Запомни, Дэвид, он грозный противник. Будь настороже. Его любимый прием – обезоружить свидетелей и растоптать обвиняемого. Обожает ударить исподтишка с той стороны, которую считаешь надежно защищенной. Так что от тебя нужно Тессе?
– Понятия не имею. Она сказала, что хочет обсудить со мной некоторые детали дела.
– Странно, – нахмурился Джесс. – Когда назначена встреча?
– В среду утром.
– Берегись, дружище.
– Спасибо, Джесс, постараюсь.
***В десять утра Дэвид подъехал к зданию окружного суда, четырехэтажному белому особняку на Норт-Фест-стрит. В вестибюле сидел вооруженный охранник. Дэвид прошел через детектор металлов и направился к лифту. Секретарь немедленно провела его в кабинет судьи Тессы Уильямс. Там уже сидел Микки Бреннан, главный обвинитель от окружной прокуратуры, пятидесятилетний тяжеловесный коротышка с легким ирландским акцентом. Тесса Уильямс оказалась довольно молодой, стройной темнокожей женщиной с властными манерами.
– Доброе утро, мистер Сингер. Я судья Уильямс. Это мистер Бреннан.
Мужчины пожали друг другу руки.
– Садитесь, мистер Сингер. Я хотела поговорить с вами обоими о деле Паттерсон. Согласно отчетам, вы ходатайствовали о признании ответчицы невиновной на основании душевной болезни?
– Да, ваша честь.
– Я пригласила и защитника, и прокурора, поскольку считаю, что мы можем сэкономить уйму времени и денег из бюджета штата. Обычно я против подобных сговоров перед началом процесса и не люблю сделок о признании вины «в наименее тяжком из вменяемых обвинением преступлений (Амер, законодательство).», но в этом случае считаю вполне уместным обсудить кое-какие вопросы.
Дэвид недоуменно поднял брови.
– Мистер Бреннан, я читала копию материалов предварительных слушаний и не вижу причины затевать процесс. Предлагаю обвинению заменить смертный приговор пожизненным заключением без права помилования.
– Минутку! – вскинулся Дэвид. – Об этом не может быть и речи!
Оба удивленно уставились на него.
– Мистер Сингер…
– Моя клиентка невиновна. Эшли Паттерсон прошла тестирование детектором лжи, которое доказывает…
– Ничего не доказывает, и вы прекрасно знаете, что суд не принимает подобные свидетельства во внимание. Дело получило слишком широкую огласку, и процесс обещает быть долгим и грязным.
– Я уверен, что…
– Послушайте, мистер Сингер, я не первый день в суде и навидалась всякого. И слышала десятки подобных ходатайств. Все бывало – убийство при самообороне, под влиянием аффекта, временного умопомрачения… Все это вполне понятно и неоригинально. Ничего выдающегося. Но я не верю, что человек считает себя невиновным лишь потому, что убийство якобы совершило его второе “я”. Не хочу показаться грубой, но все это бред собачий! Ваша клиентка либо совершила преступление, либо нет. Если она признает себя виновной, мы смогли бы все закончить миром…
– Нет, ваша честь, на такое я не пойду. Судья Уильямс долго изучала Дэвида, прежде чем заметить:
– А вы упрямы. Многие находят это качество достойным восхищения, – и подавшись вперед, стиснула подлокотники кресла. – Только я с ними не согласна.
– Ваша честь…
– Вы со своими капризами пытаетесь втянуть нас в бесконечный процесс, который может продлиться не меньше трех месяцев.
– Согласен, – кивнул Бреннан.
– Простите, если вы считаете, что…
– Мистер Сингер, я хотела сделать вам огромное одолжение. Оказать снисхождение обвиняемой. Если мы предадим вашу клиентку суду, ее казнят.
– Постойте. Вы заранее выносите приговор, не выслушав…
– Заранее? Вы читали отчеты экспертов? Видели их заключения?
