Разведчик. Заброшенный в 43-й - Юрий Корчевский 14 стр.


– Ну хорошо, условно принимается. А детали отшлифуем. Но как подъехать к нему, как познакомиться? Момент деликатный, от него многое зависит.

– А вот тут обоим голову поломать надо. Одна голова хорошо, а две лучше – теперь предлагай ты.

– Можно ложное нападение устроить. Обстрелять машину, одному спасителем стать.

– Рискованно. И не факт еще, что он со спасителем захочет отношения поддерживать. У каждого человека слабинка есть, на которой его подловить можно. Да ты сам его видел?

– Мельком, около гардероба ресторана.

– Опиши.

– В форме, подтянут.

– О форме не надо. Ты на руки не обратил внимания? Ну, кольца, перстни или, может быть, портсигар с монограммой?

– Ты просто провидец: на обеих руках – по перстню. А какие, не могу сказать, честно говоря, не приглядывался…

– А зря: наверняка он любит золото, и причем не массового производства. Что-нибудь изящное, редкое.

– Ты к чему клонишь? Нет у нас золота. Да и если бы было, я не отдал бы, золото стране нужно.

– Зато деньги есть, и золото купить можно. В городе барахолка есть?

– Конечно, сейчас в каждом городе базары есть. Вещи на продукты меняют, людям как-то выживать нужно.

– Вот по базару походить надо, поискать.

– Не пойму – ты ненормальный? Кто это золото, да еще редкой работы, будет в открытую продавать? Немцы сразу сцапают. Ну, предположим, нашел ты продавца – что предложишь?

– Рейхсмарки. За них продукты купить можно, выжить. Не задавался вопросом, как люди в Минске выживают? Ну, селяне – понятно, у них свое хозяйство. Не сытно, конечно, но на земле с голоду не умрешь. Картошка своя, какие-то овощи…

– Рейхсмарки, выделенные на подкуп, на золото пустим?

– Считай – на подкуп. Начальству не обязательно докладывать.

– На преступление толкаешь?

– Моя забота – познакомиться с этим Францем, в доверие войти. Не хочешь – не надо.

Они замолчали, а спустя немного времени и вовсе разошлись по комнатам – капитану к предложениям Игоря привыкнуть надо.

Ближе в вечеру капитан постучался в комнату Игоря и попросил разрешения войти.

– Кто из нас на базар пойдет?

– Да хоть и я. Мне бы только одежонку гражданскую…

– А о документах забыл? На базаре полицейские из местных шастают, облавы бывают. Документов у тебя, кроме немецкого зольдатенбуха, нет? Нет! А в форме ты не пойдешь, от тебя шарахаться будут, как от прокаженного.

– Подводишь к тому, что сам пойдешь? А ты в золоте что-нибудь понимаешь? Тебе же там самоварное всучат…

Под самоварным золотом понимали подделку из меди – в лучшем случае позолоченную.

– Найди мне одежонку цивильную, попробую рискнуть, – попросил Игорь.

Совместными усилиями капитана, отдавшего Игорю пиджак и рубашку, и хозяина, подобравшего для него потертые штаны и дышащие на ладан башмаки, ему удалось одеться.

Капитан критически осмотрел его:

– Ох, сомневаюсь я, что с тобой кто-то захочет иметь дело – на бродягу, на нищего похож… Откуда у такого деньги?

– Плевать! Ты мне пару рейхсмарок для затравки дай… – а сам к Федору Петровичу подсел, выяснить, где базары и барахолки находятся, да где народ посолиднее.

– Тебе что нужно-то?

– Золото, – не стал скрывать Игорь.

– Кому война, а кому мать родна, – вздохнул хозяин.

– Для дела надо, Федор Петрович, не себе же.

– Тогда тебе к Старокиевскому кладбищу надо. Напротив церковь католическая, Марии Магдалины – там поляки и другие католики вещами приторговывают. Люди говорят, что там даже продукты с немецких складов купить можно – но не за оккупационные марки.

– Спасибо.

– Немцы там редко бывают, а вот полицаев опасайся. В полиции много украинцев, злобствуют. До войны в Минске кто только не жил! Белорусы, русские, евреи, поляки… Сейчас евреев постреляли либо в гетто согнали, – вздохнул хозяин.

Утром капитан вручил Игорю пару купюр по десять рейхсмарок.

– А вот пистолет не бери и карманы проверь – ничего предосудительного в них быть не должно.

Игорь добросовестно проверил карманы.

– Ты бы побрился.

Капитан подошел к Игорю, наклонился поближе и понюхал.

– Одеколона не хватает? – ухмыльнулся Игорь.

– Балбес ты! От партизан дымом пахнет, потому что у костра еду готовят. Для немцев или полицаев – опознавательный знак.

