Идея мне понравилась, и, не откладывая в долгий ящик, я взяла телефон, чтобы звонить Хромовой.
– Наталья Леонидовна? Добрый вечер! Это Татьяна.
– Рада вас слышать. Уже есть какие-то результаты?
Ух ты, быстрая какая! Не успела расследование заказать, уж и результаты ей подавай. Самый реальный мотив пока так и остается у Хромова – этот, что ли, результат ей сообщить?
Но я не стала огорчать клиентку и ответила по-другому.
– На сегодняшний день основной результат – это отсутствие результатов. Возможно, для вас это прозвучит не слишком оптимистично, но, на мой взгляд, это даже к лучшему. Если исходить из того, что ваш муж невиновен, значит, нужно искать кого-то, кто имел реальный мотив для этого убийства. А таких вариантов оказалось более чем достаточно. Выяснилось, что многие имели к покойному претензии, кто-то более, кто-то менее серьезные, и сейчас я разрабатываю несколько версий, каждая из которых имеет определенную долю вероятности.
– Вот как… Так, значит, Коля умудрился насолить многим, не только нам.
– Ну, не то чтобы совсем уж по-настоящему насолить, но вы ведь и сами говорили мне, образ жизни, который он вел, был далек от идеального.
– Да, тут вы правы.
– Так вот, Наталья Леонидовна, для проверки следующей версии мне понадобится ваша помощь. Но это не телефонный разговор, и, если сейчас это удобно, я бы хотела подъехать к вам, пообщаться лично.
– Да, вполне удобно. Андрей приедет только к восьми, а сейчас… сейчас, кажется, что-то около пяти. Мы свободно успеем поговорить.
– Хорошо. Тогда я стартую прямо сейчас и буду у вас где-то через полчасика.
– Жду.
Закончив разговор и определившись с дальнейшей стратегией, я включила зажигание и нажала на газ.
На территории элитного коттеджа все было так же ухожено и аккуратно подстрижено, как и в первый мой приезд сюда. Газон зеленел, клумбы благоухали, и какой-то мужчина на заднем плане деловито стриг огромными ножницами какие-то кусты.
Хозяйка тоже была по-прежнему доброжелательна, но глаза оставались грустными, и я догадывалась, с чем это может быть связано.
– Здравствуйте еще раз! – стараясь вложить в свой голос максимум оптимизма, проговорила я. – Постараюсь объяснить вкратце, думаю, это не займет много времени, и ваш муж не застанет нас врасплох.
– Да нет, вы можете не торопиться. Андрей будет еще не скоро.
– Хорошо. Тогда мы точно все успеем. Видите ли, дело в том, что среди прочих мотивов убийства, которые я сейчас отрабатываю, имеется версия, связанная с тем, что могли возникнуть какие-то нюансы при продаже иконы.
– В самом деле? Какие же?
– Вот это мне и хотелось бы выяснить. Либо, наоборот, удостовериться, что с этой стороны все было чисто. Но торговля антиквариатом – достаточно закрытая сфера, и сойти там за своего человеку постороннему нереально. А мне ведь необходимо будет задавать вопросы…
– И какой же выход?
– Я как раз с тем и приехала, чтобы мы попытались вместе его найти. Вот о чем я подумала. Николай – фигура, весьма далекая от подобных кругов, сумел выйти на нужные контакты потому, что имел у себя вещь, интересную с точки зрения продажи и покупки. Почему бы мне не воспользоваться тем же приемом?
– То есть?
– Ведь у вас, если не ошибаюсь, имеются еще некоторые экспонаты, подобные «Троеручице»? Что, если мы попробуем выйти с предложением о продаже одного из них?
На лице собеседницы читалось недоумение, настолько явное, что я поспешила объяснить:
– О, разумеется, это будет блеф. Все, что нам нужно, – это выйти на контакт с определенными людьми и задать им определенные вопросы. Предложение о продаже – только повод, и, узнав все, что нам нужно, мы под любым благовидным предлогом сможем тотчас же отказаться. Я же, со своей стороны, гарантирую полную сохранность раритета и обещаю, что никто, кроме меня, не получит его в руки даже на самый непродолжительный период времени. Если это необходимо, гарантии можно оформить письменно.
Я старалась быть убедительной, но Наталья Леонидовна заметно колебалась.
– Поймите, это – единственный шанс. Я больше не вижу способов, как мне – человеку со стороны – внедриться в этот весьма и весьма закрытый круг, да еще вызвать такое доверие, чтобы там кто-нибудь стал отвечать на мои вопросы. А между тем версия эта – одна из самых основных, и проверить ее необходимо.