– Да, но…
– Послушайте, мистер адвокат, Эшли Паттерсон даже не позаботилась стереть отпечатки пальцев с орудий убийств! В жизни не видела более уничтожающих улик. Если вы настоите на своем, слушание дела превратится в настоящий цирк – с рыданиями, сценами, назойливым любопытством прессы. Ненавижу мелодрамы и не хотела бы доводить до чего-либо подобного. Давайте прикроем это дело сейчас и немедленно. Спрашиваю в последний раз: согласны вы ходатайствовать о пожизненном заключении без права амнистии?
– Ни за что.
Тесса Уильямс окинула его уничтожающим взглядом:
– Ладно. В таком случае увидимся на следующей неделе, в зале заседаний.
Он только сейчас нажил себе очередного врага. И в ком?! Кажется, Стивен Паттерсон ухитрился основательно испортить ему жизнь.
Глава 15
Небольшой спокойный городок Сан-Хосе с каждым днем все больше напоминал взволнованно жужжащий улей. Здесь царила поистине праздничная атмосфера. Возбуждение было буквально разлито в воздухе. Сюда съезжались репортеры и фотографы со всех концов света. В отелях не осталось ни одного свободного номера, и некоторым самым нерасторопным представителям прессы приходилось селиться в близлежащих городках – Санта-Клара, Саннивейл и Пало-Альто. Дэвида яростно осаждали назойливые папарацци. Глаза слепили молнии фотовспышек.
– Мистер Сингер, хотя бы какие-то подробности о вашей клиентке. Правда, что вы ходатайствовали об освобождении?
– Вы намереваетесь вызвать Эшли Паттерсон для дачи показаний?
– Верно, что окружной прокурор был готов согласиться на смягчение приговора и даже хотел пойти на сделку о признании вины?
– Мистер Паттерсон собирается выступить в защиту дочери?
– Мой журнал заплатит пятьдесят тысяч долларов за интервью с вашей подзащитной…
***Микки Бреннану со своей стороны также приходилось нелегко. Он пользовался не меньшей популярностью, чем Дэвид, и иногда удивительно напоминал разъяренного медведя, которому приходится отмахиваться от неотвязных пчел. Но все-таки он был куда снисходительнее к репортерам, чем его противник.
– Мистер Бреннан, прошу вас, несколько слов о предстоящем процессе. Вы поделитесь своим мнением?
Немного смягчившийся прокурор повернулся и улыбнулся в камеру:
– Разумеется. И вполне способен выразить итог в двух словах: мы выиграем.
– Погодите! Как по-вашему, она безумна?
– Собираетесь ли вы просить о вынесении смертного приговора?
– Можете утверждать, что процесс будет коротким?
***Дэвид нанял в Сан-Хосе помещение под контору поблизости от здания суда. Там он опрашивал свидетелей и готовил их к предстоящим словесным поединкам. Было решено, что Сандра до начала суда по-прежнему останется работать в офисе Куиллера. По приглашению Дэвида в Сан-Хосе прибыл доктор Сейлем. Дэвид попросил его еще раз загипнотизировать Эшли.
– Нужно добыть побольше сведений от нее и чужеродных “я” до начала заседаний, – пояснил он.
***Эшли к тому времени перевели в изолятор временного содержания и по просьбе Дэвида привели в комнату для свиданий. Девушка изо всех сил пыталась держать себя в руках, хотя это ей плохо удавалось. Она явно нервничала. Дэвиду Эшли казалась похожей на перепуганного зверька, случайно пойманного в беспощадный слепящий свет фар мчащегося по дороге автомобиля.
***– Доброе утро, Эшли. Помните доктора Сейлема? Девушка кивнула.
– Ему придется снова вас загипнотизировать. Согласны?
– Он…, он будет говорить с теми…, другими?
– Ничего не поделаешь. Вам не нравится?
