- А батюшки мои! - заверещала старушка, всплеснув руками и расплывшись в улыбке. - Вот ведь не ждала, гости дорогие! Да чего же вы стоите, в дом, в дом заходьте!
Старушка резво подбежала к Леяне и принялась расцеловывать ее, приговаривая: «Леечка, доченька!» - и похлопывая красавицу по спине полотенцем. В. тоже не был забыт, и на его долю досталось горячих поцелуев и крепких объятий. Намяв им обоим как следует бока, старушка вскрикнула: «А пирог-то, хосподи!» - и скрылась в комнате слева, которая, судя по всему, была кухней. Раздался грохот и из дверного проема повалил пар.
Леяна скинула с ножек красные туфли, достала с полки две пары тапочек, одну пару надела сама, а другую сунула В. Тот покорно переобулся и проследовал за Леяной в комнатку, которая вполне соответствовала всему, уже увиденному ими. У стены, завешенной разноцветным ковром, стояла кровать с горой подушек. Тут же размещались большой старинный комод, рядом с ним сервант, полный посуды, и линялая ширма. На стенах висели черно-белые фотографии, ставшие от времени желто-коричневыми. Занавески с выгоревшими, некогда алыми маками наполовину закрывали маленькие окошки. На подоконнике теснились глиняные горшки с раскидистыми цветами.
Посреди комнаты стоял стол, накрытый скатертью, и множество табуреток вокруг него. Леяна уселась на одну из табуреток, рядом с ней присел и В., который совершенно одурел от происходящего. Он мог ожидать каких угодно встреч в этом Доме, но только не с милыми старушками, пекущими пироги! Случайно брошенный взгляд в окно, усугубил замешательство В.: за окном светило подозрительно яркое солнце и виднелся цветущий весенний сад (а ведь на дворе-то сентябрь!) Рыжий разбойник, в просторечье именуемый котом, забрался на кровать, улегся там, подвернув под себя лапы, и недобро косил на В. прищуренным оранжевым глазом.
Вскоре с кухни прибежала старушка с чайником в руках. Она грохнула чайник на стол и опять исчезла. Вернулась она уже с блюдом, полным пирогов. И так она сновала туда-сюда, таская пироги, ватрушки, вареную картошку и жареные яйца, сметану, топленое молоко, редиску с маслом и еще много всякой всячины. Пока старушка суетилась, Леяна прошептала В. на ухо: «Вообще-то, ее зовут Адунаиланаида, но ты можешь ее звать просто Баба Адуня!»
Наконец стол был заставлен всевозможными яствами. Перед В. очутилась глубокая миска и ложка, такая большая, что В. сомневался, что она полезет ему в рот, а также чашка с дымящимся чаем. Баба Адуня тоже уселась за стол, сняв передник, под которым оказался домашний халат оранжевого цвета с зелеными облупленными пуговицами.
В. вдруг вспомнил, что давно не ел, и наложил всего подряд в свою миску. Баба Адуня налила себе кипятка, забелила его молоком и принялась хлебать этот напиток, попутно болтая с Леяной. Речь шла о комнатных цветах, борще, вязании, о каких-то родственниках или знакомых, один из которых сломал ногу, упав с мотоцикла, другой женился на библиотекарше, и прочее в том же духе. Втроем они, В., Леяна и Баба Адуня, были очень похожи на бабушку и двух внучат, приехавших навестить престарелую родственницу.
В. потерял нить разговора. Наевшись до отвала, он дремал на своем стуле. Ему было спокойно и хорошо. Единственное, что могло бы его порадовать еще больше, так это мгновенное перемещение на ту кровать, где расположился кот, и на которую В. уже давно поглядывал с вожделением. Солнце светило ему прямо в глаза и приятно пригревало макушку. В. почувствовал, что еще минута, и он грохнется с табуретки прямо на пол, будучи не в силах удерживать тело в вертикальном положении.
