– Коньяк, месье, – это напиток для иностранцев, девяносто пять процентов производимого во Франции коньяка идет на экспорт. Французы пьют арманьяк. Что касается «Шато де Лобад», то у него несколько брендов: V.S.O.P. – из арманьяков, которым не меньше шести лет, «Вне возраста» – в нем смешаны арманьяки, средний возраст которых двенадцать лет, и Х.О. – он сделан из арманьяков, которым не менее пятнадцати лет.
Тут «д’Артаньян» внимательно посмотрел на меня и спросил:
– Месье, вас не клонит в сон?
– Нет. А почему вы спрашиваете?
– Знаете, когда я был маленьким, у нас была очень хорошая собака. Она повсюду ходила за мной. Мне и моим братьям и сестрам было строго запрещено заходить в ту комнату, в которой мы сейчас сидим. Ну и мы, конечно, нарушали запрет. В общем, в одно субботнее утро мы все забрались сюда, забыв, что вся семья едет на море. Стали звать нас, мы выскочили отсюда, закрыли дверь и побежали наверх. И забыли нашу собачку. Вернулись через два дня, собака нас не встречает, где она, что с ней случилось, тут я вспомнил, что мы оставили ее здесь, побежал сюда, открыл дверь – и она вышла шатаясь: от паров арманьяка она совершенно опьянела. Вот я и подумал: может быть, они и вас усыпляют с непривычки?
Потом мы все собрались в гостиной и столовой замка, где нас угощали изумительным обедом, угощали нас местным напитком флок, который пьется легко, но при этом, как предупреждал нас Арно, не без коварства. А со стен на нас смотрели фотографии всего клана Легург, и как-то необыкновенно остро я почувствовал дух вековой любви и традиции этой очень французской семьи. И конечно, мы выпили за ее здоровье арманьяк.
Помню, много лет назад я услышал, как писатель Константин Симонов, разглядывая бутылку коньяка, на этикетке которой виднелись буквы V.S.O.P., расшифровал их так: «Выпил и усоп». Я не думаю, что Константин Михайлович был в курсе того, что в самом деле означают эти буквы – Very Special Old Pale (буквально «Очень Специальный Старый Бледный»). Это говорит о том, что в данном коньяке было использовано до семидесяти видов спиртов возраста от четырех с половиной до двадцати пяти лет. Как не знал и я, что значат буквы Х.О. (Extra Old – «Экстра Старый») на бутылке коньяка фирмы Hennessy, которую прислала мне на Рождество моя тетя Кристиан. А речь идет о напитке, составленном из ста пятидесяти видов спиртов возраста от десяти до семидесяти лет. Это, как вы понимаете, очень дорогой коньяк, а моя тетя никогда не смогла бы себе позволить купить мне такой подарок. Да она и не покупала его. Дело в том, что она была личным секретарем владельца и главы фирмы, господина Энси, в связи с чем ей на Рождество полагалась бутылка этого самого Х.О. А поскольку моя тетя вообще не дотрагивалась до алкогольных напитков...
Мы посетили коньячное предприятие «Энси», и тому было две причины. Моя тетя и то, что «Энси» – лидер коньячного производства. Его основал не француз, а ирландский офицер Ричард Хеннесси (что на французский лад произносится как «Энси»), служивший в войсках Людовика XV. После ранения он вышел в отставку и переехал жить в городок Коньяк. В 1765 году он основал свою фирму, которая переходила от отца к сыну. Нынешний глава фирмы Морис Ришар Энси – представитель восьмого поколения. Ему на вид несколько за шестьдесят, он высоченного роста, крупные черты лица, громко смеется и говорит громко, на лоб то и дело падает непослушная прядь седых волос. Тетю мою он отлично помнил, сказал, что это была une grande dame, «великая женщина», которая знала толк в жизни.
Не надо было долго общаться с месье Энси, чтобы понять, что он – бонвиван, любитель прекрасного, знаток люкса. Самое любопытное произошло, когда он, принюхавшись ко мне, спросил:
– Каким вы пользуетесь одеколоном?
Чуть подрастерявшись, я ответил:
– Боюсь, не помню.
– И совершенно напрасно. Могу поделиться с вами десятью предметами люкса, которые отличают настоящего джентльмена и знатока. Хотите?
– Конечно.
– Итак: одеколон «Аби Руж» Герлена; красное вино «СенЭмильон», «Помероль» или «Медок»; смокинг от Кристиана Диора; место в Байрейтском «Фестшпильхаузе» Вагнера; кубики льда, сделанные из нехлорированной воды; туфли ручной работы фирмы «Берлутти»; курица с местного рынка в Коньяке; молодая стручковая фасоль, приготовленная по-французски; шампанское Руинар «Блан де Блан» и воскресное издание газеты «Нью-Йорк таймс». Запомнили?