– Дело не в этом. Я…, я сама не желаю иметь с ними ничего общего.
– Все будет как скажете. Никто и ни к чему не будет вас принуждать.
– Мне это отвратительно! – неожиданно взорвалась Эшли.
– Знаю, – успокаивающе погладил ее по руке Дэвид. – Не волнуйтесь. Это скоро кончится. Он кивнул Сейлему, и тот выступил вперед:
– Садитесь поудобнее, Эшли. Вспомните, ведь это совсем просто. Закройте глаза и расслабьтесь. И попытайтесь ни о чем не думать. Чувствуете, как ваше тело становится все легче? Вслушайтесь в звуки моего голоса. Забудьте обо всем. Ваши веки тяжелеют…, спать…, спать… Вам очень хочется спать… Засыпайте…
Как и в прошлый раз, погружение прошло без всяких осложнений. Доктор сделал знак Дэвиду. Адвокат шагнул ближе.
– Я хотел бы поговорить с Алетт. Вы здесь, Алетт? И лицо Эшли словно по волшебству смягчилось, приобретя черты юной наивной девушки. Снова этот мягкий, мелодичный итальянский акцент.
– Buon giorno.
– Добрый день, Алетт. Как вы себя чувствуете?
– Male. Плохо. Нам очень трудно приходится.
– Не только вам. Всем сейчас нелегко, но дайте время, все образуется.
– Надеюсь.
– Алетт, я хотел бы задать вам несколько вопросов.
– Пожалуйста.
– Вы знали Джима Клири?
– Нет.
– А Ричарда Мелтона?
– Да, – с искренней печалью вздохнула девушка. – Я до сих пор не могу опомниться от этого ужаса. Мне так его жаль!
Дэвид многозначительно взглянул на доктора Сейлема.
– Вы правы, Алетт. Кошмарная история. Когда вы видели Мелтона в последний раз?
– Мы договорились встретиться в Сан-Франциско. Сходили в музей, пообедали. Перед тем как расстаться, он спросил, не хочу ли я зайти к нему.
– И вы согласились?
– Нет, и зря отказалась. Будь я с ним, убийца, возможно, побоялся бы напасть. Но мы попрощались, и я уехала в Купертино.
– И, как оказалось, это была ваша последняя встреча?
– Да.
– Спасибо, Алетт, и прощайте.
Немного помедлив, Дэвид подступил еще ближе:
– Тони! Вы здесь, Тони? Я хотел бы потолковать с вами.
И снова разительные перемены. На глазах мужчин Эшли превращалась в раскованную, чувственную, знающую себе цену женщину, из горла которой неожиданно полились грудные бархатистые звуки:
Туда– сюда по городу,
Где веселится мир,
Туда– сюда по городу,
И шнырь – в трактир!
Грош туда и грош сюда –
И в кармане пустота.
Прыг да скок – удрал хорек!
– Знаешь, почему эта песенка – моя любимая, котик? – усмехнулась она.
– Нет.
– Потому что моя мать ее ненавидела. И меня заодно.
– С чего бы это ей вас ненавидеть?
– Кто ее знает! Теперь уже не спросишь, верно, зайчик? – рассмеялась Тони. – Слишком она далеко, отсюда не видно. Но я ничем не могла ей угодить, уж это точно. А у тебя, Дэвид? Какая мать была у тебя?
– Моя матушка была чудесным человеком.
– Значит, тебе крупно повезло. Вытащил счастливую карту. Иногда Боженька любит поиграть с нами, не находишь?
– Вы верите в Бога, Тони? Ходите в церковь?
– А есть ли вообще Бог? Кто знает? Если и есть, странное у него чувство юмора, не находите? Это Алетт у нас святоша. Бегает к попам каждое воскресенье.
– А вы?
Тони коротко рассмеялась:
– Что поделаешь, поневоле приходится тащиться за ней.
– Тони, как по-вашему, имеет человек право убить другого человека?