Баба Адуня, поглядев на него, сказала: «Умаялся, касатик!» Она подняла В. с табуретки и уложила его на кровать. Кот при этом недовольно мяукнул, но с кровати не ушел. В. уронил голову на мягкую подушку и в мгновение ока забылся сном.
...
В. проснулся и не сразу понял, где находится. Перед глазами у него расстилался узор из веточек с желтыми цветочками. У живота урчало что-то теплое – это был рыжий кот. В. разом вспомнил все события этого дня: Мистер, подъезд, лифт, кабинет, Леяна, Баба Адуня… В. лежал в комнате Бабы Адуни, на ее широкой кровати с металлическими ножками, лицом к стене, а на стене висел старый ковер с цветастым узором. В. осторожно обернулся: Леяна и Баба Адуня по-прежнему сидели за столом и тихо переговаривались. В. закрыл глаза и притворился, что спит.
Он хотел незаметно подслушать, о чем они там шепчутся. Но как ни старался В., ничего связного расслышать он не смог. Различил только негромкое хихиканье, и оно ему не понравилось, почему-то показалось, что смеются непременно над ним.
В. недовольно заерзал, открыл глаза и увидел, что, оказывается, и кот давно не спит и таращит на В. свои оранжевые глазищи. В. попробовал было снова прикинуться спящим, но кота провести ему не удалось, тот вскочил и истошно заорал благим кошачьим матом. Тотчас все внимание сидевших за столом Леяны и Бабы Адуни было устремлено к кровати. В. понял, что его раскрыли, и волей-неволей ему пришлось встать с кровати и снова сесть за стол.
Тут В. заметил, что стол уже пуст. Леяна молвила, строго нахмурив бровки: «Баба Адуня, займемся делом». Баба Адуня кивнула и, словно только того и ждала, торопливо исчезла за ширмой. Леяна встала, прошла к окну, и, скрестив на груди руки, устремила куда-то вдаль задумчивый серьезный взгляд. В. недолго любовался ею, послышался шорох, и из-за ширмы показалась Баба Адуня или то, что от нее осталось.
Не было и в помине халата, тапочек, косынки, передника. Баба Адуня натянула на себя высокие до колен сапоги из грубой кожи и «защитного» цвета галифе, явно не первой свежести. На плечах у нее красовался пиджак с золотыми эполетами, который был ей заметно велик. Из-под пиджака торчала белоснежная рубашка с рюшами. Старушка подпоясалась широким солдатским ремнем, а седые волосы стянула на затылке резинкой (вскоре В. понял зачем). Баба Адуня достала из серванта надраенный до блеска шлем с красной пятиконечной звездой, водрузила его себе на голову и с крайне серьезным лицом застегнула под подбородком ремешок.
В. и жмурился, и моргал, и тер глаза кулаком, пытаясь развеять странное наваждение – напрасно, Баба Адуня стояла перед ним в таком наряде, какого сроду не увидишь даже на маскараде. В. не мог сдержаться: он рассмеялся, согнувшись пополам на своей табуретке. Он хохотал до слез и никак не мог остановиться. В. взглянул на Леяну, уверенный, что и она умирает со смеху, но Леяна даже не улыбнулась. Она только укоризненно посмотрела на В., как на расшалившегося не к месту ребенка. Под ее взглядом В. осекся и притих.
А Баба Адуня не обращала на В. и его смех никакого внимания. Она открыла комод, достала оттуда стопку бумаги и гусиное перо и уселась за стол напротив В.
- Имя! - проревела она не своим голосом, уставившись на В.
В. от неожиданности опешил:
- Что, простите?
- Имя! - повторила Баба Адуня недовольно.
- Мое имя? - все еще не понимал В.
Баба Адуня грохнула со всей дури кулаком по столу и пробасила:
- Кончай дурака валять!
