Лица шеров просветлели, они наперебой бросились восхвалять оригинальную идею возлюбленного сюзерена.
— Не позволит ли Ваше Величество прочитать новый стих? — на ходу протиснулся к «Туальграму» Веслен. — Вчера, при виде мужественного бойца с обнаженным клинком, меня посетило вдохновение…
Зак снисходительно кивнул, не сбавляя шага, а Кей, оттертый от «короля», поморщился: интересно, лизоблюд Веслен понимает разницу между лестью и издевательством? Или её на самом деле нет, этой разницы? Ладно, веселиться, так веселиться.
Кей пристроился с другой стороны от поэта, через его голову подмигнул Заку.
— Кровь и любовь, прелестная рифма, — своим собственный голосом прервал он Веслена. — Нам нравится.
— Мы в восторге, — в тон продолжил Зак.
Веслен споткнулся от неожиданности, кто-то из шеров засмеялся, кто-то спросил:
— У Вашего Величества раздвоение личности?
Кей сделал удивленное лицо, глянул на Зака, Зак ответил тем же: играть в зеркало и отражение им было не впервой, лишь немного сбивали маски.
— Наше Величество единственны и неповторимы! — в унисон заявили оба.
— Невероятно! Потрясающе! — снова влез Веслен. — Это достойно запечатления…
Что он нес дальше, Кей не слушал. Всю последующую дорогу к отмели, где Свирель впадает в Вали-Эр, Кей старательно веселился, шутил, сам смеялся байкам из армейской жизни и рассуждал о достоинствах скаковых лошадей и куртизанок, не забывая поддерживать игру Зака. К тому моменту, как вышли из парка на аллею Магнолий, что ведет к площади Ста Фонтанов, шеры окончательно запутались, кто есть кто, а настроение Кея поднялось. Он, наконец, заметил, как красивы угасающие звезды и как пронзительно свеж утренний воздух.
— Ваши Величества когда-нибудь видели, как просыпаются фонтаны? — спросил сразу у обоих Веслен. — Чрезвычайно поэтическое зрелище!
Кей покачал головой. Он никогда не задерживался в городе до рассвета — привычка к солдатскому расписанию не сдавалась так просто, и к двум пополуночи он полностью терял интерес к любым развлечениям кроме подушки.
— О! Я сочиню оду о Ваших Величествах и… — оживился поэт.
— В другой раз, — отмахнулся Зак: ему, похоже, стала надоедать игра.
— В следующем году, — поддержал друга Кей. — Мы желаем послушать птиц.
После того как Шу обозвала Веслена его любовником, томные вздохи и надушенные локоны поэта перестали казаться забавными. Вот уж чего, а оказаться в постели с мужчиной Кей никогда не хотел. И плевать, что среди благородных недорослей неразборчивость считается чуть не признаком драконьей крови. Король может быть выше и должен быть выше!
Они приблизились к площади Ста Фонтанов, когда кромки крыш окрасились розовым, а разноцветные жуки в фонарях уснули. Кею вдруг так захотелось первым разбудить фонтаны, что он забыл: королю негоже вести себя, как мальчишке. С радостным воплем «Светлого утра!» он побежал к бронзовой девушке с кувшином на голове. Зак сорвался в бег в тот же момент, едва не опередив Кея. Удивленные шеры мгновенье промедлили и бросились за ними — и в рассыпную, к ближним фонтанам.
Бронзовая дева издала тихий вздох, и из-под её ног брызнули во все стороны струи воды. Кей засмеялся — его обрызгало.
— Светлого утра! — раздавались крики шеров, и фонтаны оживали один за другим.
Вдруг показалось, здесь и сейчас начинается новая жизнь…
Топот, плеск упавшего в фонтан тела, визг тетивы и жужжание болтов, звон ножа о камень и вопль Закерима «Справа!» слились в один пронзительный звук. Кей отпрыгнул, выхватил шпагу. Обернулся. На него неслись от соседнего фонтана двое в масках, с обнаженными клинками. Еще с полдюжины незнакомцев рубились со смутными тенями-гвардейцами.
Кей встретил сталь сталью, отпрыгнул, ушел перекатом от второго, вскочил. Выставил клинок. В азарте боя он снова чувствовал себя королем. Сейчас все зависело от него — жить или умереть. И он хотел жить!
Удар, еще удар, прыжок, поворот, удар — один готов. Кей отпрыгнул от падающего с разрубленным горлом противника, парировал удар второго, отскочил. В азарте не почувствовал боли, лишь увидел, как брызнула кровь из плеча. Перекинул шпагу в левую руку, снова парировал.
«Беги!» — требовал рассудок.
«Убью!» — бурлила ярость.
Краем глаза Кей видел бегущих к нему гвардейцев и Зака, трупы на мостовой, разбегающихся шеров.