И, не дожидаясь моего ответа, развернулся и зашагал прочь.
Мне остается добавить, что мне было позволено «сочинить» собственный коньяк из множества спиртов. Бутылочка стоит у меня дома. На этикетке сверху виднеется эмблема Ричарда Хеннесси – рука, вооруженная секирой, под которой крупными золотыми буквами написано Hennessy, а еще ниже:
Exceptional Assemblage
of
Hennessy Eaux-de-Vie
Created by
Vladimir Dimitri Gerald
Pozner
2009, September the 15th
Вы помните, что в самом начале этой несколько затянувшейся главы я обратил ваше внимание на то, что для француза вино – это не просто напиток. Это предмет любви, гордости, радости. И это – гарант здоровья. Так говорят французы. И они это демонстрируют разными способами, среди которых нет более яркого, чем «Винный марафон “Медока”», который с 1985 года проводится в сентябре и стартует в городе Пойяке.
Это, с одной стороны, самый настоящий марафон: сорок два километра и сто девяносто пять метров. У него есть свои рекорды: два часа девятнадцать минут для мужчин и два часа тридцать восемь минут и тридцать четыре секунды для женщин. С другой стороны, это нечто, выходящее за рамки вообразимого. Представьте себе восемь с половиной тысяч человек (столько их участвовало в марафоне, который мы увидели), одетых в самые невероятные костюмы, в том числе и в совершенно неприличные. Представьте себе, что вдоль трассы расставлены столики с едой и питьем для бегущих, но питье в основном – вино. Представьте, что призом для победителя являются не деньги, не кубок, не медаль, а такое количество бутылок вина, которое равно его весу. А вино-то здесь превосходное: «Шато Лафит Ротшильд», «Шато Лэнч-Баж», «Шато Пишон-Лонгвилль».
Накануне марафона на гигантской площади все участники садятся за ужин, который официально называется Soirée Mille-Pâtes («Вечер тысячи паст»), где бегунам положено насытиться углеводами. Но французы относятся сдержанно к этой «итальянской ерунде», то есть к пасте, поэтому наедаются вкуснейшим мясным рагу, запивая его стаканами доброго красного.
Во время самого марафона бегунов на пути ожидают бананы, изюм и апельсины и маленькие пиццы – это в начале пути. Ближе к его концу их ждут только что раскрытые устрицы и свеженарезанные лимоны. Мне сказали, что для данного марафона сорок добровольцев вскрыли двадцать две тысячи устриц – то и дело пробуя дело своих рук и запивая его холодным белым вином. Да не из пластиковых стаканчиков, а из стекляных бокалов. Километров за пять до финиша бегунам предлагают говядину на гриле, а за полтора километра – сырное блюдо.
Всем, кто дошел до финиша, дарят... вы угадали: бутылку «Медок».
Мы с Ваней все это видели, в этом участвовали (хотя марафон не бежали), были потрясены атмосферой всеобщего веселья и доброжелательности.
Глава 7 À propos
В этой последней главе – попробую передать некоторые впечатления, ощущения и постараюсь поделиться с вами, дорогие читатели, размышлениями, возникшими по ходу «Тура». Теми, которые не вошли ни в фильм, ни в предыдущие главы книги. Не ждите ни логики, ни предпочтений. Это такие «мысли вслух» или, как говорят французы, à propos.
Вот мы едем. Я заранее предупреждаю каждого, кто садится за руль той или иной из наших трех машин:
- Очень прошу вас, соблюдайте скорость. Здесь с этим очень строго, повсюду стоят радары, скорость фиксируется, будут штрафы. Поняли?
Все кивают: мол, поняли. А на самом деле, не поняли ничего. Про себя подумали, что все обойдется. В результате в один прекрасный день я получил письмо от господина Николая Шибаеффа, Генерального комиссара Года Франции в России и России во Франции. В письме он сообщил мне, что возглавляемый им Комиссариат «с удовольствием» откликнулся на нашу просьбу оказать содействие в съемках фильма и, в частности, добился поддержки со стороны компании «Рено», которая согласилась «выделить три машины на время съемок».
«Увы, – пишет далее г-н Шибаефф, – я вынужден сегодня сообщить вам о целом ряде проблем, которые генеральная дирекция «Рено» довела до нашего сведения...»
Далее следует перечень «проблем», среди которых тринадцать (!) штрафов за превышение скорости. К письму приложены соответствующие документы – весьма подробные и абсолютно исчерпывающие. Ну, например, что такого-то числа в такое-то время на таком-то участке такой-то дороги с ограничением скорости 70 км/ч машина такой-то марки, номер такой-то, ехала со скоростью 92 км/ч, что наказывается штрафом в 68 евро. Далее сообщается, что если вы заплатите этот штраф в течение 15 дней после указанного в верхнем правом углу даты, то штраф составит не 68, а 45 евро. Если же вы не заплатите в течение 45 дней после указанной даты, штраф составит 180 евро.
