У выхода она церемонно попрощалась с заказчиками – причем пивной король, на голову ниже Тани, все пытался ее облапить и чмокнуть в шею.
Заказчики направились к лифту.
Таня повернулась, чтобы идти к себе. С лица ее спала вымученная деловая улыбка, а глаза засветились неподдельной радостью.
– Йес!! – прокричала она.
Затем бросила секретарше Наташе:
– Мне кофейку!
А потом Артему:
– А ты беги за пирожными!
И прошла в свой кабинет.
Как бы между делом, словно по привычке, выглянула в окно.
Выглянула – и вздрогнула.
Прямо напротив подъезда стояла «Нексия». Та самая, от которой Таня оторвалась было на Манежной площади.
Темные окна машины были наглухо закрыты. Мотор работал.
Значит, внутри автомобиля кто-то сидел.
Таня отпрянула от окна и бросилась в коридор.
– Аристарх Романович! Аристарх Романович! – закричала она вслед пивному королю.
Тот со свитой стоял возле лифта, ведущего в подземный гараж.
Таня со всех ног кинулась к нему.
Дизайнер Тема, копирайтер Мишка и секретарша Наталья удивленно смотрели ей вслед.
* * *Таня стояла в телефонной будке у метро «Маяковская».
Солнце шпарило вовсю. Поток машин, ползущих по Тверской, чадил выхлопными газами.
Свой мобильный телефон Таня оставила в ящике рабочего стола.
Она не такая широкая душа, как отчим. Не будет швырять мобильники в мусорный ящик. Сотовый ей еще пригодится, когда вся эта история закончится.
Она покинула агентство в «Мерседесе» пивного короля Аристарха Романовича.
Диалог у лифта получился что надо:
– Аристарх Романович, подвезите меня, пожалуйста!
Будто она не креативный директор, а какая-то профурсетка с Тверской.
Тот так и засиял своими маслеными глазками:
– Всегда рад вам услужить, Татьяна Валерьевна.
Чего он, интересно, возомнил? Что она отдастся ему прямо в машине?
А какими бешеными глазами смотрели ей вслед. коллеги – Наташка, Мишка, Артем! Действительно, что за вопиющее нарушение деловой этики! О чем они там, в машине, будут сговариваться? О размерах «отката»? Или о любовном свидании?
Плевать на коллег! Главное, как Таня и рассчитывала, «мере» у Аристарха оказался с тонированными стеклами. Поэтому, когда они вырулили из гаража, люди из «Нексии» не обратили на него ни малейшего внимания.
Она выскочила из «мерса» пивного магната на Маяковской – через три квартала, намного раньше, чем планировала, потому что Аристарх развил бешеную активность: сразу принялся хватать ее за коленки. Таня не сердилась, просто изящно, но решительно скидывала потные ручонки со своих ног. Пусть порезвится, ей не жаль. Никакого насилия, Таня знала, Аристарх не допустит. А коленки… Да бог с ними. Пусть смешной толстячок хоть на пять минут почувствует себя Дон Хуаном. Можно потерпеть: за крупный заказ, а главное – за то, что он помог ей выбраться из «Пятой власти».
Таня была уверена: теперь-то за ней уж точно никто не следит.
Она вошла в телефонную будку. Карточка у нее была с собой – еще вчера купила, чтобы звонить Синичкину не с мобильника, а с городского таксофона.
Сперва Таня позвонила на работу, которую только что покинула.
– Наташа, – строго сказала она секретарше, – я беру отпуск на неделю.
– Романтическое путешествие? – ехидно промурлыкала Наталья, явно имея в виду ее неожиданное бегство с Аристархом.
– Семейные неурядицы, – сухо отбрила Татьяна. – У меня там отгулов накопилась чертова гора.
Оформи, пожалуйста, мне отпуск с завтрашнего числа.
Ну, теперь точно: в «Пятой власти» все будут уверены, что пивной король Аристарх умчал ее в Париж или на Сейшелы. Во разговоров будет!
Ну и фиг с ними.
Таня положила трубку. Надо бы позвонить на дачу Валере… Она уже сняла было трубку. Но потом повесила ее назад.
Нет, такого рода беседы по телефону не ведут.
Таня вышла из будки и скрылась в душном полумраке метро.
* * *Через час она уже звонила в ворота особняка, временно оккупированного отчимом.
От станции за Татьяной никто не шел. В этом она была совершенно уверена.
Коттеджный поселок был тих и пустынен. Ни единого человека на улицах. Только из-за одной ограды слышны тугие удары бадминтонной ракетки, взлетает воланчик, разносятся азартные выкрики, визг и детский хохот…
Сразу после того, как Таня позвонила в калитку, на нее уставилась висевшая наверху забора видеокамера. Надо же, отчим сумел разобраться с наружной системой наблюдения!