– Не знаю… – медленно и очень неуверенно произнесла моя собеседница. – Возможно… Возможно, сама я и согласилась бы, но Андрей… Он ведь в любом случае заметит отсутствие одного из экспонатов, и боюсь… боюсь, что я не смогу объяснить ему…
– А вы скажите, что хотите повесить икону на место украденной. Скажите, что пустое место угнетает вас и вам не по себе от постоянных напоминаний о случившемся. Ведь, надеюсь, Андрей Васильевич не составляет ежедневную опись всего, что находится в вашей спальне?
– Нет… нет, конечно, но… все это довольно рискованно.
– Простите, вы не могли бы уточнить, что именно вас беспокоит? То, что об отсутствии иконы узнает муж, или ее сохранность в то время, когда она будет находиться в моих руках?
– Нет, о сохранности я не волнуюсь. Прежде чем обратиться к вам, я наводила справки, у вас прекрасная репутация, и отзываются о вас даже восторженно…
– Спасибо.
– Но вот Андрей… Что я скажу ему, если он нечаянно войдет в спальню и увидит, что иконы нет?
– А он часто заходит в вашу комнату?
– Да нет… Нет, но вы сами понимаете, подобные посещения не регулируются расписанием. Когда вздумается, тогда и зайдет. И если он застанет меня врасплох, я даже не знаю, что отвечать ему.
– Скажете, что ваша подруга Стелла передала ее своей знакомой, чтобы та гипнотическими пассами «зарядила» ее от сглаза.
– Татьяна, у вас на все готов ответ, – улыбнувшись, проговорила Наталья. – Неудивительно, что вы снискали такую популярность.
Конечно, слушать положительные отзывы о собственной непревзойденной и гениальной персоне было очень лестно, но сейчас меня гораздо больше интересовало другое. Согласится ли Наталья? Убедили ли ее мои доводы и рискнет ли она сделать что-то втайне от мужа? Впрочем, во всей этой таинственности я лично с самого начала не видела ни малейшей нужды. Повышенный уровень секретности – инициатива клиента, так пускай сама и выкручивается. А мне нужно продолжать следствие, в ее же интересах, между прочим, и небольшая помощь, о которой я прошу, вовсе не относится к разряду чего-то фантастического и невозможного.
Между тем выражение лица моей собеседницы показывало, что ее внутренние боренья наконец-таки окончились.
– Что ж, хорошо… Хорошо, Татьяна, если это действительно необходимо, я сделаю так, как вы сказали.
– Крайне необходимо! – обрадованно воскликнула я, стараясь не слишком выказывать облегчение, которое я испытала при мысли, что больше не нужно искать решения для этой задачи. – Ваша икона – единственно возможный пропуск в очень закрытый круг, единственный шанс получить конфиденциальную и, возможно, решающую для расследования информацию.
На сей раз мой монолог, кажется, оказался вполне убедительным. Сомнения рассеялись, морщины на челе Натальи разгладились, она снова повеселела и заулыбалась.
Разумеется, я не преминула воспользоваться этой благоприятной переменой настроения.
– Наталья Леонидовна, еще один небольшой вопрос.
– Да, пожалуйста.
– Вы говорили, что пока хотите сохранить в секрете от мужа наши с вами действия, но мне необходимо получить ответ на один вопрос, который, возможно, сможет дать только Андрей Васильевич.
– Что за вопрос? – снова слегка сдвинула брови Наталья.
– Это тоже касается иконы. Точнее, икон. Всех экспонатов в целом. Мне нужно знать, с кем контактирует ваш муж при совершении подобных сделок, есть ли постоянные партнеры или это каждый раз разные люди. Если вы знаете что-нибудь об этом, пожалуйста, расскажите мне. Ну, а если не знаете, попробуйте как-то выведать у мужа, не вызывая подозрений. Эта информация тоже очень важна, и от нее многое зависит, так что если никак иначе не удастся получить ее, возможно, нам придется раскрыть некоторые секреты.
– Нет, – решительно ответила Наталья. – Секреты пускай пока останутся секретами, а что касается покупки икон, об этом я и сама могу вам рассказать. Продавцы всегда разные, и их Андрей ищет по каким-то там своим, никому неведомым частным каналам, но прежде чем покупать, он обязательно консультируется с экспертом, и он – всегда один и тот же, единственный и неповторимый. Фамилия его Борзов, и она настолько часто произносится в нашем доме, что иногда у меня складывается ощущение, что этот человек здесь живет. Хотя сама я его в глаза никогда не видела.
– Борзов?
– Да.
– И все? А имя?
– Представьте себе – не слышала ни разу. Даже не знаю, есть ли оно у него.
Но я-то знала, что есть. Обязательно, еще как есть! Сама того не подозревая, Наталья Леонидовна сообщила мне ценнейшую и наводящую на очень интересные размышления информацию.
