За Есиповым, несмотря на весьма непродолжительный период работы в администрации, уже успела закрепиться слава человека независимого, свободного в суждениях и поступках, перед Аракевичем не заискивающего, а даже напротив, в каком-то смысле даже игнорирующего главу районной администрации. Все указания Николая исполнялись своевременно и в полном объеме. Конечно, за спиной его личную жизнь обсуждали, но только за спиной, отводя отставному майору роль незаслуженно и подло обманутой жертвы.
Есипов догадывался, что подобные разговоры имеют место, но ни на что не обращал внимания. В четверг неожиданно на работу позвонил сын Ольги:
– Дядя Коля? Здравствуйте!
– Здравствуй, Валера, случилось что?
– Нет. Вы сегодня тоже поздно приедете домой?
– Наверное, а что?
– Да вы обещали поиграть со мной в шахматы…
Николай вспомнил разговор с мальчиком на берегу реки.
– Да, обещал. Ты хотел бы сегодня сразиться?
– Можно было бы.
– Хорошо. Я буду около шести часов. Это время тебя устроит?
– Да! Я буду ждать вас!
– Только уроки не забудь выучить!
– Обязательно!
– Ну, давай, до встречи!
Николай подъехал к дому, как и обещал, к шести вечера. Остановил «Ниву» перед воротами. Вышел из салона в надежде увидеть Валеру. По словам паренька, он должен был ждать Есипова. Но вместо него из-за палисадника появился… Шевцов. В принципе, Николай знал, что подобная встреча рано ли поздно, но состоится, вот только сегодня не ожидал ее. Но собрался. Спокойно закурил, глядя на Германа. Тот подошел, внимательно осмотрел майора:
– Так вот ты каким стал, начальник? Ничего не скажешь – орел!
Есипов спросил:
– Чего тебе надо?
– Мне? Мне-то от тебя как раз не надо ничего, а вот ты какого хрена влез в мою семью? Трахал жену, пользуясь случаем, пацана приручил. Что? Хотел к себе Ольгу приклеить? Получилось?
Есипов молчал, но на скулах его заиграли желваки.
Шевцов же, не замечая этого, усмехнулся:
– Вот и хер-то, не получилось! Как она тебя кинула, а? Во второй раз кинула, между прочим! Запомни, Есипов, Ольга была, есть и будет только моей. А то, что спала с тобой? Хрен с ней! Не на балалайке же ей было играть все эти годы? Вот и стелилась под мужиков. Я простил ее. И ты не лезь в наши дела. Забудь о моей жене и о сыне забудь. И слова мои крепко на корочку запиши… майор!
Герман уже почти повернулся, чтобы уйти, но Николай, схватив за плечо, развернул его к себе:
– Ты все сказал, Шевцов?
– Все! Что считал нужным на данный момент!
– А теперь, урод, слушай меня! Ольга ладно, она сделала свой выбор, пусть живет, как знает, а Валерку не трогай! Если он хочет встречаться со мной, то мы будем встречаться. И никто нам в этом не помешает. Ты в том числе. Он сегодня должен был прийти. Если не пустишь, сам заберу! И попробуй только вякни что против!
Шевцов изобразил удивление:
– Да ты, никак, угрожаешь мне, майор? А может, ударишь? Вот прямо здесь и сейчас?
– Нет, подонок, я тебе не угрожаю, не та ты фигура, чтобы угрожать. Слишком мелок и жалок. Я предупреждаю тебя. И советую. Испортить парня я тебе не позволю. И оскорблять Ольгу не дам. Учти, узнаю, что издеваешься над ней, прибью, как вонючего клопа. А я умею это делать. Сомневаешься, поинтересуйся у Скворцова, спроси, как появится. Надеюсь, такого знаешь? Или у Пирога с подельниками. Они уже имели удовольствие поближе познакомиться со мной. Так что пасть свою прикрой, не жди, пока ее закрою я. Это будет больно и надолго. А теперь пошел вон, козел. Не забудь, что я жду Валеру.
Герман скрипнул зубами, но промолчал.
Как только скрылся он, появился Соболев:
– Привет, Колян! Видел, базарил ты с Шевцовым. Чего он подкатывал к тебе?
– Да так, пустяки. Поговорили о жизни и разошлись.
– А я думал, ты морду ему набьешь.
– За что? За то, что Ольга сама решила с ним остаться?
– Да нет. Просто так. Я на твоем месте въехал бы ему в рыло!
– Ты не на моем месте. И радуйся этому. Отслужил свое на сегодня или выходной?
Владимир вздохнул:
– Отслужил.
– А чего же тогда вздыхаешь, как телок?
– А то, что завтра отдыхать должен был. Ан нет, торжества! Приказано всем находиться на службе.
– Охранять клуб будете?
