Молчание хозяина квартиры еще больше раззадорило гостя. Он вскочил из кресла и презрительно добавил:
– Что бы там ни было, но мне необходимо посмотреть наработанный материал.
Баулин решительно двинулся к лестнице, ведущей на верхний уровень, но Руслан встал на его пути.
– Тебе нечего делать в моей спальне.
– А-а, – оскалился незваный гость. – В то время, когда наши братья льют кровь за независимость Ичкерии, ты здесь с блядями развлекаешься… – он хотел выдать еще что-то обличающее, но короткий удар в область солнечного сплетения забил дыхание. В следующую секунду звонкая затрещина привела бывшего студента факультета иностранных языков в чувство.
Ухватив согнутую фигуру за ворот пиджака, Руслан зло зашипел прямо в испуганное лицо:
– Ты что это о себе вообразил, что ты – основной? Ты льстишь себе, парень. Потому что ты ничтожество против того, что поставлено на кон. Чтобы золото попало в Европу, нужно не просто исписать с десяток листов, как и что сделать, необходимо учесть все детали, все мелочи и подготовить запасные варианты на случай изменения ситуации. Ты хоть понимаешь меня, щенок?
Руслан в профессионализме ничуть не уступал Куратору, он давно просчитал психотип своего визави и теперь давил на болевые точки его психики.
– Я ничего не пытаюсь делать, – болезненно морщась, выдавил Аслан, – просто хочу помочь. Время же уходит, если что-то нужно, вы только скажите…
– Если есть возможность помочь, нужно подобрать три летных экипажа самолетов Ту-154.
– Зачем так много?
Курбаев усмехнулся:
– Я никогда не кладу все яйца в одну корзину. Теперь по поводу времени. На составление плана, подготовку уйдет не больше двух месяцев, на реализацию еще пару недель, так что до конца лета все будет кончено.
Последняя фраза предназначалась для хозяев Аслана, нужно же ему кукловодов держать в курсе всего происходящего. Говорить больше было не о чем.
Получивший хорошую взбучку, Баулин вежливо попрощался и пулей вылетел из квартиры.
– Русик, ты скоро поднимешься? – на лестнице появилась совершенно голая Орнела, выпячивая неестественно большие силиконовые груди.
Окинув скептическим взглядом шедевр пластической хирургии, Руслан неожиданно усмехнулся: «А ведь мальчишка прав оказался насчет бляди».
Он уже решил для себя, как приструнит не в меру активных новоиспеченных лидеров сопротивления «имперскому шовинизму»…
Глава 8
Гигантский механизм военной разведки, получив команду в виде распоряжения генерала Каманина с резолюцией начальника ГРУ, начал работать на Родиона Крутова.
Каждый день на ноутбук полковника приходили зашифрованные сообщения с грифами от «Для служебного пользования» до «Особой важности»[13].
«Секретно.
Ростов-на-Дону, командующему Северо-Кавказским военным округом от начальника разведки 42-й мотострелковой дивизии.
По данным рейдовых групп специального назначения замечено снижение активизации НВФ[14]. Мелкие группы боевиков собираются на расконсервированных базах. Не исключена возможность подготовки крупномасштабной операции».
«Совершено секретно.
Москва. Начальнику ГРУ от начальника Второго Управления ГРУ[15].
По данным дипломатических каналов, из США в Европу вылетел Муса Калаев. Джабраил Мамаев направляется в Брюссель (по всей вероятности, там тоже намечена встреча двух чеченских полевых командиров).
К тому же внедренная агентура в лагерях чеченских беженцев в Восточной Европе отмечает активизацию сепаратистских эмиссаров».
– Интересная комбинация получается, – прочитав это сообщение, удивился Крутов. – Активизация эмиссаров в лагерях беженцев верный признак того, что скоро в Чечню пойдут отряды новоиспеченных «борцов за веру». А вот резкие телодвижения двух реликтовых монстров сепаратизма, таких, как Муса Калаев и Джабраил Мамаев (бывший полевой командир и представитель президента Ичкерии (Ушастого) в Соединенных Штатах), заставляют крепко задуматься. Эти двое отличились множеством кровавых преступлений, собственноручно расстреливая пленных солдат и расчленяя православных священников. Российская Генпрокуратура неоднократно добивалась их экстрадиции для следствия и отсылала своим коллегам на Западе толстые тома уголовных дел. Но политика двойных стандартов надежно защищала монстров террора. До последнего времени оба ветерана сепаратистко-бандитского движения сидели по своим норам и, как говорится, не отсвечивали. И вдруг такой пассаж, сорвались с насиженных мест и, как угорелые, рванули на материковую Европу. Для чего? – Крутов пытливым взглядом обвел сидящих напротив своих помощников.