– Борзов?
– Да.
– И все? А имя?
– Представьте себе – не слышала ни разу. Даже не знаю, есть ли оно у него.
Но я-то знала, что есть. Обязательно, еще как есть! Сама того не подозревая, Наталья Леонидовна сообщила мне ценнейшую и наводящую на очень интересные размышления информацию.
Оказывается, посредник при продаже иконы Хромову и оценщик при продаже той же иконы, но уже украденной у Хромова, неизвестно кому – один и тот же человек!
Неудивительно, что в долгой экспертизе не было нужды. Ведь предмет торга был хорошо известен. Поэтому и цена… Кстати, о цене.
– Наталья Леонидовна, раз уж вы в курсе всех тонкостей, может быть, просветите меня еще в одном вопросе?
– Спрашивайте.
– Как насчет стоимости всех этих редкостей? Разумеется, я понимаю, что все это – подлинные раритеты и они очень недешевы, но хотелось бы поточнее знать конкретные суммы. Для того хотя бы, чтобы, когда я буду торговаться по поводу следующей вашей иконы, меня не облапошили шустрые антиквары.
– Увы! Как раз здесь-то и не смогу вам помочь. Муж не любит обсуждать финансовую сторону сделок, и самый верный способ испортить ему настроение – это начать расспрашивать о том, что сколько стоит. А в отношении икон – тем более. Мы ведь не рассматриваем их как вложение денег. Это – зов сердца. А после того, как к нам попала «Троеручица», Андрей вообще стал видеть во всем этом… собирательстве особый смысл. Поэтому я и говорила вам, что если след иконы отыщется, мы готовы заплатить любые деньги. Любые.
– Да, да, конечно, я помню. Кстати, вполне возможно, что мой контакт с антикварами, который я с вашей помощью надеюсь осуществить, поможет получить какую-то информацию и об этом. Мир тесен… Как знать, может, и отыщется след. Впрочем, не будем торопить события. Для начала икону нужно заполучить. Когда вы сможете поговорить с мужем?
– Да зачем откладывать, думаю, сегодня вечером и поговорю.
– Отлично. Тогда я позвоню завтра утром и, если все удастся, так же, часам к десяти подъеду. Хорошо?
– Да, разумеется. Думаю, у нас не возникнет проблем.
Попрощавшись с хозяйкой, я прошла живописными тропами в обратном направлении и, снова оказавшись в машине, поехала домой.
Глава 4
Когда я поднялась к себе на седьмой этаж, был уже поздний вечер.
За сегодня у меня снова набралось достаточно много информации, но думать не хотелось. Прав Мельников – какой дурак работает в такую погоду?
Однако как минимум план на завтра наметить было необходимо, и я сделала кофе.
Итак, что мы имеем?
Во-первых, адреса Стряпухина и Борзова. Очень мило, но пока бесполезно. Не могу же я вот так вот просто явиться в гости и начать расспрашивать. Начинать нужно с чего-то другого. Например, зайти в магазин на Пролетарской и осведомиться, почем нынче раритеты. Не знаю почему, но я была абсолютно уверена, что мой план с иконой сработает. После того как я обнадежила Наталью в том смысле, что вторая икона может помочь найти первую, я почти не сомневалась в том, что она все силы приложит, чтобы ее раздобыть. Ну, а дальше – дело только за мной. А за мной, как известно, не заржавеет никогда.
В таком оптимистичном настроении я даже не стала придумывать «план Б» на тот случай, если мне все-таки не с чем будет отправиться в магазин. Война план покажет.
Во-вторых, несмотря на то, что расследование только начато, уже можно подвести некоторые итоги. Правда, пока отрицательные, но отрицательный результат тоже результат. Чем меньше версий останется в разработке, тем быстрее пойдут поиски. А по итогам сегодняшнего дня как минимум две из них можно смело отсеивать. Это версия с соседями по общежитию и любовный треугольник. Ближайший сосед Коли – вполне миролюбивый старикан, а что касается претензий из комнат более отдаленных – у Вити непрошибаемое алиби.
Кстати, предположение о том, что Николай закрыл не все карточные долги, пожалуй, тоже можно не проверять. Сегодняшняя моя беседа с посетителями и персоналом забегаловки подтвердила, что играл Коля постоянно в одном и том же месте и даже, по-видимому, с одними и теми же партнерами и, соответственно, деньги задолжал исключительно им. Точнее, какому-то загадочному Плешивому, о котором, к слову сказать, в официальных материалах тоже ни слова.
