Танцующая в пламени. - Александр Архиповец

Александр Александрович Архиповец Танцующая в пламени. ТРИЛОГИЯ КНИГА ПЕРВАЯ

Пролог.

Что может быть прекраснее розы? Только истинная любовь!

Но она порой бывает настолько горькой и мучительно тяжелой, что невольно навевает мысли о смерти. Зная эту печальную истину, торинские мудрецы не зря твердят: любовь и смерть - близнецы-сестры и часто идут по жизни, тесно взявшись за руки.

Роза же прекрасна всегда. В своей юности, еще заключенная в тугом бутоне, она уже несет в себе предчувствие праздника жизни. В расцвете красоты и сил легко покоряет сердца мечтателей и поэтов изяществом нежных лепестков и великолепием аромата. И, наконец, наполненной волшебством сирен, смертью воодушевляет мудрецов и философов созерцать ее печальную грацию, вновь и вновь осмысливать человеческую жизнь. Не потому ли роза столь любима в герцогстве? Ее магии подвластен, как самый бедный и униженный крестьянин, так и богатый высокомерный дворянин. Каждый, кто имеет хоть маленькую возможность, обязательно вырастит возле дома кусты прекрасных роз.

Чем богаче и знатнее торинец - тем красивее и пышнее его сад. Им гордятся, его любят и лелеют. И, конечно же, оберегают как святая святых.

По народному поверью, эти волшебные цветы приносят благосостояние и удачу. Своей красотой и чудесным ароматом они украшают быт хозяина, а острыми шипами защищают от превратностей судьбы. Видать, не зря с древних времен важнейшей частью свадебного обряда было осыпание молодоженов лепестками роз, а обязательными подарками родителей и гостей - саженцы лучших сортов. И это совсем неудивительно, ведь розы в Торинии всегда рядом. Белые - встречают новорожденного в колыбели, розовые - поздравляют с совершеннолетием, алые - ведут под венец, ну, а черные - провожают беднягу в последний путь. В тот далекий и сумрачный мир теней, откуда уже ни для кого возврата нет.

Не случайно и в гербе Великого Герцога Торинии Фергюста - роза на самом почетном месте. Возможно, именно она, некогда дарованная

Перуном, принесла этому роду богатство и могущество? Кто знает?..

Кто знает?..

Вот только жаль, что вместе с ними не пришли душевный покой и счастье.

Минуло не мало времени с той памятной поры, как герцог Торинии побывал на коронации совсем еще юного Ригвина в Криде. Но и сейчас, он до мельчайших подробностей помнит те дни. Они неизгладимо врезались в память. Да и могло ли быть по-иному? Тогда произошло так много необычайных событий, впоследствии определивших его судьбу.

Больше, чем за всю иную жизнь. А ведь в Крид Фергюст ехал уже далеко не юношей. За спиной бескрайней степью распростерлись сорок прожитых лет, и удивить его чем-либо было делом совсем не простым.

К тому моменту, он успел пройти через множество испытаний. Менее стойкий человек был бы сломлен столь тяжкими ударами судьбы. Герцог же выстоял. Позади осталась безжалостная борьба за престол Торинии, кровь подавленных мятежей, два страшных мора, унесших жизни тысяч подданных. Среди них, как не горько, его жены и маленьких сыновей.

Да и Фергюст, выжил лишь чудом. Больше недели герцог стоял одной ногой в могиле, но все же переборол болезнь.

Несколько лет он жил и правил словно в полусне. Но время - великий лекарь. Понемногу затянулись раны и притупилась боль кажущихся невосполнимыми потерь. Однако новая герцогиня долгое время не появлялась. Фергюст постоянно откладывал этот шаг, хотя прекрасно понимал, что вечно так продолжаться не может. Без прямого наследника его ветвь герцогов Торинии неизбежно увянет. Чем, обязательно, воспользуется двоюродный братец Гюстав.

Но бурные события, ураганом обрушившиеся на Кристиду, отодвинули эти заботы в сторону. Прежде всего, надо было выстоять. И здесь правитель Торинии проявил себя с наилучшей стороны. Житейский опыт и здравый смысл помогли удерживаться от авантюр, так дорого стоивших герцогам Аланскому и Герфесскому. Придерживаясь нейтралитета и надежно защищая границы владений, Фергюст за годы смуты лишь утвердился. С высоты положения наблюдал за стремительным развитием событий, за тем, как рушатся казавшиеся незыблемыми гиганты и возникают новые имена и кумиры. Он даже сомневался, а стоит ли ехать по вызову Ригвина в Крид? Слишком уж неубедительными выглядели притязания принца на императорскую корону. Но все-таки Ригвин был единственным законным наследником престола. Фергюст решился… и непрогадал.

