Очнулся он от прикосновения влажного полотенца к лицу. Открыл глаза. Перед ним, лежащим на траве во дворе, стояла на коленях Ольга:
– Коля! Коленька, что же это?
Есипов поморщился от боли, буквально раскалывающей череп. Врач в госпитале не советовал ему пользоваться боевой аптечкой, но Николаю сейчас просто необходимо было привести себя в порядок и обрести способность к действию. Иначе молодчики, оправившись от отпора, полученного при первом нападении, и успокоившись после криков женщины, могли вернуться и завершить дело, переломать его, а с ним вместе задеть и Ольгу. А то, что его хотели покалечить, Николай не сомневался. Нет, не убить, потому что для убийства было достаточно одного выстрела из-за угла или удара ножом в спину. Только не мог майор понять, кто именно отдал приказ не совсем профессионально подготовленным наемникам на отработку отставного офицера. Поэтому он попросил плачущую невесту:
– Оля! Успокойся! Зайди в дом, включи везде свет, пройди в спальню. Под кроватью сумка. В правом боковом кармане две оранжевые пластмассовые коробочки. Принеси одну из них мне. И прошу, будь осторожна. Как заметишь что подозрительное, сразу же беги со двора! Беги домой, плотно закрыв все двери!
– А ты?
– Оленька! Делай, что я прошу!
Женщина поднялась и пошла к двери, ведущей в сени.
Есипов представлял, как сейчас бьется от страха ее сердце, но она шла, преодолевая этот страх. Молодец! Ольга вернулась быстро, доставив Есипову боевую аптечку.
Николай извлек из нее шприц-тюбик с быстродействующим обезболивающим препаратом, ввел иглу в тело через одежду. Через несколько минут боль отступила, и майор смог подняться. Теперь он вновь мог противостоять бандитам в рукопашном бою. Женщина обняла Есипова и тут же отпрыгнула:
– Ой, Коль! У тебя кровь на голове сзади!
Есипов провел рукой по затылку. Действительно, удар дубинки содрал кожу, но не более того. Хотя лишняя травма головы Николаю не в кайф. Как бы она не спровоцировала очередной приступ или еще что похуже. Но пока вроде видел двор и женщину он вполне ясно. Огненные зигзаги не появились. Он проговорил:
– Ерунда! Пойдем в дом!
Они зашли в сени, закрыв дверь на запор.
Прошли в спальню. Здесь при электрическом свете и плотно зашторенных окнах Ольга обработала небольшую, но кровоточащую ранку, плотно перевязав голову Есипова. Тот улыбнулся, увидев свое отражение в зеркале:
– Ну прям как Чапай перед форсированием Урала!
– Тебе смешно, а я чуть с ума не сошла, когда увидела, как к тебе метнулись тени. Даже способность двигаться потеряла. Как еще ты сумел отреагировать на нападение?.. Первых двух уложил так, что я даже не успела заметить, как ты сделал это. А вот третий… Он из-за дома вышел, а я поздно крикнула.
Николай не стал говорить женщине, что он как раз среагировал на появление третьего бандита, и лишь крик Ольги не позволил ему увернуться от удара и уложить в ряд всю троицу, узнав, кто послал их на него. Зачем обижать женщину, когда ничего уже изменить нельзя. И она кричала, чтобы предупредить его, другое дело, что этого не следовало делать. Но сердцу не прикажешь.
Николай обнял невесту:
– Спасибо, родная! Если бы не ты, я бы не повернулся и получил бы дубинкой как раз в темечко. В результате мы уже вряд ли сейчас разговаривали бы с тобой.
Женщина побледнела:
– Тебя хотели убить?
– Нет, но жизнь человека так хрупка!
– Что же тогда имели целью бандиты? Почему они напали на тебя?
– Не знаю, Оль! Возможно, так решил отомстить за унижение Жлоб – Скворцов, возможно, кому-то пришлось не по душе мое назначение в администрацию. Чего теперь гадать? Да, а как они ушли?