– Может, шакалы учуяли запах золотой падали, вот и рванули без оглядки, чтобы поучаствовать во всеобщем пиршестве, – литературно приукрасил свою мысль Георгий Пантелеев.
– И, вполне возможно, захотят возглавить весь этот бомонд, – добавил Коломиец.
– Вполне возможно, – согласился Крутов. Немного поразмыслив, добавил: – Вот только возникает вопрос, согласятся ли их юные коллеги по автомату и поясу шахида идти в подчинение к этим ископаемым?
Такую загадку действительно с кондачка не решишь, слишком много неизвестных. Сейчас, сидя за тысячи километров от Брюсселя и Копенгагена, трудно предположить, как себя поведут «молодые волки» по отношению к своим старшим товарищам. Тем более некоторые из них воевали вместе, и даже находились в подчинении. Махмуд Армашев, старший офицер департамента госбезопасности Ичкерии, был начальником разведки в отряде Джабраила Мамаева. А палач шариатского суда Рамзан Макушиев в свое время состоял в личной охране Мусы Калаева.
И если мастер заплечных дел вспоминал своего бывшего шефа едва ли не с теплотой, то отношения Армашева с Мамаевым всегда были натянуты, как проволока растяжки, и в любой момент могли перерасти в серьезный конфликт. Поэтому предсказать дальнейший ход событий было невозможно.
Крутов отправил заявку в штаб-квартиру ГРУ, чтобы аналитический отдел поднял досье на фигурантов и просчитал наиболее вероятный расклад на ближайшее время.
– Вот такая вытекает революшен ситуэйшен, – глядя на молодых коллег, задумчиво проговорил Крутов.
– Это что, когда верхи не могут, а низы уже не хотят? – с усмешкой спросил Пантелеев.
– Получается типа того, – утвердительно кивнул полковник, потом хлопнул в ладоши и добавил: – Ладно, не будем гадать на кофейной гуще, а перейдем к насущным проблемам. Итак, как наш Нельсон поживает?
В секретной переписке военной разведки адмирал Бастагин проходил под псевдонимом Нельсон. Так своего оппонента окрестил полковник Крутов, отдавая должное боевому опыту и профессионализму адмирала.
– Геннадий Викторович развил завидную деятельность. Каждый день по десять часов проводит у морпехов, и не просто штаны там просиживает, – подобравшись, начал доклад Коломиец. – Лично составил план подготовки разведгрупп и десантно-штурмового батальона. Через управление снабжения флотом добился выделения бригаде полусотни АГС-30, тяжелых снайперских винтовок В-94 и десяти БТР-90.
– Ого! – присвистнул Крутов. – Это вооружение только-только начало поступать в «придворные» части, да и то в одиночных экземплярах, а тут такой невиданный размах.
– Игра стоит свечей, – вставил очередную едкую реплику Пантелеев.
– Вот именно, – согласился с капитаном Крутов.
– Что еще?
– Из Москвы прибыл фельдъегерь, доставил загранпаспорта на помощника адмирала Сергея Пелевеса и двух морпехов, старшего лейтенанта Звягина и сержанта Овсянникова. Он в группе Зятя исполняет обязанности снайпера, в прошлом спортсмен-пулевик, – доложил Георгий Пантелеев. – В паспортах проставлены Шенгенские визы.
– Ясно, в Копенгаген летят, билеты в «Аэрофлоте» на их имена наверняка уже заказаны. Геннадий Викторович работает по системе, четко работает, перед главной фазой зачищает все концы. – Полковник взял с журнального столика пачку сигарет и зажигалку. Закурив, выпустил густую струю дыма и продолжил свои размышления: – Они едут зачистить Бедуина. Но это вряд ли им удастся, он на продолжительное время уехал в отпуск. Разведчик, он ведь как дикий зверь, не только пользуется мозгами (логикой и тому подобным), но также доверяет и дремлющим внутри инстинктам. – Крутов сделал короткую паузу, вминая окурок в дно пепельницы. – За Пелевесом собирался отправить одного из вас, чтобы зафиксировать факт нахождения капитана третьего ранга в Дании. Но, судя по происходящим подвижкам в Европе, одного, без подстраховки, агента нельзя пускать. В Копенгаген полетите вдвоем. Местная резидентура вас обеспечит необходимыми документами, транспортом и спецсредствами. Летите через Варшаву, это получается на час раньше прямого московского. Так что Пелевеса будете встречать в спокойной обстановке. И зарубите себе на носу, никакого геройства, просто качественно выполненная работа. Это ясно?
