«В целом да, — в мысленном эфире появился еще один женский голос, на этот раз знакомый и Филу, и голосу извне. На связь вышла провидица, та самая строгая дама, обладающая даром выдавать предвидения „среднего срока исполнения“. — Хотя Филипп формально прав, хотелось бы получше знать тех, кому приходится доверять свои жизни».
«Вы ведь тоже реально не знакомы, — парировала неизвестная женщина. — Но вы доверяете друг другу и даже строите на этом фундаменте свои загадочные шпионские операции».
«Соглашусь с незнакомкой, — мысленно заявил Грин. — Мы сами столкнули с горы несколько камней, и теперь нам придется доверять покатившейся лавине. Очень скоро мысленная сеть людей-индиго начнет расширяться не по дням, а по часам. Остается лишь надеяться, что все новички будут разделять наши убеждения».
«А какой у них выбор? — спросила незнакомка. — Остаться в стороне они все равно не смогут. Однажды попав в мыслесеть, остаешься в ней навсегда. Это как научиться говорить. Предать нас тем более нереально. Единственный, кто известен всем под своим именем, это Грин. Да и нет смысла предавать тех, за кем будущее. По-моему, это понимают даже самые юные из нас…»
«Снова согласен. Голос, что у тебя?»
«У меня… есть контакт! Двое чужаков, брюнет и блондин, стоят под навесом на третьей палубе ферри и беседуют. Язык используют странный, вроде бы серпиенсов, но в то же время и виверр…»
«Эти языки не слишком отличаются один от другого, — заметила провидица. — Не больше, чем русский от украинского».
«Что меня всегда интриговало, — сказал голос. — Я сейчас попытаюсь максимально точно донести этот своеобразный репортаж до Грина, поэтому… если не возражаете, сударыни…»
«Не буду мешать», — провидица первой поняла намек и умолкла.
«Да», — ответила незнакомка и тоже замолчала.
«Подключайся, Фил…»
Грин прикрыл глаза и сосредоточился на подключении. Предвидение голоса извне опережало реальную беседу чужаков всего на пару секунд и, вполне возможно, отличалось от нее в каких-то деталях, но Филипп надеялся, что суть беседы он уловит и это главное…
…Кокон раскрылся, будто бы с него срезали узкую спиральную ленту кожуры, только серая лента не осела на палубу парома, а исчезла внутри летательного аппарата. Сидевший в коконе серпиенс поднялся с подобия глубокого кресла, одернул легкую куртку униформы и шагнул на палубу.
Выглядел этот представитель клана змеевиков вполне обычно. Под два метра ростом, светловолосый, широкоплечий. Голубые глаза, с едва заметными из-за яркого солнца щелочками вертикальных зрачков смотрели на агента виверра холодно, но без высокомерия, как на равного.
Джон шагнул навстречу серпиенсу и поприветствовал его вполне человеческим кивком. Может, отдал дань моде, а возможно, такое приветствие считалось нормальным и у чужаков.
— Адрон Тео Серви…
— До Жалань…
— Давно не виделись.
— Почти сотню Ра.
— Эта работа… — Джон вздохнул. — Совсем нет времени. Как поживаете, процветает ли ваша семья?
— Все на десять баллов, хвала Великому Дракону. Предлагаю обойтись без формальностей, До. Мы встретились неслучайно, и вы это знаете.
— Догадываюсь, — уточнил Джон. — Вы хотели поговорить или просто решили повидаться?
— Одно не исключает другого, — Адрон кивком указал на свободное от пассажиров местечко под навесом. — В этих широтах слишком жарко даже для нас, отойдем в тень?
Собеседники отошли под навес, при этом двигались осторожно, соблюдая приличную дистанцию и не поворачиваясь друг к другу спиной, словно опасаясь нападения.
Грину вспомнился фрагмент одной давней беседы с Алексеевым. Генерал говорил, что когда-то в незапамятные времена, тысячи лет назад, предки кошатников охотились по ночам на серпиенсов, поэтому на всех своих новых территориях змеевики до сих пор обязательно вводят комендантский час. И особенно строго его соблюдают на территориях, пограничных с владениями виверр, если между территориями кланов нет буферных зон. Так крепко въелись им в генетическую память события тех стародавних времен.
— У меня есть сведения, уважаемый До, что вам стало известно о местонахождении одного опасного человека, — облокотившись о поручень, сказал Адрон Тео.
— Это моя работа, я знаю многое о многих людях.
— Хорошо, уточню. Его зовут Филипп Андреевич Гриневский. Коротко — Филипп Грин. Думаю, впервые вы услышали о нем еще в конце прошлого местного года.
