеть можете. Ага, вот этот пополз. Куда? Неужто к лесу? Ну, это уж явное неуважение! Я тут что, совсем слепой сижу?
Первые две пули взбили фонтанчики земли около ползуна. Он начал было приподниматься, чтобы рвануть назад, но не успел… Минус пять. С поля заполошно откликнулся автомат. Его вразнобой поддержали винтовки. Пули бессмысленно просвистели где-то в лесу. Да ради бога! Таким макаром можете хоть до утра стрелять… Если патронов хватит, конечно…
Что-то вы там больно комфортно устроились. Ну не наглость ли? Перезарядив винтовку, я всадил несколько зажигательных пуль в грузовик. Старался попасть ему в бензобак и, похоже, в этом преуспел. Автомашина вспыхнула разом вся, будто была сделана из бумаги.
Сидевшим в кювете это сильно не понравилось, и они поползли в сторону. Этого я и ждал. Кювет в этом месте был чуток мельче или дорога в мою сторону наклонялась, не знаю. Но одного полицая я зацепил. Крик его был слышен даже в лесу. Куда же это я ему влепил-то?
На этот раз пальба продолжалась чуть дольше. Но с тем же эффектом. Сколько их там всего осталось? Чуть более десятка? Может быть…
Однако пора мне позицию менять. Я же ведь не просто так грузовик и подводы именно здесь остановил. Кювет в этом месте изгибается. Вроде бы хорошо, вдоль не простреливается. Точнее — не простреливался. Пока полицаи по нему вбок не отползли. Страшная штука — стереотип человеческого мышления!
Ну вот, свалился ты в канаву придорожную. Осмотрелся. Стреляют по тебе откуда-то. Надо голову вниз прятать. Справа поворот — не достанут. Слева — то же самое. А тут вдруг грузовик загорелся. И пришлось отползать. Да еще под огнем… Вот и прополз за поворот-то спасительный! А там канава прямо в сторону леса идет. И поворотов на ней больше нет! А в голове все еще сидит ложное чувство безопасности…
Метров сто пятьдесят по лесу я преодолел достаточно быстро. И увидел, как по канаве, не поднимая головы, ползет сразу пяток полицаев. Ага, так это вы в лес собрались? А воевать кто будет?
Что теперь с ними делать? В лес пустить? Это же они ко мне во фланг намылились. Или просто драпают? Тогда почему только пятеро? Чего не все тогда поползли?
Надо полагать, сидит их старший начальник сейчас в кювете и ждет. Ждет того, сколь удачным этот маневр окажется. Ну и правильно, в общем, делает. Не может же один человек на два десятка нападать? Так ведь? Так. Значит, сидят где-то еще стрелки, до времени молчат. А воевать-то мы и не обучены… в заднице екает уже поди? Надо отсель ноги делать и поскорее. Вот пускай и ползут к лесу «тральщики». Ежели они удачно пройдут, то и начальство следом двинет, надо полагать… Значит, пускаем их в лес, так, чтобы с поля видно не было.
Вот уже пятерка доползла до края канавы. Затаились, головы осторожно высовывают. Ну и какого хрена вы тут разлеглись-то? Ползите уж! Сколько мне вас тут ожидать еще?
Первый из полицаев, молодой еще парень, решился. Резко вскочил на ноги и опрометью понесся к лесу. Он вломился в кусты в десятке метров от меня. Слышно было его частое дыхание. На бегу он запутался винтовочным ремнем в кустах и, чертыхаясь, пытался его распутать. Вот, развязался наконец. Лежа на земле, я рассматривал его сквозь прицел. Из винтовки стрелять нельзя, услышат. Кладем ее на землю и берем наган. Он тоже с глушителем, но изначально бьет слабее, в самый раз будет.
Полицай осмотрелся, шагнул было в лес, но передумал. Остановился на опушке, прислушался. А ведь ему страшно! В бою он и не был поди никогда. Из кустов по отходящим бойцам наверняка стрелял, так разве это бой? А тут… Высунувшись из леса, он махнул своим товарищам рукой. Мол, чисто тут все, давайте ко мне. Ага, а он, значит, на опушке сидеть будет, типа прикрывать их. От кого только?
Впрочем, ладно. Свое дело ты сделал, пора и честь знать.