– Чего его охранять? Наряд, конечно, выставят, но главные заморочки начнутся после собрания. Народ пить начнет, а мужики у нас, сам знаешь, беспокойные. Так что работенки до утра хватит. А тебя, наверное, в президиум определят? Начальник!
– Нечего мне там делать!
– Говорят, и губернатор приедет?
– Должен, если дела посерьезней в городе не задержат.
– Ну, да! Ладно, пойду я, а может, пузырек уговорим, пока Маринка у родителей?
Николай отказался:
– Нет, Володь, не хочу.
– Ну, на нет и суда нет. Пока, Колян!
– Пока!
Через час пришел Валера. По его виду было заметно, что он имел неприятный разговор с отцом. Николай не стал ни о чем расспрашивать парня. А вскоре они увлеченно играли в шахматы. Проводил Есипов Валеру в десять часов. Проводил до калитки и вернулся домой, сразу же направившись в спальню. Разделся и лег спать. Завтра предстоял тяжелый день.
Пятница, 21 ноября, 7.30 московского времени.
Есипов вывел автомобиль со двора. Сегодня вновь выдался теплый день. К обеду солнце прилично разогреет улицы поселка. Что-то в этом году с погодой происходило непонятное. То, по рассказам Владимира, заморозки в июле, то теплынь в конце ноября, когда, бывало, снег уже выпадал. Все в этом мире перевернулось. И перевернулось на рубеже веков. Может, верно говорят, что так на Землю влияет повышенная солнечная активность? Природные катаклизмы сменяются войнами, войны катаклизмами, а все это сопровождается истеричными воплями о скором и неминуемом конце света! Черт-те что!
Прогрев автомобиль, Николай собрался отъезжать, как подошла Ольга, что крайне удивило майора. Она держала в руках объемный сверток.
– Здравствуй, Коль.
– Привет.
– Я вот… принесла то, что ты мне купил!
Женщина потупила взгляд:
– Возьми, подаришь той, кто достойна быть твоей супругой.
Николай спросил:
– Герман заставил?
– Нет, я сама.
– Тогда брось это барахло в бурьян. Вечером жечь его буду, заодно спалю и вещи.
И не дождавшись, что скажет Ольга, он резко сдал машину назад, развернул ее и направил к Дому культуры.
Там уже находились сотрудники во главе с Аракевичем. Он осматривал фасад здания.
Николай, оставив «Ниву» у небольшого магазинчика, подошел к нему:
– Здравствуйте, Андрей Михайлович!
– А? Николай Алексеевич, здравствуй, здравствуй! Ну что, проведем мероприятия на достойном уровне?
– Это уже не от меня зависит. Свою работу я, насколько позволяли возможности и время, сделал.
Аракевич попросил:
– Откройте, пожалуйста, клуб! Совсем скоро сюда начнут продукты завозить, экспонаты из музея.
– Ради бога!
Он открыл центральный вход Дома культуры.
Внутрь первыми вошли два милиционера. Они же после скорого осмотра помещений заняли пост на входе. Аракевич прошел в зал. Николай включил основное освещение. Глава администрации посмотрел на потолок:
– Хватит ли этого света? Может, сцену дополнительно осветим?
Николай пожал плечами:
– Можно. Могу подключить боковые софиты.
– Хорошо. Это позже, когда народ соберется. Так, я поехал встречать губернатора, а вы тут проконтролируйте, пожалуйста, оформление сцены.
– Один вопрос: кто будет руководить организационной частью мероприятия? Встречать гостей, начинать собрание?
– Алла Тимофеевна Солодухина!
– Вот как?
– А что? Она человек в этих делах опытная, да и собой видная!
Есипов кивнул головой, подумав: да, Солодухина женщина опытная во всех отношениях и видная, в этом Аракевич прав. Ну и пусть рулит здесь. А он перед собранием уедет. К черту все эти торжества!
Сотовый телефон майора выдал сигнал вызова.
На дисплее обозначилось «Кучеров». Он-то с чего вспомнил о Есипове?
– Есипов на связи, Геннадий Анатольевич!
– Слушай, Коль, Аракевич не знаешь где?
– Да вот, рядом, садится в машину. Мы у Дома культуры.
– Останови его!
Но «Волга» главы администрации уже начала движение.
– Поздно, Геннадий Анатольевич! Аракевич поехал встречать вас!
– Вот черт! А почему у него телефон молчит?
– Вы это у меня спрашиваете?
– Извини, Коль, предупреди его, что я задержусь и подъеду ко второму акту. Причины указывать не обязательно.
– Хорошо!
– Благодарю! Как сам?
– Нормально!
– Ну, до встречи, в Ташаево пообщаемся!
