В целом дедок довольно точно повторил свои показания, зафиксированные в деле, но проблема в том, что никакого Витьки в них не было. Не фигурировало там такое имя. И о любовном треугольнике не было ни слова. А между тем, если говорить о мотивах…
Нет, все это требовалось прояснить немедленно.
По-видимому, и сам дедок был того же мнения, поскольку в ответ на мой недоумевающий детский взгляд досадливо фыркнул:
– Тьфу ты! Ей твердишь, твердишь… Говорю тебе, баба эта, подруга-то Витькина, шлялась к нему. Дошло?
– То есть вы хотите сказать… это… из-за нее, что ли?
– «Хотите сказать», – поддразнил дед. – Я тебе так и говорю. Уж куда понятнее. А ты все…
– И что, этого… Виктора… его арестовали, наверное?
– Кто ж его арестует?
– Как кто, полиция.
– Полиция… полиция – она того, кто ночью приходил, ищет, а это не Витька был. Значит, и убийца не он.
– Так что же вы тогда… Зачем же говорите, что этот Виктор… как бы виноват?
– А кто же еще? Сам не пришел, так приятеля послал. А может, после и приходил. Сам. Полицейские все выспрашивали, не было ли ночью еще кого.
– А что, кто-то был? – снова насторожилась я.
– Да не знаю я, – с досадой проговорил старичок. – Уснул. Только это… очень даже может быть. Колька уж пьяный да избитый был. Может, это я действительно просто удары слышал, а не как Кольку режут… А как тот его хорошенько обработал, потом и Витька мог прийти, довершить дело. Ночью-то чего? Кто его там проверять будет, на дежурстве он или гуляет где. Сказал ребятам, что до ветру вышел, сбегал, дело сделал, да и вернулся, как ни в чем не бывало. Как с гуся вода.
Да, новая версия, подсказанная старичком, была весьма и весьма интересна. Не мешало ее проверить, только вот что он там охраняет, этот загадочный Виктор… хотелось бы мне знать.
– Так, значит, вы полицейским про Виктора и не рассказывали?
– А зачем? Чего человеку жизнь портить? Кольку-то уж не воротишь. Да и не спрашивал меня никто. Про Витьку-то. Все только про того, кто ночью приходил. А это не Витька был, это точно. Так что смотри, девушка, думай. Видишь, у нас тут какие… страсти. А ты девчонка симпатичная, видная. Нахватаешь себе на эту… на голову-то… проблем. Не отобьешься потом.
– Да, это… мне надо подумать, – как бы вразумленная поучительным рассказом, медленно проговорила я. – У вас тут, похоже… весело.
– Хе-хе, – усмехнулся старичок. – Весело, это точно. Только ты всем-то не рассказывай. Это я тебе так… по секрету. А то Витька-то он… знаешь… Он, если узнает что, – башку свернет.
Закончив на этой оптимистической ноте, словоохотливый старичок открыл дверь, и я снова оказалась в вонючем, замусоренном коридоре.
Глава 3
«Виктор, Виктор, где же работаешь ты, Виктор?» – думала я, медленно продвигаясь вдоль нескончаемого ряда дверей, почетным караулом стоящих по обе стороны от меня.
Конечно, было бы очень хорошо, если бы разговорчивый дедок поточнее указал, где именно находится комната Виктора или хотя бы его девушки, но сам он не догадался, а мне так подробно расспрашивать было бы, пожалуй, неловко. В конце концов, я ведь ищу комнату, а не ухажера.