Удар, поворот! Снова звон стали, удачный взмах — с убийцы слетает маска.
— Кукс?!
Мгновенье замешательства чуть не стоило Кею жизни. Шпага летит в грудь, парировать некогда… все?!
Кей упал на скользком камне, уходя из-под удара. Острие лишь разрезало камзол и оцарапало кожу. Удар о булыжник отозвался болью, в глазах потемнело. Но Кей откатился и вскочил: удивляться везению потом! Взмах шпагой туда, где должен быть враг…
Сталь свистнула в пустоте. На мостовой, в двух шагах, лежал бумажно-бледный баронет Кукс. Он удивленно и обиженно смотрел на Кейрана, кровь хлестала из пробитой дагой бедренной артерии.
— Проклятье! — крик подбежавшего Зака заставил его вздрогнуть и застонать от внезапно нахлынувшей боли. — Что с твоей рукой? Эрке! Где тебя носит, король ранен!
Кей попытался пошевелить правой рукой, но Закерим снова заорал прямо в ухо:
— Ты что! Стой, давай, обопрись на меня, сейчас…
Последнее слово он произнес откуда-то издалека. Мостовая закачалась, послышался шум волн, тоскливо запели русалки, только вместо утра наступила ночь.
* * *— Он выживет? — тревожно спрашивал кого-то Зак.
Кей хотел засмеяться. Глупости, от пустяковой царапины на плече не умирают. Но, открыв глаза, увидел Зака, склонившегося над предателем Куксом, и сидящего на корточках Ахшеддина. Зак был без личины, кажется, он потерял амулет еще во время боя.
— Поздно, — покачал головой Эрке, вставая. — Надо было заниматься им сразу.
— Повезло ему, — бросил Зак и добавил длинную тираду по-зуржьи.
Двое гвардейцев — уже без амулетов-теней — придерживали сидящего на брусчатке Кея, двое стояли рядом с клинками наготове, еще двое и Закерим осматривали трупы заговорщиков. Золотой молодежи видно не было — кроме единственного, убитого в самом начале. Бедняга, имени которого Кей не помнил, попался под нож заговорщикам.
— Есть хоть кто живой из этих? — спросил Кей, поднимаясь на ноги и отталкивая руку гвардейца. Правое плечо все еще болело, но наложенное Эрке заклинание и повязка обещали, что к завтрашнему дню от раны останется лишь небольшой шрам.
— Никого, Ваше Величество, — пожал плечами капитан. — Их было слишком много, чтобы отвлекаться на пленных.
Кей кивнул и подошел к удивленно взирающему в небо Куксу. Дага Закерима по-прежнему торчала в ране.
— Придется Бастерхази вытрясать подробности из него. Никто не ушел?
— Никто, — снова отозвался Эрке.
— Зак! — Кей повернулся к другу. — Спасибо тебе. Еще бы чуть…
— Прости, Кей. Дурная была идея с этими русалками. Из-за меня ты чуть не погиб.
— Чушь. Ты меня спас.
— Тебя спасла жадность Кукса, — грустно усмехнулся Зак, пиная одно из тел. — Посмотри, какую шваль он набрал. Не поскупись он на нормальных стрелков, кто знает?
— Вашему Величеству повезло, — добавил Эрке. — Не возражаете вернуться домой?
— Разумеется. У нас много дел.
Шуалейда шера Суардис
436 г. 17 день Журавля. Роель Суардис.
В напряженной тишине Народного зала громко и четко раздавались слова придворного мага:
— Проведенные исследования показали, что баронет Кукс напал на Его Величество с целью убийства. Причиной послужила месть за несостоявшийся по воле Мардука Суардиса брак баронета с наследницей герцога Кардалонского. Заговора как такового не было, так как нанятые шером Куксом солдаты не знали, на кого нападают: Его Величество был под личиной. Считаю необходимым так же заявить, что баронет Кукс никому не сообщал о своих намерениях…
Регентша, советники и прочие собравшиеся кивали. Всех устраивало замять дело и не копаться в прошлом баронета. Всех, кроме советника Свандера: он с опаской поглядывал на Шуалейду и капитана Ахшеддина, стоящих по обе стороны от королевского трона. Сделанная Бастерхази защита не позволяла Шу прочитать его мысли, но этого и не требовалось. Достаточно было того, что после печального конца баронета Кукса обещания, розданные Ристаной, уже не казались её сторонникам такими уж надежными. Наверняка граф Свандер уже радовался, что Ристана отдала должность опального Дарниша не ему, а шеру Ги, нетитулованному выскочке и бывшему заместителю Дарниша. Быть может, если еще припугнуть Свандера, он дрогнет и отступится?