Ольга объяснила:
– Как только я вскрикнула и этот третий ударил тебя, он тут же поднял того, над кем склонился ты. Они схватили третьего и потащили его огородами к реке.
– К реке?
– Ну, да! Куда же еще? Не на улицу же им было идти! Там и люди могли их заметить, а то и милицейский патруль задержать. Изредка и в сухую погоду милиция все же появляется здесь!
– Ясно. Значит, Оля, они не хотели меня убить. Просто проучить. Иначе перед тем как уйти, третий вполне свободно мог свернуть мне шею! Так что успокойся. Кто-то решил за что-то наказать меня, или, что более вероятно, предупредить подобным образом. Вот только о чем предупредить? Это непонятно. Ну, да черт с ними. В следующий раз, если он, конечно, будет, я так неосторожно не подставлюсь им!
Женщина встревожилась:
– Думаешь, эти подонки могут повторить нападение?
– Вряд ли, но начеку быть надо, раз пошла такая пьянка.
Со двора раздался незнакомый женский голос:
– Ольга? Оля? Ты где?
Есипов спросил, взглянув на часы:
– Галка твоя явилась?
– Да, это она.
– Припозднилась. Время-то пол-одиннадцатого.
– Она никогда не отличалась пунктуальностью.
– Ну, иди, Оль, а то подруга всю улицу криком поднимет.
– Может, и ты пойдешь со мной?
Николай улыбнулся:
– А как же слухи?
Ольга махнула рукой:
– Ой, да какие теперь слухи! До них ли?
Есипов отказался:
– Нет, Оль, я лучше останусь дома.
Со двора, уже ближе к усадьбе Есипова, вновь донеслось, на этот раз громкое и встревоженное:
– Ольга? Жива ли ты? Отзовись, Оля?
Невеста Николая открыла форточку:
– Да не кричи ты, Галка! Иди в хату, сейчас приду!
– Ой! А гдей-то ты? У соседа, что ли? Не вижу!
– Иди домой!
– Поняла, поняла!
Закрыв окно, женщина обняла Есипова:
– Так я пойду, Коля?
– Иди, Оль, спокойной ночи. И не забудь, послезавтра едем в Переславль!
– Да уж ладно тебе. Травму бы вылечить!
– Все будет о’кей! Спасибо тебе! Идем, провожу!
Николай первым вышел во двор. Пока Оля занималась подругой, Николай достал из сумки пистолет и положил его в карман. Сейчас он сжимал его рукоятку, не доставая из брюк. Быстрым взглядом осмотрел прилегающее к дому пространство и проводил невесту почти до ее хаты. Тут же вернулся. Присел на кровать, закурив, задумался. Кто-то хотел надолго уложить его на больничную койку. Скворцов или Аракевич? Непонятно и бессмысленно, но нападение совершено, и с этого дня он, Есипов, должен соблюдать повышенные меры безопасности. В боковом кармане куртки завибрировала сигналом вызова специальная радиостанция, он ответил:
– Мещера на связи!
– Привет, Коля! Рад вновь слышать тебя.
Говорил капитан Литинский.
– Здравствуй, Паша. Я тоже рад. Какие дела у усадьбы?
– Никаких.
Есипов удивился:
– Не понял?
– Я тоже ни хрена не понял, но с 4.30, когда группа наблюдения заняла позиции вокруг объекта, и до сего времени ничего подозрительного не замечено. По-моему, особняки пусты. Есть, конечно, охрана, но официальная, а группа не прослеживается!
– Этого не может быть!
– Ты не веришь мне?
– Верю, но я же своими собственными глазами видел, как тридцать рыл, сильно смахивающих на боевиков, под командованием, как выяснилось, самого Абдель-абу-Джабара разминались в усадьбе. Я опознал его по фотографии, предъявленной Волковым, который утром навестил меня.
– Я все понимаю, Коль! Но в настоящий момент банда в усадьбе никак не проявляет себя!
Николай спросил:
– А катера, моторные лодки в заливе, на месте?
– Эти на месте.
– Охранники при них?
– На причале никого!
Есипов выругался:
– Чертовщина какая-то! Неужели Абдель увел свой отряд? Или, может, так запрятал в особняке, что никто на улицу и носа не кажет?