Перебирая всевозможные абсурдные варианты того, под каким предлогом можно начать заглядывать во все двери, я вдруг услышала из-за одной из них истеричное:
– Да не знаю я! Он разве скажет… Я уж к нему и так, и этак, Витя, Витенька, – все как об стену. «Не твое дело», – вот и весь разговор… А кому я буду звонить?.. Начальству… Больно оно захочет разговаривать со мной, начальство это… Нет, он в «Соколе». Там у них несколько групп… Вот ты говоришь начальству звонить, а они и не поймут, о чем речь идет. Витя на Проезжей работает, а кроме этого у них еще несколько адресов. Как они узнают, какая группа, какой такой Виктор?.. Ну что я там объясню?! Они и слушать не станут. Если уж сам он… Да мне тоже жалко, а что делать? Колю-то уж не вернешь, а этот… он если узнает, что я справки навожу, вообще убьет. Ладно, Свет, мне уже уходить надо. Потом еще поговорим. Может, что узнаю, тогда позвоню тебе, расскажу… Ага… ага… Ну ладно, давай… до связи.
Разговор смолк, и я почти бегом отбежала от двери, чтобы не оказаться в ненужное время в ненужном месте.
Но подслушанный монолог прибавил мне энтузиазма. Во-первых, теперь я знала, в какой комнате проживает девушка Виктора. Во-вторых, и это самое главное, я выяснила, где он работает, а это очень облегчает мою насущную задачу.
«…вообще убьет»… Кажется, так она сказала? Да и говорливый дедок недвусмысленно намекал на взрывной характер Виктора.
Среди множества версий, возникших у меня вчера на базе полученной разнообразной информации, версия о любовном треугольнике как-то не приходила на ум. Между тем, учитывая вполне активный возраст потерпевшего, такая версия имела все права на существование.
Кто знает, какими были взаимоотношения этого Виктора с Николаем. Тот, конечно, если верить соседу, в шашнях с чужой девушкой не признавался, но… сердце-то, оно чует. Может, терпел-терпел Виктор всю эту неопределенность досадную, да и решил по-своему поступить. Дескать, ты исподтишка мне гадишь, так и я незаметно сделаю. Подослал дружка какого-нибудь, чтобы довел соперника до нужной кондиции, а потом и сам явился довершить месть…
В общем, как бы оно там ни было, главная моя задача сейчас – выяснить, где находился в ту ночь этот самый Виктор и, если с местонахождением его имеются нюансы, тогда… Тогда версия о любовном треугольнике выступает на первый план и становится основной.
Фирма «Сокол» являлась одной из трех наиболее крупных охранных организаций в нашем городе и была мне хорошо известна. В число создателей и собственников ее входил один мой давний знакомый, с которым мы когда-то посещали одну секцию карате. Так что с тем, куда обратиться за консультацией, у меня не было проблем. Проблема была в том, что про Виктора, который так меня интересовал сейчас, я не знала ничего, кроме имени. Впрочем, что это я… есть еще адрес… как минимум, улица.
Но даже зная так много, увы, прежде чем задать интересующие меня вопросы, пришлось ехать домой. С Игорем, этим самым моим знакомым, общались мы очень редко, и координаты его не были забиты в мой телефон. Они находились в записной книжке, вместе с еще миллионом адресов и телефонов тех, кто не входил в круг моего повседневного общения, а записная книжка лежала дома.
Надавив на газ, я поспешила в обратном направлении.
Взлетев к себе в квартиру, достала книжку и, быстро перелистав страницы, нашла необходимый номер.
– Здравствуйте, Игорь, как ваши дела? – вежливо-официальным тоном осведомилась я.
– Здравствуйте… А кто это?
– Не узнал?
– Нет.
– Отлично! Значит, не зря старалась. Значит, разбогатею. Татьяна беспокоит тебя, Таня Иванова, помнишь такую?
– Танька! Да ну тебя! Вечно придумаешь что-нибудь. А я уж было испугался, что опять из налоговой.
– Ага! Вот мы и раскрыли твою неприглядную подноготную. Скрываешь доходы от любимого государства?
– Твоими бы устами… То не доходы, а слезы одни.
– Ладно, ладно, не прибедняйся. Знаем мы вас, уклонистов. Игорек, у меня дело.
– Валяй.
– У тебя в «Соколе» на Проезжей товарищ один работает. Зовут Виктор.
