– Пять тысяч.
– О!
Для унтер-офицера это были серьезные деньги, потому Игорь и отреагировать должен был соответственно.
– Унтер-офицер, ресторан – не то место, где мы можем свободно поговорить. Вы уже поели?
– Так точно.
– Я тоже. Пройдем в мою машину?
– Не откажусь.
Недалеко от входа стоял «Опель Капитан». Машина была небольшая, но персональная, не мотоцикл с коляской или грубый вездеход вроде «Кюбельвагена».
– Прошу!
Игорь уселся на пассажирское сиденье впереди.
Майор закурил тонкую сигару.
Игорь не любил табачный дым, но сигара пахла благородно – отменным табаком, дубом и еще чем-то неуловимым.
– Курите? – майор протянул Игорю раскрытый портсигар.
– Спасибо, нет. Господин майор, я должен подумать над вашим предложением. Сделка серьезная.
– Да, конечно! Россия – дикая страна, здесь не найдешь раритетных вещей. А если что и бывает, так зондеркоманды забирают.
– Вы ошибаетесь, герр майор. Что вас интересует?
– У этих варваров – я имею в виду жителей Минска – может быть что-то серьезное? – удивился майор.
– Сам видел! – кивнул Игорь.
– Что? – Глаза у майора загорелись, как у хищника, выслеживающего добычу.
– Портсигар, перстень, брошь… Старинная работа, добротная, но – без изыска.
– Я бы хотел посмотреть.
Игорь повернулся к майору:
– Можно начистоту? Кстати, меня Гюнтер зовут.
– Можно. Называйте меня Франц. И потом, мы ведь с вами не на службе, верно?
– У меня такое ощущение, что рейхсмарки скоро превратятся в пустые бумажки.
– Как скоро?
– Год, два, три… Родня написала, что города в Германии каждый день бомбят англичане и американцы. Если Америка откроет в Европе второй фронт, Германия будет повержена.
Майор несколько секунд пристально изучал лицо Игоря.
– Вы, случайно, не провокатор из СД или гестапо?
– Похож?
– С незнакомым офицером – и столь откровенно. Не боитесь?
– Посмотрите на мои значки – после рукопашной с русскими мне ничего не страшно. К тому же вы сами дали повод.
Майор едва не подскочил на сиденье:
– Я?! Какой повод?
– Вы пытаетесь избавиться от бумажных денег. После войны, как всегда это было, в цене будут золото, бриллианты, антиквариат.
– Гюнтер, вы умнее и проницательнее, чем выглядите.
– Это комплимент? Так я не женщина.
– Хватит пикироваться. Меня интересует дело.
– Отлично! Где и когда встретимся?
Франц помедлил, побарабанил пальцами по столу.
– Вы можете отлучиться со службы?
– Не всегда, я всего лишь начальник группы боепитания. Надо мной куча начальников.
– Хорошо, если будет возможность, приходите ко мне. Я командир армейской базы снабжения, моя фамилия – Тиль. Это на Могилевском шоссе, почти на выезде из города.
Майор выудил из кармана бумажку и протянул ее Игорю:
– Это пропуск, по нему вас пропустят в любое время.
– Отлично! Как будет что-то интересное, я обязательно появлюсь.
Игорь попрощался, майор уехал.
Стоило Игорю отойти немного, как из подворотни вышел капитан.
– Не доверяешь? – не удержался Игорь.
– Подстраховался. Похоже, ты свел знакомство.
– Даже пропуск получил от майора – для беспрепятственного прохода на территорию базы.
– Это удача! Она же серьезно охраняется, наверное – как бункер Гитлера.
– Разве ты был там?
– Буду! – серьезно заявил Михаил. – О чем говорили?
– Пока только о золоте. Ты знаешь, сколько он мне за часы предложил?
– Две тысячи?
– Пять!
– Отдай к чертовой матери! Вложим в пакет – вроде и не тратили ничего. Даже прибыль будет.
– Тогда еще деньги нужны, у моей женщины портсигар есть. Хочу взять, майор интерес проявил.
– Ты разведчик или торговец золотом?
– Я должен был с первых минут знакомства предложить ему работать на разведку и подписку взять? Сначала надо в доверие втереться. Думаю, что на посулы убежища после войны и деньги сейчас он будет работать.
– Сколько тебе надо?
– Не меньше тысячи марок.
Придя домой, капитан отсчитал деньги, и вечером Игорь вновь направился к мадам.
На стук долго не открывали, а когда наконец скрипнула дверь и в проеме ее появилась уже знакомая ему женщина, то она немало удивилась.
– Мы же договаривались через две недели встретиться? – напомнил ей Игорь. – Я немного раньше пришел. Позвольте войти.