Леяна все это время стояла у окна, серьезно глядя на В. и не пытаясь хоть как-то пояснить странное поведение Бабы Адуни. До В. вдруг дошло. Он вспомнил слова Мистера: «Отведи его на Дознание…» Так это и есть Дознание? Свирепый взгляд бабы Адуни не сулил ничего хорошего.
- Имя! Последний раз спрашиваю, паршивец! - громко и требовательно вопрошала Баба Адуня.
В. наконец сообразил, что от него требуют, и бодро ответил, тоже очень громким голосом:
- В.!
Баба Адуня быстро записала на листе бумаги его ответ.
- Пол! - пророкотала Баба Адуня.
В. замешкался, пол? А что, у кого-то есть сомнения? Но он прокричал в ответ:
- Мужской!
- Возраст!
- 30 лет!
И так В. и Баба Адуня еще долго орали друг на друга, выясняя все подробности, касающиеся личности В., такие как семейное положение, место проживания и прочее. Причем В. заметил, что каждый его ответ Баба Адуня записывает на отдельном листе бумаги. В. достаточно успешно справлялся со всеми вопросами, пока Баба Адуня не ляпнула:
- Куда Дундук ходил?!
В. ошалело глядел на нее какое-то время и потом брякнул первое, что на ум пришло:
- В Кинев!
Баба Адуня старательно записала и этот его ответ и продолжила допрос тем же голосом простуженного отставного майора:
- Где брюкву зайцы выхолащивали?!
В. отвечал в том же тоне:
- На поляне в лесу!
- Что вертлявей всех юлится в море?
- Осьминог!
- Если эмаль эссенцию погубит, что получится?!
- Мороженое!
- Кто лепит сало, корнями маясь?!
- Продавец!
- Зачем буря курицами шьется?!
- Занадом!
- Приставь тыкву к ноге, тюльпан к таксе, орангутанга к малине, где выходит?
На этот вопрос В. ответил, прокричав что-то уж совсем неприличное, но Баба Адуня и бровью не повела, записала и этот его ответ на отдельной бумажке.
Вопросы сыпались на В. градом. Вскоре весь стол был завален бумагой, а у В. и Бабы Адуни сделались красные от напряжения лица. Баба Адуня кинула перо на стол, достала из кармана платок и утерла им лоб под шлемом.
Вопросы сыпались на В. градом. Вскоре весь стол был завален бумагой, а у В. и Бабы Адуни сделались красные от напряжения лица. Баба Адуня кинула перо на стол, достала из кармана платок и утерла им лоб под шлемом.
«Дурдом!» - думал В., опасливо косясь на Бабу Дуню. Леяна не проявляла особого интереса к тому, что творилось за столом, она смотрела спокойно в окно. А кот пристально и надменно глазел на В. И В. казалось, что рыжий разбойник усмехается в усы и думает: «Тоже мне балбес! Не знает даже, кто лепит сало, корнями маясь, не говоря уже о юлящихся в море».
Между тем Баба Адуня извлекла откуда-то моток веревки и подступила с ней к В. Она грубо взяла В. за шиворот и поставила его прямо перед собой. Отметив веревкой расстояние от кончика носа В. до внешнего края его глаза, она вытащила из кармана ножницы, обрезала веревку и кинула обрезок на стол. Такая же процедура была проделана над бровями, ушами, губами В., и вообще вся его голова была перемерена веревкой вдоль и поперек. Та же участь постигла и остальные части тела В. Баба Адуня мерила и мерила В. на все лады, пока над горой бумаги не вырос целый ворох веревочных обрезков. В. устал стоять, а старуха все прыгала вокруг него, бормоча под нос: «Карету на паперть… восемнадцати сорока… лозой панаму…» - и еще какую-то чепуху.