Далее следует перечень «проблем», среди которых тринадцать (!) штрафов за превышение скорости. К письму приложены соответствующие документы – весьма подробные и абсолютно исчерпывающие. Ну, например, что такого-то числа в такое-то время на таком-то участке такой-то дороги с ограничением скорости 70 км/ч машина такой-то марки, номер такой-то, ехала со скоростью 92 км/ч, что наказывается штрафом в 68 евро. Далее сообщается, что если вы заплатите этот штраф в течение 15 дней после указанного в верхнем правом углу даты, то штраф составит не 68, а 45 евро. Если же вы не заплатите в течение 45 дней после указанной даты, штраф составит 180 евро.
Итак, тринадцать нарушений. Если даже взять по минимуму – по 45 евро – то получится кругленькая сумма в 585 евро. А если учесть, что мы лишь в половине случаев (точнее в семи) сумели заплатить в течение пятнадцати дней, то мы заплатили 983 евро.
Во Франции с законом не шутят. Никаких «гаишников» вы не встретите на дорогах и, в отличие от Америки, за вами не погонится полицейская машина, водитель которой заметил ваше превышение скорости. Но вас обязательно засекут, вы обязательно получите штраф, вы будете занесены в национальный полицейский компьютер и, поверьте мне, не пытайтесь не заплатить: вас неминуемо – рано или поздно – поймают, а последствия будут серьезными – от лишения прав и очень большого штрафа до тюремного заключения.
За все время наших съемок нам не пришлось иметь дело с полицией. В городе Динь-ле-Бэн я встретился с начальником местной полиции Алленом Миллером, милейшем человеком, который сказал мне, что поскольку очень мало иммигрантов в этом городе, то нет особых проблем с преступностью, «хотя, конечно, бывают разные случаи, месье, но жизнь есть жизнь». На следующий день я встретил его на местном рынке: он был одет в гражданское платье, с ним многие здоровались за руку: было видно, что к нему хорошо относятся.
Мы договаривались о встрече с префектом полиции в Марселе, в котором не менее 15 процентов населения составляют выходцы из Магреба и где преступность является проблемой, однако в последнюю минуту встречу отменили. Как я сказал для камеры, видимо, все проблемы с преступностью были разрешены до нашего приезда, поэтому необходимость встречи отпала.
Наконец, в Париже, меня принял один из самых высокопоставленных чинов Национальной полиции Франции, г-н Эмиль Перез, который, как и всякий чиновник, говорил много и ни о чем. Правда, когда я спросил его, боятся ли французы полиции, он чуть улыбнулся и ответил:
– Месье, подумайте, что это за полиция, если ее не боятся?
И в самом деле, она производит устрашающее впечатление, особенно CRS, эквивалент российского ОМОНа: они выходят на дело в броне, напоминающей нечто среднее между скафандром и рыцарскими доспехами. С ними лучше не связываться. И последнее: только безумец станет предлагать французскому полицейскому взятку.
Штрафы за превышение скорости я получил перед тем, как поехать в Биарриц. Меня расстроили не столько штрафы, сколько соображения о том, сколько потребуется времени, чтобы оформить их оплату. Но тут меня выручил старший консьерж гостиницы «Отель дю Пале» Кристиан Лапеби. Вот уже несколько лет как я провожу часть летнего отдыха в этой гостинице, так что месье Лапеби мне хорошо знаком. Этим я решил воспользоваться:
– Месье Лапеби, вы не поможете мне разобраться в том, как оплатить эти штрафы?
– С удовольствием, месье Познер. Вам и не нужно в этом разбираться. Дайте мне эти бумаги, и я решу этот вопрос.
Что он и сделал.
Вам, возможно, будет интересно узнать, что слово «консьерж» берет свое начало от французского (опять французы первые!) Comte des Cierges, буквально «хранитель свечей» – человек, который в Средние века обслуживал приезжавших в замок рыцарей. Это мне рассказал Кристиан. Он, как и всякий уважающий себя консьерж, тем более работающий в пятизвездочном отеле, носит особую и, надо сказать, весьма элегантную форму. Но в отличие от большинства, на лацканах его пиджака красуются два перекрещенных золотых ключа. Когда я спросил его об этом, он ответил:
– Это знак принадлежности к Международной организации консьержей.
– А как стать членом этой организации?
– Необходимы рекомендации не менее трех ее членов.
– Вы давно состоите в ней?
– Я? – и Кристиан улыбнулся. – Я не только давно состою, но и являюсь вице-президентом французского отделения.
– Что нужно, чтобы стать консьержем высокого уровня?