– Так точно, ясно, – ответили молодые офицеры. Естественно, им было радостно оттого, что в заграничную командировку доведется ехать вдвоем. Но ни один из капитанов не подал виду.
– Хорошо, идите отдыхайте, – наконец распорядился полковник. – Завтра вечером вылетаете в Москву. По дороге в аэропорт я вас еще раз проинструктирую…
Оставшись один в гостиничном номере, Крутов тяжело вздохнул и вытащил из пачки очередную сигарету. Закурив, медленно подошел к окну, из которого открывался вид на ухоженную усадьбу. За высоким каменным забором под охраной двух патрульных милиционеров проживала семья вице-премьера одной из кавказских республик Рахмана Таймуратова. Все годы демократических веяний бывший офицер-афганец четко придерживался линии целостности Российского государства. За это время на него было совершено четыре покушения. Погибли два охранника и водитель, а сам Рахман получил тяжелое ранение.
«Стойкий оловянный солдатик», – подумал Родион. Таймуратова он помнил еще по Афганистану, командир мотострелкового батальона, с которым совместно действовала оперативная группа капитана Крутова от разведотдела штаба 40-й армии.
Столбик горячего пепла от тлеющего окурка упал и обжег пальцы Крутова, возвращая из плена воспоминаний к мысли об активизации в Европе остатков сепаратистской верхушки. Это не могло быть случайным совпадением, чувствовался почерк мастера, рука невидимого режиссера.
«Ведь не исключено, что горячие парни со свойственной им бесшабашностью схлестнутся в смертельном бою. Только кто это устроил? Неужели их хозяева, "рыцари плаща и кинжала", решили таким образом провести естественный отбор. Странно и непонятно, ведь их еще можно использовать в борьбе с федералами в Чечне… Больше походит на работу наследников Железного Феликса, эти ребята любят нечто подобное. Только не может этого быть. После ликвидации "Сказочника" в Буктаре западные спецслужбы берегут своих подопечных как зеницу ока, и агентуру ФСБ засекли бы еще на дальних подходах… Нет, что-то здесь не то».
Ход мыслей полковника ГРУ Крутова был направлен в самом что ни на есть верном векторе. Действительно, ни европейские, ни арабские спецслужбы не были заинтересованы в том, чтобы чеченцы стали играть в игру «Кровавый царь горы». Так же верной оказалась мысль, что почерк походил на «чекистский след». Бывший офицер внешней разведки КГБ Руслан Курбаев, готовясь «выйти из игры», действовал по всем правилам невидимой войны. Когда у него под ногами стал путаться «акселерат» Аслан Баулин, уже видевший себя в роли руководителя чеченского правительства в изгнании, через свои каналы Курбаев сообщил о золотом запасе Мусе и Джабраилу, которые мгновенно сообразили, что имеют право на свою часть драгоценного пирога. Прибыв в Брюссель, они стали вокруг себя собирать сторонников. Ситуация древняя, как мир: если перевес будет на стороне «старых волков», они потребуют взять их в долю и попытаются захватить главенствующую роль. Молодежь, естественно, не собирается уступать. Но реальных сил за ними сейчас нет. Все ушли готовить операцию по вывозу золота. Выход у Аслана и его окружения был один – обратиться к кураторам из западных спецслужб, и те, пожалуй, смогут на «старых волков» надеть строгие ошейники. Но этот вариант не подходил Руслану Курбаеву, ему нужна была кровавая свара, чтобы потом все запутать так, чтобы никто не смог найти концы. За ширмой паутины легче исчезнуть и скрыть свои следы…
* * *
Пустая металлическая бочка, как буй, покачивалась на зеленоватой воде Каспия, подставляя ржавые бока солнцу. В мощную оптику даже с большого расстояния можно было рассмотреть ее в деталях. И увидеть не только рыжую ржавчину, но и даже большую вмятину, по форме напоминающую человеческий череп.
– Ну, и как тебе мишень? – спросил Станислав Овсянников у лежащего рядом Николая Стоянова. Во время выхода автоматчик-ефрейтор выполнял при снайперах обязанности «ассистента», поэтому Геркулес считал, что младшего товарища должен приучать к боевой специальности, и каждый раз таскал его за собой на стрельбища.
Сейчас оба, облаченные в бледно-зеленые «шуршанчики» (снайперские комбинезоны с нашитой поверху искусственной листвой), расположились на пологом холме. Небольшой песчаный бархан возвышался над волнующимися камышами.
Крупнокалиберная «АСВК» с мощным, как у пушки БМП, ребристым компенсатором была обвязана маскировочной тканью, благодаря которой оружие сливалось с окружающей природой.