Тане показалось, что камера смотрит на нее строго-взыскательно, как иногда умел смотреть отчим: чего, мол, заявилась? Она немедленно приняла смиренный вид.
Щелкнул замок, и Таня вошла в калитку.
Прошла по газону к дому.
Отчим встречал ее на крыльце.
– Что-нибудь случилось? – вместо приветствия спросил он. , – Случилось, – ответила Таня, а затем выпалила заранее подготовленную фразу:
– Знаешь, Валерочка, я не люблю, когда меня используют втемную. Тем более – родные люди.
– Проходи. – Отчим хмуро распахнул перед ней дверь.
Закончила свой заготовленный спич Таня уже в прихожей:
– ..Поэтому я Прошу тебя: расскажи мне все. Пожалуйста.
Ходасевич вздохнул и мрачно сказал:
– Значит, все-таки что-то случилось.
* * *После того, как они попили кофе и Таня доложила отчиму о своих утренних приключениях, Валерий Петрович пригласил ее в гостиную. На удивление, он легче легкого разобрался с системой управления Hi-End аппаратуры, поэтому вскоре дом затопили чистейшие звуки Вивальди. Музыкальный вкус у отчима был непритязательный, и далее «Времен года» он не продвинулся.
– От тебя очень легко протянуть ниточку к этому особняку, – задумчиво сказал Валера, погрузившись в кресло. – Кто знает о том, что начальник поручил тебе сюда наведываться?
– Никто не знает, – твердо сказала Таня. – Шеф у нас скрытный. И очень боится, как бы его не обвинили в личных отношениях с сотрудниками. И в злоупотреблении служебным положением.
– Но раз тебя проверяют, значит, допускают, что именно ты нашла мне убежище. И о том, что тебе поручили этот особняк охранять, тоже могут узнать, – вздохнул отчим.
– И что они будут делать теперь, когда я от них ушла?
– Полагаю, начнут проверять твои связи.
– Флаг им в руки! – воскликнула Таня. – Да у меня в записной книжке – сотня друзей и знакомых.
И еще столько же – в памяти телефона. Сколько нужно времени, чтобы они всех их проверили ?
Отчим затянулся своей вонючей сигаретой.
Казалось, он рассуждает сам с собой, не обращая никакого внимания на Татьяну.
– Значит, эти ухари на «Нексии» не собирались тебя брать… – задумчиво произнес он. – Только вели…
– Потому что думали, что я приведу их к тебе.
– Но в таком случае они ведь могли спросить у тебя, где я.
– Спросить?
– Ну да. Такие умеют спрашивать.
У Тани прошел мороз по коже.
– Валера! Зачем ты меня пугаешь?
– И не дай бог им не ответить, – как бы не слыша ее, произнес Ходасевич. – Современные средства могут заставить говорить кого угодно. Поэтому, если вдруг начинают спрашивать, лучше выкладывать все, что знаешь. Абсолютно все – и сразу. Чтобы не мучиться.
Валера затушил вонючий окурок, исподлобья посмотрел на падчерицу и закончил:
– Поэтому чем меньше ты знаешь, тем лучше.
Таня с вызовом поглядела на отчима.
– Все равно я хочу знать все, – твердо проговорила она. – Я не могу играть втемную. Ты ведь понимаешь: я уже ввязалась в игру.
Отчим поколебался, пожевал губами. Сказал:
– Только у меня одно условие. Ты будешь жить здесь, в особняке. И отсюда – ни ногой.
– Хорошо, – улыбнулась Таня. Она внутренне возликовала. – Тогда и у меня есть к тебе встречное условие.
– Какое? – нахмурился полковник.
– Ты будешь меньше курить.
С этими словами Таня встала со своего места, подошла к нему, вытащила из его рук еще не раскуренную новую сигарету и смяла ее в пепельнице.
* * *– О-о, нет! Давай!.. Еще! Еще! Еще!..
Потом Любочка закричала.
Павел Синичкин застонал, изо всех сил сжал ее плечи…
…Когда все было кончено и он лежал, отвернувшись, на краю кровати, раскрасневшаяся Любочка прошептала:
– Боже, как хорошо…
Павел встал и, не одеваясь, прошел на кухню. Любочка проводила взглядом его стройную фигуру с аппетитными мускулистыми ягодицами.
Через десять минут Паша, облаченный в фартук на голое тело, явился с подносом, на котором дымились две чашки кофе, а рядом громоздились бутерброды и шоколадные конфеты в вазочке.
Несмотря на то что у частного детектива Синичкина по ходу выполнения им служебных обязанностей (а бывало, и вне зависимости от оных) случались романы [2], он больше всего на свете ценил свободу. А непременным атрибутом его холостяцкой свободы была Любочка – девушка со скуластым лицом обезьянки, но с потрясающей фигурой.