— Да, слышал. Люди считают его провокатором, который надоумил Сопротивление поднять августовское восстание. Насколько я понимаю, успех этой операции против подполья обеспечила Арианна Дей. Этот Филипп Грин был ее агентом?
— Не совсем так, — Адрон Тео зачем-то чуть перегнулся через ограждение и заглянул на вторую палубу. — Настоящим провокатором стал другой человек. А Грина мы подставили, чтобы отвести подозрения от своего агента.
— Грамотно.
— Но Сопротивление оказалось не только никудышным воинством, оно еще и не справилось с элементарной карательной функцией. Грину удалось сбежать.
— Неужели? — делано удивился Джон. — А в Интернете до сих пор обсуждают детали его казни. Там даже выложен ролик.
— Он выжил, — коротко возразил Адрон.
— Повезло, — кошатник уставился на серпиенса. — Получается, об этой истории мне известно меньше, чем вам, уважаемый Адрон. Сожалею, что ничем не смогу вам помочь.
— А если я скажу, почему мы считаем этого типа особо опасным преступником?
— Вряд ли это что-то изменит. Я не имею права использовать свою сеть для поиска сведений, полезных серпиенсам. Так же, как вам запрещено открывать доступ на секретные уровни своего виртуального пространства разведке виверр. Таков закон, вы это знаете.
— Это особый случай, До.
— Законом не предусмотрены никакие особые случаи.
— К нашей ситуации следует применять Высший закон.
— Высший закон? — Джон выглядел озадаченным, причем на этот раз он не притворялся. — Вы уверены?
— Санкция получена от наместника. Не думаю, что Магнус Арт посмел выдать свою прихоть за волю самого Великого Дракона.
— В таком случае должна последовать и санкция Белой Мангусты. Только в этом случае к ситуации может быть применен Высший закон. Но мы ничего подобного не получали.
— Вопрос времени, До, — Адрон отлепился от поручня и отряхнул рукав куртки. — Думаю, вы получите приказ завтра, ближе к полуночи. И учтите, этого человека нельзя оставлять в живых. Если у вас появится мысль использовать его против нас, вы сделаете хуже только себе.
— Это похоже на угрозу.
— Нет, это лишь предупреждение. В рамках Высшего закона мы обязаны действовать сообща, вот я и действую. Ведь я уже получил санкцию.
— Не понимаю, Адрон, как может быть настолько опасен обычный человек? Применение к ситуации Высшего закона означает, что преступник является реальным внешним врагом для обоих кланов. Такое в истории случалось лишь дважды, на Земле-98 и на Земле-156. Но в обоих случаях мы столкнулись с настоящими внешними врагами, с Древними и с Кочевниками. Оба вида пришли на те Земли из глубокого космоса. Сейчас же речь идет о человеке. Всего об одном человеке.
— Он не один. И уничтожив его, мы не решим проблему до конца, но у нас появится возможность притормозить ход событий, выиграть время, чтобы перестроить свою систему контроля над аборигенами. Так сказано Магнусом, значит, так повелел Великий Дракон.
— Интересно, кто его надоумил? — Джон покачал головой. — Видимо, этот советчик привел веские аргументы.
— Упомянутая вами Арианна Дей на правах члена Единой Ложи отправила рапорт наместнику. Честно говоря, Магнус им не заинтересовался, посчитав доводы Арианны неубедительными. Но Великий Дракон почему-то решил иначе.
— Я понял вас, Адрон, — Джон снова кивнул, теперь в знак согласия. — Как только получу приказ о применении Высшего закона, я свяжусь с вами. Обещаю.
— Свяжетесь, чтобы отдать нам Грина? — вдруг спросил серпиенс и, не мигая, уставился на Джона.
— Чтобы помочь вам в поисках, — кошатник спокойно выдержал его взгляд. — Множества восьмерок вам, Адрон Тео Серви, и прочих символов процветания.
— Ночного сна вам, До Жалань…
…Грин открыл глаза и первое, что увидел — лицо Теаны. Виверра сидела напротив. Развернула переднее пассажирское кресло и уселась, чтобы видеть Фила в фас. Зачем? А Белая Мангуста ее знает.
— Выспались? — женщина усмехнулась.
— Задремал… — Фил сделал вид, что хочет потянуться. — А что еще делать?
— Не знаю, — она пожала плечами. — Волноваться. Ведь сейчас на верхней палубе, возможно, решается ваша судьба.
— Не знаю, — она пожала плечами. — Волноваться. Ведь сейчас на верхней палубе, возможно, решается ваша судьба.
— Чему быть, того не миновать. Особенно, когда сидишь под стражей. Я знаю, проходил эту тему.