Портсигар, показанный женщиной ранее, Игорь взял под честное слово.
– Товарищ мой интересуется. Если возьмет, за сколько отдадите?
– Семьсот рейхсмарок.
– Завтра вечером ждите – или деньги принесу, или верну портсигар.
Ближе к полудню Игорь добрался до складов. На воротах – контрольно-пропускной пункт, и потому Игорь предъявил пропуск. Оказалось, что он действителен при наличии солдатской книжки или удостоверения личности офицера. Однако он прошел.
Один из постовых показал ему здание, где можно было найти господина майора. По дороге Игорь старался не смотреть по сторонам, не проявлять излишнее любопытство.
Территория, которую занимали склады, была велика. Разгружались и загружались большие грузовики, в железнодорожном тупике стояли вагоны.
Перед кабинетом майора был «предбанник», где ждал помощник – ефрейтор, довольно лихо печатающий на пишущей машинке.
– Господин майор не принимает! – твердо заявил он. – Все вопросы к заместителю, второй кабинет справа по коридору.
– Меня он примет. Доложите – унтер-офицер Гюнтер.
– Это фамилия или имя?
– Как сказал, так и доложите.
Из кабинета майора ефрейтор выскочил через секунду с приветливой улыбкой на лице:
– Господин майор просит пройти.
Игорь вошел, приложил руку к козырьку в армейском приветствии.
– Бросьте, Гюнтер, садитесь. Что-нибудь принесли?
– Неужели я пришел бы пустым? Склады на окраине города, а у меня машины нет. Пришлось идти пешком.
Майор открыл дверь в приемную:
– Меня ни для кого нет!
Игорь уже достал из кармана портсигар.
– Можно посмотреть?
Майор повертел вещицу в руках, открыл крышку. Затем отпер сейф, достал лупу и долго изучал портсигар, обратив особое внимание на клейма.
– Изделие настоящее, но кто мастер, неизвестно. Год изготовления – тысяча восемьсот семьдесят восьмой, – удовлетворенно сказал он и убрал лупу в сейф.
– Предупреждаю: вещь не моя, и продавец просит за нее тысячу рейхсмарок.
– Хм, за восемьсот возьму.
Майор открыл дверцу сейфа, отсчитал деньги и протянул их Игорю.
– Надеюсь, за портсигаром не тянется криминальный след?
– Что вы имеете в виду?
– Портсигар мог принадлежать еврею. Часть из них в гетто, другая часть – уже в мире ином. А вдруг потом родственники опознают?
– Герр майор, разве я похож на жулика? Владелец этого портсигара жив. И, кстати, в начале века он служил в австрийской армии.
– Неужели до сих пор жив? Сколько же ему?
– Не спрашивал, но по виду – не меньше восьмидесяти.
– Вы надумали продать часы?
– Надумал. За пять тысяч отдам.
Майор отсчитал деньги и положил их на стол.
Игорь вытащил из кармана часы и делано тяжело вздохнул.
– Да, вы, немцы, сентиментальны…
– Разве вы сам не немец?
– Я уроженец Австрии. После аншлюса земли были присоединены к Германии. И, кстати, недалеко от моего города родился сам Адольф…
Игорь убрал деньги в карман.
– С вами приятно иметь дело, – улыбнулся майор. – Не откажетесь? – Он вытащил из сейфа бутылку коньяка.
– О! Коньяк! У меня от шнапса иногда изжога бывает. Спасибо, от рюмочки не откажусь.
– Благородный напиток. Поговаривают, что Черчилль каждый день выпивает по бутылке армянского коньяка.
Майор разлил напиток по рюмкам. Свою подержал в ладони, согрел, вдохнул аромат.
– Твое здоровье, солдат!
Коньяку в рюмках было на глоток, но он оказался и на самом деле выдержанным и с хорошим послевкусием.
– Отменно хорош, – похвалил Игорь.
– Французский, а они знают толк в выпивке.
И тут Игорь понял, что в их беседе с майором настал тот самый, решающий момент…
– Скажите, герр майор, а вы бы хотели после войны жить в уютном гнездышке, далеко от лежащей в руинах Германии?
– Кто же этого не хочет? Я надеюсь, что моя родина, Австрия, не пострадает так же сильно, как Германия.
– Заблуждаетесь, герр майор. Австрия – вассал Германии, ближайший союзник.
– Вы можете предложить нечто более серьезное?
– Дом, покровительство властей… Деньги вы заработаете сами.
– Вы имеете в виду не рейхсмарки?
– Нет, конечно. Есть же в мире более надежная валюта – доллары, фунты, швейцарские франки…
Майор потихоньку подошел к двери, приложил ухо, прислушался.
– Каналья, полагаю – подслушивает. Вы не хотите подышать свежим воздухом?