Губернатор отключил телефон. А Николай собрался последовать за Аракевичем, но на новом «Форде» подкатила госпожа Солодухина. Прав был Пирог, денег у этой местной профуры действительно достаточно. Солодухина вышла из салона и сразу же подошла к Есипову. Поздоровавшись, спросила:
– А где Аракевич?
Николай ответил:
– Поехал встречать Кучерова!
– Что ж он меня не дождался?
– А вам он, Алла Тимофеевна, поручил руководство всеми организационными мероприятиями!
Женщина небрежно махнула рукой, на каждом пальце которой блестел перстень. Ну, если не на каждом, то на трех точно. Перстни дорогие, не лабуда из местной ювелирной лавки.
– Я это знаю! Но мы договорились встретиться! И встретиться здесь. Почему же Аракевич не дождался меня?
Всем своим видом бывшая начальница отдела культуры и настоящая любовница и повелительница главы администрации пыталась показать Есипову, КАКОЕ влияние она имеет на районного руководителя. Но Николаю было плевать на отношения Аракевича и Солодухиной, поэтому он и посоветовал надменной даме:
– А вы езжайте за ним. У поста ГАИ как раз и встретите. И еще, передайте Андрею Михайловичу, что губернатор приедет позже, ко второму акту собрания. Так что начинать торжества следует без него!
Солодухина сжала губы. Получилось, что Есипов приказал ей оповестить Аракевича об изменениях в планах губернатора. А она перед ним распиналась!
Николай видел, что внутри Солодухи все кипит от бешенства, но никак не проявлял эмоций, оставаясь абсолютно безразличным к данной особе. Солодухина тоже взяла себя в руки. Вдруг улыбнулась:
– Простите, Николай Алексеевич, а у вас откуда информация по губернатору?
Есипов ответил:
– Кучеров позвонил мне, не имея возможности связаться с Аракевичем, у того, видимо, случайно отключился мобильный телефон.
– Ясно. Хорошо! Я передам главе администрации информацию о задержке Геннадия Анатольевича Кучерова, а вы уж побеспокойтесь, чтобы тут все подготовительные работы закончили.
Николай также улыбнулся:
– А вот отдавать мне распоряжения, Алла Тимофеевна, не надо. Я в них, во-первых, нисколько не нуждаюсь, а во-вторых, вы для меня, извините, никто!
Солодухина, побледнев и фыркнув рассерженной кошкой, повернулась и направилась к своему «Форду». Вскоре иномарка, резко взяв с места, понеслась в сторону выезда из поселка, к посту ГАИ.
Николай еще раз улыбнулся:
«Так-то, сучка, знай свое место! А то нашлась повелительница! Недолго барствовать осталось. Недолго. А потом, в лучшем случае, забвение и одинокая старость. Вполне закономерный итог грязной, подлой жизни».
К клубу подъехала грузовая машина, привезли трибуну. Николай указал рабочим, где расставить главные атрибуты любого собрания. Затем начали завозить продукты и стенды с фотографиями, отображающими историю поселка. Их размещали в фойе.
10.00. Подъехал Аракевич с Солодухиной.
Алла Тимофеевна, задрав нос, проследовала в здание клуба.
10.30. К Дому культуры начал подтягиваться народ. Люди шли семьями. Празднично одетые мужчины, женщины, дети. Ветераны с орденскими колодками на груди. У всех приподнятое настроение.
Николай отошел в сторону, закурив.
Никто в поселке не обратил внимания, как часом ранее по реке прошел буксир. Он подошел к брошенной барже. Люди, находившиеся на буксире, зацепили старую плоскодонку; грузовое судно сошло с мели и причалило к берегу недалеко от брошенной деревни Погорельцы. Из леса выскочили вооруженные люди в черных одеяниях, среди которых оказались две женщины. Они быстро взобрались на баржу, укрывшись за бортами широким брезентовым пологом. Капитан тягача вывел баржу на середину реки и отключил дизель. Судно начало сносить к Ташаево силой течения. Бесшумно и достаточно быстро!
Аракевич вышел из клуба, когда тот уже практически заполнился. Почему он это сделал, Есипов не понял, потому что следом за ним появилась Солодухина. Она от дверей крикнула майору:
– Николай Алексеевич, в зале со светом что-то непонятное происходит, половина ламп отключилась. У вас электрик есть?
– Сам исправлю!
Николай торопливым, все еще хромающим шагом направился в клуб. Главный распределительный щит находился на втором этаже рядом с помещением киномеханика и комнатками, ранее принимавшими различные кружки.
Есипов зашел за колонну, открыл дверь и начал подъем к щиту. Услышал, как за ним еще кто-то последовал. Подумал: наверное, кто-то из людей Аракевича, возможно, электрик. Стоило ему включить автоматически вырубившийся один из выключателей, как сзади раздался голос Ольги. Николай захлопнул крышку щита, удивленно спросил:
– А тебе чего здесь надо?