– Во-первых, нужно получать удовольствие от обслуживания клиентов. Надо быть готовым помогать им во всем. Например, если входит человек с чемоданом, а носильщика нет, консьерж должен немедленно сам это сделать. Во-вторых, надо быть психологом, надо уметь чувствовать клиента, как именно с данным человеком разговаривать. В-третьих, надо досконально знать все, о чем может спросить клиент – о ресторанах, о прокате всего что угодно, о театрах, об интересных местах. В-четвертых, надо выстроить отношения с директорами всех тех мест, которые может захотеть посетить ваш клиент. В-пятых, надо забыть слова «нет», «невозможно», «не знаю». В-шестых, надо быть готовым выполнить любые просьбы клиентов – вплоть до самых эксцентричных. И, наконец, надо запомнить клиента, с тем чтобы, когда он вернется через год, два или пять, встретить его улыбкой и сказать: «Здравствуйте, месье или мадам такой-то или такая-то, я очень рад видеть вас вновь в нашем отеле».
– Этому учатся?
– Разумеется. Вместе со старшим консьержем отеля «Жорж V» в Париже я основал школу консьержей.
Впоследствии я школу эту посетил, побывал на трех уроках и убедился в том, что те двадцать с чем-то человек, которые там учатся, проходят очень строгую систему отбора. За свою жизнь я побывал во множестве гостиниц, и могу со всей определенностью сказать, что французские консьержи не знают себе равных, сочетая в себе поразительное умение доставлять вам удовольствие от обслуживания, при этом абсолютно сохраняя чувство собственного достоинства.
Вы можете себе представить одного человека в инвалидной коляске? Можете. А десять? Тоже можете. А сто? Ну, в общем, можете. А десять тысяч? Не исключено, что у вас необыкновенно богатое воображение и, следовательно, вы и такое можете себе представить. Я тоже могу – но только после поездки и съемок в Лурде.
Если вы, не дай бог (настаиваю на строчном «б»), подумали, Инвалиды в Лурде. В ожидании чуда. что мы прибыли в Лурд, чтобы снимать всемирные параолимпийские игры, которые включают в себе гонки на инвалидных колясках, вы ошибаетесь. Мы приехали в Лурд, чтобы… нет, придется зайти с другой стороны.
Когда-то в тихой долине реки Гав-де-По родилась деревня Лурд. И осталась бы она вполне заурядной деревней, если бы в 1858 году четырнадцатилетней дочери местного мельника Бернадетт Сибирус не было видения Девы Марии.
С тех пор в Лурд стали стекаться паломники, надеющиеся на исцеление от тяжелых болезней. Сегодня в Лурд со всего света ежегодно приезжают семь миллионов паломников, а деревня давно превратилась в довольно большой город.
Как рассказывает легенда, святая Бернадетта (она была канонизирована в 1933 году) видела Деву Марию восемнадцать (!) раз. Это было в пещере Гроте-де-Масабель, на месте которой возвышается храм Нотр-Дам-де-Лурд с базиликами Розер и Имакюле-Консепсьон, что значит «непорочное зачатие». За ними прячутся пещеры, в одной из которых есть источник «чудотворной» воды, приносящей исцеление от всех болезней. Вода эта продается миллионами бутылок, не хуже воды «Эвиан». К источнику выстраиваются бесконечные очереди, и я, глядя на все это, почему-то вспоминал старый советский фильм режиссера Протазанова «Праздник святого Йоргена» с Игорем Ильинским в главной роли жулика Коркиса.
Мои антиклерикальные и атеистические взгляды хорошо известны, но не мешают мне придерживаться постулата «Платон мне друг, но истина дороже» – в связи с чем я привожу опубликованные данные о св. Бернадетт:
«Она умерла 16 апреля 1879 года в женском монастыре в Невере. С субботу 19 апреля тело Бернадетт было положено в позже оцинкованный и опечатанный дубовый гроб, который поместили в гробнице в монастырском саду. По строгим церковным правилам, осенью 1909 года необходимо было осуществить так называемое каноническое обследование тела усопшей, которое состоялось 22 сентября. Подробный официальный отчет о первой эксгумации находится в архиве монастыря Сан-Жильдар. Там значится, что в 8:30 утра гроб был открыт в присутствии монсеньора Готье, епископа Неверского, а также членов епархиального трибунала. По снятии крышки гроба было найдено идеально сохранившееся тело Бернадетты. Ее лицо лучилось девичьей красотой, очи были сомкнуты, словно она была погружена в спокойный сон, а уста приоткрыты. Голова слегка склонилась влево, руки были сложены на груди и обвиты сильно заржавевшими четками; ее кожа, с просвечивающими прожилками, была свежей и упругой; равно как и ногти на руках и ногах находились в превосходном состоянии.