«Постой, янки, как зовут пилота, где его найти?»
«А прямо на стадионе, на поле для соккера. Пилот Дэвид, мой земляк. Скажешь, что от Гибсона».
«Спасибо, Гибсон».
— Ройял Тай Армии стадион, — Грин вслух довел новую вводную до шофера.
«Да, я слышал. Хорошо. Если успеем».
Вот это «если» Грина серьезно насторожило. До последнего момента шофер полностью верил в свои силы. Может быть, сдавала машина?
Фил прислушался и взглянул на приборную панель. Мотор работал вроде бы нормально, никакие тревожные пиктограммы на панели не горели. Что-то брякало в подвеске, но машина получила явно не критические повреждения. Пикап летел стрелой, со скоростью за сотню, ловко маневрируя во встречном потоке. Наверное, сомнения шофера имели под собой другую основу. Скорее всего, он опасался атаки боевых коконов.
Грин попытался рассмотреть летающие машины серпиенсов. Ночь окончательно подмяла под себя город, и без поддержки отсветов заката фонари на улицах больше не справлялись с подсветкой объектов, летящих выше крыш. Короче говоря, коконы Грин не увидел.
«Одиннадцать вечера, — подсказал кто-то в мыслеэфире. — Остался час».
«Успеют, — ответил другой незнакомый голос. — Я на повороте к стадиону. Здесь пока чисто. Коконы серпиенсов кружат над Длинной дорогой».
«Нужна подмена! — вмешался третий голос, женский. — Я на Вади-Рангсит, вижу безумный пикап. Грин, перебирайся, а пикап пусть едет дальше быстро-быстро!»
«Хороший ход, только как я переберусь и куда?»
«В „Мерседес“. Я машу рукой, видишь?»
Грин прильнул к окну. Легкий внедорожник «Мерседес» действительно шел по параллельному шоссе с той же скоростью, что и пикап. И из окна махала рукой какая-то молодая женщина.
Шофер слышал мысленный разговор, поэтому не задал ни одного лишнего вопроса. Он сбросил скорость, но прижиматься к обочине и останавливаться не спешил. Грин отлично понял, что хочет сказать, а точнее — о чем думает водитель. Если остановиться и устроить пересадку, серпиенсы это заметят, и смысла в пересадке не останется.
«Приготовьтесь, скоро будет поворот на Вади-Рангсит, — сказал еще какой-то мужчина. — Я подъезжаю к нему вам навстречу. Проезжайте чуть дальше и тормозите, я открою правую боковую дверцу, у меня микроавтобус, дверь сдвигается. Потом я сверну на Вади-Рангсит и поеду в сторону Винит Чай. Госпожа на „Мерседесе“, догоняйте, когда сверну оттуда на Четырнадцатую улицу. Две пересадки лучше одной».
Все получилось примерно так, как и задумывали лихие «бангкокчане». Пикап миновал поворот, пролетел еще с полкилометра, вырулил в средний ряд и сбросил скорость. От слепящего фарами и сигналящего встречного потока отделился мини-вэн, который эффектно затормозил метров за сто до пикапа и относительно медленно заехал справа. Грину оставалось только прыгнуть прямо из пикапа в салон вэна. Трюк получался опасный, но теоретически посильный.
Когда до выравнивания дверных проемов оставалось секунды три, Грин попытался открыть дверцу, и тут выяснилось, что в плане имеются технические недочеты. После тарана складской стены правую дверцу пикапа заклинило, поэтому Грину пришлось выбираться в окошко. Ну и забираться в мини-вэн ему тоже пришлось не самым привычным способом. Мало того, что на ходу, так еще и прыгая «рыбкой» из окна машины, идущей встречным курсом.
Уже очутившись в салоне новой машины, Грин вдруг осознал, что же он мгновение назад сделал. Осознал и ужаснулся. Машины притормозили, но все равно скорость, на которой они разошлись правыми бортами, в сумме составляла не меньше шестидесяти километров в час. Как Филипп успел юркнуть из одной норки в другую за доли секунды и остаться при этом целым? Загадка.
— Следующая пересадка будет проще, — по-английски вслух заверил новый водитель. — Крутой поворот, скорость будет маленькая, и машины будут ехать в одну сторону.
— Спасибо, вы меня успокоили, — Грин откинулся на спинку кресла. — У вас сигаретки не найдется?
— Коконы летят за пикапом, — водитель протянул Грину пачку, а затем пригнулся к лобовому стеклу и посмотрел вверх. — Не все, но большая часть звена.
— А девушка на «Мерседесе» не передумала?
— Держится за нами, — водитель бросил взгляд в зеркало. — На дистанции. Как заправский агент секретной службы.
«В мыслесети легко научиться чему угодно, — заметила женщина из „Мерседеса“. — Она гораздо удобнее Интернета».