Она протянула Есипову конверт:
– Шла к остановке, увидела, у тебя в дверь вставлено это письмо, подумала, еще ребятня унесет, а послание, может быть, очень важно для тебя. Тем более оно от женщины. Вот и занесла, все равно направлялась-то сюда.
Николай принял письмо. Посмотрел на обратный адрес, – Орловская область, деревня Колючая, от Афиногеновой Веры. Не понял. Никакой Веры майор не знал. Посмотрел, кому предназначено послание. Ему! Есипову Николаю Алексеевичу. Он проговорил:
– Странно… Но ладно, посмотрим, что это за Вера. Ты спускайся вниз, мне еще кабель осмотреть на чердаке надо!
Николай пошел по коридору к лестнице. Ольга осталась у щита. Что удержало ее? На это, наверное, и сама Шевцова не смогла бы ответить. Но осталась, и весьма кстати, как оказалось.
Баржа, замяв заросли осоки, уткнулась в берег, напротив тыльной стороны Дома культуры. Люди в черной униформе и масках ринулись к клубу, обходя его с двух сторон. И перед зданием они появились внезапно. Первыми выстрелами боевиков были убиты милиционеры охраны. Второй очередью буквально изрешетили главу местной администрации, стоявшего возле своей служебной «Волги». Он не ожидал смерти потому, что всего минуту назад разговаривал с Абделем, сообщив о заполнении клуба и о том, что он вне здания. Джабар посоветовал оставаться на месте и отвалить от клуба после того, как боевики расчистят вход в здание. Аракевич остался и получил солидную порцию свинца. Он умер мгновенно, так и не узнав, что убил его сам Абдель. Ранее выплативший главе администрации крупную сумму в твердой валюте за содействие в проведении небольшой и бескровной, по словам Джабара, акции предупреждения высших чинов государства. Аракевичу было наплевать на цели, преследуемые Джабаром и его хозяевами. Андрей Михайлович прекрасно понимал, что с приходом в область Кучерова дни его правления в Ташаево сочтены и надо, не дожидаясь официальных выборов, уезжать из страны, где его вполне реально могли засадить в тюрьму на весьма продолжительное время. А для бегства и жизни за рубежом нужны большие деньги. Определенной, весьма крупной суммой Аракевич обладал, но лишний миллион долларов не помешает. Именно за эту сумму его и купил Абдель. И заплатил за предательство. Сначала долларами, поддельными, к слову, долларами, а затем и десятком пуль, выпущенных из «АКС-74».
Следом за Аракевичем бандиты обстреляли подходы к клубу, ранив еще двоих случайных прохожих, и зарядами подствольных гранатометов подняли в воздух объятые пламенем «Волгу» местной администрации вместе с растерявшимся водителем, «Форд» госпожи Солодухиной и милицейский «УАЗ», к счастью, в это время пустой. Под взрывы и очереди на улице боевики ворвались в фойе Дома культуры. Следом из-за угла появилась вторая группа людей в масках. Они тащили на себе тяжелые рюкзаки, под прикрытием двух женщин, по глаза замотанных черными платками, в длинных черных платьях. Одна из шахидок увидела в окне второго этажа соседнего с клубом здания лицо подростка, который, застыв, наблюдал за всем происходящим на улице. Женщина навела на окно ствол автомата, выстрелила из подствольника. Граната разорвалась прямо в комнате, откуда смотрел подросток. После этого банда полностью втянулась в клуб.
В фойе находилось пятнадцать человек из числа работников буфета и местного музея. Им не повезло. Бандиты расстреляли всех. Эти люди были им не нужны. Им нужен был зал, в котором собрались около шестисот человек, включая стариков, женщин и детей. И вход в зал был открыт.
Есипов услышал взрывы и автоматные очереди, уже подходя к лестнице. Стрельба заставила его остановиться. В этом момент майор понял все! И почему Джабар сгруппировал свою банду в усадьбе Аракевича, и почему он маневрировал, перебросив основную часть отряда на этот берег, и почему напротив Погорельцев стояла старая, но пригодная для эксплуатации баржа. Боевики не собирались уходить отсюда. И их цели не находились в Переславле, Москве или другом крупном городе России. Для проведения террористического акта Абдель выбрал тихий провинциальный поселок Ташаево! Как же он, командир штурмовой группы спецназа, не просчитал самый простой вариант действий бандитов? Он обязан был в первую очередь подумать о Ташаево и торжествах в поселке. Не подумал! Не просчитал. Как не просчитали коварства и хитрости бандитов и специалисты штаба антитеррористической Службы! Но теперь размышлять об ошибке и корить себя за нее было поздно.