— Я думала, вы активнее.
— В каком смысле? Я должен, по-вашему, воспользоваться моментом, напасть на вас, а затем прыгнуть за борт? Не путайте меня с Джеймсом Бондом.
— Хорошо, не буду.
Теана развернула кресло к водительской двери. В ту же секунду дверь распахнулась, и в машину сел Джон.
— Ну и пекло, — он облизнулся. — Скорей бы ночь.
— Вы вернулись один, — сказал Филипп. — Удивительно. Как все прошло?
— Нормально, Филипп. Я же обещал. Пока вы под нашей опекой, вам ничто не грозит.
— Отрадно слышать. И долго я буду под вашей опекой?
— Сейчас съедем на берег и обо всем договоримся. До Паттайи по земле почти два часа пути. Вполне достаточно, чтобы обсудить все детали контракта.
— Вы хотите взять меня на службу? — Грин удивленно вскинул брови.
— Вы же не откажетесь, — Джон усмехнулся. — Других гарантий безопасности у вас нет и не предвидится. Метка сотрудника нашей разведки убережет вас от множества неприятностей. В первую очередь от преследования серпиенсами хотя бы на нейтральной территории. Буду откровенен, они прилетали поговорить именно о вас, Филипп. Уж не знаю, что вы им задолжали, но живым вы им не нужны.
— А как быть с Сопротивлением?
— Здесь мы применим классический вариант охраны. Поселим вас в надежном убежище, согласуем маршруты передвижения, выделим транспорт и дадим средства индивидуальной защиты.
— И «парабеллум», — Грин хмыкнул.
— Что угодно, хоть базуку, — Джон кивнул. — Вы, говорят, неплохо стреляете?
— Когда-то стрелял. Давно не тренировался.
— В подвале здания «Тиффани-шоу» есть неплохой тир. Хороший выбор оружия, по большей части не разболтанное, ухоженное. Могу организовать вам абонемент.
— Любой каприз, да? — Филипп снова хмыкнул. — А что взамен?
— Пока почти ничего, сущие пустяки. Просто не пытайтесь от нас сбежать. А там будет видно. Посильное условие?
— Вполне. Если выполните еще один каприз. Пусть моим стражем будет Теана.
— Почему она? — Джон удивленно посмотрел на Грина, затем усмехнулся и вновь кивнул. — Хотя, понимаю. Если конвой, то приятный глазу.
— А вы не забыли, что я здесь? — спокойно поинтересовалась Теана. — И что я не настолько люблю наблюдать за людьми, как вы… Джон.
— Это приказ, — спокойно ответил Джон и развернулся по ходу движения. — Продолжим чуть позже, мне нужно связаться кое с кем в Паттайе. Распоряжусь, чтобы к нашему приезду все приготовили.
— Еще бассейн, — запоздало потребовал Грин.
— Само собой, — сказал Джон. — Десять метров в диаметре, два глубиной. А на берегу шезлонг, зонтик, холодильник с напитками и массажистка. Убежище, в нашем понимании, — это не бункер, как принято у вас в Сопротивлении, а хорошее бунгало в глубине тропического сада на территории пятизвездочного отеля.
— Пятизвездочный в Паттайе? — с сомнением переспросил Грин. — Хотя, ладно, как скажете. И льда пусть в бассейн насыплют. Ведро.
— Да, жара, — повторил Джон и вновь по-кошачьи облизнулся. — Но лучше здесь, чем сейчас в Москве. Наверное, снег еще лежит?
— Вряд ли. Но все равно здесь лучше, вы правы. Особенно для меня.
* * *Кто из россиян, посетивших до вторжения солнечный Таиланд, не побывал в Паттайе? Единицы. Ведь как можно обойти вниманием эту жемчужину Королевства Сиам? Эту азиатскую Ривьеру, как писали в Интернете некоторые особо смелые рекламные агенты и купленные ими блогеры. Об этом городке ходили легенды, его имя покрывал загадочный и слегка скандальный налет давно всем известной тайны о запретных развлечениях, его название стало почти синонимом интернациональной распущенности, которая у россиян и их соседей называется отдыхом на всю катушку или коротко — отрывом.
В былые времена так все и происходило. По горячим улочкам, особенно в северо-западной части городка, бродили, перемещаясь из одного питейного заведения в другое, тысячи ушедших в отрыв туристов всех мастей. От наших развеселых, пышущих здоровьем и алкогольными парами парней и хлопцев до престарелых немцев, ковыляющих под ручку с местными девушками, которые большинству этих горе-секс-туристов служили скорее костылями, чем любовницами. От пышнотелых дамочек породы среднерусская коротконогая до дебелых скандинавок. От китайцев, непонятно что забывших в этих местах, до американских морпехов с военной базы, ищущих как раз понятно чего. В центре, на знаменитой Уолкинг-стрит, ночи напролет шумели «гоу-гоу» бары, а в заведениях вроде «Альказар» или «Тиффани» по три раза за вечер проходили красочные шоу трансвеститов.