Многое увиденное в Криде и теперь казалось сказочным и не объяснимым. Вот хотя бы необыкновенные союзники императора - Серджи

Краевский, Рей Лориди, Риджи ван Хорст. Первые двое промелькнули, словно падающие звезды - ярко вспыхнув и начертав ослепительный след, навсегда исчезли в темноте. Но все, кто видел их великолепный полет, запомнят его навсегда… (см. трилогию "Хроники Сергея

Краевского". - прим. автора). Было в них, в отличии от и ныне здравствующего Ван Хорста, что-то не от мира сего - демоническое, не поддающееся пониманию. Нечто подобное он испытывает сейчас, разговаривая с Софьей. А ведь она его родная дочь!

"Стоп! Тьфу, тьфу, тьфу! От Трехглавого подальше! Чтоб часом беду не накликать! - суеверно сплюнул старый герцог. - Не доведи боги, и

Софья исчезнет, подобно тем двоим! Что тогда останется на радость мне, старику? Деньги? Власть? Владения? Но с возрастом их ценность явно уменьшилась… Тогда, наверное, станут тревожить воспоминания.

Над ними, не властны и прошедшие годы".

Сердце герцога вновь сжалось от сладкой боли.

- Незачем себе лгать! - размышлял Фергюст. - Дни в Криде памятны не столько из-за Ригвина, Краевского или Лориди, сколько из-за Лавры. Ах, Лавра, Лавра! Как давно это было! Больше семнадцати лет назад! Но я до сих пор с трепетом вспоминаю сладостные мгновенья… Лавра, Лавра! Зачем ты покинула меня? Всего лишь год!

Так много и так мало! Чего в нем было больше - мук или любви? Не знаю! Но и без тебя настоящей жизни нет! Уходя, ты сожгла мое сердце и душу. Правда, взамен щедро даровала мне Софью. Она все больше и больше походит на тебя. Иногда кажется, что в ее обличии ко мне вернулась ты сама… Огненная саламандра… Тот же дивный стан, те же глаза! Злые языки твердят, что моей крови в ней нет. Ложь!

Гнусная ложь! Мне ведомо то, чего не знает никто другой. То, что я сохраню в тайне до гробовой доски… Даже от любимой дочери…

Лавра, Лавра! С первой минуты нашего знакомства я чувствовал, да что там чувствовал - знал, что счастья и покоя с тобой мне обрести не дано. И все же я безумно в тебя влюбился, и продолжаю любить до сих пор…"

Старик закрыл глаза. Вспышка эмоций, истощив силы, понемногу угасла. Возраст давал о себе знать. Могло показаться, что Фергюст задремал. Возможно, так оно и было, а может и нет.

Теперь воспоминания уже лились спокойной, тихой рекой…

ЧАСТЬ 1 ФЕРГЮСТ Глава 1. Дуэль в ночном лесу.

В Крид Фергюст приехал в сопровождении обычной свиты - сотни легко вооруженных всадников да личной охраны. Рядом, как всегда, были верные друзья и советники - граф Симон Макрели и барон Рич Де

Гри. Столь непохожие и столь неразлучные. Симон - худощавый стройный красавец с утонченно благородными чертами лица, с большими светло карими глазами, оттененными по-девичьи пушистыми ресницами, с черными волосами, локонами, падающими на плечи (дань последней моде), задумчивый и серьезный. Рич же, в отличие от графа, - невысокий и плотный, на первый взгляд неповоротливый, на самом деле обладал недюжинной силой, и необыкновенной ловкостью. Его светлая коротко стриженая голова крепко сидела на широких плечах, а небесно-голубые лучистые глаза и белозубая улыбка свидетельствовали о веселом нраве и доброжелательном характере.

Разместили гостей в большом доме невдалеке от дворца юного

Императора. На время, их жилище превратилось в часть Торинии. Теперь на его дверях красовался герб, изображающий распустившуюся золотую розу на серебряном щите, а вход охраняли солдаты Фергюста. Самым невезучим пришлось нести службу в дивную карнавальную ночь.

Остальных герцог милостиво отпустил позабавиться в город… Не смог отказать и себе в удовольствии прогуляться по ночному Криду.