– Да, в кабинете действительно душно.
– Я вас подброшу в центр города.
– Буду только благодарен. Все лучше, чем идти пешком.
Майор водил машину сам, хотя мог иметь водителя. Наверное, хотел, чтобы посторонних глаз и ушей рядом не было.
Когда они выезжали со складов, патрульные предупредительно открыли ворота перед машиной и встали «на караул», фактически – смирно, держа винтовку перед собой в руках.
Майор проехал немного, свернул в переулок, заглушил мотор и повернулся к Игорю:
– Я так понимаю, золото было лишь предлогом для знакомства?
– Верно.
– Кого вы представляете?
– Я не уполномочен говорить об этом. Пока.
– И что я должен делать? Поджечь склады или взорвать их? Мелко. Давать информацию? Я всего лишь тыловая крыса. Принять на склад вагон рыбных консервов, отгрузить их, отгрузить машину муки для армейской хлебопекарни…
– Не прибедняйтесь. Перед каждым наступлением в те же полки, дивизии, армии, которые будут наступать, производится завоз продовольствия, медикаментов. И даже тыловики в обязательном порядке участвуют в совещаниях и присутствуют на инструктажах.
– Пока не планируется, – поспешил ответить майор.
– Лжете, господин майор. Планируется крупное наступление в районе Курска и Орла.
О грядущем наступлении летом сорок третьего года Игорь знал из истории и сейчас блефовал. Даже если майор и настучит в контрразведку о встрече с ним, это ничего не изменит – до наступления осталось два дня.
Майор делано улыбнулся:
– Да? Я не знал…
– От воздушной и агентурной разведки невозможно скрыть передвижение крупных воинских соединений. Вы же окончили военное училище, господин майор, неужели забыли?
Ох, непрост майор, хитер и изворотлив. Игорь подумал, что Франц запросто может служить двум богам.
– Я не столь крупная птица, чтобы знать, где Генштаб наметил наступление. Видимо, вы лучше осведомлены. У русских всегда была хорошая разведка.
– Мы с русскими союзники и обмениваемся данными. Но я не работаю на русскую разведку. Жаль, что нам не удалось договориться…
Игорь размышлял: майор соврал ему о том, что не знает даты и места наступления. Стало быть, сотрудничать он не собирается. В лучшем случае он не покажет на Игоря, чтобы до контрразведки не дошли сведения о его интересе к золоту. Но не исключено, что верный присяге и воинскому долгу, он поедет в гестапо. За мелкие игры с золотом строго не накажут, могут понизить в звании или отправить на фронт. Как и в СССР, золотовалютные операции населения в Германии были вне закона. И отсюда вывод – майора надо убить. Здесь, сейчас и желательно ножом. Досадно только, что Игоря вместе с майором видели несколько человек – ефрейтор в приемной, постовые на воротах. Одно и то же описание унтер-офицера, присутствовавшего на складе и на явочной квартире агента, сданного радистом, – подарок для гестапо.
– Я знаю, о чем вы подумали, унтер, – заявил майор. – Убить меня решили – вы же почти раскрылись. Я отказываюсь сотрудничать с теми, кого вы представляете, по другой причине: меня переводят по службе в Германию – родственник поспособствовал. Какой тогда смысл?
– И куда же, если не секрет?
– На равноценную должность. Однако местечко – глухомань, остров Узедом.
Услышав об этом острове, Игорь замер. Майор то ли и в самом деле не знает, куда его переводят, то ли прикидывается дурачком. На этом острове есть ракетный полигон и населенный пункт Пенемюнде, где конструктор, штурмбаннфюрер СС Вернер фон Браун работал над своими ракетами V-1 и V-2.
Полигон на северо-востоке Германии был создан в 1937 году и располагал самой большой в Европе аэродинамической трубой. На острове находились стартовые позиции для испытаний ФАУ-1 и ФАУ-2. Но если ФАУ-1 была самолетом-снарядом, который английские летчики-истребители научились сбивать, то ФАУ-2 была первой баллистической ракетой. Первый старт ее был осуществлен 3 октября 1942 года. Ракета достигла высоты 80 километров.
В первой половине 1944 года был произведен ряд пусков с увеличенным запасом топлива и пролонгированным до 67 секунд временем работы двигателя. В итоге ракета достигла высоты 188 километров.
По расчетам Брауна, его детище могло достигнуть Лондона за 6 минут, оставаясь абсолютно неуязвимым. Это была первая в мире реально действующая баллистическая ракета на жидком топливе.
После разгрома Германии американцы вывезли Брауна и часть его сподвижников-инструкторов в США. Под руководством Брауна с опорой на разработки V-2 были созданы такие ракеты, как «Юпитер», спутник «Эксплорер», ракетоноситель «Сатурн» и космический корабль «Аполлон».