Она извела почти весь моток веревки, плюхнулась на табуретку и принялась разгребать мусор, громоздившийся огромной кучей на столе. Баба Адуня рассматривала веревки и листки бумаги на свет, даже пробовала их на вкус, слюнявя кончики, наматывала обрывки на пальцы. Она с головой ушла в это занятие. Спустя какое-то время она вспомнила о В., подняла на него глаза, оглянулась на Леяну и сказала прежним старческим немощным голоском: «Идите, касатики, а то мне еще тут…» - и развела руками над столом, демонстрируя объем предстоящей работы.
Леяна подошла к Бабе Адуне, клюнула ее в щеку и, взяв В. за руку, вывела его из комнаты. Кот сопровождал их до самого порога и прощально мяукнул им вслед.
Глава 4. Парадный Татачи
Они опять очутились в лифте. Леяна быстро набрала код и уцепилась за поручень рядом с В. Лифт заскрежетал, разгоняясь. На повороте его сильно тряхануло, Леяна покачнулась и упала прямо на В. А В. не оставалось ничего другого как обхватить красавицу рукой за талию. Леяна прильнула к нему и рукой провела по его щеке, приговаривая: «Бедный мальчик! Он так устал!» И опять В. забыл обо всем, даже о странном Дознании, учиненном над ним, раскис, как растаявшее желе, и хоть едва слышный голос внутри бормотал: «Вот этого только не хватало!» - все равно В. трепетал от счастья.
Леяна водила рукой по волосам В., заглядывая ему в глаза. Ее губы были полуоткрыты, и блестящие белые зубки виднелись за ними. У В. кружилась голова, но он не смел шевельнуться. И он так и обнимал ее, покорно и безмолвно, пока лифт не остановился и не открыл дверь. Леяна выскользнула из объятий В. и вышла, за ней последовал и В.
То, что предстало перед В., более всего походило на огромный пустой зал аэропорта, и этот зал простирался широко, как бескрайнее поле, а его потолок, утыканный яркими светильниками, терялся где-то в высоте. Под ногами стелилась светлая мраморная плитка, надраенная до блеска. Все вокруг сияло немыслимой чистотой, и В. на минутку показалось, что по этому залу еще никогда не ступала нога человека, потому что он только что возник из небытия.
За огромными окнами слева В. увидел ночное небо и знакомый город. Наблюдалось только одно несоответствие: улицы города виднелись далеко внизу, словно В. смотрел на них как минимум с десятого этажа, тогда как в здании, в котором сейчас находился В., этажей было всего пять. В. не нашелся, как объяснить такой парадокс, и оставил размышления на эту тему на потом, как уже поступал много раз за этот день.
Вид знакомых улиц успокоил В., потому что он понял, что всегда сможет вернуться туда, где он жил до сих пор. Хотя захочет ли он возвращаться к такой жизни? Он жил… Что-то неясное и смутное рисовалось в памяти В., как будто до этого он и не жил вовсе, а спал и видел нудный сон.
Они пересекли зал, причем В. показалось, что они шли по меньшей мере час, пока не достигли противоположной стены, на которой выстроились в ряд одиннадцать дверей. Казалось, то ли стена убегала от них, то ли зал расширялся, но добирались до стены они неестественно долго. Леяна шла очень быстро, В. едва поспевал за ней. Он порядком устал и даже немного вспотел. Не будь ему стыдно перед Леяной, он еще посередине пути предложил бы остановиться и передохнуть. В. озадаченно посмотрел на двери.
- И это все? - спросил он Леяну.
- Что все? - не поняла она.
- Эти двери – это все, что есть в этом зале, только двери и голые стены.
- Да, конечно… И что с того? - Леяна по-прежнему недоумевала.
- К чему помещать эти двери, - В. ткнул в одну из дверей пальцем, - в самом конце огромного пустого зала? Кому это нужно – тащиться целый час, чтобы добраться до нескольких дверей? Это что, огрехи архитектуры? Или своеобразный тренажер для занятий физкультурой?