Сама Ристана выглядела озабоченной и опечаленной. Если бы Шу не знала точно, что регентша посулила Куксу за «дружбу» с королем, она бы поверила этой печали.
Зато король злился. Слушая лицемерные речи советников, увиливания нового главы Тихой гвардии и обещания Бастерхази предотвратить и предупредить, Кей сжимал подлокотники трона. Но лицо его выражало лишь спокойное достоинство.
— Мы считаем, что Бертран шер Флом плохо справляется с обязанностями начальника лейб-гвардии. — Ристана поднялась, едва Бастерхази закончил. — Злоумышленнику удалось ранить нашего возлюбленного брата! Мы не можем доверять человеку, допустившему…
— Ничего подобного, — громко, словно командовал солдатами, прервал ее Кейран. — Люди полковника Флома показали себя с лучшей стороны. Это назначенный лично Вашим Высочеством советник Ги прозевал заговор. При герцоге Дарнише ничего подобного бы не случилось. — Он повернулся к Свандеру. — Рекомендую вам серьезно озаботиться безопасностью вашей семьи. Как видите, Её Высочество не в состоянии обеспечить даже наш покой.
Ристана попыталась что-то сказать, но Кейран властным, отцовским жестом остановил её и продолжил:
— Если Ваше Высочество будет настаивать на отставке полковника Флома, нам придется обратиться к Императору с просьбой о расследовании сего прискорбного случая Канцелярией. — Он оглядел замерших в замешательстве советников, нахмурился точь-в-точь как Мардук, и поднялся, вынудив подняться и советников. — Мы все сказали.
Кейран развернулся и прошествовал прочь из зала совета, не оборачиваясь и не останавливаясь. Шуалейда, капитан Ахшеддин и оба Флома последовали за ним.
* * *Только покинув Народный Зала, Шу облегченно вздохнула. План удался, и удался легко! Ткач в личине Кукса нанял головорезов, ранил Кея и исчез ровно в тот момент, когда Шу подставила под клинок Зака настоящего Кукса. Шу с Заком дважды подменили Фонари Истинного Света: перед прогулкой настоящие на поддельные, чтобы ткач мог сыграть свою роль, и после — вернули гвардейцам настоящие, так то никто ничего не заподозрил. И Кейрана не насторожила легкость, с которой охрана справилась с заговорщиками, и то, что никого из заговорщиков не осталось в живых. Разозленный Кей снова стал похож на короля, а советники увидели цену обещаниям Ристаны. Даже Бастерхази пришлось сделать вид, что он поверил спектаклю: начни он всерьез копаться в памяти баронета, выплыло бы совсем не то, что они с Ристаной хотят показать всему свету.
Вот эта легкость и смущала Шу. Не в характере Бастерхази смириться с проигрышем, даже по мелочи — а Кукс и есть мелочь. Наверняка темный уже заготовил очередной подвох. И на плачевное положение короля избавление от Кукса не повлияло: если срочно не предпринять решительных мер, через неделю Кей будет женат на девице Свандер, а как только та понесет дитя — погибнет от «несчастного случая».
Как избавиться от Свандеров? Тоже убить? При мысли о том, что Виола, подушка влюбленная, превратится в кусок мяса, Шу затошнило. Она не виновата, что ее отец изменник. Вот если бы добраться до самого графа! Только граф не дурак — наверняка вытребовал у Бастерхази защиту от Гильдии, пусть и не такую надежную, как амулеты Истинного Света.
От обдумывания следующего шага её отвлек голос брата:
— Эрке, как думаешь, у Веслена хватило ума убраться из Суарда?
Шу удивленно подняла взгляд на Кея: тот замер напротив портрета родителей в галерее Масок и сосредоточенно его разглядывал. На миг Шу померещилось что-то странное в его ауре — словно чужеродный оттенок. Но дотошный осмотр его ауры ничего не дал, как не давал предыдущие пятьдесят раз. Только вездесущий запах мертвечины, преследующий Шу весь месяц, усилился, словно неподалеку открыли старый склеп.
— …у Матушки Треуль, Ваше Величество. Вероятно, пьян до невменяемости, — тем временем отвечал Ахшеддин.
— Протрезвеет. Идем! — велел Кей и сорвался с места.
Шу хотела было возразить, что ничего интересного от Веслена Кей не услышит, но, поймав просящий взгляд Зака, промолчала. Да пусть Кей строит из себя Канцелярию, лишь бы снова стал похож сам на себя.
Похоже, её мнение разделял и полковник Флом.
— Вашему Величеству понадобится сопровождение. Я возьму две дюжины гвардейцев.
— Останьтесь здесь, Бертран, — оборвал его Кей, не оборачиваясь. — Присмотрите за советниками и пошлите человека за старшим Куксом. Я хочу видеть его сегодня же вечером. С Эрке и Шу я буду в полной безопасности.