Охота смеяться у Игоря сразу отпала – капитан знал мелочи, о которых Игорь не имел ни малейшего представления.

До рынка Игорь добрался по переулкам.

Рынок или базар на этом месте устроил кто-то умный. Рядом кладбище. Случись облава – люди растворятся среди могил. Территория велика, попробуй оцепи, прочеши – тут батальон нужен.

Игорь пошел по рядам.

Продавали или обменивали все: иконы в посеребренных окладах, добротную одежду, утюги.

Вещи на обмен брали селяне – Игорь сам видел, как селянин за кусок сала выменял новые хромовые сапоги, даже не померив их.

Он остановился рядом с женщиной, продававшей старинные вещи – бронзовые подсвечники великолепной работы, чайный фарфоровый сервиз.

Люди проходили мимо – кому в войну нужны старинные подсвечники, когда надо элементарно выжить? В период невзгод продукты были главной ценностью при любой власти.

Женщина интеллигентной внешности в сильно поношенной одежде подняла на Игоря взгляд, полный надежды:

– Желаете купить?

Игорь наклонился, якобы разглядывая стоящий на земле подсвечник.

– Желаю! Фамильное золото желаю купить… Плачу рейхсмарками.

У женщины в глазах метнулся страх:

– С чего вы решили, что у меня есть драгоценности?

– Полагаю, что подсвечники – не последнее, что у вас есть. Дам хорошую цену.

Женщина окинула Игоря внимательным взглядом, видимо – он не произвел на нее впечатления солидного покупателя. Голытьба!

Игорь вытянул из кармана рейхсмарки, продемонстрировал их женщине и небрежно вернул в карман:

– Это не оккупационные марки.

На этом же базаре за рейхсмарки можно купить любые продукты – от деревенского сала до муки в мешках, сахара или тушенки. Конечно, можно было просто обменять одно на другое, что некоторые и делали. За золотое обручальное кольцо – полмешка муки. Продукты стоили дорого.

Женщина явно колебалась. Она боялась прогадать и опасалась, что ее элементарно обманут. Игорь мужчина, что ему стоит просто отнять понравившуюся вещь?

– Сами понимаете, такой обмен на базаре невозможен – посторонние глаза, полицаи.

Подозрительные личности по рынку шныряли – это были воры, карманники, полицейские в штатском.

– Скажите адрес, я приду поглядеть.

– Все равно я ничего не продам, идемте. – Женщина собрала вещи в саквояж.

Идти пришлось недалеко. Дом был старый, трехэтажный, дореволюционной постройки, красного кирпича.

В подъезде женщина заколебалась – она опасалась вести незнакомца в квартиру.

– На лестнице тоже опасно, – подтолкнул ее к решению Игорь. – Поверьте, я не грабитель.

Они поднялись на второй этаж, и женщина отомкнула дверь:

– Проходите.

Из соседней с гостиной комнаты вышел, держась за стену, дряхлый старик:

– Мария, у нас гости?

– Папенька, отдыхайте.

Старик вернулся в комнату.

Мария – имя скорее польское, у них Мария Магдалина в чести.

Женщина подошла к столу:

– Вот! – и выложила на стол две золотые вещицы: портсигар массивный, в углу рубин, и золотой перстень, судя по размеру, явно мужской.

Игорь повертел вещи в руках. Тяжелые, золота ушло много, но нет в них изящества, благородства происхождения. Австрияк на такие явно не купится.

– Простите, это все? Я думал увидеть нечто более изысканное.

Золото в квартире явно было.

Женщина обидчиво поджала губы, забрала со стола перстень и портсигар и удалилась.

Вернулась она с золотыми карманными часами.

У Игоря дыхание перехватило, когда он откинул крышку. Заиграла мелодия, вместо цифр на циферблате – маленькие бриллианты. На крышке часов – парящий ангел, на обороте – название известной швейцарской марки.

– Сколько же лет этому чуду?

– Не меньше ста. Еще мой прадед их носил.

– Я беру их. Сколько вы за них хотите?

– Право, я даже не знаю.

Речь дворянки, явно благородных кровей мадам.

Часы стоили дорого, но сколько, Игорь и сам не знал – даже приблизительно, он полагал, что цену назовет продавец. Игорь для вида собирался поторговаться, но купить.

И вдруг раздался голос старика:

– Они стоят не меньше трех тысяч!

Игорь опешил – это годовая зарплата лейтенанта вермахта! Он повернулся к старику:

– Вы о каких деньгах говорите? О какой валюте?

– О рейхсмарках, естественно.

Игорь полагал, что старик глуховатый, подслеповатый и выжил из ума. Однако тот разговаривал вполне трезво.

– Когда я был поручиком австрийской армии, мне именно столько предлагали, – пояснил старик. – Правда, тогда деньги имели совсем другой вес.