Любочку Синичкин знал уже тысячу лет. Она была готова принять Пашу в любое время дня и ночи, а также пожаловать к нему по первому его зову.
Ясное дело, она на что-то надеялась. «Но ведь я ей никогда ничего не обещал, верно?» – цинично думал Павел. Нахальство в обращении с девушками – даже не второе, а первое счастье, полагал он. И потому руку, сердце и жилплощадь на Большой Дмитровке ей не предлагал. Более того, активно использовал Любочкины возможности для решения сыщицких и иногда личных дел. И бедная девушка все его просьбы всегда выполняла…
– Ну, что тебе от меня нужно? – спросила Любочка.
Она прикрылась простыней и с видимым удовольствием прихлебывала кофе.
– Мне? От тебя? – фальшиво изумился Синичкин. – С чего ты взяла?
Любочка служила в главном информационном центре МВД и потому была для частного детектива исключительно ценным кадром.
– Ты мне первый раз в жизни кофе в постель приносишь.
– Правда? – фальшиво изумился Павел. – Неужели ни разу не приносил? Вот видишь, я исправляюсь.
– Ну а каким делом ты сейчас занимаешься? – Любочка отхлебнула кофе. – Опять следишь за неверным мужем? Или за женой?
– Я вытаскиваю из лап мафии одного пенсионера.
– Пенсионера? – расхохоталась дурочка. – А мафия у него пустые бутылки отбирает, что ли?
Любочка, раскрасневшаяся после любви, была чудо как хороша. «Может, мне и вправду на ней жениться? – мелькнула у Павла предательская мысль. – Будет мне носки стирать… Надоели мне всякие ученые эмансипе типа Кати Калашниковой… С Любочкой хоть не надо каждую минуту думать, что сказать, да как сказать…»
– Что я делаю конкретно – это тайна, – произнес Паша. – Тайна следствия. Но тебе я, так и быть, могу открыться.
– Ну и?..
Любочка допила кофе. Приоткрыла плечико, высунула из-под простыни ножку: дразнила Павла.
– В дело, любовь моя, замешаны высшие чины МВД, КГБ, а может быть, и других силовых структур.
– О-о! Не боишься с ними-то тягаться?
– А я никогда ничего не боюсь.
– Оу, я знаю: ты сильный… – проворковала Любочка.
– И я тебя хотел попросить… Ты не могла бы для меня кое-что выяснить… По своим каналам…
– Я так и знала… – прошептала она. – Ты меня просто используешь…
Синичкин сделал вид, что не заметил ее реплики, и продолжал:
– Мне нужны данные по высшим руководителям МВД, ФСБ и прочим силовикам. Где они живут, где у них дачи, на чем они ездят… А главное – кто у них дети. Точнее, даже не дети – а сыновья.
– Сыновья? – промурлыкала Любочка, высвобождая из-под простыни второе плечико и грудь.
– Именно сыновья. Мне нужны все установочные данные на них. Фамилия, имя, чем занят, где живет.
– А как скоро тебе нужна эта информация?
Любочка стала легонечко, нежно поглаживать саму себя рукой: по плечам, груди, животу. Павел, уже еле-еле сдерживаясь, проговорил хриплым голосом:
– Эта информация была мне нужна вчера.
– Ты понимаешь, Синичкин, – Любочка томно облизнулась, – что эти сведения не просто какая-то там сопливая коммерческая тайна…
Она высунула остренький розовый язычок и томно облизнула губки.
Синичкин почувствовал, что с фартуком, надетым на голое тело, что-то происходит… Любочка тоже это заметила, усмехнулась, спросила:
– Так ты осознаешь, Павел, что эти данные дорого тебе обойдутся?
– Да! – просто сказал Синичкин и одним движением сбросил с себя фартук.
Любочка откинула простыню.
На пол полетела пустая чашка из-под кофе и розетка с недоеденными конфетами. Зазвенел и улетел под кровать поднос.
* * *В то же самое время, когда частный детектив Павел Синичкин в своей квартире предавался любви с незаменимой Любочкой, Таня и ее отчим Ходасевич разговаривали в гостиной особняка Таниного босса.
– Значит, ты изучал различные уголовные дела… – проговорила Таня. – И успел понять, что ж все-таки между ними общего?
– Да. Успел. Во всяком случае, я заметил, что есть общего между шестью из них.
– И что же?
– Способ убийства.
– А именно?
– Убивали женщин. Не в лесу, не в парке, не на улицах. Убивали у них на квартирах.
– Маньяк?
– Да. Но какой-то странный маньяк.
– То есть?
– Никаких следов сексуального насилия. Ни в одном из случаев. Ни малейших.
– Маньяк был импотентом?