Облачившись в темный бархатный камзол, единственным украшением которого были большие серебряные пуговицы, изготовленными ювелирами

Торинии в виде распускающихся роз, накинув на плечи легкий плащ, с шелковой маской на лице, он безрассудно ступил в бурлящий хмельным весельем Крид.

Вокруг - ликующие толпы горожан. Вот и пришел тот долгожданный мир, в который мало кто уже верил. Казалось, сам воздух пропитан счастьем и умиротворением.

Людской улей кипит, бушует, рокочет, бесповоротно засасывает любого, оказавшегося на улице, ослепляет буйством красок, оглушает трубными звуками, пропускает через жернова разгоряченных тел.

Такие ночи несут в себе особую магию бесшабашного, безудержного веселья, смешивая в бурлящем потоке событий жизни и судьбы. Дурнушка может превратиться в принцессу, а сам Император пировать неузнанным с мастеровыми колбасного цеха.

Появление еще нескольких человек в масках осталось совершенно незамеченным. Окружающих нисколько не интересовали три дворянина из

Торинии. Сегодня каждый развлекался как мог…

Шум пьяных голосов сливался в единый гул… Разгоряченные вином гуляки уже вступали в словесные перепалки. Но оружие в ход пока не шло, и кровь не лилась. Однако ждать оставалось недолго.

Как бы в подтверждение этого, догоняя наряженную цыганкой хохочущую девицу в Фергюста врезался здоровенный мужлан. Его красная, лоснящаяся жиром морда в маске совершенно не нуждалась. Ни одному мастеру не хватило бы фантазии создать подобный шедевр. Здесь добросовестно постаралась сама матушка-природа…Окатив герцога смрадом перегара, детина намерился съездить огромным кулаком в дворянское ухо, чем, несомненно, осквернил бы достоинство правителя

Торинии. Подобная дерзость в иное время стоила бы хаму головы, но сегодня, в честь карнавала, он отделался парой выбитых зубов и легким сотрясением мозга от Его Светлости графа Макрели, а барон Де

Гри - поставил точку, сильным пинком под зад отправив борова копошиться в пыли.

Толпы ряженных крича во всю глотку, сновали от одной пивной к другой. Если кому-то удавалось выбраться на свежий воздух - на его место устремлялись несколько соперников.

Кое-кто, из особо шустрых трактирщиков желая сполна воспользоваться представившимся моментом, попытался, торговать вином на улице. Но казавшаяся столь гениальной идея, с треском провалилась. Охмелевшие гуляки брали бочки приступом. Крики и причитания торговцев лишь усиливали общее веселье.

Выбравшись из толпы, где им хорошенько намяли бока, друзья обнаружили, что у Рича срезали кошель. К счастью серебра в нем было немного. Но эти мелкие неприятности заставляли торинцев быть начеку.

Путь к дворцу Ригвина, где пировала знать, лежал через запруженную зеваками площадь. В надежде, что они со временем все же разбредутся,

Фергюст решил пройтись по Криду.

На окраинах людской поток заметно редел. Создавалось впечатление, что основные события происходят в центре города. Но вот шум опять усилился, и зарево костров осветило окрестности. На берегу реки веселились те, кто решил продолжить праздник здесь. Сквозь жиденькую рощицу в кровавом свете мелькали силуэты, напоминавшие демонов или мифических существ. Их необычно удлиненные и искаженные светом лун тени сливались в единый фантасмагорический хоровод.

- Да здесь настоящий шабаш! - удивленно воскликнул Фергюст.

- И я совсем не против, чтобы судьба даровала нам парочку хорошеньких ведьмочек, - в тон повелителю добавил, хитро усмехнувшись де Гри. - Мы с Симоном быстро обратим их в "истинную" веру. Не так ли, граф?

Барон не случайно сказал двух, а не трех. Он прекрасно знал отношение герцога к подобным шалостям. Тот чутко уловил скрытый намек. Не желая казаться снобом или женоненавистником в эту необычную ночь, неожиданно даже для себя, несвойственно-хриплым голосом воскликнул, как бы отрекаясь от привычной линии поведения:

- Это вам, слюнтяи, ведьмочек! Ну а мне бы - демонессу! Да чтобы не сыскать ей равных в целом свете. Чтобы горела за ней земля, а от взгляда воспламенилась моя душа и, чтобы никто не мог устоять перед ее красотой!

Изумленные друзья переглянулись…

Дошла просьба строптивца до самого Создателя. Недобро ухмыльнувшись, тот, желая проучить гордеца - повелел:

- Да будет так!