Леяна в ответ только загадочно улыбнулась. Она распахнула одну из дверей и жестом пригласила В. последовать за собой. Минуя эту дверь, В. заметил на ней маленькую табличку с изображением коробки с бантом. В. прошел за дверь и невольно ахнул. Перед ним простиралось огромное, гигантское, бесконечное ХРАНИЛИЩЕ! Или склад. Или что-то еще в том же роде. По крайней мере В. увидел длиннющие, уходящие за горизонт ряды с вещами. Чего только тут не было - пластикового, металлического, деревянного, стеклянного… круглого, квадратного, треугольного… большого, среднего, маленького, крохотного…
В. даже показалось в первый момент, что ряды вещей наступают на него из глубины зала. Ему стало не по себе, таким крохотным он себе показался рядом с этим впечатляющим сборищем всевозможного скарба. В. успел заметить в одном ряду холодильники (если то были они), в другом – вентиляторы (во всяком случае, нечто похожее), в третьем – электрические чайники (уж точно именно чайники). Тут также было и множество вещей, назначения которых В. не знал. Хотя… вон те длинные штуковины на тонких ножках, похожие на гигантские грибы, это, кажется, торшеры…
Леяна уверенно направилась к широкому прилавку, который находился перед рядами склада. За прилавком стояло несколько человек в форменной одежде, удивительно похожих друг на друга. На небольшом стенде висели листы бумаги, прикрепленные кнопками и напоминающие меню в ресторане, написанное крупными буквами. Заглавие гласило: «Новые поступления».
В. полюбопытствовал, что за «новые поступления». То, что он прочитал, показалось ему несусветной чушью. На одном листе был такой список: «Восстающее средство для ухода за кожей стоп, пиннательный крем-гель для душа, радующий поры тоник, регулирующий избыточное слюноотделение стик, компенсирующий прыщи карандаш…» и так далее в том же духе. На другом было написано: «Роталый пиндинский, Эхинос королевский, Балкона мариинская, Валлиспирса гигантская, Кривихум плавающий…». Эти названия ни о чем не говорили В., как впрочем и те, что он прочитал на другом листе: «Тамто (черно-красные, сине-золотые ножны), Закатана с гербом, Закатана с драконом, Шизасайяо белое, Шизасайяо красное, Закидази, Покидази, Выкидази, Ай-куча Дракон, Парадный Татачи…».
Леяна подошла к одному из служащих – это был молодой белобрысый парень с размытыми веснушками на лице. Он улыбался широкой улыбкой.
- Значит так, нам нужно, - Леяна достала из маленькой сумочки, болтавшейся на ее плече, записную книжку и зачитала список. - Полотенце махровое, цвет голубой, размер сто десять на шестьдесят сантиметров, две штуки, бумажные салфетки, цвет морская волна, пятьдесят штук, щетка зубная, цвет ярко-зеленый, одна штука…
Множество вещей, преимущественно бытового назначения, значилось в списке, все они были подробно охарактеризованы по имеющим значение параметрам: размеру, длине, ширине, весу, цвету и тому подобному. Заканчивался список туалетной бумагой.
Парень, увидев записную книжку, заулыбался шире и подозвал двух других служащих, которые теперь тоже внимательно слушали Леяну, улыбались и кивали. Как только Леяна огласила весь список, они все дружно кивнули напоследок и разбежались по вещевым рядам. Уже через минуту служащие появились вновь, нагруженные свертками, вывалили их на прилавок и опять убежали. И так они бегали туда-сюда, пока не соорудили целую башню из свертков на прилавке, при этом сами они совершенно скрылись из виду за кучей упакованных в бумагу вещей.
- Все до последнего винтика, шеф! - крикнул кто-то из-за горы свертков. Тотчас с той стороны прилавка, где стояли В. и Леяна, подбежали другие служащие с тележкой. Они сгрузили на тележку все свертки и замерли со счастливыми лицами.
Леяна повернулась к В.:
- Тебе еще что-нибудь нужно? - и вопросительно уставилась на него.