– Маньяки практически все импотенты. Потому и мучают своих жертв. Только так они могут получить сексуальное удовлетворение.
Татьяну передернуло. Она слишком живо представила себе эту ужасную картину. Стараясь оставаться спокойной, она спросила:
– Может, этот маньяк хотеть-то хотел, да у него не получилось? Ну, ты понимаешь, о чем я…
Таня никогда не обсуждала с Валерой вопросы секса и потому слегка покраснела. Отчим Пожал плечами:
– Может быть.
Таня спросила:
– А они, эти убитые женщины, – молодые?
– Они – разные. Не дети. Но и не старухи. Самой , молодой семнадцать. Самой старшей. – тридцать восемь.
– А что еще общего между жертвами?
– По внешним параметрам общего между ними нет ничего. Среди жертв есть блондинки, брюнетки, рыжие, крашеные.
– А рост?
– Разный. От ста пятидесяти двух до ста семидесяти восьми.
– Они были проститутками?
Отчим покачал головой:
– Не все. Я думаю, только три из них. Они работали через Интернет. Кстати, как это, Танюшка, работать проституткой через Интернет?
Таня порадовалась, что хоть чем-то может быть полезной высокоумному отчиму.
– Ну, как… – протянула она. – Девушка фотографируется в полуобнаженном виде. И помещает свою фотографию в Интернете, на одной из страниц, или сайтов. Их, этих сайтов для мужиков-придурков, в Сети много. Есть, например, даже такой: «prostitutki.ru»…
И вот фотография девушки там висит, как на доске объявлений. А рядом с фото – ее цена и телефончик.
И любой сексуально озабоченный мужчина может на "ее полюбоваться, а потом позвонить. Если у него есть деньги, конечно.
– Ах, вот как все организовано… – прокомментировал Валера, слегка вроде даже разочарованно.
– А ты как думал? – улыбнулась Таня.
– Ну, не знаю… – с усмешкой ответил отчим. – Я думал, может, они прямо из монитора вылезают…
Татьяна расхохоталась.
– Видишь, как я тебе полезна, – сказала она, отсмеявшись. – Просвещаю. Ну, давай рассказывай дальше. Может, я тебе еще чего подскажу.
– Ох, Танюшка… Оно тебе надо?
– И не сомневайся, – твердо заявила она. – Скажи, пожалуйста: может, убийства в каком-то одном районе Москвы происходили?
– Москвы? А я разве сказал, что они были в Москве?
– А что – нет?
– Три убийства действительно произошли в Москве; А одно – в Санкт-Петербурге. Одно – в Твери.
Одно – в Самаре.
– Были какие-то подозреваемые?
– Да. И в каждом случае – разные люди. По трем делам произведены аресты. Одно даже довели до суда.
В двух других подозреваемых в конце концов отпустили.
– А почему ты уверен, что действовал один и тот же человек?
– Детали, Танюшка. И интуиция.
– А точнее?
– Все шесть жертв совершенно не связаны между собой, но чем-то очень похожи друг на друга.
– А именно?
Таня изо всех сил старалась казаться холодной, равнодушной – словом, профессиональной сыщицей.
И она терпеливо ждала ответа.
– Все они жили в одиночестве. В собственных квартирах. Без мужа, родителей или детей. Там, в их квартирах, и происходили преступления… И все девушки были красавицами.
– Ну, красота – понятие субъективное… – буркнула Таня, слегка уязвленная. Как женщина, она терпеть не могла, когда в ее присутствии какую-то другую объявляли красивой. Пусть даже девушку, которой уже нет на свете.
Отчим, будто не заметив ее реплики, продолжал:
– И еще: все шестеро были умницами. С высшим образованием.
– Ну, сейчас каждая собака с высшим образованием…
– Одна – та, что из Питера, – работала преподавательницей английского в вузе. Вторая – из Твери – преподавала в частной школе. Кстати, тоже вела английский. Две москвички – проститутки, одна была студенткой педагогического, вторая училась в Лингвистическом университете. Женщина из Самары – самая старшая, ей тридцать восемь – работала переводчицей. И последняя, москвичка, двадцати семи лет, в прошлом закончила филфак, романо-германское отделение.
– Может, маньяк – иностранец? – воскликнула Татьяна. – Какой-нибудь англичанин?
– Все может быть, – пожал плечами Валера. – Но английский язык, которым владели жертвы, – это зацепка.
– А когда происходили убийства?
– Первую, жительницу Самары, переводчицу тридцати восьми лет, убили в октябре позапрошлого года.
По тому делу даже был арестован ее постоянный половой партнер. На предварительном следствии он во всем сознался…
– Сознался?!
– Ну, ты же знаешь ментовские методы… Дело передали в суд, и там обвиняемый от своих показаний отказался. Заявил, что их выбили у него под пытками.