– Три тысячи – много! Часы в хорошем состоянии, но они не новые, – попытался поторговаться Игорь.

– Три тысячи – много! Часы в хорошем состоянии, но они не новые, – попытался поторговаться Игорь.

– Молодой человек, они ни разу не были в ремонте и вас не подведут. А если три тысячи для вас дорого, не берите, – и старик удалился в свою комнату.

«Хм, – подумал Игорь, – он что, при эрцгерцоге служил, еще до Первой мировой войны?»

– Хорошо, вечером ждите. Только я в другой одежде буду.

– Договорились, – кивнула женщина.

Игорь крутился по городу, нырял в проходные дворы, проверяясь, нет ли за ним хвоста. Золото всегда притягивает зло, и за всеми старыми фамильными драгоценностями зачастую тянется кровавый след.

Чисто! Игорь немного волновался – как-то капитан воспримет столь крупную сумму за золотую безделушку? Ему отчитываться за расходы.

Любая разведка мира на работу требует денег, и зачастую немалых. Но если деньги потрачены с умом, то они окупают расходы. Это верно и с военным, и с промышленным, и с политическим шпионажем.

Капитан, услышав сумму, на которую он должен был пойти, на несколько минут потерял дар речи.

– Ты что, корону Российской империи задумал купить?

– Всего-навсего часы.

– Ха! Ты решил, что сможешь удивить австрияка часами?

– Часы старинные, швейцарские.

– За старье такие деньжищи я отдавать не буду.

Ну как объяснить капитану, что с годами антикварные вещи только растут в цене, как коньяк многолетней выдержки?

Игорь уселся напротив него и попытался доходчиво растолковать.

Однако капитан был неумолим:

– В СССР за такие деньги легкий танк построить можно. Как мне начальству объяснить?

– Скажи – деньгами отдал. Столько австрияк за сведения попросил.

– Сведений еще нет, и неизвестно, будут ли. А расходы – вот они…

– А что наша страна потеряет? Бумажки в обмен на золото – выгодная сделка!

– Ладно, уговорил.

Деньги капитан считал долго, время от времени слюнявя палец и перекладывая каждую купюру.

– Держи! – он протянул стопку купюр Игорю. – Когда за часами пойдешь?

– Вечером.

– Немецкую форму надень. Немцы молодых парней в Германию на принудительные работы в трудовые лагеря отправляют, целыми эшелонами. Подозревают молодых – или окруженец, или партизан.

– Понял.

– И без нужды не рискуй.

Около восьми вечера, с началом комендантского часа, Игорь уже стучался в знакомую дверь.

Женщина, когда открыла и увидела немца, в ужасе отшатнулась.

Игорь шагнул за порог и прикрыл за собой дверь.

– Я же предупреждал, что в другой одежде буду…

– Вы полицай? – прошептала женщина и прижала ладошку ко рту.

– Мадам, я не изменник Родины, у полицаев другая форма. Я немец.

– Но у вас такой прекрасный русский язык! – на чистом немецком языке произнесла женщина.

– О, мадам, вы мне льстите! Я просто обожаю антикварные вещи. Рано или поздно любая война кончается, и антиквариат только поднимется в цене.

Игорь отвечал женщине на немецком.

– У вас, молодой человек, грамотный немецкий. Вы берлинец?

– Да, мадам!

– Я была там в молодости. Какие были вечера, ах!

– Если можно, давайте совершим сделку, – прервал ее воспоминания Игорь. – Я на службе.

– Да-да… Заболтала я вас…

Игорь забрал часы и положил на стол деньги.

– Пересчитайте…

– Я вам верю.

– Пересчитайте, – настоятельно повторил Игорь.

Женщина считала деньги значительно быстрее, чем капитан.

– Все верно!

– Спасибо, мадам. Я могу рассчитывать на то, что вы предложите мне еще что-нибудь интересное? Меня интересуют антикварные вещи.

– Зайдите недели через две, я поспрашиваю у знакомых. Ах, в наше время так страшно иметь отношения с незнакомыми людьми! О времена, о нравы!

– Всего хорошего, мадам!

Игорь откланялся.

Едва он вышел из дома, как тут же наткнулся на патруль – немецкий жандарм и два полицая. Жандарм покосился на Игоря, но не остановил его. Полицаи же были Игорю не страшны, над немецкими военнослужащими они не властны.

Вернувшись в дом стрелочника, он только успел раздеться, как рядом возник капитан:

– Покажи, за что мы уйму денег отвалили?

Игорь достал из кармана часы и открыл крышку. Заиграла мелодия.

Капитан взял часы в руки, взвесил на ладони:

– Граммов сто – вместе с цепью! – и кивнул удовлетворенно.

Во дает! В таких изделиях ценится не столько вес благородного металла, сколько работа редкого мастера – ведь все делалось вручную, тщательно и со вкусом. Сейчас уже так не делают – не могут.