– Все может быть.
– Он должен был дежурить в ночь с четверга на пятницу.
– И?..
– Мне нужно как-то выяснить, что он делал все это время. В смысле, во время дежурства. Был ли на месте, выходил ли куда, кто его видел, кто слышал…
– Хм… В общем-то, не слабо это ты прямо с порога заряжаешь.
– Игорь, пожалуйста, помоги!
– А зачем это тебе?
– Ну, ты же знаешь, на какой ниве я тружусь. Нужно установить алиби.
– Это ты хочешь сказать, что у меня преступники работают? Благодарю, не ожидал.
– Да нет, Игорек. Я, наоборот, хочу доказать, что этот человек непричастен, – бессовестно врала я. – Подозреваемый у меня имеется, но ты же знаешь, я человек добросовестный, пока все варианты не отработаю, не успокоюсь.
– Хм… Виктор, говоришь?
– Ну да.
– А фамилия?
– С фамилией, Игорь, сложнее. Неизвестна фамилия. Но ведь не может быть так, что в группе все до одного – Викторы. Максимум, их окажется два, а то и вовсе один-единственный. А проверить, хоть даже и двух, были ли на месте, – не такая уж проблема. Согласись? – вкрадчиво закончила я, стремясь ласковостью тона погасить в зародыше мысль об отказе.
– Хм… ну, попробую… С четверга на пятницу, говоришь?
– Да, ночью. Точнее, даже ближе к утру.
– Угу… и где там… на Проезжей, говоришь?
– Ну да.
– Угу… Леша, в ночь на пятницу на Проезжей чья группа была? – закричал Игорь куда-то в пространство. – Угу… угу… угу… Ясно. Тань, слышишь?
– Слышу.
– Короче, в ночь на пятницу эта группа со всеми Викторами, Иванами и Степанами обслуживала корпоратив на одном из наших объектов. У нас там договор… с организацией одной… солидной. Так вот. Они отмечали какой-то там свой внутренний праздник и сняли целиком огромный кабак на Мира, знаешь такой, он в центре почти?
– Знаю.
– Ну вот. Кроме своих были разные важные приглашенные персоны, кто-то, кажется, из администрации даже, так что для надежности они попросили наших ребят подежурить. Знаешь, официанты официантами, а для серьезных персон и прикрытие должно быть серьезное, так что они на ресторанные-то кадры хотя и очень надеялись, но сочли, что подстраховаться будет не лишним. Группа была задействована полностью, причем у каждого была своя точка под личную ответственность. Так что можешь не волноваться, алиби у этого Виктора – стопроцентное. При таких условиях никто даже пописать сходить без доклада не может.
– Что ж, отлично, – без всякого энтузиазма проговорила я. – И что, они так-таки прямо до утра и праздновали? Неужто часов до шести сидели?
– Какое там! И после восьми-то не все еще разъехались. На дворе пятница. Впереди выходные… Чего им еще делать-то, как не праздновать?
– Ну это – да… Вот жизнь у людей! Счастливчики, да и только.
– Не говори. А тут… крутишься, как белка в колесе, и хоть бы денек покоя. Веришь, – неделю назад порыбачить с пацаном решил съездить. Ну, воскресенье же, ну выходной. И что ты думаешь? В пять утра выехали, в восемь – уже звонят. Все бросай, беги. Форс-мажор. Вот так вот и живем…
– Не хнычь, Игорь, ты же мужчина. Помнишь, чему нас инструктор учил?
– Ну, это когда было… Сейчас хоть заново всю эту науку проходи. У тебя-то как? Расследуешь?
– Расследую, куда деваться. Такая моя судьба. Вот видишь, и ты мне помог, тоже, так сказать, поучаствовал. Потихоньку движется.
– Ну, удачи тебе. Еще будут вопросы. – звони. Рад был пообщаться.
– Взаимно.