– А прослушка, Коль? Мы же применяем дистанционное устройство. Оно фиксирует только общение местной охраны.
– Я должен убедиться в твоих словах сам!
– Ничего не имею против! У нас есть резиновая лодка, могу организовать переправу.
Николай принял решение:
– Давай высылай свой линкор к окраине леса на противоположном берегу. Там обрывы. Я буду на виду, как маяк!
– Добро! За тобой прибудет Шестаков, через… час! Такой вариант устроит?
– Вполне. До встречи!
Николай оделся в камуфлированный костюм, выждал определенное время и в 23.20 вышел из дома, направившись в сторону леса. Ольга, в это же время зашедшая в спальню сына, увидела, как в окне мелькнул знакомый силуэт.
Женщина удивилась. Куда это в ночь отправился Николай? Вообще, он изменился после встречи с губернатором, и хотя по-прежнему относится к ней нежно и любя, но иногда задумчив, будто решает в уме какую-то сложную задачу. И действия стали необъяснимыми. Почему он вдруг ни с того ни с сего решил отправиться ночью на рыбалку, а вернее, как сам объяснил, на прогулку по реке? Почему, слушая ее, он словно думает о своем? Теперь этот поздний выход из дома. А за два часа до этого нападение? В какое дело втянул губернатор Николая? А в том, что во всем виноват именно новый областной начальник, у Ольги сомнений не было. Не зря же он неожиданно для всех назначил на административную должность Есипова, сняв при этом подругу Аракевича Аллу Солодухину, чье место в администрации для всего поселка казалось незыблемым. Ан нет, этот губернатор Кучеров, бывший генерал, каким-то образом связанный с Николаем по службе в армии, решает все быстро, и Солодухина вылетает из администрации. Наверное, и нападение на Николая все же связано именно с этим! Алла Тимофеевна зарекомендовала себя человеком жестоким, надменным и мстительным. Если уж она бралась кого сожрать, то добивалась своего всегда. А тут ее одним росчерком пера заменили на Есипова. Вот и не простила она Николая, хотя тот в этой истории был совершенно ни при чем. Но не отомстить Солодухина не могла. Вот и отомстила, наняв молодчиков изуродовать Есипова. Это хорошо, что Николай, на удивление Ольги, оказался таким ловким в драке, иначе быть бы беде. Есипов попал бы на больничную койку, а Солодухина вновь заняла свое кресло. Тут уж постарался бы Аракевич!
И все же нападение нападением, должность должностью, но почему Николай начал покидать дом в самое неподходящее для этого время? Куда он уходил? Чем занимался? На эти вопросы у Ольги ответов не было. Оставалась надежда, что Коля сам разъяснит ситуацию, и удобный случай для этого представится совсем скоро, в субботу восьмого ноября, когда он собирается свозить ее с Валерой в Переславль. Но и тут вопрос, зачем он хочет вывезти их в областной центр? Развлечься? Может быть. Но сердце женщины подсказывало, что для поездки существовала другая причина.
В спальню Валеры вошла и бодрствующая подруга Ольги, Галя, спросив в темноту:
– Ну, ты чего, Оль?
Женщина оторвалась от окна:
– Ничего!
– Ходит кто, что ли?
– Да нет!
– А то на краю Варька-давалка живет! К ней мужики толпами ходят, даже с другого конца.
– Варька? Это рыжая такая?
– Ага!
– А ты ее откуда знаешь?
Подруга вздохнула:
– Да было дело, мой загулял, а доброжелатели подсказали, что гуляет он у этой проститутки. Я к ней! Точно. Сидит голубок в одних трусах. Правда, стебарь из него тогда никакой был, хоть самого это самое! Вытащила!
Ольге рассказ Галины испортил настроение, и так не ахти какое после известных событий. Она была далека от мысли, что Николай пошел к этой самой Варьке, но он ведь направился именно на тот край? Ночью! Скрытно! Господи, сколько вопросов, а ответ один – неизвестность. Она, забрав с собой подругу, вышла из комнаты сына. Постелила Галке в зале, сама же прилегла в спальне. Но уснуть не смогла. Долго ворочаясь, наконец решила подняться, дождаться, когда вернется Николай, и обо всем его расспросить.