— Слушаюсь, Ваше Величество.
Бертран мимолетно улыбнулся королевским интонациям — сейчас, вовсе не думая об этом, Кей был удивительно похож на отца.
«На отца? Не на себя, — снова какая-то важная мысль вертелась в голове, но не давалась. — Похож на отца. Это хорошо или плохо?»
Следующий час, пока спешно собирались, садились на коней и скакали через половину города к особняку Матушки Треуль, Шу так и сяк крутила эту мысль. Бесполезно. Толковой идеи, как привести брата в чувство, так и не появилось.
Сорокалетнюю бездетную вдову прозвали Матушкой за покровительство юным шерам: в её доме с утра до вечера шел прием. С вечера до утра тоже — она не любила оставаться одна, и потому молодые бездельники пользовались её гостеприимством напропалую, приходя на обед и оставаясь до завтрака всей разгульной компанией. Девиц Матушка не привечала, даже служанок она держала старых и страшных. Заботилась о морали или не желала видеть кого-то привлекательнее себя, никто особо не задумывался. Юные лоботрясы Матушку ценили и не ленились отвешивать ей комплименты, а больше ничего шере Треуль и не требовалось.
Явление короля не с привычной компанией повес, а в сопровождении принцессы Шуалейды, капитана Тихой Гвардии и двух дюжин солдат произвело в доме Матушки Треуль панику. Пятеро шеров, сегодня утром сопровождавшие короля на площадь Ста фонтанов, были здесь и были пьяны: поминали безвременно почившего приятеля, наткнувшегося на шпагу заговорщика. Удивительная глупость и беспечность! Без убитого Кукса и виконта Туальграма, несколько дней назад получившего известие о смерти троюродной тетки и покинувшего Суард по делам наследства, слаженный ансамбль подхалимов превратился в растерянную отару баранов.
На хлопающую глазами Матушку и ее замершего в испуганном восторге дворецкого Шу, как и Кей, не обратила внимания. Мимолетного кивка Эрке «безопасны» хватило. Все гости, способные держаться на ногах, высыпали в холл встречать короля.
— Где Веслен? — не тратя времени на приветствия, спросил Кейран.
— В курительной, Ваше Величество, — приседая в пятый раз, ответила шера Треуль.
Кей кивнул и повелительно махнул: вперед! Вдова Треуль засеменила сбоку, указывая дорогу, пятеро бывших королевских приятелей, опасливо поглядывая то на королевскую свиту, то на дверь, пошли следом.
А Шу на миг задержалась. Один из присутствующих никак не должен был оказаться здесь! Совпадение? Или ниточка? Она еще раз оглядела дюжину молодых шеров, склонивших головы перед королем, но обладатель красной ауры почти-шера исчез.
— Ваше Величество, я присоединюсь к вам чуть позже.
Изобразив быстрый реверанс, она устремилась к боковой двери, за которой только и мог скрыться…
— Зифельд? — спросила она у темного коридора.
— Ваше Высочество, — послышался бархатистый тенор. — Чем могу служить?
Коридор осветился тусклой желтизной циль, и Шу смогла рассмотреть не только алые отблески ауры, но и самого горбоносого задиру, экс-фаворита регентши. Граф Зифельд, прозванный Шампуром за любовь к дуэлям и дамам, стоял около закрытой двери, под только что проснувшимся светильником, и разглядывал её с ироничным любопытством. Как всегда, элегантен, ухожен, самодоволен и при амулете ментальной защиты. Но под глазами тени, в углах рта морщинки, а изысканных очертаний скулы заострились, придавая красоте Зифельда вампирский оттенок. И странный запах. Не духи — граф благоухал модными в этом сезоне кипарисом и сандалом — а ощущение склепа, проклятия.
«У тебя паранойя, — оборвала себя Шу. — Покушения на каждом шагу, каждый шер — изменник. Пора пить настойку махровой плесени».
— Странно место для Шампура. С каких это пор вы стали завсегдатаем Матушки?
— О, я понимаю. Ваше Высочество заботится о спокойствии Его Величества. — Зифельд очаровательно улыбнулся и сделал полшага к Шу, разводя открытые ладони. — Но, право, я всего лишь пришел за младшим братом моей обожаемой супруги. Увы, шер Ламбрук изволили еще вчера исчезнуть из дому, графиня беспокоится, как бы мальчик не проигрался. Смею я просить Ваше Высочество пощадить чувства моей дорогой тещи?
— Вы так благородны, граф, — усмехнулась Шу. — Не ожидала, что из вас получится столь примерный семьянин. Говорят, вы открыли школу фехтования?
— О да, Ваше Высочество. — Зифельд поклонился. — Как видите, для умелой шпаги может найтись вполне мирное и законное применение.