Выскочив из канавы, полицаи ломанулись в лес всей толпой. Молодой аж на месте затоптался от нетерпения. Ну да, они сейчас в лес пойдут, стрелков неведомых искать, а он тут сидеть будет. От несуществующих врагов тыл прикрывать, да начальство отходящее ждать. Зато — первым на глаза начальнику попадется. Стало быть, и все почести ему, как герою. Ага… пенсия от «демократического» правительства нынешней страны-хвостозаносителя «передового человечества», первое место в шеренге «ветеранов» на параде недобитых… Ну уж хрен! Не будет у тебя этого!
Видать, и впрямь радужные картины будущего застилали ему зрение. А бравурные марши услаждали слух. До такой степени, что не услышал он позади шагов моих осторожных. Не увидел тусклый блеск клинка…
Минус шесть.
Теперь за оставшимися пойдем тихонечко. Далеко они убежать не могли, слышу я их. Страшно и им тоже, чай, впервые на них так-то охотятся? Каково это — себя дичью ощущать? Вот и жмутся они друг к другу. Никому в лес уходить в одиночку не хочется. Засадить бы им сейчас гранатой! Ладно, обождем, никуда они не денутся.
Шаг, еще шаг. Теперь не упрямимся, ползем. Не ленимся, целее будем…
Вот они… в ямку забились, переговариваются. Ага, тут у нас тоже все «шибко вумные» попались. Никто в лес идти не хочет, всяк готов тыл прикрывать. Ну да, это вам не цыган беззащитных стрелять, тут и в ответ прилететь может. Но идти надо, разговор на повышенных тонах пошел, во как — уже за винтовку хватаемся? Проигравший полицай вылез из ямы, сплюнул под ноги и передернул затвор автомата. Шагнул в сторону того места, где теоретически могли скрываться нападающие…
Чпок!
Автомат глухо брякнулся на землю…
Оставшаяся троица словно окаменела…
Наган в моей руке хлопнул еще дважды.
Оставшийся в живых полицай повернулся ко мне. Поднятые руки тряслись мелкой дрожью. Винтовка так и болталась у него на плече. Увидев немца с револьвером в руках, он попятился. На его лице отразилась целая гамма чувств. Немец — и стреляет по своим?
— Брось оружие! — сказал я, сопровождая свои слова выразительным движением ствола.
Это он понял сразу, и приклад глухо ударился о землю.
— Сколько вас там еще осталось?
— Я нэ понимайт по-русски…
Хрясь!
Выплевывая выбитые ударом зубы, полицай покатился по земле.
— Ну?
— Еще семь человек!
Надо же… вот что хороший удар кулаком делает! Интересно, а французский язык таким методом учить можно?
— Ваше задание?
— Проверить путь отхода. Если все в порядке — дать сигнал.
— Какой?
— Три раза поднять винтовку прикладом вверх. Потом ждать остальных. Прикрывать их огнем, если это будет нужно.
— Угу. Хорошо, тогда бери винтовку и пошли.
— К-куда?
— Как куда? Путь ты проверил, теперь сигнал давай.
Ты смотри, а мерзюк-то приободрился! А-а-а, так это он на того, первого, рассчитывает!
Ну-ну, давай, топай. Надейся и дальше…
Вот и опушка леса.
— Давай на поле выходи, только недалеко. Махай там своей винтовкой, хоть пляши! Словом — давай своим сигнал.
Шумно вдохнув воздух, полицай вышел на поле. Поднял винтовку вертикально, взяв ее за ствол. Трижды качнул ее вверх-вниз. В поле махнули ответно.
— Назад!
Он осторожно, стараясь не делать резких движений, повернулся ко мне.
— Давай, голуба, топай сюда.
Полицай медленно прошел несколько шагов, вступил на опушку. До сих пор помощи ждешь? Да, ишь он как головою крутит. Старается на сучки наступать, ветками хрустит.
— Да не старайся ты так! Нет тут вашего часового. Вон он, в тех кустах валяется…
Нервы у него не выдержали, и полицай метнулся в сторону… там и остался лежать…
Не видели его из канавы-то?
Нет. Они там тихо ползут, голову стараются особо не поднимать. Жить хотят… Другие, вон, тоже хотели… их кто спросил? И я вас спрашивать не буду.
Подобрав СВТ, я сбегал к убитым и прихватил еще и автомат. Снял подсумки с магазинами. И залег в кустах, дожидаясь гостей. Автомат взял в руки, выложил перед собой гранаты. Винтовку положил рядом.