«Только настроить осталось, — сказал кто-то еще. — И правила пользования разработать».
«Ой, только не надо загонять все в рамки!» — возмутился еще какой-то брат по разуму.
«Без рамок будет хаос! — возразил очередной индиго. — Мысль имеет тонкую структуру, она не терпит беспорядка».
К спору присоединился еще кто-то, затем еще и еще.
Грин, как сумел, заблокировал свою связь с сетью и попытался сосредоточиться на текущих делах. Его, конечно, радовало, что в мыслесеть включаются новые люди. Ведь чем больше их становилось, тем сильнее становилась и сама сеть, и потенциальная армия освободителей планеты. Будь обстановка другой, Фил обязательно включился бы в обсуждение любых связанных с мыслесетью вопросов, но сейчас он просто не мог отвлекаться. Пока что судьба самого Грина, а вместе с ним и судьбы сотен тысяч индиго, а значит, и будущее их мыслесети, висели на волоске.
«Утихомирьтесь, — вдруг пробился сквозь поставленный Грином блок голос провидицы. — Вы ведете себя, как младенцы. Вы не понимаете, что не даете Грину сосредоточиться? Устроили галдеж! Тихо!»
«Училка пришла, — беззлобно проронил кто-то из спорщиков. — Двойку сейчас влепит».
«Двойку тебе, сынок, серпиенсы влепят, — вмешался голос извне. — Всем спать. А у кого день на дворе, просто молчать и молиться».
«Кому?»
«Кому привыкли. Главное, за Грина и нашу удачу. Одну на всех…»
…Вторая пересадка прошла действительно не настолько напряженно, как первая. На крутом повороте машины притормозили практически до полной остановки, и Грин без проблем пересел в «Мерседес». Так же спокойно он покинул машину, когда она затормозила у ворот стадиона.
— Ну, е-мое! — вырвалось у Грина, когда он выбежал на футбольное поле стадиона и увидел обещанную Гибсоном «ракету».
— Что не так? — выглядывая из кабины, спросил по-английски упитанный рыжий пилот лет сорока от роду.
— Что это за корыто?! — Грин окинул растерянным взглядом латаный-перелатаный американский вертолет UH-1 выпуска года этак шестьдесят пятого.
— Много ты понимаешь, русский! — пилот рассмеялся. — Это «Ирокез»! Легенда из легенд. Еще мой отец воевал на таком во Вьетнаме. Я зову его «Чарли». Так что будь повежливее, не то старик может и обидеться.
— Он хотя бы летает?
— Нет, стоит здесь, как памятник! До вторжения я на нем туристов катал. «Бангкок — Канчанабури — Бангкок», вертолетные экскурсии, незабываемый вид с высоты бомбометания на мост через реку Квай. Фирма «Дэвид Кросби Тур». Не слышал о таких экскурсиях? Залезай, русский, добро пожаловать на борт! Я Дэвид.
— Я Фил, — Грин хлопнул по подставленной ладони. — Ладно, Дэйв, рискнем. Посмотрим, как летает твоя легенда. Только учти, возможно, придется уходить от флаеров.
— Тьфу, — пилот сплюнул на искусственную траву. — Чертовы яйца. Маневренность у них хорошая, а вот пилоты из серпиенсов никакие. Не умеют летать эти змеечеловеки.
— «Рожденный ползать летать не может».
— Точно! — пилот заржал. — Это ты здорово сказал, русский. Вот мы им сейчас и покажем, кто в небе хозяин! Кто здесь «Мустанг», а кто «Зеро»! Кто «Ф-16», а кто «МиГ»… хотя, нет… этот пример не годится.
— Расслабься, — теперь рассмеялся Грин. — Лучше заводи, время сейчас дороже, чем деньги!
— А так бывает? — пилот пожал плечами. — Хотя у вас, русских, все не как у других. Я знаю, смотрел пару ваших фильмов по спутниковому каналу в Афганистане. И знаешь, что я думаю, Фил? «9 рота» — это неплохо, почти не уступает «Апокалипсису сегодня», но наш «Солярис» с Джорджем Клуни точно лучше вашего!
Филипп окончательно потерял терпение и уже собирался осадить болтливого янки, сказав ему какую-нибудь грубость, но проблему вместо Грина решили чужаки. Два боевых кокона прошли над стадионом на малой высоте, заложили вираж и вдруг врубили нечто вроде прожекторов, свет которых заполнил чашу стадиона.
Филипп запрыгнул на борт и уселся в кресло.
— Взлетай! — заорал он. — Взлетай, пока не распылили!
— Чертовы яйца! — повторил пилот и запустил двигатель.
— Чертовы яйца! — повторил пилот и запустил двигатель.
— Вертолет, взлет запрещен, — прогрохотало с неба.