А Есипов, миновав окраину поселка, у леса свернул влево и вышел к реке, встав на самом краю обрыва, там, где торчал обломок столба, некогда бывший маяком для множества судов, плававших некогда по Оке. Сейчас даже катера между деревнями не ходили, редко проплывала старая самоходная баржа со щебнем, той ориентир был не нужен. Как сядет на мель, так и сойдет с нее.
Майор сразу разглядел лодку на середине реки. Зажег зажигалку, сделав над головой несколько движений по дуге. С лодки мигнул фонарь. Прапорщик Шестаков его сигнал принял и начал грести к берегу. Есипов осторожно спустился по обрыву к черной, глубокой воде. Резиновая трехместная лодка мягко уткнулась в берег у ног Есипова.
– Привет, Шест!
– Здравия желаю, товарищ майор! А вы не изменились. Тот же камуфляж, тот же блеск охотника в глазах, вот только трость. Но это временно. Чего это вас комиссовали? Из-за контузии?
– Да, Саша, из-за контузии, будь она неладна!
Прапорщик повел лодку к противоположному берегу, продолжая вполголоса разговор:
– Ну и как на «гражданке»?
– Могло быть гораздо лучше, но… сам знаешь, человек ко всему привыкает, даже к гражданской жизни в настоящем ее состоянии.
– По отряду, поди, скучаете?
– Сам-то как думаешь?
– Скучаете! Я тоже скучал бы!
Николай спросил:
– Так, значит, вы ничего на объекте не обнаружили?
– Нет, Николай Алексеевич, ничего и никого, не считая охраны, но я прикрывал сектор от реки и саму усадьбу не видел. За ней Паша Литинский смотрел. Он вам все обстоятельно и доложит.
Реку переплыли быстро. Лодка из специального материала, максимально снижающего трение о воду, буквально скользила по ровной водной глади. Пройдя заросли осоки, уперлись в сушу.
Войдя в лес, встретили капитана Литинского:
– Здоров еще раз, Коль! А чего это у тебя с головой?
Капитан сразу обратил внимание на повязку, виднеющуюся из-под черной спортивной шапочки.
– Да так, пустяки! Часа три назад троица неизвестных лиц попыталась обработать меня резиновыми дубинками.
– Вот как? И с чем ты связываешь это нападение?
– Ну, уж не с посещением этого берега! Скорее всего, реакция главы местной администрации на мое назначение!
– Как же ты допустил, что троим удалось повредить тебе череп?
– Так получилось. Но, повторю, все это ерунда. Что здесь?
Шестаков как-то незаметно исчез в темноте густых зарослей. Капитан произнес:
– А здесь непонятка! Если кто-то и был в усадьбе, то ушел из нее. Такие вот дела, майор.
– Что значит, если кто-то и был?
– Извини, не так выразился!
– Я хочу сам посмотреть на объект!
– Какие проблемы? Идем!
Подошли к территории особняков по оврагу и трещине, которой ранее пользовался Николай. Литинский так же оценил данную позицию, именно там установив свой пост наблюдения. Прапорщики Шестаков и Блошин соответственно контролировали реку и лес с флангов.
Николай пополз к пролому в кирпичной стене, начав внимательно изучать ближайший особняк, используя дистанционное прослушивающее устройство.
Через час спустился в овраг, где его терпеливо ждал капитан Литинский. Разведчик спросил:
– Ну и что?
– Да! Особняк пуст! Вопрос, банда Абделя ушла по собственной инициативе, выполняя условия какого-нибудь плана действий, или ее каким-то образом спугнули отсюда? Надо найти тропу, по которой так называемые спортсмены покинули объект. Все же отряд в тридцать рыл бесследно в лесу раствориться не сможет, при всем своем желании! Этим не занимались?