Стоянов поднял бинокль, оснащенный электронным дальномером, долго смотрел на бочку, потом проговорил:
– Тысяча восемьсот семьдесят три метра, да еще волна. Бочка, вон, качается, как говно в проруби. Хрен попадешь.
– Вы так думаете, юноша, или уверены как профессионал? – не отрывая лица от резинового наглазника оптического прицела, с иронией спросил Овсянников.
– Говорю же, бочка качается, – теряя терпение, с раздражением буркнул Стоянов. Деревенский паренек с неполным средним образованием, попав на срочную службу, вдруг ощутил тягу к пафосным выражениям и соответственным манерам, наивно считая, что таким образом становится более презентабельным. Возможно, в родной деревне этот нехитрый трюк прошел бы, в морской же пехоте среди контрактников, матерых мужиков, много чего повидавших в жизни, это вызывало лишь снисходительные усмешки и беззлобное подтрунивание.
– Знаешь, Коля, почему возле флага опасно находиться? – подкручивая угломер на прицеле, спросил Станислав Овсянников.
– Ясный день, чего, там снайпер работает, – опустив бинокль, ефрейтор наигранно хохотнул. – Флаг где устанавливают? Возле штаба, так? А значит, существует наибольшая вероятность подстрелить офицера. Элементарно.
– Ничего подобного, – снисходительно усмехнулся Геркулес. – Развевающийся флаг указывает снайперу направление ветра, что позволяет при выстреле сделать необходимые поправки. Вот поэтому стрельба у флага наиболее эффективная. А теперь смотри внимательно.
Затаив дыхание, Станислав плавно потянул спусковой крючок. Бум – грянул выстрел, звуковой волной ударив по ушам разведчиков. Снайпер передернул затвор, из патронника вылетела горячая гильза бутылочной формы.
Тем временем Болгарин, наблюдавший за бочкой, заметил метрах в десяти перед ней взметнувшийся фонтанчик воды. – Ну, что, Геркулес, съел? Твоя пуля тю-тю, пошла за «молоком». Говорил же…
– А ты, Коля, сам не гони волну, подожди немного, – неожиданно спокойно ответил Станислав. И действительно, не прошло и минуты, как бочка благополучно опустилась на дно… Крупнокалиберная бронебойная пуля, как картон, продырявила насквозь металлическую бочку, и та, набрав воды, утонула.
– Вот так, юноша. – Овсянников, ухватившись указательным и большим пальцами за край капюшона маскировочного комбинезона, натянул автоматчику на глаза. – Век живи и век учись.
– Ну да, хорошо вымахиваться, когда в прошлом спортсмен и все фишки знаешь.
Станислав с нескрываемым интересом смотрел на Стоянова, потом с мягкой улыбкой спросил:
– Ты уверен в том, что только что сказал?
– На сто процентов.
– Тогда скажи мне, дружочек, чем отличается спортсмен-стрелок от обычного строевого снайпера?
– Элементарно. – Ох и любил это словечко сын скотника и доярки. – Спортсмен стреляет в тишине тира или, по крайней мере, в спокойной обстановке стрельбища, а снайпер, кроме того что должен метко стрелять, еще и хорошо маскироваться.
– Не совсем верно, – со вздохом произнес Овсянников. – Я, когда завербовался на контракт, полгода проучился в К-43[16]. Там у нас был один очень интересный инструктор, фанат военного искусства, знал множество поучительных историй. От скандинавских викингов и японских самураев до наших дней. Так вот, возник когда-то у нас с ним спор по этому вопросу, и тогда майор рассказал притчу о двух китайских лучниках. Как-то к старому мастеру пришел молодой, вызывать на соревнования, чтобы узнать, кто лучший. Вышли они в поле, молодой поставил яблоко в сотне шагов и давай садить в него стрелу за стрелой. А потом говорит старому: «А ты так можешь?». Старый мастер ничего не сказал, а взял молодого за руку и повел того к пропасти. Встали они на самый край, и указал старый мастер на молодое деревцо далеко внизу и сказал: «Попади в него». Под ногами осыпалась земля, молодой стрелок даже не смог тетиву натянуть, а старик вскинул лук и давай без промаха стрелять в дерево. Вот и вся мораль, снайпер от спортсмена тем и отличается, что знает – стрелок в любую минуту может превратиться в мишень. Знает, и при этом все равно выходит в «поле», а меткая стрельба, выносливость и умение маскироваться – всего лишь детали подготовки, а главное – это дух воина.
На минуту повисла пауза, с вершины холма был слышен шелест камыша, шум прибоя, накатывающего на кромку береговой полосы, и восторженные крики парящих в небе чаек.