В общем, здесь удавалось оторваться везде, всюду и в любой компании, и только внутренний ценз мог ограничить степень отрыва. Чаще всего ограничение существовало одно — ни в чем себя не ограничивать. И общая расслабленная атмосфера курорта вполне к этому располагала.
Конечно, наряду с «отрывными» плюсами имелись и существенные минусы. В первую очередь жара и духота, хоть днем, хоть ночью. А еще минусы вытекали из плюсов. Расслабленная атмосфера и пофигизм местных жителей, с одной стороны, как нельзя лучше настраивали на отдых, но с другой — от него же и отвлекали. Когда кругом не слишком опрятно, вроде бы чувствуешь себя, как дома, но одновременно опасаешься за здоровье. А все потому, что по узким улочкам, среди множества отелей, лавчонок и магазинов по расплавленному асфальту здесь сновали не только тысячи туристов, но и такое же количество грязноватых разъездных торговцев всевозможной едой. В воздухе витали подозрительные запахи — от вечного аромата жареной курицы, карри и имбиря до зловония нечистот, стекающих по прикрытым решетками каналам под тротуарами. А на задворках возвышались натуральные горы мусора.
Казалось бы, не нравится — не ходи на задворки, гуляй в пышных садах отелей, но ведь это вам не Египет, где с территории гостиничного комплекса никуда не выйдешь, поскольку просто некуда. Здесь рядом с отелями кипела экзотическая жизнь, которую непременно хотелось ощутить, примерить, попробовать на вкус. Так что приходилось мириться и мысленно идти на компромисс с самим собой: видеть то, что хочется, и пропускать мимо глаз, ушей и обоняния все остальное. Тем более что, по большому счету, оно того все-таки стоило.
Хотя будет нечестно поставить на истории Паттайи три креста и задвинуть ее на одну полку с историями Содома и Гоморры. Находилось чем заняться в этом городке и более-менее приличным людям. Некоторые умудрялись здесь отдыхать даже с детьми. А почему бы нет? Город большой, места хватало всем, в том числе семейным парам и их выводкам.
В первую очередь, конечно же, море и пляжи манили лежебок под зонтики на берегу, обещая загар, купание и водные аттракционы. И первое, и второе, и третье здесь считалось не самым лучшим в мире — солнце слишком горячее, вода хоть и лазурная, но не самая чистая, а развлечения, если сравнить хотя бы с Турцией, вполне стандартные, даже бедноватые, но ведь все это имелось. Подходи и пользуйся. Кроме того, народ зазывали сотни магазинов и лавочек, обещая дешевый, но качественный местный товар, от банановых чипсов и трикотажа до ювелирных украшений. А главное, множество экскурсий ежечасно отправлялись от отелей по множеству маршрутов. Выбор предлагался также обширный: и тебе шикарный тропический сад Нонг-Нуч, и Мини Сиам, в котором собраны миниатюрные копии известнейших дворцов мира, и Деревня слонов, и океанариум, и дельфинарий неподалеку от города, и крокодиловая ферма…
В общем, если не придираться, отдохнуть в Паттайе удавалось «и нашим, и вашим», причем разнообразно и с минимальными потерями для кошелька.
Но это была та, довоенная Паттайя. Теперь же от прежней жизни в городке остались одни воспоминания. И дело даже не в том, что чужаки застолбили для своих анклавов самые приличные места — силовой купол серпиенсов теперь занимал половину района Джомтьен, а компактное поселение виверр откусило от городка весь район Наклуа. По большому счету, индустрия развлечений потеряла минимум, все злачные места от Северной улицы и до улицы Теппразит уцелели, да и отели с пляжами поначалу никто не тронул. Но что толку от заведений, если нет посетителей? Кто теперь ездил в Паттайю? Единицы из числа белоповязочников, то есть заслужившие отпуск приспешники чужаков. Не то чтобы их за это презирали или как-то притесняли, нет. Просто ездить на отдых они предпочитали все-таки в другие места.
В итоге туристический бизнес в Паттайе загнулся с той же скоростью, что и все прочие виды бизнеса. Часть гостиниц оказалась просто брошена и разграблена, а часть перекуплена новыми хозяевами мира и приспособлена под личные усадьбы.