– Нет, конечно, нет.
– В таком случае…
– Но иногда приходится.
Дэвид и Сейлем обменялись настороженными взглядами.
– Что вы хотите этим сказать? Тон ее вмиг изменился. Сейчас она явно пыталась обороняться и оттого почти визжала.
– Ну, сами знаете, бывает, что приходится защищаться, если кто-то хочет на вас напасть…
Она с каждой минутой все больше возбуждалась.
– Или если какое-то дерьмо пытается сотворить с вами пакость.
– Тони…
Девушка принялась истерически всхлипывать.
– Почему меня не оставят в покое? Почему обязательно нужно лезть не в свои дела! – завопила она.
– Тони… Молчание.
– Тони… Нет ответа.
– Все, – поднял руки доктор Сейлем. – Конец связи. Пора будить Эшли.
– Что поделаешь! – вздохнул Дэвид. Несколько минут спустя Эшли открыла глаза.
– Как вы себя чувствуете? – осведомился Дэвид.
– Ужасно устала. Все…, все в порядке?
– Да. Мы говорили с Алетт и Тони. Они…
– Не желаю ничего знать.
– Будь по-вашему. Ну а теперь отдыхайте, Эшли. Я вернусь завтра.
Надзирательница подхватила Эшли под руку и увеча.
– Ничего не попишешь, придется ей давать показания, Дэвид. Только это убедит жюри присяжных и весь мир, что…
– Я много над этим думал, – перебил Дэвид, – и боюсь, не смогу решиться.
– Но почему? – удивился доктор.
– Микки Бреннан, обвинитель, настоящий зверь. Он изничтожит ее. Не могу так рисковать. И без того она не в себе, бедняжка.
***За два дня до первого заседания Дэвид и Сандра, как обычно, приехали на ужин к Куиллерам.
– Мы забронировали номер в отеле “Уиндем”, – сообщил Дэвид. Управляющий сделал мне огромное одолжение. Слава Богу, хоть Сандре есть где жить. Город просто переполнен. Такого уже целый век не случалось.
– И это сейчас, – вставила Эмили. – Можно только вообразить, что здесь будет твориться, когда начнется процесс.
– Дэвид, моя помощь нужна? – озабоченно спросил Джесс.
– Нет, Джесс, спасибо. Никак не могу решить, что лучше: вытаскивать Эшли на место свидетеля или не стоит.
– Трудно сказать, – нахмурился Джесс. – Куда ни кинь – всюду клин! Ты в любом случае проигрываешь. Беда в том, что Бреннан собирается лепить образ этакой садистки, злобного чудовища. Если ты не заставишь ее давать показания, нетрудно сообразить, какое впечатление сложится у присяжных. Они будут кипеть праведным гневом. С другой стороны, насколько я знаю Бреннана, пощады ей не будет. Он собрал целый полк экспертов, отрицающих само существование такого понятия, как расщепление сознания. Тебе, естественно, придется немало потрудиться, чтобы убедить их в обратном.
– Да уж, – невесело улыбнулся Дэвид. – И знаешь, что больше всего беспокоит меня? Об этой истории уже ходят анекдоты. Один из них гласит, что я намеревался попросить перенести процесс в другой город, но передумал, потому что не осталось такого места во всей Америке, где Эшли не прикончила бы кого-нибудь. Помнишь, каким вначале был Джонни Карсон, когда только что появился на телевидении? Весел, остроумен, но при этом всегда оставался джентльменом. Теперь же ведущие ночных шоу – настоящие палачи. Развлекаются за счет ни в чем не повинных людей!
– Дэвид! – окликнул Джесс.
– Что? Я слишком много говорю? – встревожился Дэвид.
– Нет, просто учти, что будет еще хуже.