Литинский отрицательно покачал головой:
– Пока нет! Да и не было у меня такой задачи! С утра начнем поисковые работы, для чего к шести утра сюда прибудут дополнительные силы, а именно отделение разведки старшего лейтенанта Грачева и Черепанов со своим незаменимым Рэмом.
Николай согласился:
– Да, овчарка может значительно облегчить работу, даже если отряд противника разделится на мелкие группы. Уж след какой-нибудь из них поисковый пес возьмет обязательно! Одно непонятно. Почему именно здесь Абдель тренировал свой отряд? И к чему готовил боевиков?
Капитан предположил:
– Скоро седьмое ноября. Массовые народные гулянья и в Переславле, и тем более в Москве. Может, на них нацеливает своих «скалолазов» Абдель? А до городов отсюда рукой подать! И главное, река! Если автомобильные и железные дороги милиция блокирует, то кто обратит внимание на прогулочный катер, который свободно может войти в столицу? Никто!
Николай посмотрел на Литинского:
– А что? Это мысль. По Оке пройти до Коломны, далее по Москве-реке, прямо в сердце столицы. И действовать от реки. Обстрелять, например, толпу гуляющих или накрыть огнем площадку открытого концерта и свободно отойти на том же катере в какой-нибудь канал, по ходу высаживая боевиков, уже безоружных и с чистыми документами, на берег. Чем не крупная террористическая операция? И главное, риск для бандитов минимален. У нас сейчас любят по поводу и без такового запускать в небо над Москвой салюты, устраивая иллюминацию похлеще тех, что делались в годовщины революции и Дня Победы. А тут вдогонку паника, неразбериха. Прекрасный план!
– А значит, Коля, что? А то, что мы должны заблокировать эту банду на подходах к крупным городам!
– Тогда и поиск следовало бы начать немедленно!
Капитан согласился:
– Да! Следовало бы. Но кем? Мной с Шестаковым и Блошиным? Кто же знал, что усадьба к нашему прибытию уже окажется пустой?
Командир группы наблюдения закурил, задумавшись. Затем неожиданно обратился к Есипову:
– Слушай, Коль! Здесь охрана осталась! Она не может не быть в курсе того, что происходило в усадьбе за последнее время. Может, возьмем «язычка» да расспросим его хорошенько об альпинистах?
Николай взглянул на Литинского:
– Знаешь, Паша, почему не тебя поставили вместо меня в штурмовую группу? Нет, профессионал ты высочайшего уровня, но вот с логикой у тебя напряги. Не просчитываешь до конца ситуацию, не прокачиваешь! Вот предлагаешь обработать охрану, а где гарантия, что она не успеет подать Абделю тревожный сигнал? И тогда Джабар будет знать, что ему на хвост пытается сесть спецслужба. И затаится, при этом от замыслов своих варварских не откажется. И либо отсрочит их исполнение, либо перенесет в другое место. Это же очевидно!
Литинский возразил:
– Очевидно то, что мы почти сутки зря здесь проторчали. Вот это очевидно, остальное оспоримо. Охранника, и ты прекрасно знаешь, вполне можно обработать так, что он будет служить нам верной собакой. Сколько таких мы перевербовали? И если удастся взять охранника здесь и сейчас, то многое может стать ясно. И завтра уже работать по конкретному плану, а не вслепую!
– Что ж, Паш, я не имею никакого права влиять на твои решения. Поступай как знаешь, но если тебе важен мой совет, то дождись утра. Охрану при необходимости можешь обработать в любое время. Она-то, в отличие от Абделя, отсюда никуда не денется.
Литинский согласился:
– Ладно. Будь по-твоему. Будем еще ночь пялиться на эти особняки.
– Что же поделать, Паша, служба такая. Ну, мне здесь больше делать нечего. Отдай команду, чтобы меня переправили обратно.
– Сделаем, Коль!
Шестаков доставил Николая на тот берег. И в 1.20 он уже подходил к своему дому. Неожиданно перед ним появилась Ольга. Настолько неожиданно, что приведенный в боевую готовность после нападения офицер машинально выхватил из кобуры пистолет. При виде оружия женщина вскрикнула.