Минут через десять я услышал дружное пыхтение — по канаве ползли полицаи. Вот над ее краем поднялось сразу две головы. Осматриваетесь? Своих ждете? Сейчас повстречаетесь… сразу со всеми.
Отвернув колпачок, я дернул за шарик запала и, выждав пару секунд, бросил гранату в канаву.
Взрыв ударил глухо, словно из-под земли. Вскочив на ноги, я выпустил весь магазин автомата вдоль по канаве. Второй… упал на землю. Перекатился в сторону, перезаряжая автомат. Еще перекат… Приподнявшись над канавой уже со стороны поля, внимательно ее осмотрел.
Так, один, второй… четверо. Вон один полицай лежит, еще один рядышком валяется. Все недвижимые, одежда изорвана пулями и осколками гранаты. Где седьмой? Вот он, под одним из убитых оказался. Только ступню и видно. Живой? Сейчас проверим…
Короткой очередью я перечеркнул его ноги.
— А-а-а!
Так ты жив еще? Только стесняешься? От меня прятаться вздумал? Ну, будем считать, что я тебя не заметил… Еще одна граната полетела в канаву.
Теперь всё. Точнее — все. Кончились полицаи. Ну так собаке — и смерть собачья!
Коменданту … гарнизона
Майору фон Бюлову
Хайль Гитлер!
Докладываю Вам, что сегодня в 08.12 мотопатрулем комендатуры был обнаружен грузовик отдельного подразделения вспомогательной полиции под командованием Арвида Лациса. Данное подразделение было направлено вчера в деревню Сухомлиново для проведения проверки этого населенного пункта.
Обнаруженный грузовик сильно обгорел и имеет пулевые пробоины. В сгоревшей кабине обнаружено два тела сотрудников вспомогательной полиции. При осмотре прилегающей территории обнаружено еще пятнадцать тел сотрудников этого подразделения.
На телах имеются многочисленные пулевые и осколочные повреждения. Один из сотрудников вспомогательной полиции был убит холодным оружием.
Дальнейший осмотр места происшествия был продолжен обер-лейтенантом Ланде из управления уголовной полиции через пять часов после обнаружения мотопатрулем грузовика.
Со слов обер-лейтенанта, нападающий был один. При осмотре удалось обнаружить место, откуда велась стрельба по грузовику, и место, откуда были забросаны гранатами семеро сотрудников вспомогательной полиции. Во всех случаях на месте происшествия имелись следы одного и того же человека. (Фотоснимок следа и слепок с него прилагаются.) Нападавшим использовалась русская винтовка СВТ-40 и револьвер «Наган». Гильзы от винтовки прилагаются. Четыре человека были застрелены из револьвера «Наган». В случае нападения на семерых сотрудников вспомогательной полиции был применен пистолет-пулемет МП-40 (судя по следам на найденных гильзах). В этом же случае нападавший использовал ручные гранаты германского производства (найдены части взрывателя).
Остается непонятным, каким образом один человек сумел остановить и уничтожить подразделение, имевшее большой опыт противопартизанской борьбы.
Тщательным осмотром леса вблизи от места происшествия установлено, что в восьмистах метрах от места боя некоторое время стоял легковой автомобиль. На дороге имеются следы его заезда в лес. След свежий, давность не более одного дня. Ввиду слабой выраженности следа установить марку автомобиля не представилось возможным. На месте стоянки обнаружен один патрон русского производства для винтовок Мосина и СВТ.
Заместитель командира 2-й роты 4-го охранного батальона лейтенант МозерПриписка на рапорте
«Генрих, это явно по твоему ведомству. В деревне было двое супердиверсантов, здесь один. Не находишь ли ты странным такое совпадение?»
Доставлявший рапорт солдат не добрался до адресата. Его труп был обнаружен только на второй день поисков. Оружие, документы и сумка с корреспонденцией бесследно исчезли…
Глава 33
— Разрешите войти, товарищ полковник?
— Давай, Виктор, заходи. Присаживайся.
— Что-то срочное, Михаил Николаевич?
— А вот мы сейчас вместе и подумаем… Чаю хочешь?
— Не откажусь. Холодновато что-то на улице… да и дождь, будь он неладен!
— Ну так и наливай! Вон на тумбочке чайник стоит. Заварка рядом, сахар внизу. Да и мне тоже стаканчик организуй, чего уж в одиночку-то чаевничать?