— Не слышу! — Дэвид надел наушники и жестом приказал сделать то же Грину. — А теперь рок-н-ролл!
В наушниках вдруг зазвучала бессмертная песня «Роллинг Стоунз» о недополученном удовлетворении, и под этот бодрый мотив «Ирокез» на удивление легко поднялся в воздух. Взлетев, вертолет почти сразу заложил вираж, набирая высоту и одновременно разворачиваясь, чтобы уйти на север. Коконы поднялись чуть выше и попытались преградить путь вертушке, но отчаянный янки и не подумал менять курс. Он направил машину прямиком на коконы.
«Везет мне сегодня на камикадзе, — подумал Грин. — Собьют же и не поморщатся!»
— Вертолет, вниз, — вновь загрохотали невидимые динамики. — Будете уничтожены.
— F… you, as…le! — ответил пилот и вдруг заставил вертушку резко уйти влево и вниз, а затем снова вверх.
В сравнении с тем, что умели выделывать коконы, маневры «Чарли» выглядели неуклюжими, как слоновий танец, но финт сработал. Вертушка легко обошла коконы и даже сумела на время немного оторваться. Дэвид оказался прав в главном: пилоты из змеевиков выходили так себе.
Впрочем, этот недостаток компенсировался скоростью боевых машин чужаков и огневой мощью. Развернувшись, коконы легко догнали «Ирокеза» и дали предупредительный залп из лучевых пушек. Тонкие зеленые лучи вспороли ночь и подожгли крышу какого-то здания прямо по курсу.
Дэвид в очередной раз стандартно выругался и снова заставил вертушку маневрировать. Давалось это «Чарлику» с огромным трудом, но пока что он слушался. Скрипел, старчески кряхтел, но маневрировал.
В первую очередь он ловко спрятался за ближайшей высоткой, затем обогнул еще одну, потом третью и словно бы вошел во вкус. Слалом между зданиями у Дэвида и его «Чарли» получился отменным, просто аттракционным.
Пилоты коконов поступили проще. Они поднялись еще выше и начали поливать вертушку из лазерников с километровой высоты. Дэвида это явно взволновало, а вот Грин, наоборот, вдруг успокоился. Он отлично понимал, что серпиенсам, а вернее, их приборам, навести орудия точно на цель — раз плюнуть, но, если до сих пор этого не произошло, значит, до вступления в полную силу Высшего закона и не произойдет. Даже то, что серпиенсы один раз зацепили «Ирокеза», не стало тревожным сигналом. Луч задел вертушку вскользь, не повредив ничего такого, чтобы вертолет мгновенно рухнул.
Вскоре обо всем догадался и Дэвид.
— Ты важная персона, — крикнул пилот, не оборачиваясь к Филу. — Живым взять хотят!
— А я-то думал, стрелять не умеют, — Грин усмехнулся. — Все проще, Дэйв, до полуночи они не могут стрелять на поражение.
— Почему?
— Не важно. Просто поверь. Смотри, их уже десяток, но мы до сих пор живы! И пока не выстрелим в ответ, так оно и будет.
Дэвид бросил взгляд на часы.
— За полчаса далеко не улетим, — пилот покачал головой. — Но так еще веселее! Йо-ху! Держись, русский! Сейчас «Чарли» покажет, как быстро он умеет летать!
Никакие потуги «Ирокеза», попутный ветер и благосклонность судьбы не сумели избавить беглецов от преследования. Коконы летели четким строем, сохраняя постоянную дистанцию и перекрывая вертушке все пути для маневра. Дэвид понял, что ему больше не удивить серпиенсов никакими финтами, и поэтому просто выжимал из старичка «Чарли» все, на что тот способен. Когда же пробила полночь…
Нет, вертушка не превратилась в тыкву. Она просто оказалась зажатой внутри плотного строя коконов. Серпиенсы резко сократили дистанцию и начали снижаться. Дэвиду не оставалось ничего, кроме как тоже направить вертолет к земле.
— Прости, Фил, выбора нет!
— Я понимаю, — Грин тоскливо уставился в проем распахнутой двери, но в следующую секунду встрепенулся. — Что там, Дэйв? Слева. Самолеты?
— Чтоб я провалился! — радостно воскликнул пилот. — Это наши «Рапторы»! Пять штук! Наверное, с авианосца какого-нибудь.
— Скорее это местные, — пытаясь рассмотреть силуэты истребителей, уточнил Грин. — Хотя, ты прав. По большому счету это наши. И идут они курсом атаки.
— Да здравствуют Тайские Королевские ВВС! — заорал Дэвид. — Врежьте им, ребята!
— «Ирокез», я «Раптор», приготовиться к маневру, — прозвучало в радиоэфире по-английски, но с заметным акцентом. — Уходите вправо!
— Там же коконы… — начал Грин, но осекся.