Капитан уселся на диван:

– Как думаешь с австрияком знакомиться?

– Придется официанта задействовать. Я же в лицо его не видел никогда, пусть покажет.

– Я видел, могу показать.

– Кто тебя в ресторан пустит? А вдвоем у ресторана торчать подозрительно. Я же могу за столиком посидеть, чашку кофе выпить или пива кружку.

Капитану явно хотелось контролировать процесс, но – увы…

– С утра к подпольщикам пойду, поговорю. Ты же из дома – ни ногой!

– Хоть отосплюсь…

Около полудня капитан вернулся.

– Быстро собирайся! Вот тебе деньги, на рюмку шнапса хватит.

– По какому поводу такая спешка?

– Австрияк сегодня там обедать будет, времени в обрез. С официантом я говорил. Ты его узнаешь: высокий – выше меня на голову, на левой щеке небольшой шрам – вот здесь, – и капитан показал пальцем.

– Как увидишь его, подойди. Скажешь – вчера баварские колбаски невкусные были, и закажешь рюмку шнапса. Сядешь за столик. Как австрияк появится, официант тебе условный знак подаст – уронит вилку или столовый нож. Дальше действуй сам.

Пока капитан говорил, Игорь собрался за пять минут. Однако капитан покачал головой:

– В ресторан идешь, а сапоги пыльные. Тридцать секунд! И чтоб блестели!

Действительно, немцы аккуратисты, тем более что Игорь на важную встречу идет. Непорядок!

Шли они быстро – капитан вел его самой короткой дорогой. Остановились в переулке.

– Выйдешь из переулка, слева, на углу – ресторан. Действуй! И удачи!

– К черту!

Игорь нащупал в кармане часы и с ленцой в походке направился к ресторану.

Швейцар угодливо распахнул перед ним дверь, и Игорь вошел в зал.

Посетителей было мало. Обычно военнослужащие завтракали или обедали в своих подразделениях – сытно и бесплатно. Только офицеры, да и то тыловой службы, могли позволить себе расслабиться, вкусить ресторанной стряпни.

Игорь увидел официанта, подходящего под описание капитана, подошел, сказал условную фразу.

– О, прошу прощения, – засуетился официант. – Пройдите за столик. Что желаете?

– Рюмку шнапса.

Буквально через десять минут в зал вошел майор. Официант тут же подскочил к нему и проводил к столику.

– Вам как всегда, герр майор?

Майор кивнул.

Официант метнулся к стойке и принес оттуда на подносе бокал красного вина и столовые приборы. Раскладывая все это на столе перед майором, он уронил вилку.

– Ты сегодня небрежен, – поморщился майор.

– Айн момент!

Официант заменил вилку и попросил извинить его за небрежность.

За бокалом вина последовали вторые блюда – первое майор проигнорировал.

Трапеза уже подходила к концу, и Игорь понимал – пора решаться.

Он щелкнул пальцами, желая показать официанту, что готов рассчитаться за шнапс, и медленно пошел по проходу между столиками. Достав из кармана часы, откинул крышку. Заиграла мелодия.

Майор сделал стойку, как охотничья собака на тяге. Жест был простым, обыденным – человек просто захотел узнать, который час. Если бы Игорь взглянул на наручные часы, никто бы не обратил на это внимания.

– Унтер-офицер! Да-да, я к вам обращаюсь!

Игорь сделал удивленное лицо, повернулся к столику, за которым сидел майор, вытянулся по стойке «смирно» и щелкнул каблуками:

– Слушаюсь, герр майор!

– Ах, оставьте солдафонство для полка… Присаживайтесь!

– Яволь!

Майор поморщился:

– Полюбопытствовать хочу. Не покажете ли мне свои часы?

– С удовольствием. Фамильные, еще деда моего…

– Вы берлинец?

– Так точно.

– Перестаньте, мы не на службе.

Майор взял в руки часы. Игорь обратил внимание – взял бережно, как обращаются истинные знатоки с настоящей реликвией. Он открыл крышку и, закрыв глаза, послушал мелодию. Потом рассмотрел циферблат, прочитал надпись на задней крышке, полюбовался ангелом на передней. Вернул он часы с большой неохотой.

– Антиквариат. – Майор причмокнул губами. – Сейчас так редко встречаются по-настоящему красивые вещи…

– Дед был бароном и знал толк в красивом.

– Так вы барон?

– К сожалению, нет. Отец был незаконнорожденным.

– Бастард, значит… – Майор, уже не скрывая своего любопытства, разглядывал Игоря. – Продать не хотите ли? Плачу рейхсмарками, дам настоящую цену.

Майор явно попался на закинутую наживку.

Игорь помедлил, как будто раздумывал:

– Не знаю, все-таки – память о деде… А сколько дадите?

Назад Дальше