Сама ракета ФАУ-2 имела неплохие показатели. При длине 14 метров она весила без малого четыре тонны и могла нести боезаряд в 750 килограммов на дальность 320 километров.
Ракеты выпускали на подземном заводе «Миттельверке», и к январю 1945 года мощность завода достигла 900 штук в месяц. Но было уже поздно, советские и союзнические войска ступили на территорию Германии.
Последний пуск ракеты под заводским номером 4299 состоялся 14 февраля 1945 года.
Под землей располагался и завод по выпуску сжиженного кислорода, служащего на ракете окислителем.
О разработке ракеты в 1941 году Москву информировал советский агент Вилли Леман. Польская разведка по заданию своего правительства в изгнании, располагавшегося в Англии, тоже вела работу в Пенемюнде. Задача облегчалась тем, что часть населения Узедома составляли поляки – остров на Балтике был фактически на границе Германии и Польши. Кроме того, на подземных заводах использовали труд заключенных концлагеря «Дора», который находился на склоне горы Конштайн, среди которых поляков было значительное количество.
Первоначально Москва не придала большого значения работам по производству ракет в Германии. У нас уже были твердотопливные ракеты к «БМ-13». Кроме того, первые самолеты-снаряды ФАУ-1 большого впечатления на военных не произвели – сбивались они просто. Правда, узнали это ценой жертв среди пилотов. Стоило подобраться к самолету-снаряду поближе и обстрелять его, как боезапас детонировал и пилот истребителя погибал.
Способ уберечь летчиков от гибели нашли быстро. Пилот истребителя подводил свой самолет вплотную, крыло под крыло, и толкал ФАУ-1 вверх. Гироскоп на ракете не мог выправить положение, ракета отворачивалась от цели и взрывалась на земле. Кроме того, для пуска ФАУ-1 на земле строились длинные направляющие из стали и железа, и перенаправить ракету ФАУ-1 на другую цель было невозможно.
Когда Москва стала получать через англичан информацию о пусках конкретных ракет с их характеристиками, там этим заинтересовались, но время было упущено. Англичане располагали значительно большей информацией, поставленной поляками, но с Москвой делиться не желали.
Гитлер в полной мере тоже не оценил ФАУ-2. Он выделял деньги и интересовался только теми проектами, которые давали немедленную отдачу. Проект реактивных истребителей Мессершмитта и Хейнкеля шел со скрипом, а проект атомной бомбы был и вовсе заморожен.
Баллистические ракеты могли бы быть запущены в производство значительно раньше, но этому помешали два обстоятельства: британские ВВС, опираясь на данные разведки, 17 августа 1943 года совершили налет на Пенемюнде. 597 бомбардировщиков «Ланкастер» и «Галифакс» сбросили на остров тысячу фугасных и зажигательных бомб. Немецкие ПВО смогли сбить только 47 самолетов. Конструкторский центр тоже понес большие потери: погибли 735 человек, под руинами остались ведущие специалисты, главный конструктор двигателей доктор Вальтер Тиль. Генерал-полковник Ешоннек, отвечающий за ПВО района, покончил с собой.
Серийный выпуск остановился на полгода. Второй удар по конструкторскому бюро Брауна – как удар ножом в спину.
В марте 1944 года ведомство Генриха Гиммлера арестовало фон Брауна и инженеров Риделя и Гротрупа. Это были игры спецслужб, грызня между собой, и только после вмешательства Гитлера арестованных освободили.
В общих чертах Игорь о ФАУ-1 и ФАУ-2, острове Узедом знал и уже сейчас прикидывал вполне реальные перспективы. Но он понимал, что на майора полагаться нельзя: тот мог подписать любую бумагу о сотрудничестве и регулярно брать деньги, ничего не давая взамен. Однако и упускать такую возможность было нельзя.
– Узедом? Не слышал. Наверное, дыра. – Игорь сделал безразличное лицо. И неожиданно, выхватив из кармана нож, щелкнул выкидным лезвием и приставил его к шее майора.
– Ты думаешь, что умнее других? Дурака валяешь? Думаешь, я не знаю, что на острове – стартовые позиции ракет и подземный завод по их производству?
Он увидел, как побелело от страха лицо майора, и решил додавить:
– А имя «фон Браун» тебе ни о чем не говорит? Правой рукой у него некий доктор Вальтер Тиль. Однофамилец твой? Скорее, родственник, продвинувший тебя на этот остров. Еще будешь мне про глухомань рассказывать?
Не захотел сотрудничать за деньги – будет работать за жизнь.
– Хорошо, давайте поговорим, мы же цивилизованные люди. И уберите нож, меня это нервирует.