… раньше чего-то подобного они от герцога не слыхали.

Оказывается и в душе их господина, пусть где-то далеко в глубине, но все-таки жил романтик. Ну, кто бы мог подумать? Однако начатую игру нужно продолжать, теперь останавливаться поздно.

- Тогда вперед! - азартно воскликнул Макрели. - Чую, добыча где-то рядом!

Кто стал дичью, а кто охотником в эту дивную карнавальную ночь рассудило провидение.

Тихо, стараясь остаться незамеченными, стали пробираться к берегу и неожиданно очутились в глухом лесу. Свет от далеких костров остался позади. Теперь лишь Тая пробивалась сквозь густую крону деревьев робкими лучами.

Река открылась их взору совершенно внезапно. Подойдя к воде, восхищенные торинцы замерли. Ала во всей красе, мерно несла свои полные воды. Никакая мелочная возня людей не могла изменить ее нрава. Большая река всегда сродни вечности. Снисходительно наблюдает за окружающей суетой, и как бы говорит: "Все в вашем мире тленно! Вы промелькнете как мгновенье, и не оставите следа. Кто вспомнит о вас через столетие? Что изменит ваша смерть? Вы растворитесь во времени, как снежинка, упавшая в мои воды. Кто заметит, как она канула в

Лету? Разве что несколько летящих навстречу такой же участи, замерзших капелек воды. Но я приму в себя и этих молчаливых свидетелей. Мир смертных слишком хрупок и быстротечен. Не потому ли многие из вас стремятся хоть на миг прикоснуться к вечности, угадывая ее отражение в течении воды, горении огня, да еще, быть может, в полете фантазии. Видать не зря я храню сияние звезд - настоящих свидетелей мироздания. Не потому ли их магический свет завораживает неисправимых мечтателей…

Вдруг тихую колыбельную ночной реки, нарушил посторонний звук - всплеск весел. Вдоль берега плыла лодка. Легко, словно перышко, скользила по течению. В ней сидели три молодые женщины. Ошибки быть не могло, хотя их лица скрывали маски. Выдавали грациозные фигуры, и плавные движения, без труда угадывавшиеся даже в полумраке.

Последние сомнения исчезли, когда послышались певучие, нежные голоса. Понять о чем девушки спорят, было невозможно. Но то, что они в игривом настроении, догадаться не составило особого труда.

- Как раз то, что нам нужно! - потирая руки, плотоядно зашептал де Гри. - Мне кажется, дамы навеселе. Только бы их не упустить!

Лакомый кусочек.

- Друзья не сговариваясь остановились, внимательно рассматривая приближающуюся лодочку. Самым заинтересованным из них казался герцог

Торинии. Он уже, сожалел о своей несдержанности, о словах, так необдуманно сорвавшихся с уст. Но и на попятную идти не хотел. Пока происходящее Фергюста забавляло. Да и зачем отказывать себе в небольшой шалости? Когда еще подвернется такой случай? Зрением боги

Фергюста не обидели,и он четко различал детали: одна из дам грациозно полулежала. Ее поза говорила о самоуверенности и снисходительном пренебрежении к окружающим.

- "Несомненно, это их госпожа. Две другие - служанки, либо подруги", - подумал герцог.

Он так и стоял, словно околдованный, не в силах оторвать взгляд от виденья, гипнотизировавшего своей необычностью. В нем заключалось нечто магическое, тревожное, но в тоже время необъяснимо притягательное.

Собравшись с духом, Фергюст все же разорвал волшебные путы очарования и перевел взгляд на других девушек. Те, под стать повелительнице, тоже были, несомненно, молоды и хорошо сложены. Одна сидела на веслах, но почти не гребла, отдав лодочку во власть течения, лишь иногда ловкими взмахами подправляла ее ход. Другая в тревожном ожидании замерла на корме. В ее напряженной позе чувствовалась настороженность заранее уловившей опасность лани.

Представься возможность бежать - то мчалась бы она быстрее ветра.

Наконец лодочка поравнялась с ними. Еще мгновенье - и она начнет удаляться. Молчание достигло апогея. Но нарушить этикет, и заговорить без позволения господина друзья не решались. Сам же

Фергюст пока безмолвствовал.

Решение за него приняла дама, полулежавшая в лодке:

- Окажутся ли рыцари настолько смелы и любезны, чтобы обогреть и помочь найти верный путь трем потерявшимся в ночи маленьким летучим мышкам? - мелодичным голосом, но с долей издевки, спросила она.