Я бодро попрощалась с Игорем, хотя в целом настроение мое было отнюдь не радужным. Любовный треугольник, а заодно с ним и версия о причастности к убийству соседей благополучно накрылись медным тазом. Навряд ли у кого-либо из соседей, даже донельзя измученных ночными концертами в комнате Коли, было больше оснований для мести, чем у осаждаемого неясными (а может быть, и вполне определенными) подозрениями Вити.
Так что если уж этот сосед ни к чему не причастен, то другие и подавно.
А жаль.
Реальная, с большой долей вероятности версия сошла на нет, и приходилось все начинать заново.
Что ж, не привыкать. В несчетном количестве проведенных мною расследований это был далеко не первый и наверняка не последний мыльный пузырь, так что, надеюсь, печаль моя не будет безутешной. Оставшихся версий – более чем достаточно. На очереди у нас, если не ошибаюсь, забегаловка – гостеприимный приют сирых и убогих, с раннего утра стремящихся к неиссякаемому источнику похмелиться.
Время подходило к часу дня и, раз уж я оказалась дома, то подумала, что перед визитом в это кафе не помешает немного подкрепиться. Кто знает, как сложатся обстоятельства, может быть, до вечера у меня больше не будет возможности поесть, а перекусывать в местах, подобных тому, куда предстоит мне отправиться, я всегда считала неоправданным риском. Кто знает, из чего там все это приготавливается…
Впрочем, и в холодильнике у меня не наблюдалось особых разносолов. Критически оценив наличный ассортимент продуктов, я достала замороженный полуфабрикат и, загрузив его в микроволновку, принялась грызть яблоко, попутно соображая, как лучше мне подать новую легенду, чтобы выудить из предполагаемых собеседников максимум информации.
Понятно, что подобное притягивает подобное, и если постоянный состав посетителей этого кафе представлен гражданами типа Коли, то и обслуга, то есть штат работников заведения, должна быть аналогична.
Я же, как недавно очень точно было подмечено, девушка видная, а значит, за свою не сойду ни в каком случае. А между тем разговор, который предстоит мне вести, должен быть максимально доверительным.
Что-то там такое мыслила я вчера про пропавшего брата?
Двоюродный брат, сбившийся с пути истинного… и зовут его… Коля? Нет, это, пожалуй, чересчур. Пускай зовут его… ну, скажем, Гена. Как крокодила. Гена постоянно пропадает в каких-то мутных местах, причем все время в разных, по несколько дней не бывает дома. А мама его – старенькая, она волнуется. И вот он не появлялся уже почти неделю. В полицию мы заявлять боимся, мало ли что… а искать брата нужно. Вот я и пришла.
А что, по-моему, нормально. Не шедевр, конечно, но… для заштатной забегаловки сойдет.
Подправив перед зеркалом боевую раскраску и внимательно осмотрев, не выбиваются ли из-под черного парика мои настоящие волосы, я снова спустилась к машине.
Дорога была знакомой, пробок не было, и довольно быстро я снова оказалась возле исходной точки своих сегодняшних изысканий.
Кафе с романтическим названием «Прибой» представляло собой типичный образец средней руки забегаловки, где, за редкими исключениями, обретаются одни и те же посетители.
Поэтому появление в поле зрения такой девушки, как я, сразу взволновало это застойное болото. Но, озабоченная поисками любимого брата, я сделала вид, что ничего странного не заметила.
– Здравствуйте. Можно мне… чаю?
Я уже совсем было собралась произнести слово «кофе», но в последний момент вдруг подумала, что, заказав напиток, мне, чего доброго, придется его и попробовать, а вкусив кофию, приготовленного умелыми руками вот этой вот не в меру полнотелой неопрятной женщины, я, скорее всего, навсегда отвращусь от любимейшего продукта.
– Чаю… без сахара, – еще раз уточнила я.