Майор подошел к тумбочке, позвякал стаканами и вскоре поставил перед хозяином кабинета исходящий паром стакан. По комнате распространился аромат свежезаваренного чая.
— Эх, хорошо! Ну да ладно, Виктор, вот зачем я тебя вызвал. Тут мне смежники сообщили, что вот в этой деревне, — карандаш в руках полковника отметил точку на карте, — имело место столкновение немцев с неким неустановленным диверсионным подразделением.
— Ну и что? Мало ли их в немецком тылу?
— Немало. Но не в этих местах. Нет там у нас никого. Ничего интересного в этих лесах не имеется. Даже ближайший партизанский отряд находится в сорока километрах оттуда. Около железки обретается.
— Ну… могли быть и окруженцы…
— Вот тебе копия немецкого рапорта. Написал его начальник абвергруппы в этой местности. Волк старый, его наши коллеги уже лет пять как пасут. Так что верить его писанине можно.
— Посмотрим… Ага! Хорошо им вломили, качественно… Угу…
— Заметил?
— Да, Михаил Николаевич… Два человека? Специальное подразделение диверсантов НКВД? Это еще откуда?
— Вот и я думаю, откуда это вдруг? Нет там никакого спецподразделения. Ни у нас нет, ни у смежников. А ты что думаешь?
— Ну… Можно карту, товарищ полковник?
— Держи. Посмотрим, как у тебя голова сработает?
Майор наклонился над столом, что-то прикидывая на карте. Повертел ее так и эдак. Что-то пометил. Потом поднял на Чернова вопросительный взгляд.
— Есть у меня одна мысль…
— Только одна?
— А тут больше ничего не вписывается. Вот, посмотрите, я тут прикинул кое-что…
Полковник наклонился над картой, хмыкнул. Взял со стоявшего сбоку стола еще одну и положил ее рядом с картой майора.
— Похоже?
— Так и вы тоже думаете, что это…
— Леонов. Больше некому. Уходил он, если верить твоему же рапорту, приблизительно в этом направлении. Так что его появление в данной деревне вполне вероятно. А уж судя по почерку, так больше и некому.
— Да, вполне в его духе. В одиночку на два десятка фрицев… пожалуй, что он и смог бы.
— Ну, там еще и кто-то второй был.
— А вот это, товарищ полковник, меня более всего и удивляет! Кто же это там такой ловкий отыскался? Как они друг друга нашли? Из моих ребят с ним точно никого быть не могло.
— На, читай! — Чернов протянул Гальченко еще одну бумагу. — А про это ты что скажешь?
Майор быстро пробежал глазами содержимое очередного документа. Снова посмотрел на карту.
— Он идет к фронту?
— Похоже, что так. Давай, майор, собирай группу. Будем ждать его уже здесь. Чует мое сердце, что ожидание это будет недолгим…
Сегодняшняя ночевка была относительно комфортной. Машину я загнал в полуразрушенный сарай. Стоял он в стороне от дороги, интереса к нему, судя по отсутствию следов, никто не проявлял уже давно. Однако сохранившаяся часть крыши надежно защищала от дождя, а остатки стен давали укрытие от ветра.
Немца я уложил в машине, а сам устроился на куче старой соломы. Водой ее не промочило, и ветер пока не растащил по округе. Так что лежанка вышла на славу.
Немец, кстати, оказался неожиданно прожорливым и привередливым. Пришлось намекнуть ему на неуместность некоторых старых привычек. Похоже, что он понял и в очередной раз обиделся. Ну и хрен бы с ним, чай детей вместе не крестить…
Разглядывая карту, я прикидывал свой дальнейший маршрут. Километров пятьдесят мы, пожалуй что, и проедем. Может, и больше, но ненамного. Переехать линию фронта на «хорьхе» возможно только в кино, да и то при хорошем отношении главного режиссера к герою фильма. Да и то… Машина тут не пляшет, это очевидно. Идти ногом? В одиночку — да без вопросов! Прошел бы линию фронта тихо и без фокусов. И вылез уже где-нибудь у наших в глубоком тылу. Хватит с меня нерасторопных часовых… А вот фрица этого как тащить? В наступлении проблем бы не было. Засесть с ним в лесу, да и подождать своих. Но здесь, если мне не изменяет память, картина совсем иная. Нам только что надавали по мордасам у Харькова, так что наступать будем весьма не скоро. Эдак и у немца борода до пояса вырастет, пока наших солдат тут дождемся.