Истребители открыли огонь и первым же ракетным залпом попали в три кокона, которые шли справа от вертушки. Силовая защита уберегла флаеры от серьезных повреждений, но пользу ракетная атака все же принесла, взрывы сбили коконы с курса. Справа от «Ирокеза» открылось вполне достаточное пространство для маневра. Остальные машины серпиенсов мгновенно перестроились и начали стрелять в ответ, но за дальнейшим развитием воздушного боя Грин уже не следил. Дэвид увел машину вниз, затем снова немного попетлял на предельно малой высоте между небоскребами и вывел вертолет на новый маршрут, пролегавший теперь над рекой.
Внизу промелькнули два моста, затем несколько больших причалов, а когда впереди показался еще один мост, высоченный, вантовый, Дэвид снова изменил курс и направил «Чарли» строго на запад, за черту города.
Бангкок еще некоторое время не отпускал, светился внизу россыпями огней, но минут через двадцать полета огней стало меньше, а через полчаса в поле зрения остались только светящиеся цепочки фонарей на главных трассах и отдельные пятнышки света в немногочисленных поселках. Основную же территорию внизу теперь занимали сельскохозяйственные поля, плантации с разного вида пальмами и участки нетронутых джунглей. Днем картинка с борта вертушки наверняка выглядела красивой, этакой «азиатской пасторалью», ночью же игра теней и лунного света придавала джунглям и полям загадочный и немного пугающий вид.
Впрочем, сейчас ночные джунгли не пугали Грина. Он смотрел на них, как на чудо, желанное и прекрасное. Как на зеленое воплощение свободы и символ жизни.
— Мы оторвались? — Филипп пересел на скамейку за спиной у пилота. — Мы это сделали?!
— Конечно, оторвались! Можешь расслабиться, Фил. Я же говорил, мой «Чарли» — легенда из легенд! А настоящая легенда не может подвести!
— А тарахтит у твоей легенды что? — Грин поднял взгляд к потолку. Где-то наверху что-то отчетливо скрежетало. — В нас попали дважды?
— Если бы в нас попали, ты давно расстался бы с жизнью, мой русский друг.
— Я? А ты?
— А я бессмертный! — пилот снова рассмеялся. — Трижды падал. Два раза в Ираке и один — в Афганистане.
— И тебя до сих пор пускают за штурвал? Еще и гарью воняет, не чувствуешь?
— Да, сэр, — Дэвид постучал по какому-то прибору на панели. — Давление масла падает. Ничего, до Чонбури дотянем.
— Это далеко?
— Еще полчаса лету, — пилот бросил на Филиппа короткий насмешливый взгляд. — Расслабься, русский! Начнем падать, кричи «джеронимо» и прыгай.
— Прыгать? — Грин выпучился на пилота. — Без парашюта?
— С такой высоты все равно с чем прыгать — хоть с рюкзаком, шансов ноль!
— Весело!
— Еще бы! — Дэвид продемонстрировал голливудский оскал и заржал, перекрывая натужный рев двигателя. — Мы с тобой первые, кто уцелел в воздушном бою с чужаками, русский. Гордись!
— Ну, уцелели — это слишком сильно сказано, — Грин снова выглянул в распахнутую дверцу «Чарли».
Вертолет медленно, но неуклонно снижался. Он уже почти цеплял верхушки наиболее высоких кокосовых пальм. Полная луна выглянула из-за облаков и обеспечила неплохую подсветку местности. Не сказать, что джунгли стали выглядеть более приветливо и не настолько пугающе, но теперь хотя бы удавалось разглядеть кое-какие подробности ландшафта.
Внизу проплывали основательно пожелтевшие и поредевшие в засушливый зимний сезон, а потому достаточно прозрачные джунгли. Даже далекому от ботаники Грину стало понятно, что местная флора не смягчит удара, если придется поступить так, как советует отчаянный пилот. Ни высокие кокосовые пальмы, ни пониже — банановые, ни тем более совсем коротышки, этакие пальмы-кустики, ананасы или колючие заросли прочей растительности никак не годились на роль пресловутого стога сена. А прыгать в бамбуковые заросли представлялось и вовсе особо изощренным методом самоубийства.
А между тем состояние вертолета становилось все более тревожным. Машину трясло, как припадочного больного, скрежет из района двигателя или оси несущего винта стал просто душераздирающим, а на смену запаху гари пришел застилающий салон сизый дым.
— Прыгай! — заорал пилот, не оборачиваясь к Грину.
— А ты?!
— Прыгай! Сейчас!
Грин замешкался, но это не помогло ему задержаться в салоне гибнущей машины ни одной лишней секунды. Пилот неожиданно развернулся и наотмашь врезал Филиппу в ухо. Грин потерял равновесие и выпал из вертушки.