***В ночь перед началом процесса Дэвид так и не уснул. Тяжелые мысли терзали его, не давали покоя. Когда наконец он под утро забылся, чей-то голос продолжал ехидно повторять, словно издалека: “Ты убил своего последнего клиента. Что, если и эта погибнет по твоей вине?"
Дэвид рванулся и вскочил, мокрый как мышь. Сандра встрепенулась и открыла глаза:
– Что с тобой?
– Не знаю. Какого черта я здесь торчу? Ничего бы этого не случилось, стоило лишь сказать доктору Паттерсону решительное “нет”.
– Почему же ты этого не сделал? – мягко осведомилась Сандра, сжав пальцы мужа.
– Ты права, – простонал он. – Я не мог.
– В таком случае перестань предаваться отчаянию. Может, все-таки поспишь немного, чтобы не валиться к утру с ног?
– Гениальная идея.
Идея, которую Дэвид так и не сумел реализовать.
***Судья Уильямс оказалась совершенно права – представители прессы вели себя просто невыносимо. Казалось, репортеры не знают устали. Стервятники со всего мира слетались на добычу, готовые разнести по свету сенсационные сообщения о том, как красивая молодая женщина зверски расправлялась с мужчинами и калечила трупы.
Самый факт, что Микки Бреннану было запрещено упоминать имена Джима Клири и Жан-Клода Парана, вызывал у него ропот недовольства и глухое раздражение, но, к счастью для него, существовали еще и беспардонные журналисты, для которых не было моральных преград. Телевизионные ток-шоу, журналы и газеты были полны гнусных подробностей о пяти убийствах и кастрациях. Микки Бреннан мог торжествовать.
***Когда Дэвид подъехал к зданию суда, оказалось, что пробиться ко входу почти невозможно.
– Мистер Сингер, вы по-прежнему служите в “Кинкейд, Тернер, Роуз и Рипли”?
– Взгляните сюда, мистер Сингер.
– Правда, что вас уволили за согласие защищать мисс Паттерсон?
– Что вы можете сказать о Хелен Byдмен? Разве не она была вашей клиенткой?
– Эшли Паттерсон призналась, с какой целью делала это?
– Вы собираетесь выставлять ее в качестве свидетеля защиты…
– Без комментариев, – сухо повторял Дэвид, пробиваясь сквозь толпу.
***Та же участь постигла и Бреннана, только он не был так сдержан.
– Мистер Бреннан, как, по-вашему, пройдет суд?
– Вы когда-нибудь имели дело с этой самой деперсонализацией?
– Нет, – широко улыбнулся Бреннан. – И мне не терпится побеседовать со всеми ответчиками. Он добился цели. По толпе пробежал смешок.
– И если их окажется много, они смогут организовать собственный клуб. Снова хохот.
– Ну а теперь мне пора, ребята. Нельзя заставлять подсудимых ждать
***Отбор жюри начался с того, что судья Уильямс стала задавать возможным присяжным обычные протокольные вопросы. После нее наступила очередь защитника и обвинителя. На взгляд постороннего этот процесс кажется довольно простым: главное – выбрать дружелюбно настроенного человека и отсеять остальных. Однако на самом деле все оказывается куда сложнее. Отбор присяжных – нелегкий и тщательно планируемый ритуал. Опытные адвокаты никогда не задают прямых вопросов, на которые требуются столь же незамысловатые ответы. Наоборот, они стараются задать побольше на первый взгляд не относящихся к делу вопросов, чтобы заставить людей рассказать подробнее о себе и обнаружить свои истинные чувства.
В данном случае у обвинителя и защитника были прямо противоположные цели. Микки хотел, чтобы в жюри оказалось побольше мужчин, тех, кого шокирует и пугает сама мысль о том, что женщина способна исполосовать их ножом, а потом лишить гениталий. Вопросы Бреннана были рассчитаны на людей традиционного мышления, тех, кто не слишком верит в существование духов и гоблинов и не поддается никакому внушению. Дэвид шел от обратного.