Кроме меня и буфетчицы в забегаловке находилось еще трое посетителей. Два явно постоянных, уже, по всей видимости, начавших набирать дневную норму, сидели за столиком в глубине зала, чем-то очень довольные. Третий – морщинистый дедок, вроде того, с которым я разговаривала в общежитии, стоял возле стойки и внимательно меня осматривал.
Эта неприкрытая пытливость мне как-то совсем не понравилась, но раз уж дед сам нарывался, с него я и решила начать.
– Простите… а сюда не заходил на днях такой… молодой человек? Высокий, худой, с темными волосами?
– Нет… а что? – активно отреагировал дедок.
– Да вот… мой брат… двоюродный… Гена. Он куда-то пропал… мы просто места себе не находим. А в полицию заявлять… мало ли…
Услышав слово «полиция», двое за столиком прекратили беседу, и лица их приобрели скорбное выражение.
– А что, есть причины? В полицию-то?
– Ах, я уже не знаю… мы все так измучились с ним. Был вроде нормальный парень. А потом… Нашел каких-то дружков, стал играть в карты, вечно в долгах…
– Прямо наш Коля… – вскользь отметила дородная женщина за прилавком.
– Ты, Зина, это… не болтала бы лишнего-то, – осадил ее дед.
– Ну вот, – продолжала я как ни в чем не бывало. – И все время куда-то пропадает. Не сидится ему дома. Дня по три шляется неизвестно где, потом приходит весь грязный, в каких-то обносках… Нормальную-то одежду за долг отбирают… Ох… что это за болезнь такая, карты…
– Да уж, это…
– Зина! – снова призвал к порядку старик. – И что же, вы вот так вот каждый раз ходите, его ищете?
– Да нет, почему. Обычно сам приходит. Но сейчас что-то больно уж долго его нет. Неделя почти. Клара Михайловна все глаза проглядела… Это – мама Гены, – уточнила я. – У нее он – единственный сын. Муж умер, больше никого не осталось. Вот, по-родственному решила помочь. Такой высокий, худой молодой человек, – не заходил сюда? Темноволосый.
– Да нет, таких вроде не было, – ответил дед. – Зин, ты не видела?
– Нет, темных не было. Рыжий какой-то приходил, Кольку искал.
– Кольку? – обернулся к Зине дедок. – Когда это?
– Да вот в четверг как раз. Серый с Гришей ушли, тут и он пришел.
– А они разве не вместе ушли? С Колькой-то?
– Нет. Он сказал, что сейчас съездит, возьмет у матери денег и они продолжат… банкет-то. И ушел. И нет и нет, нет и нет. Ну, они посидели-посидели, да и пошли. Так и не заплатили.
– А ты чего ж смотрела-то? – набросился на Зину старик.
– А чего я сделаю? Драться, что ли, мне с ними? Да и что толку, денег у них все равно нет. Платил-то Колька. А потом уж в раж вошли – налей да налей, налей да налей. Я отдам. Так пристал, мочи нет. Ну, налила.
– Дура ты, Зина, сколько раз тебе говорил…
– А чего я? Пришел бы сам да разбирался с ними. Я уж и Арсену звонила. А он – ничего, говорит, запри, говорит, их в кабинете, Колька недавно картину продал, разбогател, он отдаст.
– Ага, дожидайся… Отдаст он, – с досадой проговорил дед. – Это Плешивому, ему – да. Ему, может, и отдаст.
– И отдал.
– И отдал. Жизнь-то, она всякому мила. А мы что… Мы – не люди…
– Вот Бог-то и наказал, – многозначительно проговорила Зина, и все замолчали.
– Так, значит, вы говорите, не видели здесь Гену… – сказала я, чтобы разрядить обстановку.
– Нет, девушка. Похоже, Гена ваш в другом месте осел, – ответил мне старик. – А что, он все по разным адресам тусуется, постоянного пристанища не имеет?
– В том-то и дело, что нет! – в притворной досаде воскликнула я. – Тоже вот… от долгов бегает. В одном месте проиграется, в другое идет… А сейчас… даже и не знаю, что случилось…