Нужно будет поинтересоваться у Мельникова. Не думаю, что в городе имеются точки подобного рода, о которых нашим доблестным внутренним органам не известно совсем уж ничего. Наверняка и Плешивый этот, и притон его как-то где-то уже засветились. Вполне возможно, что и точный адрес известен. Так что мне, может быть, и не понадобится ни за кем следить, чтобы узнать, где же это просадил Николай такую не слабую сумму денег.
Впрочем, похоже, Плешивый-то мне понадобится в самую последнюю очередь. Если бы он действительно заплатил за икону и что-то там такое «оказалось», тогда – да. Тогда можно было бы считать, что у него есть мотив.
Но он ведь просто забрал вещь, и даже если она оказалась не совсем тем, за что ее приняли, Плешивому был бы гораздо интереснее живой Коля, с которого можно стребовать компенсацию, чем мертвый, с которого уже все взятки гладки. Ведь не мог он не догадываться, откуда появилась эта икона, и если она – поддельная, пускай пойдет, украдет настоящую. Убивать-то зачем?
Нет, в гости к Плешивому мне пока идти незачем. Визит в магазин в этом плане выглядит гораздо привлекательнее. Нюансы с иконой – версия рабочая, а что касается карточных долгов – все они уже отданы.
Так, что еще у нас там осталось, кроме иконы? Долги не карточные и причастность самого Хромова. Хм… не густо. Впрочем, займемся пока этим, а там видно будет.
По-прежнему плохо верится мне в причастность к этому делу высокого чиновника, и все сильнее мой нюх профессиональной ищейки улавливает наличие нюансов в загадочной ситуации с покупкой-отнятием иконы. Что-то подсказывает мне, что не напрасно схожу я в антикварный магазин.
Между прочим, не помешало бы на это погадать. Верны ли мои предчувствия, что икона и есть тот самый камень преткновения во всем этом деле?
Я достала кости и метнула их прямо на пол, на ковер. Выпало «13 + 30 + 2» – «раскрытие чьих-то сомнительных дел».
Ага! А я что говорила! Не иначе за всей этой историей с иконой скрывается что-то нечистое.
Но прямого ответа на мой конкретный вопрос результаты гадания не давали, и я решила сделать еще один бросок.
Вышло «15 + 25 + 1» – «приятное общество и удача в делах».
Что ж, это никогда не помешает. Приятное общество… не иначе снова повидаюсь с Мельниковым. Собиралась же я сообщить ему, что тут нарыла в дополнение к его данным.
Но и за всем тем кости упорно не отвечали на главный вопрос. Как там с иконой? В ней ли все дело?
Сосредоточившись на этой мысли, я бросила кости в третий раз.
На этот раз выпало «8 + 18 + 27» – «существует опасность обмануться в своих ожиданиях».
Да уж… Всего понемногу. И раскрытие дел, и успех, и обман ожиданий. Точнее – опасность его. На фоне приятного общества. Что бы сие могло значить? Может быть, расследование версии по иконе даст новую информацию и выведет на другие версии? Обманув мои ожидания относительно версии изначальной.
Что ж, вполне возможно. Может быть, приятное общество разбудит во мне оптимистические ожидания, да и обманет меня, недорого возьмет.
Короче, нечего на сон грядущий забивать себе голову бесполезными рассуждениями. Главное мы выяснили – сомнительные дела я раскрою, удача мне будет сопутствовать, а какие именно ожидания у меня в связи с этим обманутся, это уже вопрос второй. В активе еще целых две версии, без работы не останусь, даже если окажется, что с этой иконой все в порядке.
Но все-таки, укладываясь спать, я не переставала думать о предстоящем и не сомневалась, что завтрашний день окажется не менее интересным, чем два предыдущих.
Так оно и вышло.
Утром, едва лишь я успела умыться и позавтракать, позвонила Наталья и сообщила, что я могу заехать за иконой.
Обрадованная тем, что день сразу начался с предсказанной костями удачи, я поспешила вниз и вскоре снова ехала меж густых, со свежей майской листвой деревьев элитного поселка.
«А не прикупить ли и мне здесь какую-нибудь незатейливую недвижимость? – сама с собой рассуждала я по дороге. – Тишина, покой… Ни тебе воров, ни разбойников. Ни выхлопов автомобильных. Поработаю, подкоплю денежек, чай, наберу на…»
«Собачью конуру», – вдруг раздался откуда-то из глубин язвительный внутренний голос, и, еще даже не приступив к разработке версии по иконе, я во всей силе ощутила, каков он – горький вкус обманутых ожиданий.
«Ну и ладно! Ну и обойдусь! – фыркнула я в ответ противному голосу. – Я свою прекрасную однушку ни на какие палаты не променяю. Там аура положительная. Думается хорошо. А здесь еще не знаю…»
Так, в мысленных пререканиях с собой, любимой, я и не заметила, как добралась до знакомого дома.